Aнгиак

Закончились праздники, потянулись серые беспросветные будни. Дахил полностью отдался работе в клинике, почти всё время просиживая в лаборатории. Казалось, нет такой силы, которая заставит его оторваться от микроскопа. Он с замиранием сердца смотрел, как зарождается новая жизнь. Только обязательное присутствие в университете, вынуждало парня иногда покидать стены лаборатории. Того солнца, от которого было сложно спрятаться, когда он жил у Рашида, Дахил не видел по многу дней. Уходил из дому задолго до его восхода, а приходил после заката. В ванной комнате надолго обосновались баночки с витамином Д. Одна для Дахила, другая для Джозефа. Иногда приезжала Агнес, со своей выпечкой. Эти часы Дахил старался быть дома. Ему нравилась Агнес. Также, часто, наведывался Уилл — близкий друг Джозефа. Вот его присутствию, Дахил был не рад. Но ничего поделать не мог, так как близкий друг любил засиживаться у Джозефа допоздна. Как рассказывал Джозеф, расхлябанность Уилла привела к тому, что его положение в университете стало более чем шатким. На помощь вызвалась Саманта, девушка неглупая, но абсолютно не следящая за своей внешностью. Прыщи на лице, тонкие спутанные в конский хвост волосы, очки с толстыми стеклами — совсем серая мышь. Оказав посильную помощь, Саманта перебралась в комнату к Уиллу. Так удобнее, можно работать в паре. Успеваемость Уилла быстро пошла вгору. Но психологическое состояние, наоборот. Вечера Уилл всё чаще проводил если не у Джозефа, то в баре. Агнес, как и Дахил, недолюбливала Уилла. Он смотрел на неё надменно, всем своим существом показывая, что думает о никчёмной продавщице наследник дорогих отелей. Иногда Уилл бывал особенно несдержан по отношению к Дахилу. Его насмешки очень ранили совсем ещё зелёного мальчишку. Как-то Дахил пытался заварить чай. Под пристальным, оценивающим взглядом Уилла получалось плохо. Разные предметы выпадали из его рук. Уилл отпускал глупые шуточки, развлекался, как мог, унижая Дахила. Закипел чайник. Дахил налил в заварник кипяток и хотел быстро покинуть кухню, но Уилл нарочно задел его локоть. Чтобы не обжечься, Дахил выронил заварник и отскочил. Кипяток пролился на дорогие, претенциозные туфли Уилла. — Вот мудак, — разозлился Уилл. — Скажи, как подобный тебе рукожоп может работать врачом? Я бы к такому не обратился. — Даже не знаю, чем бы я смог тебе помочь в своей будущей специальности. Разве что, засадить хороший сперматозоид… — Дахил говорил серьезно. Он не шутил. Не понимал шуток. — У тебя есть матка, Уилл? Джозеф наблюдал за ссорой со стороны и помалкивал. Причина нападок на Дахила была ему понятна. У него с Уиллом давно не было секса. Не получалось уединиться. Мышка Саманта хоть и была прекрасной соседкой, но абсолютно недогадливой и бестактной. Никак не могла догадаться оставить парней наедине. Дахил был ничуть не смышлёней Саманты. Его нельзя было отправить погулять. Он, в силу своих убеждений, был гомофобом. Там, где формировалась его личность, такие вещи не просто не приветствовались, а строго порицались. Джозефу выпал случай, лично убедиться в гомофобии соседа. У него есть друг ещё с младшей школы, Нейджел. Он открытый гей. И в отличии от Джозефа, а тем более Уилла, не скрывал свою гомосексуальность. Джозеф тоже особо не делал тайну из своих предпочтений, но старался не выпячиваться. Он хотел спокойно посещать спортзал, бассейн, чтобы от него не шарахались, как от прокаженного в раздевалке, в парной. Хотел, чтобы его нормально принимали в мужских компаниях. Нейджел по понедельникам забегал к другу на чай. Ему очень нравилась внешность Дахила. Он был из тех, кто любит глазами. Нейджел аккуратно прощупывал почву в надежде замутить с Дахилом. Простодушный Дахил намеков не понимал. Ничего не подозревая, беседовал с симпатичным Нейджелом, пока в нём что-то не перемкнулось. Он брезгливо поморщился и побежал в ванную. Там, громко чертыхаясь, открутил кран и ополоснул лицо и руки холодной водой. Если Найджела это задело, то виду он не показал. Наоборот, громко рассмеялся. Дахил взял куртку и выскочил, хряпнув дверью… — Латентный, — сказал ему вслед Найджел. — Просто засранец, — не согласился Джозеф. Нейджел уже давно ушёл, а засранец всё не возвращался. Джозеф убрал на кухне, приготовил вещи на завтра, постелил постель… Заснуть не мог. Волновался. Дахилу не стоило находиться на улице так поздно. Он совсем не знал местного уклада. Джозеф прокручивал в голове нехорошие ситуации, которые могли произойти с иностранцем на улице. Когда Дахил вернулся, Джозеф взглянул на экран телефона — три часа. Ночь безвозвратно испорчена. Джозеф включил свет и набросился на соседа. — Где ты был? — Какая разница? Почему не спишь? — Ночная прогулка не остудила эмоции Дахила, наоборот, он был готов идти на конфликт. — Не стоит искать себе неприятности, такого как ты они сами найдут, — потихоньку вскипал Джозеф. — Неприятности? Мне неприятно когда на меня смотрит гей! — Нужно было ему сказать, — объяснил Джозеф, — ты сам был не очень вежлив. — Я должен быть вежливым с каждым педиком? — Он не педик, он гомосексуал. Это разные вещи, — объяснил Джозеф. — Гомосексуал?.. _лять! Ты хоть руки после него помыл? Гомосексуала? — взбесился Дахил.

