Aнгиак

Лукас нежно поглаживал гладкое плечико Агнес. Он не помнит, когда ещё так влюблялся, кого ещё так хотел. Последнюю неделю Лукас искал любой повод, чтобы оказаться в желанной постели. — Мне кажется, я влюбился. Только не смейся, пожалуйста, — сказал он удивлённой Агнес, — Эй, ты что, обиделась? — Не слишком ли рано? — Нет. Не рано, — сексуально улыбнулся Лукас, — Я не знаю что со мной происходит, — он слегка привстал, чтобы лучше видеть глаза Агнес, — Мне многое нужно тебе рассказать, но как только я тебя вижу, не могу с собой совладать. Я так хочу быть с тобой. У меня такое чувство, что я знаю тебя очень давно. Возможно из прошлой жизни. Возможно мы были парой, — Лукас не шутил, его лицо было самым серьёзным, — Агнес, пообещай мне, что из нас двоих ты сохранишь трезвость ума и благоразумие. — Не могу, Лукас. Я тоже влюблена. Я чувствую всё, что и ты, — Агнес прикрыла лицо руками. — Боже мой, что я скажу своему сыну? Как мне стыдно. Лукас нежно приблизил к себе Агнес и начал осыпать лёгкими невесомыми поцелуями её голое тело, лицо, распущенные волосы… Агнес застонала от восторга. Их милую интимную беседу прервал Карагёз. Он нервно поскуливал у двери. — Пёс ведёт себя странно. Хоть сейчас и не время, но думаю, его нужно вывести на прогулку, — сказал Лукас. — Он никогда не просился гулять так рано, — удивилась Агнес, — как же я к нему привыкла, Лукас. Мне будет жаль с ним расставаться, когда объявится его хозяин. — Агнес, я уже не верю, что найдется его хозяин. Он как в воду канул. Мой адвокат, мистер Симон Мариньяк, сказал, что встретился с ним сразу после похорон моего отца, но при каких обстоятельствах и где скрывает. Говорит — профессиональная тайна. Скоро месяц, как нет с ним связи. — И с моим Джозефом тоже нет связи. Но я то знаю где он. Всё время на работе. Дома появляется лишь для того, чтобы переодеться или поесть и снова бежит. А кем тебе приходится хозяин Карагёза? Брат, племянник? Лицо Лукаса стало грустным, по нему пробежала гримаса боли. — Агнес, я хочу признаться, — Лукас немного отодвинулся от женщины, — я очень плохой человек. Возможно, ты меня будешь ненавидеть. Макс, хозяин Карагёза — мой сын. И поверь, я худший отец в мире. Знаю, что он не захочет со мной разговаривать. Я это заслужил. Мне просто нужно убедиться, что с ним всё хорошо. Агнес задумалась. Больше всего она боялась, что сказочный принц окажется банальным негодяем. О, как же не хотелось разочаровываться! — Не бросай меня, пожалуйста! — Лукас перебирал кончиками пальцев её рассыпавшиеся по плечам светлые волосы. Агнес молчала. Ей было очень грустно и почему-то немного жаль возлюбленного. Слишком поспешно она влюбилась. Тем временем, Карагёз проявил ещё большее нетерпение, и Лукас потянулся к своей одежде. — Тебе бы тоже не помешало одеться. Позже поедем к твоему сыну на работу. Возможно он что-то знает о Максе. — Я знаю много друзей Джозефа, но среди них нет ни одного Макса. Тем более настолько близкого, чтобы он приютил его собаку. Может твой сын уехал куда-нибудь? — Так надолго? Нет, он бы взял с собой Карагёза. Ведь после смерти деда у него нет никого, кроме собаки. Агнес накинула на себя халат — и это было весьма уместно, так как за дверью квартиры послышался шум и скрип ключа в замке. Лукас инстинктивно прикрыл своей спиной Агнес. Карагёз скулил и огромными лапами дёргал дверную ручку. Лукас взглядом приказал Карагёзу успокоится и сесть. Умный пёс незамедлительно выполнил команду. Когда дверь отворилась, Лукас увидел на пороге незнакомого молодого человека. Он догадался, что это и есть Джозеф. Вошедший посмотрел на Лукаса дерзко и оценивающе. Внешне