Влюбилась...

Баронесса проснулась от тишины. Неизвестное место, пахнущее совсем не так как её дом, непривычно. Пушистый белый мех обволакивал тело. Потрескивал тлеющий камин. Пахло приятно, как в деревне. Ванесса перевернулась на спину и вдохнула полной грудью. Сознание перенеслось почти на сорок лет назад в бедную и тревожную, но счастливую юность, когда родители и сестра были живы, когда их тесный, но уютный деревенский дом наполняли запахи цветов и весёлый смех. А на теле: губах, волосах, руках стоял приятный запах с глубокими горькими дубовыми и полнынными нотами, запах сдержанной благородной уверенности и покоя. Этот запах проник глубоко, в самую глубину расслабленных мышц. Ванессе он нравился. Ей понравилось пахнуть Джеффри. Ей понравилось всю ночь быть с ним: под ним, рядом, сверху. Несколько часов непрерывной любви. Быть может где-то на грани аффекта, не до конца понимая что и как, но не чувствуя отвращения или безразличия, не чувствуя себя грязно или неловко, как порою бывало после необдуманных авантюр. По собственной воле Ванесса, конечно, на такое не согласилась бы. Джеффри был хоть и приятен, честен, и неиспорчен, но повторения Франсуа ей не хотелось. Ей хватало и дворецкого-любовника, присоединять к нему ещё и любовника-секретаря было бы слишком, тем более что впереди предстояло разбирательство с любовницей-соперницей-помошницей-дизайнером. Чёрт знает что? Как можно докатиться до такой неразберихи в личной жизни на шестом десятке лет? Джеффри, уже полностью одетый, откуда-то вернулся, неся в руках два огромных пакета. В одном оказался завтрак для леди, а в другом всё, чтобы леди могла выглядеть так, как ей было привычно: деловой костюм, обувь, косметика и прочее. Ванесса, удалившись в ванную, довольно сильно удивилась дотошности Джеффри и его необычному вниманию к деталям женского гардероба. Даже если он был настолько наблюдателен, о каких-то мелочах он не мог знать априори, только если бы не изучал женскую моду, что не существовала в отрыве от гигиены. Одевшись, причесавшись и накрасившись, Ванесса вышла в комнату, где на столе уже была полная сервировка. — Я взял на себя смелость позвонить в особняк. Фред привёз всё необходимое. — Спасибо, — холодно ответила Ванесса, присаживаясь за столик и первым делом доставая сигареты с зажигалкой. Выглядела леди отстраненно и холодно. Она избегала смотреть в глаза, что Джеффри счёл не самым приятным знаком. Однако баронесса вела себя спокойно, что было уже хорошо, обычно её светлость не скрывала недовольства в присутствии слуг. И всё равно Джеффри ни о чём не жалел. Он смотрел на руки леди. Движения были плавными и спокойными, а не истеричными. — Позвольте поинтересоваться, а кем был Франсуа Витон? Заранее извините, если мой вопрос покажется вам неуместным, — Джеффри спрашивал тихим, но очень отчётливым голосом. Леди посмотрела на помощника. Это был странный взгляд не то с застывшей болью, что всё ещё причиняла неудобства, не то со сдержанной мудростью. Губы сжались в тугую нить. — Он был фотографом, — долгая затяжка, пауза, глоток чая. — И моим… любовником, точнее... нет, не любовником, любовью, единственной открытой, взаимной, чистой любовью, которая равно как окрылила на недолгих пять лет, так и спустила на самое дно ада. — Он очень рано умер. — Да. Болезнь. Я узнала об этом, когда у него случился первый приступ. Собственно на моих руках Франсуа и… — Простите. — Нет, не извиняйся. Это уже случилось, прошлое не меняется. Просто я не думала, что так отреагирую на… очередную выходку этой Круэллы. — Но получается она знала? — Джеффри, то, что весенняя коллекция шестьдесят пятого стала финальной лично для меня как для дизайнера — это не такой уж и большой секрет, правда в узких кругах. Круэлла понимает, что бить надо по самым болевым точкам. Я вчера потеряла лицо — это моя ошибка. Она мне будет дорого стоить. Но мой модный дом продолжает существовать. «Дом Баронессы» это бренд