Aнгиак

— Я слишком феминный? Да? Скажи, что со мной не так? — Дахил стоял перед зеркалом в ванной комнате и переговаривался с Джозефом. — С чего ты взял? — Почему мужики пялятся на мой зад? Я что, похож на женщину? Мало того, что смотрят, так еще и шлёпают. Женщины не так часто. Но тоже. – Дахил не хвастался, не притворялся, его действительно задевало чужое внимание. Притворство не было частью его натуры. Джозеф стал в дверях у ванной: его забавлял такой Дахил. Из одежды на нём были только джинсы. И те сползли, оголив так любимые Джозефом ягодичные ямочки. — Отличный зад, мне тоже нравится на него смотреть, — поддел соседа Джозеф. – А если серьёзно – забей! Когда на тебя смотрят – смотри в ответ. Пусть будет стыдно тому, кто смотрит. — Ты не понимаешь, Джозеф, – пожаловался Дахил, – это может плохо закончиться. Вчера вечером я вышел во время ночной смены в магазин. А когда возвращался обратно, за мной увязался мужчина. Я, как ты и сказал, не обращал внимание. Но когда мы проходили через пустырь, он набросился на меня. Я конечно дал отпор — меня Азад тренировал. Но если так будет продолжаться, я не смогу закончить медицинскую школу. Меня депортируют! Тот человек потерял сознание. Меня обвинят агрессии? Да, Джозеф? — Почему тебя должны обвинить, если это была самооборона? — Не знаю. Мне так противно, он трогал меня. Я никак не могу отмыться. Зачем они это делают? — Потому что ты не похож на того, кто может дать отпор. Дахил хоть и обладал нежными чертами лица, но ни в коей мере не походил на женщину. На вид обычный школьник, только природа пощадила его. Он взрослел красиво, у него не было прыщей, сутулой спины или жирных волос. Всё менялось в нём аккуратно и гармонично. Будто высшие силы компенсировали его тяжёлое детство вот таким образом. Но хорошая внешность только досаждала ему, привлекала к нему ненужное внимание, добавляла проблемы. Это были как неприличные предложения от незнакомцев, так и зависть сокурсников, а также нападки Уилла. Уилл ревновал. Конечно, красивый Дахил нравился девушкам. Но с ними он практически не пересекался. Их не было в аудиториях и лабораториях. Там девушки не выживают, не выдерживают нагрузок. А кафе, бары, другие места, которые любят молодые люди, не посещал Дахил. Разве что спортзал. Но в спортзал он ходил заниматься, а не разглядывать девушек. Джозеф видел нечто другое в своём соседе, невидимое для остальных. Была в Дахиле какая-то сила. Не только физическая, с помощью которой он вырубил взрослого мужчину. Дахил обладал какой-то нечеловеческой целеустремлённостью. Он стремился к своей цели, невзирая ни на что. Ничего не давалось Дахилу легко. Джозеф чувствовал его боль под затянутыми кожей ранами. Видел огромный труд за измученным, с тёмными кругами под глазами лицом. Джозеф его уважал: за трудолюбие, за силу воли, терпение и, главное, волю к жизни. Но с собой рядом Джозеф предпочитал видеть Уилла более понятного, менее проблемного, ближе по возрасту и сексуально более для него привлекательного. Хотя то, что случилось между ними в ванной, сложно отрицать — это не было по вине алкоголя. Джозеф чувствовал, Дахил его хотел. Они оба хотели. Уже прошло больше двух месяцев после того случая, но поговорить, выяснить между собой отношения, оба так и не решились. Дахил в душе отрицал своё влечение к соседу мужчине. К тому же, испытывал иррациональный, как для медика, стыд. Он стыдился, что в свой первый раз так быстро кончил. Злился, что не мог продержаться чуть дольше. Джозеф тоже испытывал стыд, но другого рода. Он считал, что сексуально покусился на ребенка. Он не видел в Дахиле взрослого. Чувствовал себя мерзко, чуть ли не педофилом. Дахил вышел из ванной в домашней одежде. Джозеф сидел у себя на кровати и пытался вернуть к жизни свой телефон. — Проблемы? – спросил Дахил. — Как видишь, — грустно выдохнул Джозеф. — Думал дотянуть до конца семестра. Мне лишние траты сейчас не нужны. — Можешь взять мой. Мне не нужен, – предложил Дахил. — Почему не нужен? — Потому что, я с этого телефона ни разу не звонил. Для учёбы и связи с банком пользуюсь Айпадом и ноутбуком. Бери. Джозеф не понимал, как можно обходится без телефона. Его сосед действительно странный. Он был не просто одинокий, он сторонился людей. — У тебя обязательно появятся те, кому ты захочешь позвонить, – соврал Джозеф. Он в это не верил. — Когда