Джозеф напоминал Лукасу самого себя. Только моложе. Они смотрели друг на друга, словно в зеркало с опцией искажения времени. У обеих похожие черты лица, такие же болотно–медовые глаза, тот же рост, то же сложение… Джозеф кинул ещё один взгляд на Лукаса и, не увидев в нём угрозы, пригласил своего спутника. Это был Макс. Бледный, худой, но живой. У Лукаса, словно камень свалился с плеч. Карагёз, окончательно успокоившись, уткнулся носом в брюки хозяину. — Джозеф, — подал руку незнакомец. — Лукас… Макс не подал Лукасу руку. Её облизывал Карагёз. Он кивнул ему и тихо сказал: — Здравствуйте, сэр. Джозеф заботливо помог Максу снять куртку, и Лукас убедился: с его сыном действительно что-то не так. Обслужить себя тот мог лишь частично.

***

Лукас пошёл на кухню, чтобы налить себе воды. — Это Дахил — друг Джозефа по общежитию, — шепнула ему на ухо Агнес. – Ты чем-то расстроен? Тебе плохо? — Он не Дахил. Он мой сын – Макс, – возразил Лукас. — Да, что ты говоришь? У Дахила никогда не было родителей, – не поверила Агнес. — Как видишь, есть, – ответил Лукас. – Говорил же тебе – я дрянь. Ты сомневалась? Агнес потянулась к своему тайнику с сигаретами. В этот раз ей было равнодушно на то, что скажет Джозеф. Она подкурила и села на пол. Лукас, немного подумав, тоже присел рядом. Ему было стыдно. Чертовски стыдно. — Агнес, не нужно курить. Я не хочу, чтобы у тебя в будущем были проблемы со здоровьем. Я с тобой надолго, – попросил он. — Ты смеешь мне об этом говорить? – прищурилась Агнес. – Я хорошо знаю Дахила и ненавижу всех его родственников. Считаю, они глубоко ненормальные люди. Получается, я переспала с одним из ненормальных… — Агнес… — А знаешь, что? — глаза Агнес засветились зелёной злобой, почти как у ведьмы. Она хотела вцепиться своими отточенными коготками в великолепного любовника, — Я бы… Я бы… Я бы тебе член оторвала! — Чем я тогда буду Агнешку любить? А? – спросил с иронией в голосе Лукас. Он взял у Агнес сигарету и затянулся. Та впала в замешательство. Ну что ей теперь делать? Он такой милый, такой хороший и уже почти родной. Ей было с ним хорошо. Он добрый к ней, заботливый и всё время смешит. Агнес было смешно от последней фразы Лукаса и одновременно хотелось плакать от того, что она, с большой долей вероятности, влюбилась не в того. — Ну что дальше? Что ещё мне надо знать о тебе? Ты иностранный шпион? Бандит? Убийца? Что ещё? – чуть не разрыдалась Агнес. — У Макса будет дочь… Весной, – произнёс Лукас безэмоционально, не вдаваясь в подробности. — От Макса такого не ожидала. Он что, пошёл в тебя? – Агнес ничего не понимала. Какие дети ещё могут быть у Макса? Карагёз сидел под дверью спальни Джозефа и тихо поскуливал. Это раздражало. Собаку не пускали внутрь. А он так хотел быть рядом с хозяином. Лукас пытался вывести его на прогулку, но тот упёрся лапами. В какой-то момент Джозеф сжалился над собакой и открыл ему дверь. Через пять минут Карагёз вышел из комнаты и сам принёс Лукасу поводок. Свежий морозный воздух слегка отрезвил и Агнес, и Лукаса. Они немного успокоились и, как-будто, примирились. Агнес часто вздыхала, ругая в душе́: и свою неразборчивость в связях, и влюбчивость, и свое одиночество тоже отругала. Лукас никого не ругал, кроме себя. Ему было стыдно, в первую очередь перед, сыном. Они молча брели за Карагёзом, словно заблудшие дети за взрослым. Лукас держал в руках пакет с собачьими дерьмом. Выглядел при этом достойно, естественно. Он не был из тех мужчин, которые перекладывают проблемы на женщин. Даже в такой мелочи Лукас был идеален. Агнес не верилось, что такой гордый как он, с выраженным налётом