Безумная любовь: Новое начало

      Гневно, как она бы назвала, Харли свернула за угол. Стук каблуков отдавался гулким эхом далеко вперёд, предупредив рыжую о гостьи.       Гостьи, вошедшей в игру на максимальных оборотах.       — Какого чёрта, Айсли? — пронзительными отголосками слова раздались по пустому кафетерию.       Хоть Ядовитому Плющу и вернули возможность посещать столовую, ей по-прежнему не разрешалось находиться в непосредственной близости с заключёнными-мужчинами, что значило всех остальных больничных пациентов. Таким образом, Айви каждый день, в течении двадцати минут могла сама проводить в пустом кафетерии, и Харли намеревалась помешать её маленькой вечеринке в обществе себя любимой.       Блондинка остановилась в нескольких шагах от стола Айви. Сама же Айви так и осталась сидеть к ней спиной.       — Ты вообще слышала? — заявила Харли, нетерпеливо выстукивая ногой по полу. — К тебе доктор обращается.       — О? — наигранно удивилась Айви. Хоть Харли был виден только её затылок, она прекрасно понимала, что злодейка улыбалась. — Я думала, ты теперь доктор Джокера.       Квинзель не хотела разговаривать с Ядовитым Плющом, ей нужно было поговорить с Пэм, но она пришла уже расстроенная, а это мигом значило потерю места у руля. И Харли об этом было известно.       — Айви… — тяжело выдохнула она, надменно скрестив руки на груди. — Неужели мы такие мелочные?       Айви рассмеялась — сильно и мелодично. Её смех защекотал Харли уши. Как в музыкальном клипе рыжая взмахнула волосами и повернулась.       Харли хотелось закатить глаза, вот только тело отреагировало иначе. Она прикусила губу. Ургх, чёртовы феромоны.       — Мы? Доктор Квинзель? — переспросила Айви, лукаво улыбнувшись. — А я и не знала, что у нас настолько всё серьёзно.       — Да нет же… — ответила Харли, залившись румянцем. — Я говорю о том, что ты ведёшь себя как ребенок.       Айви снова рассмеялась.       — До чего же чудное заявление, доктор Квинзель, потому как, во первых, я не знаю, с чего ты это взяла, а во-вторых — по возрасту я тебе в матери гожусь.       — Ах. — Харли подняла руку так, как будто она могла остановить дальнейший поток слов. — Не надо. Не говори так. Это просто… Ургх.       Айви с фальшивой невинностью похлопала ресницами, склонив голову набок.       Разве ты никогда не была с женщиной постарше…       — Хватит, — пресекла Харли, усевшись на лавку напротив.       — ..в качестве пациентки? — договорила Айви вопрос, который Харли так грубо хотела заткнуть.       — Ты точно знаешь, что делала, — усмехнулась Харли.       Айви так и продолжала играть дурочку, что, к её удивлению, рассмешило Харли. Однако девушка не просто рассмеялась — она захохотала, жёстко и сильно, как будто не смеялась уже довольно долгое время. С большим интересом Плющ наблюдала, как по лицу доктора побежали слезы. Грудь её вздымалась, когда от нехватки кислорода доктор начала тяжело дышать. Наконец, хрипы прекратились, а Харли громко вздохнула, утирая слёзы со щёк.       — С тобой… — Памела вглядывалась в её лицо так, будто оно могло быть ключом к разгадке того, что, чёрт возьми, только что произошло. — С тобой всё хорошо?       — Ха! Нет, — честно ответила Харли, упёршись спиной о стол позади. — Я думала, между нами что-то есть, понимаешь? Вы — мне, я — вам? Ты ведь заметила: я ничего не сказала Леланд о феромонах, не так ли?       Айви выгнула бровь.       — Заметила…       — Не так много людей знают о теме с Олимпиадой, Айви. Тренер об этом позаботился. Но я рассказала тебе. — Слова Харли были тяжёлыми от досады. — Рассказала, потому что думала, что мы достигли взаимопонимания. А потом ты просто взяла и растрепалась об этом Бэтмену? Какого хрена?       