появятся, я смогу позволить себе новый телефон. Джозеф задумался, телефон ему был необходим. Дахил же своим не пользовался, даже чтобы узнать время. Джозеф не видел причин отказываться от подарка. Он был не в том положении, чтобы показывать гордость. — Я возьму. Но при условии, что ты не будешь сбегать, когда приходит Агнес. Ты так поступаешь в последнее время. — Потому что, она меня пытается накормить, – пожаловался Дахил. – Я испытываю определенные неудобства. — Тебе не нравится как Агнес готовит? – Делано удивился Джозеф. – Мне нравится как Агнес готовит. Не нравится, что я объедаю женщину. – Давай так, –предложил Джозеф, – я принимаю твою помощь, а ты не отказываешься от еды моей мамы. Соглашайся, Дахил. Агнес отлично готовит. А ты плохо питаешься. Дахил хотел согласиться. Дело не в еде, он привык себя ограничивать. Дело в обществе Агнес. Он в ней нуждался. — Ладно, я подстрою свой рабочий график, чтобы быть свободным в субботу по утрам. Именно в субботу Агнес приезжает чаще всего. Джозеф потушил свет. Дахил не спал. Поворачивал с боку на бок, вздыхал, а потом заговорил. — Почему ты не желаешь добиться стипендию, или грант? Это бы облегчило твою жизнь, и жизнь Агнес тоже. — А ты почему? — Потому что я иностранец, мне не положено. А ты мог бы попробовать. Заработать стипендию лучше, чем переворачивать стулья в ресторане. — Я даже не знаю, – сказал Джозеф, – здесь образование не для бедных. Сама база чего стоит, цена одного микроскопа от десяти тысяч. Как-то стыдно просить. Я надеюсь продержаться ещё два года, не считая этого. Потом станет финансово легче. Джозеф повернулся лицом к стене и укрылся с головой одеялом. Заснуть Дахил не дал. — И всё же, тебе следует быть более настойчивым, — не унимался Дахил, — Ладно, рассказывай, – согласился Джозеф. — У меня есть идея, по твоей специальности — обрадовался Дахил, — Я когда жил на Ближнем Востоке, объездил несколько восточных стран. Разговаривал с женщинами из кочующих племен – их мнение никогда не берут во внимание. Эти женщины рожали в пустыне, а потом, когда их страна поднялась финансово, то и в приличных клиниках. Знаешь в чём они единогласны? — Говори уже, — сонно пробормотал Джозеф, – всё равно сон пропал. — В том, что послеродовой период тогда, в диких условиях проходил намного легче. Об этом говорила почти каждая. Через два часа после родов они возвращались к своим обычным обязанностям. А в клинике и через неделю оставались неактивными. — Просто дамы немного расслабились в хороших условиях. Спи, дорогой, завтра сам же будешь себя ругать. — А вот и нет. Я говорил не с одной повитухой, знахаркой. Много времени на это потратил. Они знают всё о боли. Больше, чем ты здесь сможешь узнать. И ты, если хочешь стать хорошим анестезиологом, должен знать о боли всё. — Почему этим женщинам с тобой откровенничать? – недоверчиво спросил Джозеф. – Если даже жёны твоего опекуна, прятали свои лица? — Молодые женщины детородного возраста всегда закрыты и неразговорчивы с незнакомцами. А взрослые женщины достаточно откровенны. Ты даже не представляешь настолько. — Но ты же не их нации… — Я знаю их обычаи, носил такую одежду как они, выглядел как они. Ты же видел фото в соцсетях… — И что ты предлагаешь? — Предлагаю заняться научной деятельностью. Рахмон прислал мне с машинами мои записи. У нас есть результаты работы целых поколений целительниц. Мне отдали их наследники за ненадобностью. Некоторые их методы я испытал на себе. Если тебе интересно, я сделаю перевод и оцифрую их. Это потянет на неплохую научную работу. — Скорее антинаучную. — Сделай её научной – это в твоих силах. Слушай, Джозеф, ты же платишь за своё обучение. Почему не воспользоваться университетской базой и не сделать бездоказательное доказательным. — Это потребует очень огромный ресурс. — Совсем нет. В записях кочевников всё доступно описано. Тебе нужно только перепроверять и осовременивать. Я ещё когда жил у Рашида, много чего сделал, много проверил на грызунах, на приматах. У них медицина развивалась, когда в Европе вовсю работала инквизиция. Рискни, Джозеф! На стипендию работа, может, не потянет, но на парочку грантов... — Я не знаю, что и на что потянет, – гаркнул Джозеф, – но если ты не дашь мне уснуть, я буду вынужден ущипнуть тебя за задницу. Джозеф услышал возню на соседней кровати и недовольное сопение Дахила. Наверное, обиделся.

