Влюбилась...

Баронесса была словно не здесь, не в этом мире. Она всё видела и слышала словно из-под воды. Она рассеянно и жеманно улыбалась всем гостям, даже таким, каким обычно не улыбалась. Верный Джон, забирая из рук леди поводки собак, заметил: — Всё в порядке? — Конечно, — ответила она едва слышно, манерно растягивая свою речь, как делала это обычно. — Как я выгляжу? — Просто восхитительно. Вы самый… — Довольно притворной лести, из твоих речей бы мёд пить, — ответила она ему, сверкнув глазами. Джон нахмурившись удалился. Ему было не в новинку слушать колкости. Джон, Джон, милый Джон. Громоотвод и подушка для булавок. Так хотелось просто взять его за руку, чтобы почувствовать реальность, но тысячи взглядов смотрели сейчас на леди фон Хеллман, оценивали длину её шпильки, идеальность причёски, крой платья, оценивали лощеность и молодость лица, стройность талии. Двадцать минут назад её поцеловала женщина, и такой опыт в жизни баронессы случился впервые. Единственное, о чём сейчас страстно мечтала леди, чтобы Миллер утопилась там в туалете. Вспышки камер мелькали то тут, то там, баронесса мгновенно, по отработанной годами привычке вставала в эффектные позы и игриво улыбалась. Она взяла фужер с шампанским, что учтиво поднёс ей лакей, и громко, обращаясь к гостям, произнесла: — За показ моей новой осенней коллекции! — За новую коллекцию баронессы! — хором ответили гости. Шоу началось, и восторженные взгляды устремились на подиум. Баронесса неторопливо прохаживалась среди гостей, улыбаясь то одним, то другим людям. С кем-то обменивалась привычными для таких мероприятий пустыми фразами, одновременно при этом слушая, что говорили те, кто стоял, притаившись по углам. *** — Баронесса как всегда шикарна. — Да что вы, милочка, у неё давно уже кризис идей. *** — Знаете, какую новость я слышал? Говорят баронесса уже находит себе дизайнеров по помойкам! — Да что вы говорите! — Да, я слышал, что новенькая вообще бывшая уборщица из Либерти. — Да полно вам. Она вроде как витринщица. — Нет. Я знаю управляющего. Говорят, она напрочь испортила витрину, а леди Хеллман это, напротив, понравилось. — Да? А я слышала, что эта девушка нарочно кинулась в ноги баронессе с мольбой взять её на работу. — Вы в это верите? Ну не знаю. Это какой-то вздор. *** — Говорят баронесса сильно постарела. — Хм, не вижу причин верить этим домыслам. *** — А правда говорят, что она, для того чтобы сохранить фигуру ест на завтрак только одну пророщенную пшеницу и больше ничего? — Это враньё. Мой врач говорит, что пророщенная пшеница — фарс для вегетарианцев. Я слышал, что она вообще ничего не ест перед мероприятиями. Ну нельзя же в её возрасте щеголять такой осиной талией? *** — Износилась? Банальная зависть. Баронесса великолепна. — Конечно великолепна и это мероприятие это самое шикарное, что я видел за последнее время. Ваше здоровье, баронесса! Ушла? Ага. Боже, Джордж, какая скука эти её приёмы. Только что выпивка и закуска хороши. — Да? А по мне ничего особенного. — Ну я слышал, что для этих мероприятий готовят два шеф-повара, выписанных специально из Франции. — Мой повар готовит лучше. *** — О господи, опять эти стрелки и накладные ресницы по килограмму каждая. Может уже хоть кто-нибудь скажет ей, что в её возрасте так краситься — это слишком вызывающе. О, ваша светлость! Вы как всегда великолепно выглядите! А мы с коллегами обсуждаем ваш дивный наряд. Золото вкуса — как сказать иначе! Ваше здоровье! *** — Я в таком восторге! Эти показы, наверное, самые главные события, которые происходят в Лондоне. — Несомненно, моя дорогая. В этом году на показ пришли сам лорд Эссекс с супругой. Пойдем найдём их. Всю жизнь мечтала взглянуть на них. *** — Ну как тебе коллекция? — Шикарно, Марк, шикарно и скучно, как всегда. Дождемся визитки, может хоть там увидим хоть что-то интересное. *** — Кстати, Шерли, видели уже баронессу? — Да, с годами не меняется. Интересно, а она что и вправду продала душу дьяволу за вечную молодость? — Ой, какая сделка с дьяволом. Это все сплетни, мой дорогой. Зато, — тихим шёпотом, — я вот слышала, что молодые девушки дизайнеры из её дома куда-то пропадают. — Ну уж вы тоже скажете, Мэри, не графиня же она Батори, чтобы кровавые ванны принимать. — Кто знает. *** — Говорят у леди Хеллман появился новый молодой любовник? — Ой, оставьте. Снова? Кто опять эта несчастная жертва моды? Сопливый артист или юный дизайнер? Ставлю на то, что эти отношения продлятся не больше предыдущих. — А кто был до этого? — Какой-то румынский певец со сложной фамилией. — А я слышала, что у неё роман с графом Честерфилдом. — Очередные слухи. Граф женат. — А когда бы это останавливало мужчин перед постелью Хеллман. Уж не знаю, чем она их так завлекает. В позапрошлом году все только и шептались о её связи с банкиром Ротшильдом. А он тоже, между прочим, женат. — Ну это уж явно не по любви. Прыгай по койкам с кошельками — вот и весь успех модного бизнеса. Ха-ха. Злобные сплетни гостей вокруг веселили и бесили баронессу одновременно. Обычные сплетни, к которым она относилась как к мусору и вздору, как к издержке профессии. Её коллеги модельеры шептались о тканях и фасонах, подспудно не забывая перемывать ей кости. Знатные особы обсуждали какие-то сплетни, иногда совсем дикие. Коммерсанты глазели на девушек. Девушки глазели на бриллианты на шеях и в ушах знатных и богатых. Поклонники отвешивали многотонные комплименты, стараясь привлечь внимание. Ненавистники улыбались и говорили тоже самое. А баронесса шла и думала о том, что если она сейчас увидит Миллер среди гостей, то спустит на неё собак. — Джон. — Да, миледи. — Пусть охрана выведет из зала двух тупых болонок-блондинок в красном. Узнайте кто они и внесите их в чёрный список. — Будет исполнено. — Стой и ещё. Найди срочно Миллер. После приёма она должна быть в моём кабинете. Джон кивнул и растворился в потоке гостей.