Безумная любовь: Новое начало

      — Послушайте, доктор Квинзель… — Ядовитый Плющ старалась не отставать от девушки, но это оказалось тяжело, учитывая размашистый шаг психиатра и ремешки на лодыжках Айви. — Вы здесь новенькая, так что вполне возможно не знаете о том, что мне запрещено посещать вечер кино.       Наконец Харли остановилась у двери импровизированного кинотеатра. У Айви сложилось впечатление, будто она пробежала забег на 800 метров.       — А, да, я в курсе. — Доктор вставила ключ и повернула ручку двери. — Нам пришлось составить рапорт о расходах. Проекторы — удовольствие не из дешёвых, доктор Айсли.       — Именно, а потому… — за открывшейся дверью оказался пустой зал.       — А потому… это частный показ, — блондинка широко улыбнулась, придержав для пациентки дверь.       Айви заметно насторожилась, пройдя внутрь.       — Почему?       Дверь за ней закрылась, и впервые уголовница заметила, что Квинзель не в белом халате. Без него она выглядела, как стильно одетая студентка. Девушка присела и расстегнула ремешки на её ногах.       — О’кей, просто выслушай, — заговорила Харли, когда поднялась опять. — Никакой предвзятости, хорошо? И к чёрту врачебную субординацию. Просто разговор двух образованных женщин. Смотри, — она ослабила узел галстука. — Полностью непринуждённая обстановка.       Айви свела брови на переносице, не понимая к чему всё это.       — Я думаю, что множество твоих… проблем, — принялась объяснять Харли, — случилось из-за того, как с тобой обращаются, или, ну ты знаешь… как с тобой обращались.       До того, как Айви могла вставить хоть слово, девушка ушла в проекторною комнату и вернулась с аккуратно сложенной одеждой.       — Вот, — сказала она. — Я прикинула твой размер.       Айви критично оглянула предложенную одежду: светлые джинсы и обычная футболка с треугольным вырезом.       — Зелёная, естественно. — Харли белозубо улыбнулась, пока рыжая оглядывала футболку. — Она подчеркнёт твои глаза. Ты знаешь какого они цвета?       Айви предположила, что это вопрос с подвохом, иначе в противном случае доктор Квинзель — необычайно тупая.       — Зелёного.       — Ну, логично, — Харли хихикнула. — Я об оттенке. Он называется «зелёный арлекин», и я думаю, что это типа прикольно. — От Айви не ускользнуло как проявился акцент доктора. — Потому что в детстве папа часто называл меня своим маленьким арлекином.       — Харлин Квинзель. Харли Квинн… Арлекин. Мило, — догадалась Айви.       — А то? Я никогда не видела людей с таким цветом глаз, как у тебя. Не то, чтобы тебе стоило зазнаваться, но они очень красивые.       — Я знаю. — Забрав вещи, Айви прошла в проекторную, чтобы переодеться, она была в полной растерянности таким неформальным характером этого лечебного подхода. Пациентка как можно быстрее сбросила свою больничную форму, сменив её на одежду, что принесла Харли. С джинсами пришлось повозиться — они не совсем, чтобы хорошо сели на, ну… задницу Айви.       — Так что вот, что я думаю, — продолжила Харли, как только вернулась Айви. — Чем больше людей считают тебя плохой, тем больше ты сближаешься с растениями. И для того, чтобы снова пустить человеческие корни, — прости за каламбур, — я подумала, что тебе понравится, если к тебе будут обращаться, как к обычному человеку. Даже хоть и на один вечер.       — Да, но я не обычный человек, — Айви не совсем улавливала ход мыслей.       — Как раз-таки наоборот. Ты человек, где-то неглубоко внутри. — Глаза Харли были полны доброты. — Твоя кожа лишает тебя шанса на анонимность, не говоря уже, что ты бы хотела получить эту анонимность, и, наверное, это очень выматывает — постоянно быть Ядовитым Плющом. Большинство других мета-людей, с которыми мне доводилось встречаться, способны по желанию прятать свою личность. Они могут иногда отдохнуть от всего и просто жить.       То же самое странное чувство — «возмущение» — снова засосало под ложечкой.       — Но у меня есть высшая цель! Я избр…       — Избранная защитница матери-природы, — договорила Харли. — Я знаю. Но знаешь что? Бэтмен — избранный защитник Готэма, — по крайней мере, его людей, — и он тоже может устроить себе выходной, если захочет.       Чувство переросло в нечто более знакомое. В гнев, что как яд, стал комом в горле.       — Бэтмен — не более, чем набор XY-хромосом с дурацкими примочками. Я же — всемогущее воплощение жизненной силы этой земли.       — Айви, — примирительно сказала Харли. — Когда-то ты была простой женщиной. И при том умной, этого тебе не отнимать. Но, по сути, ты была всего лишь женщиной, желающей защитить окружающую среду. Я помню, ты говорила, что не хочешь замуж, и может это и правда, а может, ну, знаешь, твое мнение изменилось. Может, ты хотела семью или ещё одну учёную степень. Но плохой человек у тебя это забрал, забрал шанс на обычное будущее на раз-два, — Харли щёлкнула пальцами, чтобы подчеркнуть важность слов. — И ты разозлилась. В этом есть смысл. Ты очень, очень разозлилась и выместила злость на том, что, по-твоему, этот человек олицетворял — на человечество. Но, послушай, Ядовитый Плющ, Памела Лиллиан Айсли… вот я, простой человек, спрашиваю: не хочешь ли ты посмотреть со мной кино? Потому что я думаю, мы могли быть подругами, Пэм. И ты выглядишь офигенно в этих джинсах.       Айви открыла было рот, чтобы что-то сказать, чтобы позволить этому яду выплеснуться… Вот только ничего не вышло. Не было что говорить. Психиатр проявила к ней искреннюю и от чистого сердца доброту. Что странно и даже тревожно. Не то, чтобы неловко, но всё равно значимо. И Айви попросту бросила слабое: «о’кей», — и уселась на стул.       — О’кей, — лучезарно улыбнулась Харли и настроила проектор, присоединившись к Айви в зрительном зале минутой погодя.