В замке баронесса сразу попросила кулон в руки. И чем дольше она вертела его в руках, тем бледнее становилась.
— А как звали твою мать? — спросил Джон у Эстеллы.
— Кэтрин, Кэтрин Миллер.
— О, Господи, — только и шептала баронесса. — Джон, есть только один способ проверить. Принеси ларец.
Эстелла не понимала, чем была вызвана такая реакция. Но с кулоном было явно что-то не так. За ним стояла какая-то история, как и за собаками, которые явились причиной чьей-то смерти.
Когда ларец был принесён, леди уже курила третью подряд. Она гасила бычки прямо в вазу с цветами. Эстелла так и сидела со связанными руками. Кулон лежал перед ней на столе.
— Я не крала его, ваша светлость, — начала было Миллер.
— Знаю, — отрезала Ванесса.
— Вот, — Джон поставил на стол ларец и передал кулон в руки фон Хеллман. На удивление Эстеллы, леди вынула из кулона ключ и открыла им ларец. Внутри лежали письмо и свидетельство о рождении.
— Волосы ведь такие от рождения? — внезапно леди со странной улыбкой спросила Эстеллу.
— Да, я же говорила уже, — с непониманием ответила девушка.
— Мне стоило больше изучать семейные портреты, — Ванесса снова улыбнулась. — Изумительное проклятие. Я чуть не… — но слова утонули в улыбке. Баронесса встала и, никому ничего не сказав, вышла из гостиной.
— Куда это она? — спросила Миллер.
— Ваша светлость! — окликнул хозяйку Джон, но ответа не последовало. Тогда, встревоженный, он вскочил и побежал к спальне баронессы. Дверь была закрыта изнутри.
— Чёрт! — ругнулся он. — Баронесса, откройте! — он постучал кулаком по двери, затем разбежался и попытался выбить дверь, но, огромная и массивная, она не поддалась могучим плечам.
— Что происходит? — спросила Эстелла, подбегая. Её руки всё ещё были связаны.
— Надо срочно открыть дверь. Ключ есть на посту охраны. Беги, я попытаюсь высадить петли.
— Я не понима…
— Быстрее! — Эстелла никогда не слышала, чтобы Джон орал. — Ещё секунда и может быть поздно!
— Да почему?
— Да потому что она твоя мать!
Эстелла больше ничего не слышала и не видела. Она бегом летела по лестнице к посту охраны. Она не понимала, что происходит, отказывалась поверить. Это надо было ещё принять. Что за шутки? Мать? Такого не может быть! Её мать Кэтрин. Её мать умерла тринадцать лет тому назад…
Дверь в покои баронессы была открыта. Ванесса лежала на полу, там же лежали осколки разбитой бутылки из-под виски. Одним из осколков леди порезала себе запястья. Джон с шумным выходом присел на колени рядом и бережно взял руки леди в свои, зажимая раны полотенцем.
— Ванесса, — тихо шептал он, — Ванесса, держись.
Раны оказались неглубокими и простого бинтования хватило для оказания помощи.
Теперь Джон, Ванесса и Эстелла сидели в гостиной вокруг ларца, письма, кулона и свидетельства.
Лицо леди было серым и тёмно-зелёное платье только подчёркивало это.
Вдруг в комнату влетел Джаспер, за ним влетела охрана.
— Эстелла! — заорал он.
— Тише, молодой человек, — словно из-под земли ответила Ванесса. Она сидела на манер нахохлившейся вороны и курила. — Сбрызните все отсюда.
— Я никуда не уйду без своей подруги, — твёрдо сказал Джаспер.
— О, как это высоко и романтично, что ж молодой человек, тогда и вы послушайте эту историю, ведь вам тоже будет полезно узнать кто такая ваша дражайшая подруга, — прокаркала Ванесса и выпустила клуб дыма. — Это случилось здесь в этом замке двадцать четыре года назад.