аристократичности, способен взять в руки нечто подобное. Ей казалось, что у него должна (нет, обязана!) быть прислуга. Как помнила Агнес, у его отца она имелась. Это не удивительно, старик прожил долгую жизнь, успел себе заработать. Лукас молчал. Шёл, изучая снег под ногами. Был привычно галантен. Отработанными до автоматизма движениями он несколько раз подхватывал Агнес, когда та подскальзывалась. За время прогулки они не произнесли ни слова. Даже Карагёз был необычайно тихим и послушным. Дома Агнес и Лукас сели на разных диванах и продолжили дуться. Агнес жаждала объяснений, серьёзного разговора, драмы. Лукас молчал. — Что расселись по углам, как на боксерском ринге? Уже ссоритесь? – поинтересовался только что вошедший Джозеф. — Нет… Нет… — кинулись наперебой отрицать Агнес и Лукас. — Да без разницы. — Ссорьтесь себе на здоровье, если вам так нравится, – Джозеф с насмешкой посмотрел на Лукаса, а потом с полной серьёзностью обратился к Агнес. — Мама… Я хочу тебе сказать, что мой друг поживёт у нас. — Я поняла. Всегда рада Дахилу, — ответила Агнес. — Пожалуйста, называй его Максом, – попросил Джозеф. – Так надо. — Ладно… – согласилась Агнес. – А что случилось, Джозеф? У Дахила такой больной вид. — У Макса… – Настоял Джозеф. – Он устал. — Всё так серьёзно? — Да. Его рвало в машине. Он сейчас спит, а мне нужно отлучиться. Предложи, мама, ему теплый чай с малиной или лимоном, когда проснётся. А вечером, за ужином, мы познакомимся поближе. И с твоим другом, — Джозеф измученно подмигул Агнес. Сегодня он консультировался с хирургами в двух клиниках. И ни в одной не взялись оперировать Макса. Очень высокие риски. Джозеф знал ещё одного хирурга. Не именитый. Известен лишь узкому кругу специалистов. В прошлом он имел огромный опыт военно-полевого хирурга. При всей незаметности, его график плановых операций был расписан на месяцы вперёд. Этот хирург был последней надеждой Джозефа. Если он откажет, то ему придётся искать клинику в другой провинции или за рубежом. Да по всему миру будет искать.

***

Джозеф объяснил ситуацию с Максом лишь вкратце. И то, нехотя, и только потому, что он делил одну крышу с Агнес. Беда объединила поссорившуюся пару. Они сами не заметили как занялись приготовлением ужина. — Как ты думаешь, может твоему сыну приготовить свиную печень? Считается, что она повышает гемоглобин в крови, — спросила Агнес. — Макс не ест свинину, — сказал Лукас, очищая овощи. — А ты откуда знаешь? — Он иногда ужинает в моем ресторане. — У тебя свой собственный ресторан? – удивилась Агнес. Лукас пожал плечами, что же здесь такого? — «Вишнёвый Аромат» называется. Это бизнес моего отца. Он ему всегда был обузой. А мне, наоборот, ресторан очень нравится. Когда я принял его в собственность, он был на грани краха. Сейчас его не узнать. Максу полюбился «Вишневый Аромат», но он не догадывается, кто его хозяин. — Может купить говяжью печень или куриную? — размышляла о своём Агнес, слушая Лукаса лишь в пол уха. Ей во что бы то ни стало, хотелось накормить Макса печенью. — Не волнуйся, я закажу готовый салат из гусиной печени в своем ресторане... Агнес вспомнила, что Максу полюбился её клюквенный пирог. И она, засучив рукава, раскатала на него тесто. Лукас засмотрелся как в такт её движениям колебался изящный золотой кулон, на короткие мгновения прячась в красивой ложбинке между грудями. Грудь Агнес особенно завораживала. Она выделялась на довольно худом теле округлыми холмиками и приманивала к себе взгляды мужчин, а иногда и женщин. Агнес машинально зажала между алых губ мешающий ей кулон и Лукас придумал, что будет делать сегодня ночью со всем этим в спальне.

