Влюбилась...

Утро в доме баронессы началось как обычно. В шесть утра баронесса проснулась, снимая с лица специальную маску. Затем, умывшись, она села перед трюмо, разглядывая в отражении результат ночных экзерсисов. Ох, видели бы её в этот момент любовники, что так восхищались её кожей?! На какие жертвы только не приходилось идти, чтобы выглядеть прекрасно. Затем баронесса приступила к наложению макияжа. Через полчаса в отражении зеркал появилось всем так хорошо знакомое лицо леди Хеллман. Ровно в семь в спальню вошли горничные. Они помогли баронессе переодеться. Ещё через пятнадцать минут помпезно вошёл лакей с подносом, где стояли горячий чай и лёгкий утренний перекус. Едва баронесса отпила из изысканной чашечки, в спальню, сияя улыбкой и раскланиваясь, вошёл личный парикмахер. — Доброе утро, ваша светлость, — приветствовал он леди. — Какой образ мы сегодня будем создавать? Нечто игривое или что-то строгое? Баронесса снова села за трюмо. — Жорж, сегодня мне нужна изящная сдержанность. Будет две смены наряда. Рабочий костюм серо-зелёного оттенка днём и вечером платье для коктейля. — Локоны? — Нет. — Уложим морской волной? — Ближе, но нет. — Может… легкая асимметрия? — Скорее всего. Баронесса могла позволить себе услуги личного парикмахера на дому, а не ездить в салон, как это обычно делали другие состоятельные леди. Баронесса могла позволить себе лучшего из лучших парикмахеров, которого держала на интересном контракте. Жорж не имел права делать причёски, какие создавал для леди, другим женщинам. А чтобы он не скучал без работы, то ему предлагалось как угодно экспериментировать с прическами моделей для модных показов. В общем баронессе люто завидовали из-за Жоржа. На дню он мог сменить ей причёску до пяти раз. К завтраку леди вышла уже в полном параде — грозная и сиятельная. По окончанию завтрака в столовую вошёл секретарь Джеффри со списком дел и расписанием сегодняшнего дня. Джон почтенно прислуживал за столом, когда его внимание и внимание баронессы было привлечено взволнованным лицом Джеффри. — Что случилось? — спросила баронесса. Без её разрешения никто не смел открывать рта, даже если дело было крайне важным. — Ваша светлость, Майкл Маккинси, — пряча глаза, произнёс он. — Маккинси? — удивлённо переспросила баронесса. — Здесь, — сказал Джеффри сокрушенно, словно лично был виноват в случившемся. — Джордж! — баронесса громко позвала личного охранника. — Да, баронесса, — Джордж возник словно из ниоткуда. — Что происходит в моём доме? За что вам платят деньги? — Извините, но он был чрезмерно настойчив. И мы не имеем права просто так выкинуть его за двери. Баронесса лишь вздохнула и подняла руку вверх в разочарованном и одновременно приглашающем жесте. — Приведи его. — Не нужно столько усилий. Я уже здесь. В столовую влетел среднего возраста, щеголевато выглядящий в белоснежном костюме-тройке жгучий брюнет. — Оставьте нас, — произнесла баронесса, и слуги вышли за двери. — Моя леди, — игриво улыбнувшись, мужчина поклонился и вальяжно уселся на ближайший стул. — И снова ты, наглая морда. Что случилось, Майкл, наскучила очередная восходящая звезда Голливуда? Ещё не промотал своё огромное состояние? — Напротив, приумножил, — коротко ответил мужчина и улыбнулся широкой американской белоснежно-глянцевой улыбкой. — Не скажу, что рада. — Была бы счастлива видеть меня на самом дне? — Возможно. — Ну, не будь такой жестокой, тем более мой брак с Элизой таки распался. Я не могу забыть тебя, наших с тобой ночей, Ванесса. Я чертовски скучаю. Как же мне не хватает твоей твёрдости, сарказма, твоей, чёрт возьми, с годами только