— Я познакомилась с Артуром фон Хеллманом на свадьбе младшей сестры. Обычное знакомство, мне к тому времени было уже двадцать восемь — критически огромный возраст для не самой симпатичной аристократки без приданного. Я не питала никаких иллюзий относительного этого знакомства. Наша семья разорилась во время войны. Младшая сестра Александра ещё имела шансы выйти замуж, она была весьма прелестна. Вот так и случилось. Я же смирилась с тем, что буду жить с родителями и оберегать их старость. Мы жили крайне скромно, слуг у нас не было. Однако через год случилось ужасное. Родители возвращались от Александры и попали в сильный дождь. Машина разбилась, все, кто были в ней, не выжили… На похоронах ко мне снова подошёл барон фон Хеллман. Он был не молод, вдов, богат. Правда родители, пока были живы, крайне недоброжелательно относились к семейству фон Хеллманов. Но когда барон сделал мне предложение, то советоваться мне было не с кем. Я была удивлена такому стечению обстоятельств, и при этом оно меня не насторожило. Свадьбу отпраздновали крайне быстро, словно второпях. Я бы не сказала, что меня хорошо приняли. Этот унылый дом, — Ванесса обвела вокруг руками, — вечно хмурая погода, люди, мрачные как тени, холод в глазах и словах. В общем мне было всегда здесь неприятно, я чувствовала себя чужой. Когда я забеременела, то подготовка к рождению ребёнка стала моей основной заботой. Но в это время случилось ещё одно страшное событие. Мой ангел, Александра, так же ждала ребёнка. Роды прошли крайне неудачно — погибли и ребёнок, и она. Это насторожило моего супруга, поэтому с тех пор я была поручена личному врачу — доктору Вердженусу, другу семьи и, как оказалось, моему тюремщику. Доктор постоянно пичкал меня таблетками, микстурами и прочим, но мне казалось, что всё это не помогает, а только ухудшает моё здоровье.
Баронесса на мгновение замолчала.
— Стоит сказать, что чем дольше я находилась в этом месте, тем сильнее оно меня удручало. А ещё эти странные встречи мужа. Иногда гости уходили в сад, где был грот, вечно закрытый на замок. Когда пришёл срок, то доктор Вердженус дал мне какое-то сильнодействующее средство. Очнулась я лёжа на кровати вся в крови. Я отчётливо помнила, что плакал младенец. Я помнила, что пахло розами, нестерпимо пахло розами. Он был живой. Живой. Я чувствовала это. Я встала, не понимая можно ли мне вставать, в каком я состоянии. Я вышла в соседнюю комнату, я слышала, что там плакал ребёнок, мой ребёнок. Я крикнула: «Дайте, дайте мне его!» Но меня увели обратно. И я очнулась уже через три дня. Мне сказали, что ребёнок умер.
Ванесса затянулась сигаретой, а Джаспер и Эстелла переглянулись меж собой.
— Через неделю мне открыли ещё более страшную тайну. Я больше никогда не могла иметь детей. Мне пересталось хотеть жить. Медленное угасание всего: тела и разума. Казалось что и тени в замке шепчутся по углам. Служанка Мэри, что переодевала меня как-то сказала, что предыдущая баронесса фон Хеллман тоже умерла после родов. И я чувствовала, что скоро умру, и если не от болезни или хандры, то наложу на себя руки. Единственное, что держало меня — странная непонятная злость на мужа за его отчужденность. Вместо того, чтобы спросить меня о самочувствии, он спросил, почему я не надеваю его свадебного подарка — рубинового кулона. Я решила его надеть, но выяснилось, что он пропал. Это ещё больше разозлило моего супруга. Мне просто стало интересно почему — и только это и держало меня от опрометчивого шага. Служанка Мэри как-то проговорилась, что кулон особая реликвия семьи фон Хеллман, но реликвия не самая добрая. И тут спустя три года мне пришло письмо. Писал некий аноним. Вот это письмо, — баронесса дотронулась пальцем до пожелтевшего письма, что лежало на столе.
Эстелла взяла письмо в руки.
— Я прочту вслух?
— Конечно.
Уважаемая леди Хеллман. Я знаю, что с вами поступили чудовищно, и намерен восстановить справедливость. Ваша дочь была убита мерзкими заговорщиками в вашем собственном доме, а вовсе не умерла при родах, как вам сказали. Ваш лечащий врач заботится вовсе не о вашем здоровье. От вас скрывают жуткую правду. Вы не более чем жертва в игре бессовестных и страшных монстров. Ваши родители никогда бы не одобрили брака с бароном потому, что весь его род состоит в оккультном обществе Чёрной розы. Это страшное общество, практикующее магию на крови и человеческих жертвоприношениях. Ваш брак с бароном фальшь, фикция, видимость. Вы стали предметом его внимания лишь по одной причине. Вы потомок Вудвилов — королевской династии. В легендах семьи фон Хеллман есть одно предание, что их власть придёт только тогда, когда последний потомок королевской крови будет убит. Не принимайте сейчас мои слова за выдумку фанатика. Во всяком случае для вашего супруга это не пустые звуки. Ваша дочь была убита в день своего рождения. Принесена в жертву тайным культом, сумасшедшими людьми, помешанными на магии и власти.
