Влюбилась...

Проныра на то и слыл Пронырой. Его снимки, всегда самые острые и актуальные, были его хлебом и входным билетом в лучшие редакции. Вот и теперь вездесущий фотограф хищно скалился, предвкушая хорошенький гонорар. В объектив камеры попало двое молодых людей вполне заурядной наружности, что пили чай во вполне заурядном кафе. Однако с особым мастерством Проныра сфотографировал эту незатейливую встречу так, что жесты двух молодых людей смогли сказать о них больше и красноречивее любых слов. И Проныре было вовсе неважно правдивы ли слухи, он удовлетворял охочую до клубнички и грязных скандалов публику, что жаждала сенсаций и разоблачений. Действительно каково: «Новый главный дизайнер дома Баронессы — гей»? Звучит? В это время ничего не подозревающий Джеффри поправил очки и с улыбкой посмотрел на друга, которого не видел со времён студенчества. — Так чего ты меня сюда вытащил? — просил худой паренёк, удивительно похожий на Холланда за исключением волос. Он был пепельным блондином с большими залысинами, несмотря на молодой возраст. За очками в модной роговой оправе блестели умные, любознательные глаза. — Ну к кому я могу ещё обратиться за помощью в вопросе всяческих сект и обществ, если не к своему соседу по общежитию. — Ну если ты по этому вопросу, то место, сразу скажу, не очень удачное. — Зато удачное для как можно меньшего количества вопросов. — Ах, да, совсем забыл, поздравляю с должностью в модном доме. Однако, — молодой человек саркастически, но по-доброму улыбнулся, — и это после блестяще защищённой работы по финансовой безопасности. — Ну, — Джеффри пожал плечами, — пути неисповедимы. — И давно ты веруешь? — Дело не в этом, Колин, — тут Джеффри немного нагнулся вперёд и зашептал, — мне нужна информация по одной семье, весьма важной и солидной семье. Колин улыбнулся и, подыгрывая другу, ответил в той же интонации: — Докладываю со всей серьёзностью, я историк, а не детектив. — А ещё один из лучших в соединённом королевстве знатоков по оккультизму и магии. — Ладно, выкладывай что у тебя. Но учти, — Колин вскинул палец в упреждающем жесте не то полушутя, не то всерьёз, — это исключительно по моей доброте душевной и в память о нашей почившей, добрая ей память и земля пухом, студенческой дружбе. — Меня интересует семья фон Хеллман. — Внезапно, — молодой человек, улыбаясь во все тридцать два, откинулся в кресле назад. — Начальницу задумал подсидеть или труп на заднем крыльце ателье выкопал? — Меня интересует всё, что связывает эту семью с разными оккультными орденами, ложами и прочим. — Подозреваешь, что твоя начальница задумала тебя принести в жертву моде? — Хм, — Джеффри изобразил смешок, — всё может быть. — Ну, — взгляд Колина моментально стал серьёзным, — вообще в Англии почти нет аристократических семей, которые бы не состояли в какой-либо из лож. Магия? Это смотря что под этим словом подразумевать: совместную оргию или костюмированное представление. А то, что творится по-настоящему — это всегда за семью печатями. Это так просто не вытащишь. — Баронесса фон Хеллман, рождение ею единственной дочери. То время. Я очень много слышал. Слышал слишком разное и хочу понять, где правда. Входя в бизнес семьи фон Хеллман, чего мне стоит опасаться. — Крестами запасаться, — тут же Колин сморозил каламбур, но увидев укоризненный взгляд Джеффри, чуть сбавил накал. — Всё, что я знаю по семье фон Хеллман это то, что они состоят в мистическом ордене Чёрной розы, а это один из самых неприятных орденов в Европе. Получить членство можно только по родственной линии. Если таковая прерывается, то в исключительном случае магистр имеет право допустить ученика. Так что если ты задумал туда податься, надо внезапно стать чьим-то родственником, на крайний случай можно жениться на ком-то из фон Хеллманов, но брак не может стать гарантией участия в ложе. — Колин, прекрати. Молодой человек беззвучно смеялся, плечи его потрясывались, а глаза лучились ехидством. — Прости, давно не виделись, не мог сдержаться. Ты весь такой серьёзный теперь стал. — Зато ты себе не изменяешь. — Знаешь, старик, помогу чем могу. Но мне нужна хотя бы неделя. Всё, — Колин взглянул на часы и свистнул. — Извини, мне надо бежать. С этими словами он вскочил, хлопнул друга по плечу, что тут же с выгодного ракурса заснял Проныра, и словно растаял за дверьми кафе. Холланд же откинулся в кресле. Он заказал себе пару кофе и долго ещё сидел в задумчивости. Зачем ему влезать не в свою историю? Но при этом он тут же представил на пустующем кресле напротив смеющуюся Ванессу. Что-то больно и страшно резануло в груди давящей пустотой. Мир без неё, без красоты — был мёртвым.

***

Ванесса же сминала в кармане платок и всячески старалась успокоить нервы. Джон принял новость о своём поступлении в распоряжение Эстеллы Миллер спокойно и с почтительным поклоном, как и полагается английскому дворецкому. Он передал свои полномочия наиболее из подготовленных служащих дома. Дал необходимые распоряжения, взял необходимые вещи и отбыл. Перед расставанием Ванесса сказала ему тихо: — Теперь все условности и договорённости между нами прекращены. — Мы расстаёмся навсегда? — также тихо спросил Джон. — Это решит Эстелла Миллер. Ванесса стояла перед Джоном, едва сохраняя остатки самообладания. Было видно, что решение ей далось с неимоверным трудом. На прощание она посмотрела на Джона с сожалением и тоской, но ничего не сказала, лишь как-то нелепо пожала его предплечье, и мгновенно развернулась, теребя в кармане платок. Джон чувствовал, что сейчас было бы правильным пойти вслед, обнять, что она хочет, чтобы он остановил её и впервые поцеловал страстно и взаимно. Но он продолжил стоять как каменное изваяние, глядя вслед пошатывающейся удаляющейся фигуре. В конце-концов он сел в машину и отбыл в Хеллман холл, как того требовало пожелание баронессы.