***

Макс не сразу понял, что проснулся в кровати Джозефа. На душе было тоскливо и гадко. Ему снился Магнус. Впервые за много лет. Будто Макс никуда не убегал из своей комнатки, а прятался под своей кроватью. У двери столи взрослые люди и указывают на место, где прятался Макс. Но тогда его звали не Макс. Как же его звали тогда? И кто это стоит рядом с Магнусом? Агнес? Макс пытался вслушаться в их речь, но ни слова не понимал. Разговор вёлся на неизвестном Максу языке. Женщина повернулась и её лицо, на мгновение, открылось Максу. Нет это не Агнес! Совсем незнакомая женщина. У неё мертвое лицо и пустые глазницы! Макс проснулся в холодном поту и долго не мог восстановить дыхание. Ужасно болели раны, будто по ним кто-то прошёлся. Какое тяжёлое пробуждение. Макс с грустью представил, что почувствует Джозеф, когда поймёт, что битва проиграна, что дальше бороться не имеет смысла. Как он будет жить без него. Ведь все эти годы Макс тайком заботился о Джозефе. Он был как ангел-хранитель для него. В свое время, удачно подсунув Джозефу свой телефон, Макс получил доступ ко всем его банковским делам. Он иногда незаметно подкидывал ему небольшие суммы денег, а иногда блокировал его необоснованные покупки. Макс распоряжался финансами Джозефа аккуратно, стараясь не вызвать подозрение на себя. Джозеф не понимал, что происходит с его финансами, но серьёзно ничего не перепроверял. Макс считал пассивность Джозефа легкомысленной. Нужно обязательно вникать в то, что происходит с личными финансами. Он боялся, что с таким отношением к деньгам, Джозефа обязательно ждёт финансовый крах. Макс решил помочь другу, выплатить часть его образовательного займа. Он долго думал, как правдоподобно обосновать поступление большой суммы на карту Джозефа. Макс хотел, чтобы эти деньги казались Джозефу законными. Чтобы он не боялся их потратить. Он сделал несколько переводов на имя Джозефа так, что все концы вели к его родной матери. Сумма перевода была равна той социальной помощи, которую мать Джозефа получила от государства на его содержание. С учётом процентов, разумеется. Макс не боялся, что правда всплывёт. Он знал, мать Джозефа ни за что не пойдёт на контакт с сыном и Агнес. Женщина небезосновательно боялась, что те предъявят ей счёт за использованные ею детские деньги и за невыплату алиментов. Деньги Макса помогли Джозефу получить профессию. Без них он тоже добился бы своего. Только его образование растянулось бы на долгие годы. Макс хорошо видел финансовые дела друга. Сильно болела голова и пульсировали виски. Лучше бы он вовсе не ложился спать. Макс осмотрелся и увидел на столике у кровати графин с ягодным напитком, а на стуле заботливо оставленную для него одежду Джозефа: светлые джинсы и фланелевую клетчатую рубашку. Макс потянулся к одежде и тут же убрал руку. Нет! Сначала в душ. Нужно смыть весь негатив с ещё не отошедшего от сна тела. Мылся долго и тщательно, бесконечное количество раз намыливаясь и смывая с себя пену. Вытираясь, он посмотрел на себя в зеркало. Впервые после аварии. Его тело имело характерный для спортсменов мышечный рельеф, но было по-юношески стройным. У него имелось совсем