усиливающейся сексуальности. — Майкл попробовал наклониться и поцеловать руку баронессы, но она в последний момент, изловчившись, ударила его пальцами по губам. — Ты самый очаровательный идиот, с которым мне приходилось иметь дело, — ответила она с улыбкой, в которой невозможно было прочесть ни ненависти, ни снисхождения, лишь предупреждающую опасность: не переходи черту. — И поэтому я снова смею лелеять надежду… — Ты можешь, Майкл, лелеять что угодно, но если ещё хоть раз твоё наглое лицо посмеет появиться в моём доме, я прикажу спустить на тебя собак. — Собак? — Майкл рассмеялся. — И где же они, эти твои очаровательные доберманы? — Далматинцы. — А, не важно, но ты же и полюбила меня за мою сногсшибательную наглость. — О чём сейчас очень сильно сожалею. — Ванесса, но может стоит уже забыть обиды, и начать всё заново? — А может тебе уже стоит понять, что начать снова не получится? Меня нельзя кидать как какую-то вещь. — Ванесса, — Майкл снова улыбнулся. — Но ведь это же ты бросила меня. — Да, после того, как узнала, что ты не способен удержать член в штанах. Майкл кинул быстрый и пронзительный взгляд и снова улыбнулся, на этот раз печально. — Я всё равно останусь верен тебе и снова буду пытаться. — Пытайся, — отрезала баронесса, вставая из-за стола. — Я предупредила. А теперь извини, меня ждёт работа. — Работа, работа. Ты ничего не видишь кроме работы. Ты никогда не думала, почему рядом с тобой долго не выдерживает ни один мужчина? Чтобы не потерять лицо, баронесса плотно сжала руку. — Майкл, — сказала она, давая ему понять, что разговор подошёл к концу. — Доброго дня. — Ванесса, — ответил он, вставая и кланяясь. Леди неслась по просторному коридору своего дома в окружении охраны, секретаря и камердинера, чеканя шаг высокой шпилькой. В голову лезли сейчас вовсе ненужные воспоминания. То же чувство досады и тоски, что были пять лет назад. Пять лет назад вызванный в кабинет Джон. — Вы довольны своим окладом, Джон? — Если леди хочет говорить о том, что я не компетентен для получения своего, мне бы хотелось знать причину, возможно, я могу исправить недочёты. А если дело касается повышения, то, думаю, за этим будет стоять какая-то работа, тогда мне бы хотелось знать об этом напрямую. Ванесса не ответила, лишь быстрым холодно-расчётливым и удивленным взглядом окатила дворецкого. — Я хочу, Джон, предложить вам контракт. Хорошо оплачиваемый контракт на особых условиях. Но, даже если я сейчас услышу от вас отрицательный ответ, этот разговор должен оставаться конфиденциальным. Джон лишь немного склонил голову, что означало, что он весь внимание. — Секс, мне нужен секс, банальный секс, как тупой механический процесс без всяческих чувств, без страсти, эмоций, поцелуев. Я безумно устала от всех этих романов, точнее от того, как они заканчиваются. Я безумно устала от этих неуравновешенных мальчиков и хорохорящихся стариков. Мне нужен просто хороший относительно регулярный секс. — Позволите ли вы уточнить, ваша светлость, почему на роль кандидата в партнёры вы выбрали меня? — Банальное удобство, просто я знаю вас, Джон, а вы меня. Ну так что? — Если таково желание её светлости. — Тогда в половине десятого жду вас у себя. В половине десятого пунктуальный, как швейцарские часы, Джон стоял перед леди. — Для начала разденьтесь, хочу визуально осмотреть вас. Джон разделся. Ему нечего было стесняться, сложен он был атлетически. — Да у нас тут простаки дворецкий с идеальным членом, — пошутила леди и улыбнулась маняще и отталкивающе одновременно. — Примите душ, Джон, и воспользуйтесь парфюмом из мужской линейки духов Хеллман. Флакон на моём столе.