𝕷𝔢𝔤𝔞𝔠𝔶 𝔬𝔣 𝔱𝔥𝔢 𝔰𝔢𝔞 𝔡𝔢𝔳𝔦𝔩

Кала не помнит, что произошло после того как из тумана выплыл линкор. Судя по всему, это именно по его приказу явилось то чудовище, что уничтожило «Птицу». Это было не столько поразительно, сколько пугающе и непривычно для человека, что не привык к ничему мистическому. Палуба «Летучего Голландца» уже давно пропиталась кровью всех тех, кому не посчастливилось тут побывать. Каюта, трюм, карцер… Всё здесь пахло сыростью, холодом и смертью. Палуба впитала в себя кровь множества людей. А кто - то же, кому «повезло» остаться в живых, стал частью корабля, слившись с его конструкцией. Как приговаривали многие матросы и сам капитан время от времени: «Часть команды — часть корабля». Это выглядело не менее жутко, чем члены команды. Возможно когда - то, очень давно, все матросы «Летучего Голландца» и были людьми. Но сейчас ни один из них не был похож на человеческое существо. Больше они все смахивали на глубоководных морских чудищ. Точно таких же, о которых Кала читала с Иден книги в библиотеке. Все они были по - настоящему ужасающими: эти острые зубы, жабры на шее вместо носа, тела каждого покрывали ракушки и какие - то водоросли. Глаза этих бывших людей были всегда полны злости и ненависти ко всему живому, что окажется на борту корабля. Чёртово проклятие! Сейчас команда разглядывала пятерых выживших, что сидели, мокрые и испуганные на коленях в окружении проклятых. Почему именно пятерых? Ответ очевиден: шестой выживший во время доставки его на «Голландец» очень сопротивлялся. Так что нет ничего такого удивительного в том, что старший помощник капитана решил его прикончить и не дать несчастному дальше страдать. Ну, чем не великодушие?! Говорим вам со всем нашим откровением, на «Летучем Голландце» смерть — это просто небесный дар, спасение от боли и страданий. Что мы в сущности знаем о смерти? Лишь то, что смерть - это ничто иное, как граница между мирами жизни земной и загробной. Но Кала не спешила умирать несмотря на то, что смерть была ей не страшна. Её подняли сюда вместе с какими - то двумя продрогшими мужчинами, Фрэнком и Джорджем. Кстати, последние сейчас были напуганы больше, чем взрослые матросы, что уже ждали своей участи. Мужчины сдались и были готовы умереть, не желая становиться проклятыми слугами Морского Дьявола. Двое детей же были готовы подметать за ним следы, лишь бы их пощадили. Говоря о проклятых матросах и об их мнении, то мы можем сказать, что они были очень поражены. И речь идёт не о взрослых выживших. Дети никогда прежде не бывали на «Голландце» и редкие матросы даже испытывали жалость к ним. «Небеса! Да пусть Морской Дьявол мне отсекает все конечности! Это ведь всего лишь дети!», - матрос похожий своей изменённой внешностью на морского ежа, покосился на двух детей и подростка. Мальчишки дрожали и глядели по сторонам, а маленькая темнокожая малютка сидела на удивление тихо и была совершенно спокойной. «Как будто в гости пришла, чёрт возьми! Неужели не боится?!», — оскалился на ребёнка матрос, больше похожий на ходячего моллюска. Кала не замечала этих взглядов в свою сторону. Они её не волновали. Девочка была спокойна, потому что чувствовала здесь присутствие родного человека. Детское сердечко трепетало в её груди от предвкушения встречи с родителем, а в голубых глазах можно было увидеть яркие искорки надежды. Метиска ощущала присутствие своего отца на этом корабле. А сердце никогда не подводило ребёнка. Девочка в большинстве случаев удачно могла почувствовать кто друг, кто враг, кто лжёт, а кто прав. Темнокожая малютка не видела, как их окружали эти ужасные твари. Не слышала рыданий Джорджа и тихих проклятий Фрэнка в сторону девочки: «Это всё ты, ведьма! От тебя только несчастья!». Кала очнулась только тогда, когда один из взрослых мужчин вдруг начал истерически смеяться и одновременно рыдать. Худощавый и бородатый дядька хохотал, кряхтел, держался за голову а его тело забилось в