В поместье Хеллман-холл Эстелла была несколько раз. Огромный старинный особняк до жути пугал её. Тёмный, мрачный, излишне помпезный и перегруженный мебелью, картинами и прочим, он казался жилищем вампиров. Во всяком случае именно так жилище вампиров представляла себе Эстелла, памятуя все просмотренные фильмы. Ни разу ни в одном фильме тёмный старинный особняк не был местом, где происходила хорошая история.
Госпожа Хеллман, стремительно рассекая пространство, шла через анфиладу комнат. Плащ из тонкой ткани струился за ней, словно шлейф дорогих духов. Леди сегодня была в чалме, украшенной павлиньими перьями. Смотрелось это жутко эффектно, можно сказать, под стать особняку: дорого помпезно и немного пугающе.
Сам особняк, словно пришёл в движение, перед приёмом гостей. Суетились многочисленные горничные, лакеи, рабочие. Пространство оживало и преображалось. Леди внимательно следила за преображением. Со стороны казалось, что она была почти не заинтересована в происходящем, но внимательный взгляд мог заметить, как мимоходом баронесса касалась всего, что было изменено, будь то портьеры или гардины, сухие цветы в высоких напольных вазах.
Миллер семенила за баронессой, держа в руках ланч, ручки, планшет и ежедневник.
Баронесса умудрялась одновременно давать распоряжения по подготовке к балу и при этом говорить с Эстеллой о презентации зимней коллекции. Леди не понравилась идея презентации Браун, не понравилась вообще ни одна идея, ни из предложенных креативным отделом, ни из предложенных всем штатом дизайнеров.
— Скучно. Было. Скучно. Повтор, — говорила баронесса одно и тоже.
Миллер снова посчастливилось удивить её светлость оригинальным решением. Показ решили проводить в помещении старого завода, среди чёрных, пропитанных угольной копотью стен. Именно на таком фоне в весьма унылой обстановке яркие цвета заиграли на контрасте.
Браун ожидаемо разозлилась, но после того, как весь экспертный совет высказал мнение о том, что это великолепное решение, стала улыбаться как могла мило. В конце-концов решение работало на презентацию её линейки. Сейчас же Миллер режиссировала показом. Ну как сказать режиссировала? Писала сценарий модного дефиле, писала сценарий всего шоу, зная, что её имени при этом нигде не будет указано. Зато теперь она числилась личным ассистентом её светлости, и её зарплата заметно прибавила в весе.
— Покажи, — баронесса заглянула в план-сетку.
— Вот, — Эстелла, перевернула планшет. — Здесь будет зона гостей, а модели будут стоять прямо вдоль стен. Вот тут мы разместим большие цветы, а сюда поставим освещение.
— Хм.
Эстелла уже знала, что «хм» баронессы было одобрением. Конечно сложно говорить с человеком, который не считал нужным показывать своё одобрение. Зато неодобрение баронесса обычно высказывала громко и бурно. Поэтому Эстелле, можно сказать, почти всегда везло с одобрением. Единственное, что баронесса категорически зарубила в проекте Миллер, была музыка. Эстелла предполагала более современные мотивы, выступление рок-группы. Баронесса «этого вопиющего мракобесия» слышать и видеть не хотела.
Миллер со всем соглашалась, на всё говорила «да, ваша светлость», а сама в это время внимательно и профессионально смотрела на то, где находятся камеры слежения, сколько в доме людей: охраны, слуг, прочих. В поместье Хеллман-холл Эстеллу допустили только по двум причинам. Первая состояла в том, что у баронессы было мало времени, и она не могла разорваться одновременно на два мероприятия. Вторая, чтобы Эстелла лично познакомилась с главным художником-оформителем зимнего бала, посмотрела на его работу.
По ходу своего стремительного шествия, баронесса периодически кидала Эстелле имена и фамилии:
— Это Фиона Поул — главный флорист бала. Все цветочные композиции — её рук дело. Это Жюль Линовски, наполовину поляк, наполовину француз и еврей на всю голову — один из самых гениальных художников постановщиков последнего времени. Ставит он в основном театральные постановки. Но зимний бал — мероприятие, которого ждут целый год, и для его организации нужен специалист самого высокого уровня. Потому что про это потом будут говорить целый год, и говорить, как о самом грандиозном событии. Я показала Жюлю твои чёрно-белые эскизы. Он был в восторге. В итоге он ставит что-то одновременно в стиле «Алисы в Зазеркалье» и «Снежной королевы».
Эстелла шла, одновременно поправляя свои записи и глядя по сторонам. Приглашения на бал она естественно не получила, поэтому сосмнений в правильности принятого решения о появлении на балу в статусе инкогнито не было. Незабываемое событие? Что ж оно во истину станет незабываемым.
Единственное, чего совершенно не могла перетерпеть Эстелла, находясь в поместье — это присутствия трех огромных пятнистых собак в одной комнате с баронессой. Зубастые твари так и щерились, скаля длинные клыки.
— Я сказала сидеть, — властным спокойным и низким голосом обращалась к ним баронесса. И они её слушали. Скуля и поджимая хвосты, они смотрели на её лицо. Но стоило Эстелле сделать непроизвольный жест рукой или громко что-то сказать, или не дай бог близко подойти к её светлости, как тут же эта доблестная охрана начинала рычать и вставать с места. И снова Эстелле думалось, что она попала в вампирскую историю. Вот она злая хозяйка проклятого поместья — баронесса-вампирша, а вот её верные и преданные слуги-демоны, мохнатые и клыкастые по всем канонам фильмов ужасов. А она среди этого — невольно втянутая в кровавую игру жертва, которая одновременно захвачена в плен чар главной злодейки и одновременно хочет унести из её дома ценное сокровище.