немного волос на груди, светлых и мягких и чуть больше в промежности. Рахмон не раз ему говорил, что лишние волосы нужно удалить. Он не терпел растительности на теле. Возможно, Макс так и сделает, если справится с последствиями травмы. Макс внимательно рассматривал каждую часть своего тела, избегал лишь задерживать взгляд на свежих шрамах. К ним ещё предстоит привыкнуть. Макс считал, что ему следует побриться, так как в доме женщина. Но ужасно не хотелось. Да и лёгкая небритость была ему к лицу. Хотя Максу было всё к лицу. И он это знал. Знал что красив, знал, что его внешность нравится окружающим, но для него это мало что значило. Гораздо большее значение имело, как он владеет каждой клеточкой своего тела, как он контролирует свой ум. Макс посмотрел в огромные глаза своему двойнику в зеркале и вздрогнул… — Любуешься? – Позади Макса стоял Джозеф. Макс сделал вдох, прикрыл глаза. Успокоился. Потом повернулся к Джозефу и радостно улыбнулся. Джозеф обнял Макса со спины. — Впервые смотришь на себя в зеркало после случившегося? Макс кивнул. — Наверное, так и не решился рассмотреть детально свои раны? Макс снова кивнул. Пока не решился. — Давай я буду рядом, пока ты будешь на них смотреть. Так легче, — Джозеф провёл рукой по груди Макса, нежно касаясь ровного, слегка припухшего послеоперационного шрама сбоку, потом рука притронулась к глубокому следу оставленному пулей. — Доктор Бронислав считает, что пулю легче всего будет достать вскрыв грудную клетку, — Джозеф провёл пальцем от шеи и вниз разделяя грудь Макса пополам. — Или же со спины, — Макс почувствовал лёгкий толчок между лопаток. — На твоём теле добавится ещё один шрам. Но я буду тебя любить не меньше, чем раньше. Джозеф поцеловал Макса в висок, опустился вниз и легко прикусил ложбинку у плеча. Чувствительный Макс вздрогнул. Рука Джозефа опустилась ниже и остановилась в районе паха. Макс прикрыл глаза. — Помоги мне, Макс! Направь мою руку так, чтобы тебе было приятно. Научи меня, как тебе приятно, — Джозеф прерывисто шептал Максу на ухо, и это его чертовски возбуждало. Было слегка стыдно водить чужой рукой вдоль своего члена, задавать ритм, но Джозеф был такой понимающий. Он покорно принял тот ритм, заданный Максом и продолжил сам. Освободившейся рукой Макс схватился за ягодицы Джозефа и прижал его пахом к себе. — Смотри вниз, Макс… Смотри на свой член. Джозеф ускорил темп, вырывая из Макса вздохи. — Вот так. Молодец. Умница. Макс застонал и больше не в силах сдерживаться, начал двигаться сам навстречу крепкой руке. Потом на мгновенье замер и содрогнулся в оргазме. Макс увидел своё отражение в зеркале: раскрасневшееся лицо, припухлые губы, влажные ресницы, которые казались густыми и тёмными и красиво оттеняли его яркие глаза. Ему в шею всасывался Джозеф. В зеркале были видны лишь его светло-русые волосы и округлый чистый лоб. Джозеф размазал ладонью семя по животу Макса, пока тот восстанавливал сбившееся дыхание. — Нужно привести себя в порядок, – сказал Джозеф, – и идти ужинать. Нас ждут. Мне не терпится познакомиться с другом Агнес. Кажется, этот парень надолго. Ну что ж, сам виноват. — Ещё как надолго, — хмыкнул Макс…