Aнгиак

К радости Джозефа, инцидент в спальне Питера не спровоцировал паническую атаку или затяжную депрессию у его любимого. Даже боль в горле, и та к вечеру у него прошла. «Крепнет» — поделился тогда он своей радостью с Фионой.

***

Утром двадцать четвертого декабря, Макс снова вернулся в спальню Питера. Какой бы сильной не была обида, он не хотел, чтобы другие стали свидетелями того, что происходило с Питером в последние месяцы его жизни. Он был обязан спрятать следы слабости своего некогда сильного деда: избавиться от испачканной постели, грязной одежды, кучи уже ненужных лекарств. Макс застал спальню Питера в идеальном порядке: свежая шуршащая постель прикрытая кружевным покрывалом, аккуратно расставленные по своим местам книги, вымытые до блеска стеклянные и зеркальные поверхности, новые занавески на окнах. За письменным сидел Николас. Всё те же вороньего цвета волосы, всё такой же пронзительный взгляд. Мужчина собирал в стопку страницы Библии. — Ну а книга, что тебе плохого сделала? — Я сравняю его могилу с землёй… — сквозь зубы прошипел Макс. — Твоё право, малыш, — голос Николаса звучал насмешливо. — Зачем ты здесь? Я тебя сюда не приглашал. — Неужели? Меня не нужно никуда приглашать. Я был в Европе. У меня там братья. Я был вынужден покинуть их из-за твоей дурацкой выходки. — Ты предатель, Николас! Ты бросил умирать его одного! — Ну не так уж и одного. Мне доложили, что ты справился замечательно. — Убирайся отсюда, Николас. Здесь больше нет твоего работодателя, а я не подпишу с тобой новый контракт. Никогда! Воронье лицо Николаса покрылось мелкими густыми морщинами, и он демонически захохотал. — Не думал, что ты настолько глуп, что считаешь, будто меня можно уволить. Надо же… — не мог перестать смеяться Николас. — Меня никто на работу не брал. Я здесь не прислуга и даже не гость. И не ври мне, Макс — ты приглашал меня. В своих мыслях. Макс был ещё слаб, у него не было сил препираться, а воинственное настроение быстро сменилось апатией. Не было смысла продолжать этот бессмысленный разговор. Лично ему Николас ничем не мешал. Ну приехал, так пусть здесь живёт. К тому же, он владел ценной информацией: о доме, о семейных делах, и ещё много чего, о чём можно только догадываться. Макс направился к выходу, но Николас строгим голосом велел ему остаться. — Приказываю в этом доме теперь я, — сообщил Макс. Николас снова захохотал, на этот раз его смех звучал ещё более пугающе. — Согласен, хозяин. Но прежде тебе следует усмирить свою семью, иначе всем будет безразлично на твои приказы. Сколько они собираются тебе врать? — Я разберусь со своей семьёй сам. Не тебе решать, Николас. — Нет, у меня тоже есть право голоса, — оскалился Николас. — Я тоже Палагн! У Макса не было желания спорить. Поэтому неприятную для себя новость он услышал, вдогонку, когда уже собирался переступить порог комнаты. — Почему Лукас и Фиона тебе врут? Зачем они скрывают от тебя твою дочь? Макс ничего не ответил, лишь тихо прикрыл за собой дверь. Николас не должен видеть, что он сейчас чувствует. Его маленькая дочь, существовавшая в пробирке, по крайней мере, когда он видел её в последний раз, не должна была так скоро родится. Не сейчас, а может быть — никогда. Умирающий Питер настаивал и просил, угрожал, что не сможет спокойно умереть, что ему не будет покоя на том свете, если его род не будет иметь продолжение. Питер действительно очень страдал, и Макс согласился. Кто как не он понимал разницу между зачать и дать жизнь. Макс тянул время, делая вид, что вычисляет нужную ему яйцеклетку. Он нарочно терял немногочисленные оставшиеся Питеру мгновения на бессмысленные дискуссии по поводу пола будущего ребенка. Питер был категорически против ребенка женского пола. Максу было всё равно, он просто злил деда, настаивая на девочке. Питер уступил. В итоге эмбрион женского пола остался дожидаться своего часа в одной из частных клиник. Но наличие зародыша не обещало успеха. В Канаде запрещено коммерческое суррогатное материнство. А много ли существует женщин, желающих выносить и родить бесплатно? Для чужих людей! Питер переиграл Макса. Он опытнее и хитрее. Вероятно, помог Лукас. Этот никчёмный шайтан, этот подлый джин оказался не таким уж глупым и безобидным. Макс сам не заметил, как преодолел два лестничных пролёта вниз. Он вбежал в уютную малую гостиную, где находился Лукас. Без всяких предисловий он повалил отца на пол. Макс целился отцу в лицо, желая нанести ему больший ущерб. Лукас упирался слабо. Боялся навредить сыну. Ещё так мало времени прошло после операции, ещё не сняты все швы… — Перестаньте… — заорала Фиона. Она звучала громко, повелительно. Макс уже успевший нанести отцу несколько внушительных ударов застыл с занесённым над ним кулаком. — Я же говорила тебе, Лукас — нельзя с этим тянуть. Чем дольше ты скрываешь правду, тем хуже для всех. Макс перевёл взбесившиеся дыхание, всё также нависая над Лукасом. Тут в его голову пришла злая мысль, которую он озвучил и тут же пожалел. Вернее, пожалел ещё до того, как озвучил, но не мог и не хотел сдержать себя. — Биологическая мать плода — твоя Агнес! Живи теперь с этим, Лукас. Я наставил тебе рога!