***

Дахилу многое было дано от природы, но ещё большего он добивался своей настойчивостью. Только так, по его мнению, он может выжить. Бороться. Он умел контролировать своё тело, до последней его клеточки, научился решать, казалось, самые невыполнимые задачи. Но вряд–ли мог похвастаться, что получил хоть раз в своей жизни удовольствие катаясь на карусели. Это ему не нужно для выживания. Как и совместных обедов с семьёй. Он как робот — вставал рано, начинал с тренировки, и потом весь его день был расписан. Когда ещё жил у Рашида, ему нравилось играть на рояле, это и был его отдых. В жизни Дахила было много поездок. Но не в целях развлечения, а в целях воспитания. Инструктор учил его выживанию как в городской среде, так и в дикой природе. А в общем Дахил был доволен теперешним положением вещей. Сравнительно с прошлым, он впервые за много лет почувствовал некое подобие свободы. И был по своему счастлив. Конечно, он помнил про Питера. Боялся его. Несколько раз ему приходилось прятаться от его людей в библиотеке или ждать в машине, пока те покинут кампус. Он знал, что рано или поздно ему придется выйти на связь. Но пока было нечего предъявить этим людям. Дахил желал вернуть все деньги, заплаченные Питером за его образование и освободиться от обязательств. Дахил, не имеющий представления о родственных связях, считал, что откуп — хороший способ избавиться от надоедливых родственников. Как не избегал Дахил некомфортной ситуации, а отложить встречу с неприятными для себя людьми не получилось. В тот поздний вечер усталый, не спавший две ночи подряд Дахил, мечтал лишь об одном — теплой постели. Стало досадной неожиданностью, увидеть на своей кровати Симона. — Иблис! — выругался вслух Дахил. — И тебе здравствуй, Макс, — улыбнулся Симон. Дахил ничего не ответил, лишь пристально посмотрел на Джозефа. Тот опустил глаза. — Теперь ты будешь мне мстить, о мстительное дитя заснеженных лесов? – спросил ехидным тоном Симон. — Мистер, сейчас же встаньте с моей кровати. – обозначил свои границы Дахил. — Рашид тебе дурно воспитал, огрызаешься ещё больше чем раньше. Дахил хотел перехватить взгляд Джозефа, найти в них поддержку. Но поддержки не увидел. Кажется, Джозеф был не на его стороне. — Тебе стоит прояснить все недомолвки со своей роднёй. Ты же видишь, им что-то нужно, — спокойным тоном молвил Джозеф и немного успокоил. — Не волнуйся, сам на сам ты с этим типом не останешься. Он мне тоже не нравится. Джозеф уничижительно посмотрел на Симона. — Что ты хочешь от меня, Симон? – принял неизбежное Дахил. — Ты обязан поговорить с Питером. Сколько не прячься, но вы одной крови, хочешь ты того или нет. — Но ведь одним разговором это не ограничится, правда? — Ты догадливый. Конечно же нет. У тебя есть обязательства. — Вот об этом я хочу поговорить с тобой, Симон. Если ты действительно адвокат. У меня есть предложение. – Он действительно адвокат. Я проверил его удостоверение, – усмехнулся Джозеф. — Я адвокат, – подтвердил Симон. – Говори, что хочешь предложить. — Я уже выплатил половину суммы, потраченную на моё образование. Когда выплачу остальное, у меня не останется больше обязательств? — Это как посмотреть. Пока ты не выплатил всё до последнего цента – будешь обязан. Я знаю твои доходы, выплачивать будешь долго. Много-много лет. — Я выплачу, — Дахил был уверен в своих словах и это насторожило Симона. — Как скажешь. А пока будешь искать деньги — проводишь вечер каждой пятницы с Питером. — Я никогда не переступлю порог того дома, тем более в пятницу. У меня джума-намаз. Я не могу пропускать. Мой опекун будет недоволен. Джозеф вытаращил глаза, зачем его сосед, изучающий генетику почти всё своё время, строит из себя религиозного фаната? Беспринципное лицемерие – уровень Рахмона. — Дахил, пожалуйста, сразу узнай, что им от тебя нужно. Может они хотят помочь…– попросил Джозеф. Он хотел предложить Дахилу пойти на встречу с ним, таким разочарованным тот выглядел. — Оставь свои заморочки, Макс. – потребовал Симон. – Ты больше не можешь рассчитывать на Рашида, он не будет вмешиваться. А если не приедешь – тебя притащат силой. Пожалуйста, не устраивай нам цирк. Будет только хуже. Симон подошёл к Дахилу вплотную, взял его за подбородок и пристально посмотрел в его необычные глаза. Совсем не долго, потом с силой оттолкнул от себя, так что тот едва удержался на ногах.