Эстелла закончила читать с ошарашенным выражением лица.
— Что это значит?
— Я тоже захотела узнать, — невозмутимо ответила Хеллман. — Я приобрела собак, щенков далматинцев. Решила занять себя собаководством. Мужа и родных это нисколько не напрягло. Пока я растила их и изучала методы дрессировки, заодно училась понимать и свойство человеческого ума. Страх, уверенность, месть, корысть, лесть, неискренность. Училась понимать в каком тотальном обмане я живу, училась понимать, что люди могут быть хуже зверей. Училась понимать как быть коварной и преследовать свои интересы. Так я узнала о некоторых ядах, что были довольно опасны, но доступны. Пара красивых историй нужным людям. И яд был у меня равно как и противоядие. Доктор Вердженус травил меня почти пять лет. Я отравила его за один вечер. Как сейчас помню его перекошенное лицо. Сначала он мне не поверил.
***
— Миледи, вы блефуете.
— Да? Вы ведь сами знаток ядов, не правда ли? Мне ли вам объяснять, что сейчас настанет сухость во рту, затем похолодеют безымянные пальцы. А это означает, что у вас есть только четыре минуты на приём антидота. Так что поговорим, доктор?
Вердженус взглянул на Ванессу сердито и сурово. Глаз на худом и желтоватом лице дёргался нервным тиком.
— Я не один, Ванесса. Вы влезаете туда, откуда не сможете выбраться.
— Говори, тварь, — молодая леди Хеллман положила перед собой шприц.
— Это всё связано с древним культом и пророчеством. Ваш супруг и я, мы состоим в одном… одном обществе.
— Зачем вам понадобился мой ребёнок, грёбаные вы сектанты?
— Вам не понять.
— Ну минуты три у вас ещё осталось.
— Это древний тайный очень действенный ритуал. Ваша кровь. Вы потомок династии Вудвилов. Потомок королевской династии. Это ритуал проклятия. В этом мире вообще всё держится на магии. Вы прокляты, Ванесса. Все беды над вашим родом они не случайны. Вы просто мешаете. Через вас, через кровь, вот так добираются, убивают, устраняют.
Лицо Вердженуса посинело.
— Мой ребёнок. Вы убили ни в чём неповинного ребёнка. Артур убил собственную дочь!
— Вы изначально и готовились как… вместилище, вы просто должны были родить… — доктор говорил задыхаясь. — Так и было запланировано.
— Артур! — слёзы брызнули из глаз против воли. Ванесса кинула шприц задыхающемуся врачу. Схватив его трясущимися негнущимися пальцами, он изловчился вколоть себе антидот в бедро. Примерно через минуту, когда действие яда начало отпускать, посмотрел на Ванессу удивлённо и зло.
— Ты ничего не сделаешь. Ты не знаешь кто эти люди. Смирись.
— Прочь из моего дома, — прошипела Ванесса.
***
— Я заплатила немало денег, чтобы понять, что из себя представлял мой муж. Я тренировала собак, я хотела напугать, я хотела заставить сказать правду. А вышло… Что вышло, то и вышло, — леди Хеллман закрыла лицо руками.
— В тот день я услышал в гостиной страшный шум, — подал голос дворецкий. — Когда я поднялся наверх, то застал побелевшую от страха леди и её псов, что напали на барона, разорвав ему горло. Я не стал ничего спрашивать. Я отвёл леди в её покои, спрятал собак. Всем в доме, я сказал, что застрелил их. Когда я вернулся, то едва успел вытащить леди из петли. Собственно это вся история, мисс Эстелла.
— Не вся, — ошарашенно сказала Миллер. — Когда мать умирала от рака, ей давали сильные обезболивающие. Врач мне сказал, что могут быть галлюцинации, бред и всякое такое. Поэтому я не верила тому, что она говорила про какой-то тайный орден, мистику, чёрный круглый стол в саду при старом замке, где убивают детей. Что я не её дочь. Это честно смахивало на какую-то страшилку. Мне было не до этого, мне едва исполнилось одиннадцать. Я не знала, что делать, родных у меня не было. Кулон — всё, что передала мне мать перед смертью.
— Всё это трагично и неправильно, — тяжело сказал Джон и встал. — Чаю?
