Влюбилась...

Миллер обиженно проглотила всё случившееся. Она всё время следила за Хеллман, за каждым её движением. Баронесса же нарочито игнорировала её. Эстелла то и дело ловила на себе насмешливые взгляды коллег. Конечно, они были здесь дольше её и понимали в характере начальницы больше, чем она. Но Эстелле думалось, что вряд ли кто-либо из них был так близок к баронессе, как по чувствам так и по духу. Миллер чувствовала эту связь, странную связь, которую видимо испытывала и баронесса. И поэтому её игнорирование и злобно-надменный вид казались Эстелле всего лишь попыткой отдалиться. Несмотря на всю отстранённость Миллер всё равно чувствовала, что не очередной проект, а именно она является предметом повышенного интереса баронессы. Это было сложно объяснить и невозможно доказать, но в воздухе словно была разлита горькая страсть, какая возникает между возненавидевшими друг друга любовниками. Работа продолжалась. Продолжались баталии на собрании дизайнеров. Хеллман внимательно выслушивала каждого, кто вносил предложения. Иногда она обращалась и к тем, кто на собраниях молчал. Миллер она всегда тактично обходила стороной, однако при этом ни разу её эскизы не оказывались в мусорной корзине, что часто случалось с проектами других модельеров. — Предстоящий зимний показ должен быть особенным. Мы уже пробовали массу вариантов, но пока я так и не увидела единой концепции, — баронесса говорила немного уставшим голосом. — Да, Лиза, какие у вас предложения, — баронесса обратилась к поднявшей руку молодой женщине с идеально уложенными белокурыми волосами и идеальным макияжем на фарфоровом почти кукольном лице. Миллер внимательно рассмотрела докладчика. Это была та самая модельер, что так весело и жизнерадостно поддержала её в курилке. — Ваша светлость, зима — время, когда люди предпочитают довольно тёмные оттенки в одежде. Всё это создаёт ощущение напряжения. Я предлагаю всю зимнюю коллекцию создать в провокационно ярких тонах. Во всяком случае так ещё никто не делал. — Спасибо, — баронесса жестом предложила докладчице сесть. — Мой модный дом придерживается классического стиля в одежде. Чрезмерная яркость — не наш метод. Наш клиент не тот человек, кто будет обращать на себя внимание изобилием кричащих тонов. — Зима, время контраста. Зимой всегда видны два основных цвета. Это чёрный и белый. Почему бы не сыграть на графичности и полностью уйти от цвета, но сыграть на геометрии рисунка? За основу можно взять красивое переплетение ветвей оголенных деревьев… Все модельеры разом повернули головы в сторону раздавшегося тихого голоса. Он принадлежал Миллер, которая сидела в самом дальнем углу комнаты. Она даже не встала с места, как положено было докладчикам. Более возрастные модельеры поморщились от подобной наглости и недовольно забурчали под нос. Кто-то просто удивленно приподнял брови. Леди развернулась всем корпусом. Сначала в её глазах вспыхнула ярость. Она хотела пересечься взглядом с Миллер, чтобы осадить её. Но та совершенно не смотрела в сторону баронессы. Она вообще никуда не смотрела, точнее смотрела, но вглубь себя, словно была не здесь, а в своих видениях. — Миллер, потрудитесь вставать, прежде чем объяснять свою концепцию. Если у вас есть конкретные предложения, то прежде чем говорить, поднимите руку, — отчеканила баронесса, словно строгий учитель на уроке. Эстелла, словно очнувшись, дёрнулась всем телом. — Э? Да? Хорошо, — сказала она, резво и немного неловко поднявшись со стула. Баронесса быстро просканировала взглядом всех дизайнеров. На лице Лизы играло злобное выражение. Другие модельеры начали обсуждать концепт Эстеллы. Её светлость тоже на миг задумалась над темой чёрно-белой коллекции. Это звучало здраво и было довольно красивым решением. — Что ж чёрно-белый концепт это интересно, — ответила леди Хеллман, снова развернувшись к дизайнерам спиной и разглядывая концепты, набросанные мелом на чёрной доске. — Я подумаю. Пока все свободны. Ждите моего решения. Дизайнеры толпой вышли из кабинета для собраний. Баронесса осталась одна. Ей безумно импонировала идея чёрно-белого воплощения. Она уже даже видела реализацию и какие можно придумать формы. Миллер, какой бы придурочной она не была — была гением, но вот так с ходу брать её концепт, тем более доложенный не по форме, как-то не хотелось. Через пятнадцать минут баронесса снова вызвала всех дизайнеров. — Я приняла решение. Мы будем готовить проект по модели, представленной мисс Лизой Браун. Наша задача сейчас будет состоять в том, чтобы концепт яркой зимы не отходил от традиций дома Хеллман. Я бы сказала так — классика с яркими элементами, акцентами, аксессуарами. Задачу поняли? Жду от вас эскизы. Миллер останься. Лиза улыбалась победоносно и ядовито, но когда баронесса попросила остаться её оппонентку, то улыбка кисло сползла с её лица, сменившись на полный ненависти взгляд. — Да, ваша светлость, — Миллер осталась в комнате одна. Она стояла с опущенной головой и выглядела словно потерянный щенок. Баронесса взглянула на неё мельком и, обойдя стол, приблизилась вплотную для того, чтобы закрыть дверь в конференц-зал. — Чёрно-белая тема — это очень интересно, но я, надеюсь, ты догадалась, почему я не дала тебе вести проект? Эстелла помотала головой. — Я ещё зла на тебя за твою выходку, ты не оправдала кредита доверия. Но к завтрашнему дню ты должна будешь предоставить мне полностью готовый проект чёрно-белой зимы. — Спасибо! — Эстелла радостно вскинула глаза на баронессу и случайно пересеклась с ней взглядами. Вышло немного неловко. Баронесса тут же отвела взгляд, словно смутившись того, что это вышло как-то слишком заинтересованно с её стороны.