Безумная любовь: Новое начало

      Айви понимала, что к Харли нужно относиться с большой осторожностью, а к разговорам подходить — всё тщательно обдумав. Если это и в самом деле была игра в шахматы, которую она намеревалась выиграть, то дать слабину сейчас будет равноценно ошибке. Настал черед её хода.       Однако глубоко внутри Айви просто… не хотела. Всю свою жизнь Памела Айсли была рассудительной карьеристкой, сосредоточенной на одном — быть самой лучшей, самой умной, стать первой во всём. И когда превратилась в Ядовитого Плюща, то это чувство стало только сильнее. Несмотря на своё неформальное положение верхушки готэмского криминального сообщества, Айви всегда оставляла время и силы для научных открытий. Будучи первой в своем роде, она решила, что была обязана этим будущим поколениям… растений, была обязана выучить всё, что могла, о своей физиологии, и разработать оружие, которое поможет ей достичь своей и высшей цели — господства растений. И, конечно, она могла быть немного эгоистичной в своём деле: Айви запатентовала новые токсины и ботанические ароматы, а также взяла на себя ответственность за другие открытия, сделанные в своей области… Но она это заслужила. Учитывая тяжкий труд, целеустремлённость и то, что с ней случилось… она это заслужила. Доктор Вудроу сказал, что она станет «окончательным прорывом в ботанической токсикологии», и так оно и есть, но не для него, а для неё… для растений.       Кларенс сопроводил Айви в кафетерий. Это должно было быть ещё одной их встречей с Харли за обедом. И, если честно, это нравилось Айви куда больше, чем обычные сеансы психотерапии, хотя, исходя из соображений тактики, она понимала, что должна придерживаться обратного мнения. Айви знала, что доктор Квинзель применила более непринуждённый подход к тому, чтобы она открылась и перестала видеть в ней угрозу, а всё больше — друга. В этом и заключались эти импровизированные обеды, вырывавшие Айви из привычной среды обитания, и, если совсем уж на чистоту, Плющ куда лучше чувствовала себя на своей территории, чем на чужой, так что признавала, что задумка психиатра была не совсем уж ужасной. Однако, бывали и времена, когда Айви нравилось иметь предлог не выигрывать. (Она всё равно выиграет, в конце концов, но вести игру из-за кулис иногда делало победу куда слаще).       Доктор Квинзель уже ждала её за столиком, за которым Айви обычно и садилась, что было к лучшему, отсюда она могла устроить шоу и эффектно войти. Кларенс снял у двери с неё ремешки, и она медленно подошла к Харлин, хитро улыбаясь.       Сегодня доктор накрасила губы более ярким оттенком красного, и её глаза казались более живыми — как комплимент к невинно голубому свитеру-жилетке. Плющ рассмеялась, рассматривая наряд доктора: голубой свитер поверх белой блузки и такая же белая узкая юбка.       — Что? — осведомилась Харлин, выглядя слегка не в своей тарелке.       — То, сколько у тебя белых вещей в гардеробе… впечатляет. — Айви заняла место напротив.       — Я часто стираюсь, — заверила Харли и подмигнула.       Айви почувствовала внезапное желание, вспыхнувшее внутри, и оказалась не в силах ему сопротивляться. Она попыталась стиснуть зубы, чтобы не дать воздуху вырваться наружу, но не смогла. И разразилась гортанным мелодичным смехом, эхом разнёсшимся по комнате. Настоящим смехом над тем, что ей действительно показалось смешным.       — Что за бред ты несёшь. Да еще и подмигнула.       — Нет! — воспарила Харлин, на её щеках заалел стыдливый румянец. — Я просто повторила тебя.       Айви положила руку себе на живот, чтобы ощутить вибрацию смеха. Этот смех не насмешка, хоть и вызван выходкой другого человека. Она покачала головой, глядя на Харли.       — Я делаю намёк на сексуальный подтекст, и только потом подмигиваю.       — О’кей. — Теперь Харлин также захихикала. — Ладно. — Она отклонилась назад и, наигранно смахнув воображаемые волосы с плеча, намеренно занизила тембр голоса: — Я часто стираюсь… — невнятно протянула она, халтурно спародировав Ядовитого Плюща, а после ужасно медленно подмигнула и прикусила губу.       Настоящий же Ядовитый Плющ спрятала лицо в ладонях.       — Ты ужасный человек.       — Нет… — произнесла Харлин уже обычным голосом. — Это ты. Мы уже это выяснили.       — О, да что ты? — Айви вздёрнула подбородок. — Ты никогда не делала ничего ужасного?       Харлин пожала плечами.       — Ну разумеется делала.       — Не считая, скажем, того, что спала с тренером… и преподавателями… Знаешь… — Айви склонила голову набок. — Думается мне, у тебя проблемы.       — Не стоит. — Внезапно Харли стала очень серьезной.       Айви вздохнула про себя, понимая насколько быстро они к этому подошли. Она злилась на себя, но понимала, что должна нажать. Сегодня будет день, когда Плющ добьет её. Она уже больше не могла здесь находиться.       — Проблемы у Харли или у Харлин, как думаешь? Ставлю на то, что у Харли.       Черты лица Харлин заострились.       — Это не смешно, Памела.       Айви ухмыльнулась, тон её голоса стал звонче.       — Ещё как смешно, доктор Квинзель. Ты пытаешься убедить меня, что со мной всё в порядке, хотя сама расхаживаешь с голосами в голове. Естественно, иронию ты можешь распознать.       — Естественно, могу, — огрызнулась Харлин.       — Чудно, — Айви наклонилась вперёд. — И вот как я вижу эту проблему: ты не можешь решить кто мы друг другу. Я тебе друг, соперник, пациент или доктор?       — Ты всё и сразу. — Квинзель скрестила руки на груди. — Ты должна быть. Именно этого и требует психология. И поверь: это выматывает.       Айви с интересом посмотрела на своего психиатра.       — Но если бы могла выбирать, то кем бы я была?       — Я бы была твоим доктором, а ты — моей пациенткой, разумеется.       Айви тряхнула головой.       — Не думаю, Нарциссик. Тебе нужен друг так же сильно, как ты считаешь, он нужен мне.       Харлин поднялась, поняв, что этому разговору никогда не суждено было быть дружеским.       — Нет, нет, не уходи, — Айви схватила девушку за лацканы халата и вынудила сесть обратно. — Ты выросла нищей в мире богатых девочек, участвуя в дорогом и требовательном виде спорта, в котором соревновалась с членами своей же команды. Логично, командным духом там и не пахло. По сути, нехватка общения повлияла на тебя так сильно, что ты ощутила нужду пожертвовать телом ради успеха. — Айви понимала, что торопила события, но слегка удивилась, что Харли больше не пыталась уйти. — А завести друзей за пределами спортзала у тебя не было возможности. — Она ласково улыбнулась. — Ты не очень-то и нравилась парням, не так ли? Они боялись тебя, потому что ты была сильной и крутой, так что ты присматривалась к мужчинам.       Харли задрожала; задрожала её нижняя губа, забегали глаза… Айви поняла, что на верном пути, теперь осталось лишь поставить жирную точку:       — Однако, они воспользовались тобой. Твой тренер, он использовал тебя. И забрал частичку тебя. — Айви заметила, как глаза белобрысой заблестели от слез. — Ты расценила своё тело как валюту, и оплатила им обучение, которое и так могла получить собственными мозгами, цветочек. Но другие девчонки… Они знали, чем ты занималась, а потому тоже не хотели с тобой дружить.       По щеке Харли скатилась слеза, и Айви быстро её смахнула, зная, что хоть прикосновение и обжигало, оно не оставит после себя следа. Харли даже не дёрнулась.       — А потом ты заявилась сюда, увидела меня… и подумала, что раз уж я занимаюсь тем же, но управляю процессом, то я заправляю всем. Это не причиняет мне столько боли, сколько терпишь ты… Тебе осточертело быть сильной. Ты хочешь, чтобы сильным был кто-нибудь за тебя. Хочешь, чтобы тобой управляли, говорили что делать и как себя вести, чтобы тебе даже не приходилось. Ты не хочешь быть Харлин. Ты хочешь быть Харли. А Харли хочет быть Харли.       Айви вспахивала, сеяла и орошала. Настал час пожинать. Отодвинувшись, она ждала, пока её цветок распустится.       — Я больше не хочу быть Харли! — не выдержала блондинка, по её щекам ручьями полились слезы. — Я её ненавижу! Не хочу, чтобы она была здесь. Я просто хочу быть собой, хочу быть умной, хочу просто делать свою работу, и хочу помочь тебе!       — Знаю. — Айви пожалела, что у её аркхэмской робы не было длинных рукавов и она могла бы обнять девчонку, однако всё, что могла сейчас сделать — это понимающе смотреть на неё.       — Я знаю, что могла всё сделать сама, но я испугалась, Рыжик! Я боялась, что буду недостаточно хорошей, а только дешёвкой, готэмским мусором. И тренер испортил меня так же, как тя Вудроу!       Ну, не то чтобы… Хотелось поправить Айви. Она пережила намного худшее, чем… А впрочем неважно. Сейчас разговор о Харли, она же могла подождать.       — И я подумала, как же это должно быть снедало тя, что ты никогда так и не дала Вудроу ответку, так что я вальнула тренера и…       Дальнейший словесный понос Айви уже не слушала.       Она что сделала?       — ..но она исчезла всего на один день! И терь вернулась и не затыкается! — всхлипывала Харли.       Да твою ж мать. Такое уж точно не входило в планы Айви — она не хотела, чтобы доктор Квинзель загремела сюда.       Во-первых, нужно мыслить логически. Она проверила коридор: Кларенса уже и след простыл. Должно быть он ушёл на перерыв, оставив их одних. Камеры наблюдения включены, но могли записывать только картинку, а не звук. Так что, если Айви всё правильно поняла, она — единственная, кто был в пределах слышимости. Отлично.       — Харлин, — Айви схватила светловолосую за плечи. — Больше никогда не повторяй этого снова.       — Это Харли! — шмыгнула девушка. — Ты же слышишь её дебильный акцент…       — Нет, — живо возразила Айви. — Это у тебя, доктора Квинзель, этот дебильный акцент. Когда ты расстраиваешься, то быстро на него переключаешься, вот и всё. Ты всё ещё один человек, помнишь? Хватит воровать фишку Харви.       Хоть девушка и перестала дрожать, она всё так же продолжала плакать.       — Харлин, тебе нужно успокоиться и трезво оценить ситуацию. Взрослея, мы не становимся другими людьми, понимаешь? Мы всё те же, просто старше и, надеюсь, поумнее. Это называется развитие характера, и эта ересь с Харли тире Харлин тебе не идет, согласись, да? Это не честно по отношению к твоей квалификации и ой как засядет в печёнках, узнай о ней люди, ни хрена не понимающие в психологии!       Харли вытерла слёзы полами халата, ещё больше размазав тушь.       Вот же дурочка, подумала Айви. Но сейчас Харли не нужно, чтобы её называли дурой. Сейчас ей нужен друг.       — Ты просто славная девочка, с сильно развитой эмпатией. Ты не сумасшедшая. Это я сумасшедшая. Я невменяемая психопатка с бредовым расстройством, и это сказывается на тебе.       Харли опустила взгляд, удивлённая словами Айви.       — Ты не сумасшедшая, Айви. Ты…       — Неправильно понятая? — Айви закатила глаза. Должно быть, она и вправду опылила её феромонами.       — Нет… — заговорила Харлин, выпрямившись. — Ты больная. — Черты её лица исказились в улыбке, начавшись с губ и достигнув глаз. — Но, похоже, тебе уже намного лучше. Это… это прогресс.       Айви поняла, что шахматная доска перевернулась, испортив всю игру.       — Какая же ты мразь.