***

Когда Джозеф принял решение взять квартиранта, он догадывался, что это негативно повлияет на его интимную жизнь. Не знал насколько. Уилл совсем не заботился о месте встреч и теснить Саманту не собирался. Джозеф, по понятным причинам, приглашать Уилла к себе не мог. У него с Дахилом полностью совпадали учебный и рабочий графики. Джозеф немного завидовал асексуальности своего соседа. Сам он с трудом справлялся с отсутствием секса, часто ловил себя на мысли, что не может сосредоточиться на учёбе. Он работал в лаборатории и, казалось, сперма сейчас потечёт из его ушей. Джозеф, сославшись на плохое самочувствие, покинул лабораторию и разыскал Уилла. Пригласил к себе. На всякий случай заглянул в свой номер, чтобы убедиться, что Дахила там нет. — Чисто, — сказал он. – У него сейчас лекция по гистологии. Уилл вошёл. Небрежно кинул пальто на банкетку и с порога начал проявлять недовольство. — У муслима случайно нет пунктика следить за твоим целомудрием? Мне кажется, он боится оставить нас вдвоём. — Перестань, дорогой. Я не для скандала тебя пригласил, – попросил Джозеф. — Почему я должен перестать? Почему не ему заткнуться? Почему я в своей стране должен считаться с муслимами? Джозеф затянул Уилла в комнату и закрыл за собой дверь. В его распоряжении мало времени, чтобы тратить его бездарно на пустые разговоры. Он заткнул Уилла поцелуем. Дахил мог вернуться в любой момент. Джозеф придерживал затылок Уилла, не позволяя ему отстраниться, не давая что либо сказать. А потом, внезапно, сам всё прекратил. Уилл смотрел на Джозефа затуманенным взглядом. Его грудь высоко вздымалась. Он не понимал почему всё прекратились. Джозеф звонко ударил Уилла по губам. – Сам вынудил меня взять квартиранта и сам недоволен! — Я… — начал выкручиваться Уилл. — Ты... Ты живёшь с мышью Самантой… – Ударь... – внезапно попросил Уилл. – Что? – не понял Джозеф. – Ударь ещё. Джозеф ударил сильнее, больнее, чем первый раз. На треснувшей губе Уилла, выступила кровь. Он отскочил от Джозефа, зализывая рану. Ему было душно, жарко, непонятно. Уилл расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, потом ещё две. Джозеф кинулся на тот оголенный участок с животной страстью и вдавил Уилла в стену. Целовал, облизывал, мял доступный ему участок кожи. Внизу приятно тянуло. Уилл был плотно зажат между стеной и Джозефом и тщетно пытался просунуть руку меж телами, чтобы расслабить брючный ремень и ширинку. Ему там стало тесно. Но Джозеф будто не соображал, вжимал Уилла в стену. – Ладно... Ладно. Будешь топом, – предложил Уилл. Очень милостиво со стороны Уилла. Он редко соглашался на пассивную роль. Боялся быть геем больше, чем есть. А так, когда трахает он, а не его, можно считать себя гетеро. – Что, вот так? Без пререканий? – удивился Джозеф. Физической близости у него не было давно, и ему теперь без разницы, как. Главное, близость. Конечно, трахать Уилла Смита он любил больше всего. Из него получился бы классный пассив, если бы имел смелость это признать. Джозеф опустился перед Уиллом на колени. Даже сквозь брюки было понятно – у него стоит. Джозеф сжал ширинку и услышал довольный рык. Он нарочно возился с застёжкой на штанах Уилла, вынуждая помучиться. Они были вместе больше года. Познакомились на автобусной остановке в университетском кампусе. Джозеф тогда только поступил в университет. Через час они трахались, как животные в этой комнате. Уилл был опытнее Джозефа в сексе. Это он научил его делать миньет правильно. Учил под себя. Джозеф плотно обхватил член и начал ритмично его всасывать. Главное не перестараться. Он не хотел, чтоб Уилл кончил раньше времени. Правда, Джозефу нравился вкус его спермы. Это чертовски заводило, особенно сидеть в аудиториях и чувствовать в себе Уилла, пахнуть Уиллом. Джозеф прислушался к дыханию сверху. Тянуть дальше было