Aнгиак

Дахил доверял хорошему вкусу Рахмона. Сшитый в итальянском ателье, под его строгим надзором костюм, сидел хорошо, несмотря на то, что Дахил немного вырос за последний год. — Дерзко, — заметил Джозеф. Его смутила бледно-розовая, из нежнейшего хлопка рубашка на своём соседе. Дахил улыбнулся и уверенно завязал галстук. Этому он научился в школе. Строгий школьный дресс-код обязывал носить галстук с тех пор, как Дахилу сшили его первую форму. Также школа регламентировала каждую деталь одежды ученика: от нижнего белья, носков или гольф, до тёмно-синего костюма, цвет которого не менялся со времён Генриха VIII. А круглогодичное ношение шорт было обязательным с конца ХІХ столетия. — И всё же, хороший костюм украшает мужчину. Так говорил мудрый Рахмон, — улыбнулся Дахил. — Тебе достаточно улыбаться, чтобы быть красивым. Вот как сейчас, — сказал Джозеф. Дахил не часто украшал себя улыбкой. Сегодня его хорошему настроению поспособствовал первый, по-настоящему весенний день. А вот повод распаковать присланный Рахмоном чемодан с костюмами, был не самый радостный. Дахил предпочёл бы его отложить. Лучше на неопределенный срок. Он бы многое отдал, чтобы больше не видеть Питера — тот призрак из прошлого. В душе Дахила всё ещё жила обида. Очень глубоко спрятанная, совсем размытая, но в ней слабо теплилась жизнь. За что обижается на старшего родственника, Дахил не мог объяснить. Просто помнил боль, а что болело, где и как — нет. Он тогда был маленький, такой ничтожный, жалкий и такой виноватый. Попав в школу, Дахил сделал всё, чтобы стать сильным. Иначе ему не выжить. Он уже тогда понимал, что с него другой, особый спрос. Учёба, музыка, спорт — всё ему давалось легко, требовалось только время. Если не допускать в своей жизни праздности, время можно найти. Праздность Дахил не любил. Развлечений в школе было мало. Разве что художественная литература в библиотеке, но её Дахил не любил. Ещё можно было завести дружбу с ровесниками, но Дахилу нравилось быть одному. Общение с людьми давалось ему трудно, но до недавнего времени это не доставляло никаких хлопот. До недавнего. Теперь в нём просыпалась странная привязанность к соседу… И какая-то нежность. Дахил больше всего не хотел, чтобы Джозеф думал о нём дурно. Одиночество теперь не было для него чем-то само собой разумеющимся. Это устраивало его в раннем детстве, в школе, но не сейчас.

***

Машина присланная Питером уже поджидала Дахила. Он тянул время. Ему хотелось ещё немного побыть в обществе Джозефа, остаться чуть подольше в зоне своего комфорта. Он тяжело вздохнул и последний раз взглянул на часы. Пора! Перед тем, как уйти, Дахил одарил соседа своей красивой улыбкой. В воздухе пахло весной. Тёплый ветер ласково дул в лицо. У автомобиля Дахила поджидал шофёр, он услужливо открыл заднюю дверь. Дахил благодарно кивнул ему за заботу и устроившись на сиденье, погрузился в раздумья. Он чувствовал лёгкое беспокойство, не более.

Впервые за двенадцать лет Дахил переступил порог дома Питера. За эти годы, несмотря на капитальный ремонт, в нём мало что изменилось. Всё старое, пришедшее в негодность заменялось таким же новым или ремонтировалось. В этом доме ценили постоянство. Дахил позволил себе немного побродить по первому этажу. Как в детстве, не заглядывая в запретные комнаты. Он улыбнулся, увидев старый рояль в гостиной, притронулся к нему, провёл пальцем по гладкой поверхности. Запрет на прикосновение к дорогим вещам, наверное, оставался ещё в силе. Небольшие изменения всё же были в доме, невидимые невнимательному глазу. Дахил был очень внимательный, даже к мелочам. Он заметил, что дом не застыл в прошлом столетии, а модернизировался, менялся. Только по своим особым правилам. Дахил заметил новую современную топку в камине. Этого требовало время и техника безопасности. На второй этаж Дахил поднялся по парадной лестнице, что ведёт наверх из гостиной. Кованые птицы, которыми были украшены перила, прятались в вычурных завитушках виноградных лоз и плюща. Дом построен на стыке двух эпох. Ар-нуво и немного ар-деко, –отметил Дахил. Он ненадолго задержал взгляд на блестящем чёрном глазе одной из птиц. Питер был в библиотеке. Всё в том же кресле. Будто и не прошло столько лет. Старик почти не изменился, те же белые волосы, та же стать, разве что морщин прибавилось. Дахил не знал как себя вести, что сказать тому старику, чужому и близкому одновременно. Он замер у входа не решаясь подойти ближе. Питер смотрел на него, изучал. Потом указал взглядом на кресло рядом с его. Оно было ниже, чем то, на котором сидел он сам. Если Дахил сядет на него, ему придётся смотреть на Питера снизу вверх. Дахил отодвинул то невысокое кресло и приставил другое, чтобы быть вровень с дедом. Питер опешил от такой наглости, а потом кивнул и начал расставлять шахматные фигуры. Дахил придвинулся поближе и сделал свой первый ход — белыми…