***
Пандемия изменила улыбку Макса. Но та не исчезла совсем. Он улыбался своим пациентам вынуждено, сосредоточено. В его взгляде был призыв бороться. И это имело смысл. У его пациентов были хорошие шансы. Макс и Джозеф оказались среди тех немногочисленных счастливчиков, которые к маю двадцатого года не заболели. Макс сменил несколько отделений, кочевал с места на место, заменяя собой временно или навсегда утративший трудоспособность персонал. Джозеф же пока стабильно работал в интенсивной терапии. Работы хватало. Макс повзрослел и стал требовательным к другим. Особенно к прислуге. Он больше не стеснялся возвращать плохо выглаженные рубашки: и свои, и Джозефа. Мог отчитать за плохо вычищенную обувь. Перестал мириться с хитростью и некомпетентностью тех, кто на него работает. К себе же Макс всегда был предельно строг. От его компетентности зависела чужая жизнь. Макс находился на подъёме своей карьеры. Не на пике. Ему ещё было куда расти. Из-за строгих ограничений в области генной инженерии человека, Макс был вынужден проводить нужные ему испытания в другой стране. Он выбрал лабораторию в Нью-Йорке. Разбросанная по миру сеть принадлежала Рашиду, но фактически ею занимался Макс. Он смело открывал клиники в странах с подходящими ему законами и без зазрения совести закрывал, когда их ресурс был исчерпан. Максу хватало сил отработать тяжёлую смену в клинике Эдмонтона, перенести двенадцатичасовой перелёт, провести нужные испытания в Fertility Center и успеть к следующей смене. Для своих целей он не стеснялся пользоваться самолётом Лукаса, так как своего не имел. Таких поездок к маю двадцатого Макс совершил две. Во время второй, он записал несколько песен с понравившимися ему музыкантами. Это была афроамериканская группа специализирующаяся в основном на ритм энд блюзе. Сначала её участники с недоверием отнеслись к богатому светловолосому выскочке. Макс настаивал. Он выслал им ноты с припиской: «прежде чем отказывать, посмотрите с чем имеете дело». Музыка авторства Питера в стиле «голубоглазый соул» была написана очень талантливо и необычно. Тон разговора, отношение к Максу в один момент изменились. Теперь темнокожие парни и их вокалистка смотрели на Макса с уважением и обожанием. Музыканты репетировали целый день, пока Макс был занят в лаборатории, а потом он приехал и с ходу записал две песни и ещё одну джазовую колыбельную для Рахмоны. Джозеф получил отрывки записи с репетиции, когда Макс находился в полёте. Он как раз ужинал с Лукасом. — Что-то новое и я крайне недоволен… — Джозеф протянул свой телефон Лукасу. — Вот сучёнок! — присвиснул Лукас и задумался. — Впрочем очень интересный эксперимент… Чем ты недоволен, милый? — Как минимум тем, что я не вижу его в своей постели больше месяца… А он тут нюхается с негр… Чернокожими. — Ты плохо относишься к цветным? — Лукас ехидно улыбнулся. — Признавайся! Джозеф промолчал, сжав губы в недовольстве. — Ты расист, Джозеф. В Максе я тоже подобное подозреваю. Что бы вы не говорили, это в вас. — Лукас кивнул. — Вы парни поаккуратнее. Рискуете многим. — Я его прибью, как только увижу…– сказал Джозеф и схватил Лукаса за рукав. — Нет, я не расист и нормально отношусь к любым рассам. Оказываю помощь всем, не взирая на цвет кожи. Но рядом с собой хочу видеть светловолосого, такого как Макс. Хочу Макса! Я светлый и хочу себе такого же партнёра, и чтобы мои дети были светлыми. Это сейчас преступление? — Не знаю. В виду теперешней политики… — Лукас выдернул свою руку из рук Джозефа. — Но чтобы иметь светлых детей, нужно самому соответствовать… — Что ты знаешь? — спросил Джозеф. — Со мной что-то не так? Я нигер? — Ну почему же сразу так категорично? — улыбнулся Лукас. — Твой прадед по отцу ввёл в закон ребёнка от местной девушки индианки. Отец твоего отца наполовину… — Чёрт! — Макс так не считает. Наоборот — это говорит о высоких моральных качествах твоего предка. Мы же не будем недооценивать мнение Макса? Конечно, он рассмотрел в свой микроскоп твои …Твои корни. И не увидел ничего предосудительного. Для него важны больше «технические» характеристики ребёнка. Например: здоровье, интеллект, может рост… Цвет волос или глаз для него не столь важны. Поэтому будь готов, что Лео пойдёт в твоего деда. — Чёрт! Макс вечно недоговаривает, – обиделся Джозеф. — Не думаю. Ты сперва научись правильно ставить ему вопросы… – подсказал Лукас. Джозеф не умел правильно ставить вопросы Максу. Поэтому между ними накапливалось недопонимание. Грело душу то, что Макс его любил, невзирая на ту неидеальную частичку индианской крови, которая текла в его жилах. Джозеф ужасно