конвульсиях. Бедняга просто начал сходить с ума от страха. Надо было исправлять ситуацию… - Сейчас, сейчас! Я то помогу успокоиться, подожди, - стоящий ранее где - то в толпе матрос с головой акулы - молота хищно улыбнулся и с огромным удовольствием проткнул голову мученика абордажной саблей. От увиденного его коллега сжался в комок, Фрэнк прижал к себе уже забившегося в истерику Джорджа, а Кала пискнула от ужаса. Вот он, её главный страх! Он снова настиг дитя! Метиску не пугает своя возможная смерть. Её пугает смерть тех, кто окружает ребёнка. Снова вспомнились предсмертные выдохи больной тучной доярки, кашель каждого из трёх её захворавших малышей, как мучительно умирала на эшафоте Иден… Это ужасные видения которые Кала хотела бы забыть, выкинуть из головы. «Маккус, капитану это не понравится», — подметил матрос похожий на ежа, но акула только хохотнул: «Наоборот. Нам здесь ни к чему такие отбросы! У нас их предостаточно! Да и этих отродий ждёт тоже самое! От детей никакой пользы, только будут путаться под ногами! С радостью посмотрю, как капитан скормит их Кракену!» Но и это Кала не слушала. В её детской головёнке пока развивался план. Наивный, нелогичный план. Метиска знала, что скоро встретится с отцом и хотела остаться с ним. Но чтобы остаться здесь, надо сначала убедить капитана и команду оставить ребёнка здесь и то, что она может быть как-то полезна. Кала была готова делать всё, что угодно: чистить рыбу, драить палубу в поте лица и до болезненных мозолей, зашивать дыры в парусах… Всё. Главное не покинуть это судно. Темнокожая девочка всё грезила о встрече с папой. Её воображение дразнило дитя, заставило помечтать. А как он выглядит? Он матрос? Или же он тут невольник? И, что самое важное, знает ли он, что у него есть дочь? Кала вздрогнула вместе с остальными выжившими, когда старая дверь в каюту скрипнула, оповещая всех о том, что капитан корабля наконец соизволил появиться. Метиска ожидала увидеть что и кого угодно, по - прежнему сохраняя завидное спокойствие и уверенность. Но то, что она увидела, заставило сердце и душу кричать… Нет, это неправильное слово. Увиденное заставило верещать душу девочки в унисон с сердцем. Они оба твердили: «Это он — это твой отец». Метиска даже подумала, что внешний вид капитана «Летучего Голландца», в отличии от команды, был не так страшен. Пусть и также обезображен и похож на морскую тварь. Та клешня, те щупальца и те холодные голубые глаза… Что - то в нём было такое, что Кале казалось таким тёплым и родным. Такое приятное чувство, что растекается по телу и вызывает лёгкие мурашки… Тоже самое чувство, когда была живой мисс Моррисон. Но от этого казалось бы ужасного и жестокого монстра этим теплом веяло гораздо сильнее. Кала была уверена - это её отец. Тем не менее, малютка не спешила срываться с места чтобы обнять наконец найденного папу, как она мечтала, или как всегда обнимала при встрече свою подругу Иден. Метиска подумала: «А если папа меня не помнит? Прошло ведь уже… Один, два, три, четыре… Девять лет. Папа, наверное, меня забыл». От такой мысли солёный ком сам возникает в горле, а на глазах застывают слёзы. Но Кала поспешно вытирает их руками, не желая показывать отцу свою слабость. Она должна быть сильной. И она будет сильной! Она покажет капитану и его команде, что не боится! Заставит их негодовать и убедит оставить её тут. А потом, постепенно, Кала была уверена, что сможет помочь отцу вспомнить, что у него есть дочь. А между тем капитан «Летучего Голландца» осмотрел каждого выжившего с отвращением, которого ну никак не скрывал. Худой старикан, кричащий подросток, ревущий как девчонка мальчишка, и… Чересчур спокойная темнокожая девочка. Небогатый улов на этот раз был у проклятых. Ну, лучше чем ничего. И Кракен развлекся, и команда крови пролила. Но что - то всё - таки заставляло Джонса повременить с приказом убить всех сразу. Этим «что - то» было бесстрашие маленького ребёнка.

