Безумная любовь: Новое начало

      Харли стояла в туалете перед зеркалом, упёршись руками о фарфоровые края раковины. День выдался настолько хлопотным, что у доктора даже не было времени поправить причёску — высокий пучок, и теперь он плавно, как будто взгрустнув, съехал ей на затылок. Волоски чёлки выбилась из-под удерживающих их заколок, и теперь кое-как обрамляли ей лицо. В целом выглядело не сказать, чтобы ужасно, но уж точно неподобающе. Харли не хотела смотреть на себя в зеркало. Она понимала, что увидит там очевидную боль и разочарование, и на душе станет ещё гаже, чем сейчас. Так что она уставилась на слив, надеясь, что оттуда вылезет какое-то гадкое чудище и проглотит её целиком.       Тогда Харли шла на вечерний «сеанс» с планом. Она собиралась доказать, что Ядовитый Плющ способен на сочувствие, и она собиралась сделать это, сыграв как по нотам, сцену из собственной книги злодейки. Харли замышляла соблазнить свою пациентку, в надежде, что Плющ сможет связать образ Харли со своей прошлой личностью, в итоге завершив цикл насилия, в котором жила со дня отказа от Памелы. Однако Квинзель недооценила хитроумие Айви. Эта чертовка была на два шага впереди неё, потому во время того, что должно было стать часом триумфа Харли… Всё, о чём она могла думать — как сильно ей хотелось, чтобы Айви действительно её поцеловала.       Чёкаво, Харл? Чё, ты серьёзно думала, что могла обвести Плющика вокруг пальца?       — Чш-ш… — тихо шикнула Харли, легонько раскачиваясь с пятки на носок. Она крепко зажмурилась.       Ай, как же хорошо она тя подцепила-то, Харл! Накачала тя своей секс-пыльцой, так что ты всё время думала только бы её и трахнуть.       — Чш-ш! — цыкнула она на этот раз громче, и продолжила раскачиваться сильнее.       — Доктор Квинзель?       Харли показалась, будто она сейчас под водой, а голос доносится откуда-то сверху.       — Доктор Квинзель?!       Она резко распахнула глаза. Её спины коснулась рука, вырвав из транса.       — Харлин, с вами всё хорошо? — с волнением в голосе поинтересовалась Леланд.       Юный доктор сморгнула, хватаясь за предоставленный судьбой спасательный круг.       — Да, спасибо. Простите.       Положив руки ей на плечи, Леланд окинула коллегу озадаченным взглядом, в нём читалось явное беспокойство.       — Я так понимаю, ваша неэтичная затея сработала не по плану?       — Нет. Всё прошло, как по маслу. — Лицо Харли расплылось в широкой улыбке, и она похлопала начальницу по плечу. — Она не безнадёжна, Джоан. На самом деле, я думаю, она на верном пути.       Джоан приподняла бровь как в ответ на утверждение, так и от столь резкой смены настроения.       — Серьёзно?       — Ещё как, — кивнула Харли. — Но я бы хотела принять ваше предложение провести несколько сеансов с Джокером. Два-три, не более. Чтобы дать Плющу немного отдышаться. Возможно после, когда я вернусь, она согласится посвятить себя исправлению.       /       Айви с беспокойством наматывала круги по камере. Её тошнило. От переполняющего разум чувства вины. Её действия имели последствия, и Айви это понимала. Однако львиную долю своей баснословной карьеры ей было глубоко наплевать кого охмурять, потому что сама она — не человек, а потому — какая разница? Эти мешки с мясом могут хоть скопом все подохнуть, и ей будет как-то всё равно. По сути, она бы даже это отпраздновала. Как вдруг появляется одна милая девчонка, которая на законных основаниях просто пыталась хорошо выполнить свою работу. Так же, как и Памела старалась хорошо работать во время аспирантуры. Айви сломила её так же, как и обычного мужчину, сломила, как этот «обычный мужчина» когда-то сломил её саму.       Айви убеждала себя, что дело не было именно в этой девушке. Дело было в настроении. Эта девчонка представляла столетия угнетения женщин, как вдруг Айви внезапно подпала под роль типичного мужчины-агрессора. Она постоянно вертела так мужчин — манипулировала их чувствами и телесными желаниями, подчиняя своей воле. Однако, мужчины заслуживали к себе такого отношения за все причинённые ими несчастья. Единственным же проступком этой девушки было то, что она хорошо справлялась со своей работой и верила, что её, Ядовитого Плюща, можно было как-то исправить.       До чего же это бесполезное чувство — вина. Это была ответная реакция на вышедшие из-под контроля обстоятельства. Такая нерациональная. Такая… человеческая. Впрочем, Айви уже поняла, что проиграла. Её тюремный срок увеличат на ещё одно пожизненное, а класс опасности — повысят. Разумеется, на данный момент, феромоны уголовницы пока что не оказывали должного влияния на женщин, но об этом мало кому было известно. Квинзель доложит Леланд, а Леланд — судье. У неё заберут растения и возможность выходить на улицу, пока от великого и могущественного Ядовитого Плюща не останется одна только иссохшая кожа. И из-за чего? Из-за какой-то дурочки? Нет. Ради картины в целом. Потому что Айви — гибрид растения и человека. И хотя она стойко верила, что растения имеют больше прав на эту Землю, чем люди, с некоторыми из них она готова была мириться. Когда-то Памела тоже была человеком. И Харли оказалась права — она отдала Джейсону Вудроу всю себя, или, правильнее сказать, она на протяжении годов позволяла обкрадывать себя. То, что случилось с ней, было скорее преступлением против женщин, чем растений, и всё же, с тех пор её женственность использовалась лишь для гнусных целей.       Так что, возможно, доктор Квинзель возненавидит её за то, что она сделала, или, по крайней мере, за то, что она якобы сделала. Однако существовала вероятность, что, однажды, Харлин поймёт. Поймёт почему Айви её отвергла. Поймёт почему в то мгновение она приняла решение за неё.       Наконец, Айви остановилась и взглянула на своё отражение в стекле. На секунду, лицо, которое она увидела, было лицом Памелы. Памелы, которой она была бы сейчас — женщиной принципиальной, а не созависимой.