и не так уж и важно кто из дизайнеров будет его представлять, главное соответствие высоким требованиям по качеству и традициям дома. Вчерашний удар был адресован лично мне, не модному дому. Мне напомнили, что я давно лишний элемент в индустрии. — И что вы намерены делать? — Я уже несколько лет ищу преемника, но пока тщетно. — Неужели Эстелла Миллер и её невероятный карьерный рост это… — Да, — в опережении слов ответила баронесса. — Однако там не всё так гладко. — Я заметил, — усмехнулся Джеффри. — С горечью должна отметить тот факт, что ей это просто не интересно. — Не интересно?! — изумился Джеффри, что не ушло от внимания баронессы. — Это ведь такая возможность… — Знаешь, есть такие художники, которые предпочитают расти самостоятельно, а не в тепличных условиях. Вообще найти дизайнера, который бы полностью устраивал модный дом — большая проблема. «Дом Шанель» теперь в поисках такого. Катастрофическая головная боль после ухода гениального кутюрье найти подобного ему. Такие рождаются раз в столетие. В этом плане у меня и карт-бланш, и полный аут. Я уже шесть лет ищу и безрезультатно, хотя было много претендентов. — А что вас не устраивало? — Или чрезмерная самостоятельность, или усреднённость. На работе думают, что я тиран, старая сволочь, которая готова кровь высосать изо всех, лишь бы мне угождали. На самом деле я просто пытаюсь вытянуть дизайнеров хотя бы на планку соответствия. Когда я начинала в меня никто не верил, но буквально с первой отшитой коллекции меня признали мировые законодатели мод. Я прошла и спады, и взлёты, но, как видишь, дом мод на плаву уже двадцать лет. — А вы всегда хотели быть дизайнером? Баронесса улыбнулась широко и печально. — Нет. Этот ответ поставил Джеффри в тупик. — Нет? — Я просто оказалась женщиной в дурацком положении. Надо было чем-то занять себя, чтобы не забивать голову всякими неприятными мыслями. Вдова, без желания выходить замуж, без возможности рожать детей. Единственное в чём я хотя бы разбиралась — это была мода. Я не ожидала, что получится, и что примеренный костюм кутюрье окажется мне в пору. — Хм, вот так откровение. — Да, дорогого стоит. А ты думал, что кутюрье становятся только от большого желания? Джеффри смущенно пожал плечами. — А почему ты пришёл в этот бизнес? Джеффри не ожидал такого вопроса и поэтому удивленно поднял брови. — Э, мне всегда нравилась мода. Я не думаю, что создан для неё, но то, что мне всё это по душе… Мне кажется это важно заниматься тем, что по душе. Баронесса скрыла улыбку от ответа Джеффри за кружкой чая. Для неё мальчик был весь как на ладони. По какой-то причине влюбленный в моду и лично в неё, скорее всего изучающий моду тайно и крайне педантично. Фанат, переспавший с личной музой, с эталоном, божеством. Да, для него эта ночь будет самым лучшим воспоминанием. И, наверное, стоит и оставить её единственной. Красивые воспоминания должны воспламенять чувства, а не теряться среди бытового мусора однообразно прожитых дней. — А куда ты собственно меня привёз? — спросила леди, закончив с чаем. — Это летний домик. Раньше мои родители снимали его. Здесь очень спокойно. — Да, я заметила, — леди улыбнулась. — Почему сюда? — Не знаю, первое, что всплыло в памяти. — Подальше от посторонних глаз. Да, вчера я была явно не в адеквате. — Вы, наверное, плохо думаете обо мне после всего, ваша светлость? Ванесса отрицательно помотала головой. — Нет. Мне это и самой было нужно. — Возможно ли продолжение? — спросил Джеффри затаённо. — Не знаю, но не думаю, что продолжать будет правильным решением. Баронесса встала. — Что ж пора ехать, дела не ждут. Джеффри встал рядом. — Хорошо, но скажите, это было для вас приятным? И тут леди взяла Джеффри за щеки и поцеловала в губы протяжно и чувственно. — Да, это было приятно, — прошептала она ему на ухо, после чего прижалась на пару мгновений к его груди, обнимая плечи, вдыхая запах с полынной горечью и благородством дуба. — Поедем.