***

На этом корабле взрослый человек теряет рассудок и сходит с ума от страха перед смертью в первые же минуты. У ребёнка вообще должна психика сломаться мгновенно. А Кала не боялась, и даже имела наглость посмотреть капитану в глаза. И Джонсу было трудно выдержать этот взгляд. Хотя и не понятно почему так. Казалось бы, ничего такого примечательного в этом ребёнке не было: тёмная кожа, длинные тёмные волосы, большие голубые глаза, грязное платье, сшитое из разных лоскутов и мокрая треуголка, которую девочка крепко обнимала. Так крепко, словно это - её главная ценность, с которой невозможно расстаться. На удивление проклятого, метиска не испугалась даже тогда, когда Дэйви приставил острие шпаги к горлу девочки. От увиденного Фрэнк с Джорджем и ободранный матрос замерли от ужаса. Но у Калы ни один нерв на личике не дрогнул, и сердце билось в привычном ритме. Она внушила себе: «Всё в порядке. Папа просто не помнит меня. А так всё хорошо. Он почувствует это также, как и я. Он не обидит меня». - Вы только посмотрите на это, — капитан усмехнулся на, по его мнению, попытки девочки выглядеть смелой. До чего же с её стороны это глупо! Морского Дьявола никто и никогда не мог обмануть! С чего это мелкое отродье вообще решила, что ей это удастся?! - Неужто ты не боишься смерти? Смерть… Это слово значит так много. Но ни одно из его понятий не носит добрый и позитивный характер. Смерть — это разрушение, тьма, горесть, страдания, утрата… Это страшно, это больно. Но Кала не видела в своей смерти ничего такого страшного. Однажды, в одной из книг в библиотеке Гондренов, девочка прочитала такие слова: «Никто из нас не убежит от дамы в чёрной вуали. Никто не в силах с нею совладать. Она придёт по наши души скоро. Не убежишь ты. Можешь только отсрочить». - Смерть относительна, сэр, — поклонилась сидящая на коленях девочка, при этом продолжая обнимать треуголку Иден. И эти слова были сказаны с таким лицом… Нет страха. Кала говорила правду, что капитан уважал. Пусть Джонс жесток и не испытывает мук совести убивая несчастных моряков, пусть сам нередко лжёт и нарушает обещания. Но довольствуется тем, что ему говорят правду и не лгут. Возможно, это может послужить спасительным билетом для таких людей. Хотя… Вероятность очень низкая. - Вот как?! А что ты скажешь насчёт них? - Джонс положил клешню на голову Фрэнка, отчего парень сразу же начал тихим шёпотом взывать к Господу. Капитана это забавляло. До чего же глупые дети! Бог покинул это судно уже давно, запамятовал! Никто не спасёт их. Так почему бы не принять свою горькую судьбу? - Сэр, - Кала не знала, что ответить на вопрос своего отца. Поэтому решила не ходить вокруг да около. Надо сразу перейти к делу. Хм… Заключить с Морским Дьяволом сделку? Чем не вариант? - Если я скажу, что навечно отдам свою душу на служение на этом корабле, Вы отпустите их? Метиска искренне хотела спасти Фрэнка и Джорджа. Несмотря на то, что они пытались её убить. Это удивило их не меньше капитана, что уже думал выкинуть всех этих людей за борт… Мёртвыми. Матросам же тоже надо пар выпустить. - Интересно, - Дэйви посмотрел на девочку с любопытством. Чего этот ребёнок добивается? - А какая же тебе от этого выгода? Ты правда думаешь, что сможешь здесь спокойно существовать? Ты осознаешь, что каждый день ты будешь проклинать свою жизнь из - за мук и страданий? - Да, сэр, я это прекрасно понимаю. Но я не отступлюсь от того, что решила. Решительность ребёнка, что была так велика не по годам, поражала даже Маккуса, что всё это время смеялся над детьми. Джонс промолчал какое - то время, обдумывая предложение ребёнка. С одной стороны, ему на борту не нужны были дети. Это почти тоже самое, что поставить на охрану большого богатого урожая никчёмного осла. С другой же стороны, было бы интересно понаблюдать за тем, как долго продержится глупое дитя на борту «Голландца». - Ты согласна на эту сделку? - переспросил капитан у метиски пошевелив щупальцами. - Я отпущу их, но ты взамен должна будешь отбыть на борту срок за них троих. И этот срок — 1000 лет. - Да пусть! Мы хотя бы… - маленький хулиганствующий Джордж хотел выкрикнуть это. Хотел осыпать проклятиями ведьму, что обрекла его со старшим братом на гибель. Но когда Дэйви одарил мальчишку презрительным взглядом, рыжий замолк. - И вы сможете с этим жить? - Джонс поразился тому насколько жесток этот малолетка. Хотя, его удивление было наигранным. Но всё же было интересно