соскучился по Максу и решил перехватить его в аэропорту. Лукас неверяще улыбнулся от такой инициативы. Уже на полпути в аэропорт, Майкл велел Джозефу возвращаться. Самолёт Макса совершил посадку в другом месте. Чуть позже Майкл уточнил, что Максу срочно понадобилось встретиться с Фионой и другими старшими родственниками. Но он обещал вернуться к утру на работу. Джозеф был в ярости. Его Макс изолировал родных, чтобы те не заболели, а сам навещает их так часто, что может стать источником их заражения. — Теперь я буду узнавать новости о Максе от службы охраны? — жаловался сексуально неудовлетворённый Джозеф Лукасу за бокалом вина. — Макс брал кровь у всех родственников, – поведал Джозефу Лукас. – Включая Якуба. Он что-то знает о нас. — Он взрослеет, Лукас. Становится независимым. Скоро совсем от рук отобьётся. — Не отобьётся. — Как же Лукасу не хотелось, чтобы его Макс взрослел! — После того, как ты его воспитываешь в спальне или на кухне, он становится очень понятливым. С таким Максом приятно иметь дело. — Когда же мне его воспитывать, Лукас? – спросил Джозеф. – Его невозможно поймать. Он меняет свои локации так быстро и хаотически, словно сперматозоид. — Не волнуйся, Джозеф, – уверенным тоном сказал Лукас. – Макс тебя сам найдёт. Как только что-то зачешется. Он зависим от твоих уроков воспитания.***
Следующие суточные смены Макса и Джозефа совпали. Ближе к вечеру у Джозефа появилась потребность отвлечься, сменить интерьер, дать отдохнуть мозгам. Он строго контролировал попадание в организм, как алкоголя и запрещённых веществ, так и никотина. Но в предчувствии длинной и тяжёлой смены попросил Дейва купить ему пачку сигарет на заправке. Дейв изобразил недовольство на своем лице и заявил, что это не будет их маленьким секретом. Перед тем как отдать пачку, Дейв озвучил цену — двадцать долларов. Он предложил Джозефу покупать сигареты по три доллара в индейских резервациях. Та курилка, в которой Джозеф когда-то целовался с Максом, некоторое время стояла заперта. Кто-то сочувствующий персоналу вновь открыл её. Это связано с пандемией и чрезмерной рабочей нагрузкой сотрудников. Для Джозефа было важно не столько употребление никотина, сколько тишина, возможность побыть одному, смотреть в окно на светящиеся ночные фонари и чтобы никто его не трогал. Пусть недолго. Хотелось уткнуться лбом в холодное стекло и забыться. Джозеф услышал чужую речь, когда до курилки оставался один пролет. Он засомневался, стоит ли ему подыматься дальше или лучше вернуться обратно. Видеть людей он не хотел. Устал от них. Решил подняться, посмотреть кто там. Двое восточных парней, наверное студентов, расспрашивали что-то у третьего, невидимого для Джозефа, находящегося в тени. Джозеф сухо им кивнул и подошёл к окну. Старался не смотреть в сторону иностранцев. Разговаривали на арабском. О чём, Джозефу было всё равно. Он хотел только прислониться к окну. Когда заговорил третий, тот что в тени, Джозеф узнал его голос. Тот голос был объектом его эротических фантазий и неоднократных оргазмов несколько последних лет. Джозеф подкурил сигарету и повернулся лицом к компании. Его больше не интересовал вид мигалок из окна. Только Макс. — Куришь? — спросил Джозеф. — Тебя жду… — Макс похлопал себя по карманам показав, что в них нет сигарет. — Я ревную… — пожаловался Джозеф Восточные парни посмотрели на Джозефа, потом на Макса недоумевая. Видимо до конца не понимая смысла услышанных слов, но желая объяснений. Макс показал им кольцо на пальце и взглядом указал на такое же у Джозефа. Ещё недавно доброжелательные парни сделали оскорблённые лица. У них появилось желание ввязаться в драку. Они оценили физическое состояние противников. Те не выглядели слабаками. А это совсем не то, что избивать женщин у себя на родине. Макс и Джозеф с любопытством читали эмоции на чужих лицах, как развернутые книги, и не скрывали своих улыбок. Наконец, напряжение на лице более разговорчивого араба спало, а затем и у второго. Макс перестал улыбаться и, кивнув Джозефу, поднялся на пол пролёта вверх, туда, где находились технические помещения. Джозеф проследил за Максом и спокойно докурил сигарету. После он не вернулся в отделение, а пошёл туда, где его предположительно ожидал Макс. Когда Джозеф повернул за угол, его схватили сильные руки и притянули к себе. Непостижимый Макс! — У меня есть ключ от подсобки. Пойдём? – предложил он Джозефу.***