— Миллер, ты меня вообще слушаешь?
— Простите, миледи, задумалась.
— Я спрашивала довольна ли своим положением?
— О, более чем. Спасибо, ваша светлость.
Да, она была более чем довольна. Она играла в послушную девочку, зная, что ей предстоит совершить безумный переворот.
Баронесса несколько удивлённо посмотрела на подчинённую. Что-то явно было не так. Или Миллер была поглощена каким-то проектом, о котором ещё никому не рассказывала, или что-то случилось. Не могла же она так резко поумнеть и поменять характер? Или всё же деньги и статус сделали её более ручной? Тем более определенная близость к телу… Всё это позволяло баронессе думать о том, что Миллер можно хоть чуть-чуть удержать на привязи.
***
Время неустанно сокращалось, час Х приближался. В библиотеке удалось раздобыть план Хеллман-холла до реконструкции. Эстелла составила по памяти план нынешнего Хеллман-холла, во всяком случае обитаемую его часть. Она обозначила камеры, посты охраны, время смены охраны, когда и где обычно появляются горничные. За то время, пока она была в поместье, конечно было сложно сказать что-то конкретное и детальное, но опыт воровской жизни научил Эстеллу моментально схватывать мелочи.
План был дерзок и прост. В спальне баронессы стоял сейф, где хранилось колье. Ключ от сейфа при себе всегда носил охранник Том — мужик с лицом-кирпичом и глазами как у зомби. Том свою работу делал хорошо, но отличался туповатостью. Его Эстелла брала на себя. Ребята под видом работников по травле грызунов проникали в поместье. Тему грызунов Эстелла тоже брала на себя, потому что не было ничего легче, чем сказать какой-нибудь из горничных: «Ой, а там случайно не мышь пробежала? А, нет, показалось». Хорас, как самый невинный по внешнему виду, брал на себя самую сложную часть — прямую кражу. Джаспер садился на камеры и был глазами Хораса, а также организовывал прикрытие в случае непредвиденной ситуации. В его арсенале была дымовая шашка и целый мешок с крысами. Вообще Эстелла хотела в любом случае использовать крыс.
***
Презентация зимней коллекции происходила раньше зимнего бала. На этот раз Эстелла, как и другие дизайнеры, помогала готовить моделей к выходу, хотя ей безумно хотелось посмотреть, как всё это выглядело со стороны. Браун и ещё пара модельеров по типу Браун кисло обсуждали показ, называя его аляпистым, скучным, неудачным, сырым, кое-как-сделанным. Дизайнеры более старой закалки Миллер открыто хвалили. Похвалил показ и мнящий себя правой рукой баронессы Джеффри. Эстелла равно спокойно принимала и похвалу, и критику. На самом деле она была далека сейчас от проблем личного признания, ибо всё тело ныло от усталости.
Баронесса за кулисами появилась только перед самым началом шоу. Она проинспектировала всех, удостоверилась, что всё хорошо, и упорхнула к зрителям. Она всегда была частью инсталляции своих модных показов. На этот раз она была одета под стать цветастому разнообразию зимней коллекции. Баронесса предстала в белоснежном брючном ансамбле с необычной струящейся накидкой-палантином-кофтой. Вместо привычной чалмы была шляпа под тон ансамбля — белая, украшенная яркими вставками из разноцветных перьев и камней. А шею модной дивы украшал яркий, причудливо завязанный платок. Костюм был изумительно красивым, но не таким сложным по покрою, как обычно привыкли видеть завсегдатаи модных мероприятий. Костюм брал другим. Он был полностью сшит из самого дорогого натурального материала — викуньи (шерсти горной перуанской ламы).
Миллер тайком пробралась к выходу в зал. На фоне закопчённого старого рабочего помещения баронесса в белом струящемся наряде просто манила к себе взгляд. Так и хотелось потрогать.
Когда показ закончился, баронесса зашла за кулисы.
— Всем спасибо, всё прошло без эксцессов. Молодцы. Виктор, макияж просто блистательный. Жорж, как всегда на высоте. Браун, поздравляю с презентацией линейки зимней одежды. Уже есть несколько контрактов на покупку. Миллер…
Эстелла вскинула голову в надежде, что сейчас баронесса прилюдно скажет ей спасибо за идею, за организацию, но нет.
— За мной.
Робко склонив голову, не понимая, почему так, Эстелла двинулась за баронессой, что выходила из здания на улицу.
— Всё прошло великолепно, — сказала её ослепительная светлость уже наедине.
— А почему это нельзя было сказать при всех? — спросила Миллер, опуская взгляд вниз.
— От славы быстро кружит голову. Я хочу чтобы ты была уверенной, а не самовлюбленной. Быть уверенной в том, что ты всё сделала правильно — важнее, чем услышать тонну благодарственных слов или, наоборот, критики. Да и потом, ты работаешь за деньги, не за спасибо, а плачу я тебе очень хорошо. Ты довольна своим проектом показа?
— Д-да, — едва попадая зуб на зуб от холода, ответила Эстелла.
— Замёрзла что ли?
— Е-е-сть немного.
— Прости, совсем забыла, в викунье-то не холодно, не жарко. Ладно. Не студись. Иди обратно. Жду тебя завтра в кабинете с проектом весенней коллекции. Выспись как следует, ты явно утомилась.
Баронесса развернулась и словно Снежная королева растаяла в плотном и промозглом зимнем тумане Лондона.
