Влюбилась...

За шумом станков не было слышно ничего. Но именно здесь Эстелла находила вдохновение, тишина её смущала больше, как и смущало общество любопытных и надоедливых модельеров. Закончив очередной эскиз, Эстелла встала и пошла к своему рабочему месту. Проходя мимо закроечного цеха, она вдруг краем взгляда уловила что-то смутно знакомое. Невнятный толчок под рёбра позвал заглянуть за дверь. На манекене висело платье, её чёрно-белое платье. Оно ещё было в самом начале создания. Эстелла прикрыла дверь и зашагала прочь. Она не понимала, что творится внутри неё. Это была обида не обида, что-то похожее на обманутые ожидания. Зачем демонстративно игнорировать, но при этом использовать идеи? Баронесса что, боялась, что это может быть похоже на слабость с её стороны? Эстелла уже ничего не понимала. Зимний бал — закрытое мероприятие, проводимое в поместье баронессы. Элитарная вечеринка для особо избранных, богатых и влиятельных то, о чём все шептались по углам, то, о чём слагались порою фантастические легенды, то, на что простым смертным можно было посмотреть только через редкие снимки прессы, если таковые вообще имели место быть. Эстелла злилась. Её идея была нагло взята. Нет, это было не обидно, напротив. Обидным было то, как это было сделано — исподтишка, украдкой, словно чтобы лишний раз унизить. Эстелла бы ненавидела баронессу, но не могла забыть ни вкуса её губ, ни запаха кожи, ни выражения глаз. Баронесса точно любила её, любила всё, что она делает, дарила ей внимание, гораздо большее внимание, чем любому из модного дома. Дарила внимание и время и тут же дистанцировалась. А Эстелла продолжала просыпаться в мокрых снах и заваливать пол полуобнаженными рисунками. Баронесса, неужели она считает, что Эстеллу Миллер можно просто так прижать ногтём, придавить, заставить плясать под дудку? Эстелле не нравилось в модном доме Хеллман, не нравилась лживость чувств, не нравилось видеть подхалимаж и желание выслужиться, не нравилось видеть посредственность. Она понимала почему Баронесса так в неё вцепилась, но ей не хотелось становиться одной из них — подобострастных служащих с маниакальным блеском в глазах. Лучший модный дом? Скучнейший из модных домов. Может в других было и веселее, но Эстелле не хотелось в другие модные дома. Ей хотелось свой. Ей хотелось творить свободно. Ей хотелось видеть баронессу, распластанную на простыне в порыве страсти. Ей хотелось, чтобы она видела в ней равную, да пусть даже конкурентку, но равную, не подчиненную. Ей хотелось, чтобы баронесса хоть в чём-то ей уступила, но лучше всего, чтобы уступила в любовной борьбе. Закрытая на шикарные замки, облаченная в шикарные платья, леди словно боялась впустить в свой мир чувство, при этом отчаянно тоскуя по нему. Идея свалилась на голову Эстеллы, как всегда, внезапно.

***

На Портобелло-роуд можно было найти магазины на любой вкус. Эстелла, не имея достаточных средств, но имея талант и фантазию, часто отоваривалась здесь, среди винтажных отделов. Месть, маленькая сладенькая прекрасная, месть. Эстелла потратила полдня, чтобы найти искомое: то самое платье визитку шестьдесят пятого, которое очень долго служило визиткой всему «Дому Баронессы». Купив его и за одно подружившись с владельцем магазина «Вторая жизнь» эксцентричным портным Арти, Эстелла приступила к своему плану.

***

— Привет, ребят! — И тебе не болеть, — сонно отозвался с дивана толстяк Хорас. — Привет, — в проёме кухни появился худой угловатый Джаспер. Он с немного печальным выражением посмотрел на подругу. — Совсем перестала у нас бывать, знал бы, что так обернётся, не подкинул бы твоё резюме в Либерти. — Да, ладно тебе бухтеть, словно старому деду, она хоть при работе, не то что мы с тобой, — отозвался с дивана Хорас. — И то верно, — улыбнулся Джас. — Чаю, Эсти? — Давай. Ребят, а я ведь к вам по делу… — Да ты с ума сошла, грабануть Хеллман?! Да у неё там охраны больше чем в Букингемском дворце! Возмущению Хораса не было предела. — Но ведь ты так хотела попасть в «Дом Баронессы», почему же теперь хочешь всё бросить? — резонно спросил Джаспер. — Не бросить, начать. Я хочу начать своё дело, ребят. Я вас хочу уже наконец-то из помойки жизни достать. Я всё всё продумала. Здесь нас никогда не найдут. Здесь мы организуем пошивочный цех, да и вообще рассредоточим цеха по городу — не вычислят. Я хочу продефилировать на зимнем балу баронессы, чтобы на меня обратили внимание, но я там буду не под своим именем. — А под каким? — Меня в детстве дразнили Круэллой, потому что дралась часто. — Помню я твой коронный правый хук, — вставил с улыбкой Хорас. — Так вот я задумала феерическое шоу для баронессы. Это станет отличной рекламой. Мы будем принимать заказы через телефон, через ателье портных на Портобелло-роуд. Но чтобы начать дело, нужен стартовый капитал. И вот тут решающую роль сделаете вы. У баронессы есть баснословно дорогое колье. Я знаю, где оно хранится, и как его можно достать. Джаспер смотрел на Эстеллу исподлобья. — Ты ж вроде обожала эту баронессу, с чего вдруг так переменилась в настроении? Хочешь испортить ей бал, украсть колье, клиентуру, видимо, планируешь отобрать. — Обожала, — ответила Эстелла, несколько поникнув. — Я не планирую покидать её модного дома... пока, но это рано или поздно случится. Лучше рано, чем поздно, когда она сломает меня. Она понимает ведь, Джаспер, понимает, что я лучше неё, моложе, сильнее. Я постараюсь прийти на бал максимально неузнанной. И, если мой план провалится, тогда я ещё буду иметь шанс остаться просто модельером в её доме. — А чего в этом изначально плохого? — спросил Хорас. — Это снова жить по чужим правилам, Хорас. Это снова как долбанный приют, откуда так и хочется сделать ноги. — План-то хорош, на самом деле, — подмигнул подруге толстячок, — особенно мне нравится та часть, где мы воруем колье. — Ну, что? Договорились, парни? Джаспер взглянул мрачно и тяжело вздохнул: — Мы, конечно, хорошие воры, Эстелла, но ты нас втягиваешь в свою игру и просишь посоревноваться не мало не меньше с одной из самых богатых и влиятельных женщин и, возможно, не города, а страны. Ты чувствуешь в себе запал положить её на лопатки? — Ещё какой, — ответила Эстелла, дурацки улыбнувшись.