Крашенная синей краской дверь, выглядела старомодной, будто из прошлого века. Она не соответствовала нынешнему технологическому интерьеру больницы. Джозеф нетерпеливо ожидал, пока Макс ковырялся ключом в дверном замке. Дверь поддалась, и Макс торопливо нащупал выключатель. Это было заброшенное чердачное помещение. Вверху под потолком имелись маленькие окна, внизу – бардак: груда картонных коробок от медицинской аппаратуры, заюзанный диван, покрытый пылью старый стол и непонятно зачем новый спортивный тренажер. — Я взял салфетки… Ну ты понял… — Макс несмело переминался с ноги на ногу. — Я злюсь… Макс-с-с. — Знаю… Поцелуй меня, Джоз… — Макс подставил Джозефу своё лицо, — Прошу… Мне так этого не хватает. — Откуда у тебя ключ? — Джозеф положил руку, Максу на затылок, но не поцеловал. — Техник дал… Он неподалеку. Ремонтирует аппараты ИВЛ. Джозеф оттолкнул от себя Макса. — Мы не может так рисковать. Ты же не хочешь вновь стать звездой интернета? Макс растянул губы в лёгкой улыбке. — Все уже всё увидели. Нам больше нечего показывать. — Макс просунул ладонь Джозефу под рубашку и шепнул. — Я подготовился… — Ты так изменился, Макс! Я не знаю, что мне с этим всем делать. — Джозеф потеребил волосы Макса. — Это всё стрижка, Джозеф – улыбнулся Макс. – Я подстригся… Чтобы меньше заразы цеплять... — Это не стрижка, Макс! – не согласился Джозеф. – Прежде ты не посмел бы меня затащить сюда. — Они скоро отрастут, — Макс словно не слышал слова партнёра. Он сосредоточился на его мышцах пресса, старательно их ощупывая. — Вот увидишь, всё будет по-прежнему. Всё будет хорошо... Хорошо. Обстановка была неуютная. Под ногами валялся технический мусор. Максу и Джозефу было неудобно, неловко. Но они оба бешено желали друг друга. Джозеф чувствовал себя подростком, прячущимся от взрослых, чтобы тайком заняться чем-то запретным. Макс себя так не чувствовал. Он оценил санитарную обстановку в помещении и, несмотря на бардак, нашёл её удовлетворительной. Лучше, чем в отделениях клиники. Джозеф прислонил к себе Макса и обнял за плечи. Он просунул свою ногу между его ног и Макс изо всех сил вжался в нее. — Ты стал очень властный, Макс… – прошептал Джозеф. – Требовательный, как Питер. Я не знаю, что мне с этим всем делать… Как я смогу тебя подчинять, трахать в задницу? Макс прикрыл глаза и перестал казаться властным. Он начал слепо шарить губами по лицу Джозефа. — Я обижусь, если ты откажешься меня брать сзади… Джозеф. Джозеф нехотя отпустил Макса и начал присматривать место, куда можно прислониться и не испачкаться. — Здесь не самое чистое помещение… — заметил Джозеф. — Зато одно из самых безопасных, — возразил Макс. Джозеф провёл пальцем по столу, достал из кармана салфетку и смахнул ею пыль. — Как ты хочешь, Макс? — Хочу тебя… Всё равно как… Джозеф не сомневался. Тонкий больничный костюм Макса не скрывал его желание. Он рывком набросился на него и прижал животом к столу. — Так? — Только не кончай внутрь, — предупредил Макс. Ему не хотелось ходить оставшуюся половину смены со спермой внутри. Наличие вязкой жидкости в неположенном месте могло причинить некоторые неудобства. Хотя чувствовать в себе то, что принадлежало не так давно Джозефу, было очень приятно. Макс немного успокоился и притих, когда Джозеф задрав на нём рубашку, оголил ему спину. Он перестал дышать, когда почувствовал сначала пальцы, а потом и губы Джозефа на своих ягодичных ямочках. К слизистым прикоснуться руками Джозеф не решился, несмотря на то, что его руки многократно обрабатывались антисептиком. Джозеф начал входить в Макса, без помощи рук, раздвигая членом податливую плоть. Макс совсем недавно принял душ и густо смазал анальное отверстие, но было бы лучше, если бы Джозеф вначале просунул туда палец. — Подготовился... Знал? — Джозеф проник в Макса до конца. — Да, — болезненно выдохнул Макс, — мой телохранитель на связи с твоим Дейвом. Макс сменил свое положение, чтобы удобнее насадиться самым чувствительным местом на член и задрожал. Джозеф притормозил Макса, ущипнул за ягодицу и начал шарить руками по тем местам, где были карманы Макса. Он искал салфетки. Обоим стало почему-то смешно от такой суеты. В их сексе может не хватало романтики, но была близость и готовность поддержать друг друга. Макс слегка развернулся, позволив Джозефу добраться до желаемого. Двигались навстречу друг другу слажено, но рвано и неуклюже Джозеф прижался щекой к губам Макса, чтобы тот не закричал, не выдал их. А когда всё было кончено партнёры суетливо приводили в порядок друг друга. — Я так понимаю, ты после смены домой не собираешься? – догадался Джозеф. – Поэтому мы занимаемся сексом здесь? Макс виновато посмотрел на Джозефа и кивнул. — Прости... Мне нужно поработать в лаборатории. Но если у тебя будет желание, приходи ко мне. Устроим оргию прямо там.