Айви не знала, как ответить на такое… Так что промолчала.       Тем временем Харли продолжила, будто и не ждала, что Айви на самом деле ответит на вопросы.       — Мне пришлось на минуту, отступить, Рыжик. И, честно, это ты виновата! Какой бы пыльцой ты меня не охмурила… я не могла ничо делать. Думаю, вот как это работает… — Харли начала нести бред. — Это просто большое отвлечение. Твоё лицо, тело и кожа, твои волосы, голос и смех… Проблема в том, что ты не хош исправляться. Ты сама у ся на уме. Ты и вот всё это, — широким взмахом руки она указала на Айви в целом. — И ты даже не дала мне шанса! Накачала прежде, чем узнала меня получше! Не узнала настоящую, честную обычную правду? Ты ранила мои чувства, Рыжик. И сделала так, потому что не хотела париться.       Айви ошарашенно уставилась на доктора. Она открыла было рот, чтобы ответить, но потом закрыла. Наконец, со второго раза озвучить, хоть и не так красноречиво, как хотелось бы, мысли всё же получилось:       — Как ты меня назвала?       Харли сморгнула.       — Что?       — «Рыжик»… — тон голоса Айви был острожным.       Харли забила тревогу.       — Бляха. О’кей, одну секунду. — поднявшись, она сняла халат.       Айви нахмурилась, когда белая ткань упала ей на колени, а доктор Квинзель стала на руки. Её тело слегка покачивалось, однако в конечном итоге оставалось отвесно полу.       — Доктор… — начала Айви. — Эм… Харли…       — Харлин. Это должна быть Харлин, — просьба стоящей вверх тормашками блондинки прозвучала довольно убедительно.       — Ладно, Харлин, — тон Памелы был намеренно спокойным. Я знаю, что мы на самом деле не друзья, или что я предала тебя или что там… Ты же знаешь, тонкости человеческих отношений, порой выше меня… Но… Что именно сейчас происходит? Конкретно?       Гимнастка хмыкнула.       — У меня стресс.       Памела кивнула так, словно такой ответ мог даже близко походить на разумное объяснение.       — Тогда почему ты…       — Стою, блять, на руках? — Лицо Харлин покраснело от прилива крови. — Потому что я пытаюсь побороть нервный срыв, ты, мудачка. Ты, твоя умственная шахматная игра и твои сраные феромоны заставляют меня шестнадцатилетнюю — которая, очевидно, всё ещё живёт в моей голове как полностью независимое сознание — скакать как угорелая и загреметь в дурку! И сейчас я стою на руках, чтобы она нахрен заткнулась!       — Я не мудачка, — выплюнула Айви.       — О, Господи! — Харли выпрямилась, опустив ноги на пол. — Только что ты услышала самый настоящий бред собачий, и всё, что тебя волнует — это «мудачка»? Да у тебя психиатр с катушек едет, Пэм!       Айви прищурилась и скрестила руки на груди.       — Я вообще хотела сделать предложение.       — О’кей, какое? — Харли снова нетерпеливо затопала ногой.       Она задумчиво запустила руку в волосы.       — Что ж… Я бы посоветовала не становиться преступницей. Как я уже говорила, раздвоение личности — фишка Двуликого. Не думаю, что ему понравится такое посягательство на территорию.       — Господи, да ты просто… — Харли сухо рассмеялась. — Ты и вправду худшая, ты в курсе?       Айви со скучающим видом вздохнула.       — Начни принимать таблетки, Харлин, и возьми себе пару дней отгула. Во всех нас скрывается тьма, твоя же — в виде энергичного подростка-гимнастки, — она поднялась из-за стола. — В мире есть вещи похуже. — Пройдя мимо блондинки к выходу из кафетерия, Айви добавила: — О, и передай Харли: мне понравилась кличка, — повелительница растений ухмыльнулась через плечо. — Она милая.