некуда. Уилл на грани. Джозеф отстранился и вытер губы. Пресс Уилла напрягся. – О, нет, – недовольно заворчал он. Джозеф снял с себя свитер. На его спине блестели мелкие капельки пота. – Пошли на кровать, я тебя растяну, – предложил он. Они сбросили с себя остатки одежды. Уилл лежал на спине и приподнимал свой зад. За время проведённое вместе, парни хорошо изучили друг друга, они знали, что кому нравится, между ними давно уже не было неловких моментов. Джозеф пальцем размазывал смазку по анусу Уилла, проникая с каждым разом глубже внутрь. Он перевозбудился, несмотря на то, что на его член не было оказано ни малейшего воздействия. Джозеф встал с кровати и приподнял зад Уилла, но тот вырвался из его рук. Джозеф не сразу понял, что затеял его партнёр. А потом запротестовал. — Уилл... Уилл! Нет! Не надо. Прошу тебя, только не на его кровати! Про… Уилл не слушал. Он сдёрнул покрывало с кровати Дахила, скомкал одеяло под ним, обнажая белоснежную, до рези в глазах, простынь. Потом залез коленями на край кровати и прижался к ней головой. Джозеф стоял в замешательстве. Он не хотел заниматься «этим» в постели Дахила. Но Уилл был слишком желанный. А у Джозефа из-за возбуждения мозг плохо соображал. Он ввёл член наполовину. Медленно, щадяще, а потом сделал резкий толчок и ворвался до конца. Уилл застонал и повёл бедрами. Ему понравилось. У входной двери послышался шорох, настолько тихий, что Джозеф не понял, был ли он на самом деле. Уилл нарочно застонал ещё громче, и Джозеф прикрыл ему рот рукой. Прислушался. Вроде бы никого. Послышалось. У Джозефа затряслись поджилки только от одной мысли, что в комнату может войти Дахил. Кое-как совладав с предательской дрожью, Джозеф добавил ещё немного смазки и начал резко и беспринципно вторгаться в анал друга. Уилл застонал неподдельно. Ему действительно стало больно, но Джозеф не обращал внимания на его боль, он спешил и не хотел останавливаться. У Уилла на глазах выступили слёзы. Но мысль о том, что за дверью, возможно на кухне, а может в ванной скулит от досады Дахил, чертовски возбуждала его. Он уже сам насаживал себя на член Джозефа. За стеной что-то со звоном упало и разбилось. Джозеф испуганно вздрогнул, но член из зада Уилла не вынул. Он уже находился в той фазе, когда оргазм неизбежен. Вот-вот. Теперь стало отчётливо слышно мягкие, тихие шаги. По ту сторону кто-то нажал на дверную ручку и оставил руку на ней, раздумывая, открывать или нет. Джозеф почувствовал сильный выброс адреналина и испуганно уставился на дверь. Страх неизбежного разоблачения заставил его тело напрячься. Рука за дверью отпустила ручку, и та со звуком отпружинила обратно. В этот момент Джозеф кончил. Оргазм был яркий, судорожный. Пульсация в висках, в затылке и животе отбивала ритм. Джозеф повалился на Уилла и добрался к его члену внизу. Сжал. Уилл застонал и зарыл лицо в одеяле Дахила. Джозеф подумал, что на том одеяле должен был оставаться его запах. Тонкий, почти неуловимый, немного отдающий недавно закончившимся детством Дахила. Может от этого и тащится сейчас Уилл? Попрание чужой невинности в такой способ? Джозеф сделал несколько последних сжатий и потянул Уилла на себя. – Чёрт! Черт! Только не на постель. Часть спермы, вопреки мольбам Джозефа, всё же попала, куда не следует. На смятой простыне расплывалось постыдное пятно.

***

— Вот чучело! Разбил чашку, и оставил… — послышалось с кухни. Джозефу было паскудно. Он пытался мокрой салфеткой оттереть пятно на простыне Дахила, но получалось плохо. Хреново получалось. Место, где он проходился салфеткой, становилось грязно–серым. — Не, ну ты видел какой наглец. Он ещё и чай рассыпал. Я же говорил — рукожоп. Джозеф, из твоего квартиранта не получится человек. Ты слышишь меня, Джозеф? Джозеф яростно затирал пятно… На девственно белой простыне… Не отмоешь, Джозеф!