***

Несмотря на угрозы, Симон не был уверен, что Дахил его послушает. И в четверг вечером у него появился ещё один посетитель. Высокий, худощавый, он имел отдалённое сходство с вороном. Джозефу почему-то хотелось спросить у гостя, есть ли у него сестра. — Николас? В то время Дахил страдал весенним авитаминозом. Его исхудавшее лицо было бледным. Ещё сказывались ночные смены, переработки, недоедание. Дахил оставался всё таким же красивым, но выглядел болезненным. — Да, это я! Здравствуй, мой мальчик. Ты вырос. Худой... Много учишься? Дахил молчал. Тогда, покидая дом Питера, он не думал вновь увидеть этого человека. Николас никогда не был с ним груб и не обращался откровенно плохо. А если и делал что-то плохое, то оно забылось, осталось в прошлом. Просто человек делал свою работу. — Ты сердишься? У Дахила предательски задрожала нижняя губа, хотелось обнять этого угрюмого человека, хотелось плакать. В памяти всплыло то чувство защищённости, которое он испытал когда Николас держал его на руках. Слезы неприятно душили Дахила. Он молча вышел в ванную, там включил холодную воду и подсунул под неё голову. Стоял до тех пор, пока не зашёл Николас и обнял его за плечи. — Последний раз, когда я тебя видел, ты умещался на моих руках, а теперь скоро догонишь меня. — Николас взял полотенце и накрыл им мокрые остриженные волосы Дахила. — Сейчас ты устал, потрясен. Пошли приляжешь, а я тебе расскажу, как мы жили. Ты тоже, можешь поделиться всем, чем захочешь. Дахил покорно пошел к своей кровати. Джозеф, не почувствовав угрозы соседу, вспомнил о каких-то своих делах и оставил соседа с гостем вдвоём. — Ты тогда был мал, многого не понимал. Своим появлением ты сделал большой переполох в жизни Донованов. Не могу сказать, что Питеру было не в радость получить такого внука как ты. — Николас взял Дахила за ладонь, чтобы рассмотреть поближе шрам, но он жёстко одёрнул руку. — Твой отец рано женился. — продолжил Николас, — он не намного старше тебя был. Паула быстро взяла его в оборот. Знала, что в семье есть деньги. Семьи Донованов и Макклаев связывает давняя лет в сто пятьдесят история, если не больше. Тебе это пока неинтересно. Лукас совсем не думал своей головой, когда переспал с Паулой. А та думала, она на десять лет старше. Через пять месяцев предъявила ему свой живот. Питер злился. Пообещал, что ни одного выродка из рода Макклаев не признает законным внуком. Быстрее отпрыск последней шлюхи станет его наследником. Как в воду глядел, — грустно улыбнулся Николас. — Впоследствии Паула родила дочерей. Лукас двинулся на своей семье, занимался лишь своими отпрысками, а Паула тратила деньги Лукаса. Мы не знали, что Лукас пользуется услугами эскорта. Пока не предъявили тебя. Дахил забрался с ногами повыше, поближе к подушкам и прижал колени к груди. Его левая рука безвольно повисла вдоль тела и грубый шрам оказался на виду. Николас сделал ещё одну попытку рассмотреть более детально израненную руку. На этот раз Дахил никак не отреагировал на прикосновение. — Питер давно чувствовал, — продолжил Николас, отпустив поврежденную руку, — Дети Паулы очень отличаются от тебя. Он сделал тест на отцовство Лукаса. Потом ещё один. И ещё. В разных клиниках, разными методами. Все результаты совпали. Только один из четырёх детей Лукаса имеет с ним биологическое родство. Это ты, Макс. Представляешь, все трое детей не от Лукаса. Трое! Такая наглость. Эта дрянь пользовалась Лукасом и имела постоянного не то мужа, не то любовника. — Мне какое до этого дело? — Ты же один из нас… — возмутился Николас, — Питер Лукасу ничего не сказал. У него слепые чувства к детям, особенно к Кевину. Это я ему рассказал… Тогда у тебя в школе были неприятности. Всё было настолько плохо, что я не знал, что делать. Питер в то время оперировался… Ты должен понять –возраст. — Зачем ты мне всё это рассказываешь? Я не ищу встречи с Питером. А хочешь, я подпишу всевозможные бумаги, что никогда никого из вас не потревожу. Только, дайте мне жить! – попросил Дахил. — Поверь, Питер не желает тебе зла, а Лукасу ты неинтересен. Я пришёл в первую очередь увидеть тебя, ведь мы с тобой тоже одной фамилии. Мы родственники, хоть и дальние. Я все ещё надеюсь уговорить тебя встретиться Питером. Дахил молчал, что говорило больше о несогласии. Он не хотел никого видеть из своей бывшей родни. За окном раздались раскаты грома, начался первый весенний дождь. В коридоре послышалась возня — это Джозеф пришёл, ему надоело бесцельно слоняться на улице.