узнать, как же можно простому смертному жить так, помня, что из - за тебя где - то в море страдает девочка. - Обрекаете её на страдания длинною в тысячу лет. А сами будете жить, веселиться и играть, не ощущая никаких угрызений совести? - Почему нет, если она ведьма?! - как бы не пытался Фрэнк заткнуть брата, чтобы тот ничего лишнего не сболтнул, у старшего не вышло. Что не говори, а в плане длинного языка Джордж лидировал всегда. - Она разговаривает с рыбами и с крабами! Они её слушаются! А ещё она… - Замолчи! - шикнул на младшего брата Фрэнк, дав ему неслабый подзатыльник. А вот Джонс призадумался ещё больше. Значит ведьма, что говорит с морскими тварями? Ещё интереснее. Всё - таки не такая уж и плохая сегодня вышла охота. Есть над чем подумать. - Я принимаю Ваше условие, сэр, - наконец вмешалась Кала, когда наступила тишина. Метиска надела треуголку на голову, встала и с уверенным шагом встала между братьями и капитаном. - Но Вы должны сдержать слово и отпустить их всех. - Обычно я его не держу, - капитан «Голландца» указал на трёх людей клешнёй и кивнул трём своим матросам. - Но они всё равно здесь не нужны. - Спасибо… Сэр, - Кала уже в который раз кусала себе язык каждый раз ловя себя на том, что хочет сказать вместо «сэр» слово «папа». Сейчас это было бы очень некстати, и метиска это понимала. Поэтому она лишь кивнула, когда трое проклятых матроса «Летучего Голландца» потащили братьев и старика к шлюпке, которую другие уже спустили на воду. Пока девочка не видела и не слышала, увлечённо изучая взглядом огромный корабль, принадлежащий её отцу, Джонс окликнул одного из матросов. Мужчина, что больше сейчас напоминал своим внешним видом глубоководную ядовитую рыбу, послушно подошёл к капитану и отдав честь ждал приказа. - Не дайте им добраться до суши, - Дэйви указал головой в сторону мальчишек и дрожащего матроса с дьявольской насмешкой. Проклятый слуга Морского Дьявола радостно закивал: «Всенепременно, капитан!» Матрос удалился, прыгнув в шлюпку к своим коллегам и тем несчастным, которых вскоре убьют по приказу Джонса. Бедняга старикан, несчастный Фрэнк, и как жаль будет Джорджа, который так юн… Но Дэйви Джонс не смотрел на всё это. Возраст, пол, национальность… Какая разница? Для него все люди одинаковые - смертный сброд, который не заслуживает милосердия. Однако сегодня капитан, похоже, нашёл исключение из правил. Очень редкое исключение! Кала и знать не знала, что её обманули. Она была уверена, что отец отпустил этих троих, и что Фрэнк с Джорджем благополучно доберутся до Порт - Ройяла к своему дяде. Метиска не боялась тех мук и страданий, которыми Джонс пытался её напугать. Она перенесёт их все с улыбкой, потому что рядом будет дорогой папа, которого малютка грезила встретить столько лет. - Коленико, - девочка отвлеклась от своих раздумий, когда услышала голос отца. Капитан подозвал одного из своих матросов. Метиска решила внимательно изучить его взглядом и запомнить имя, чтобы потом ни с кем не спутать штурмана «Голландца». Коленико, по мнению Калы, был не так изуродован проклятием, как её отец или, например, тот же Маккус. Правая сторона лица штурмана, левое плечо и рука покрылись шипами как у иглобрюхих рыбин, и они надувались и сдувались каждый раз, как матрос дышал. Один его глаз превратился в рыбий, его левая рука была раздута и смутно напоминала плавник. Одежда Коленико же полностью была покрыта морскими водорослями. Возможно, этот матрос не так давно здесь, потому и более похож на человека, чем другие его коллеги. Штурман отвлёкся от своего дела и явился к Джонсу сразу же, как только тот подозвал его. Капитан не стал задерживать ещё одного своего слугу и просто глазами показал на смуглую девочку, которую все без исключения сверлили взглядами. Кто - то любопытным, кто - то злым, а кто - то нейтральным. - Найди дело под стать нежным детским ручкам, - Дэйви сказал это с сарказмом, давая штурману ясно понять, что лёгкой работы здесь нет. Коленико кивнул капитану, направился к Кале, взял её за плечо и поволок за собой с тихими словами: «Пошли, мелочь, парус сам себя не залатает!» И метиска послушно следовало за Коленико, изредка смотря в сторону своего отца. Джонс же даже не глянул в сторону дочери. Он «выполнил» свою часть сделки. Теперь очередь девочки. И Кала с радостью готова «служить» на борту корабля. Готова плавать вместе с папой куда угодно, хоть на край света. «Иден, если бы ты только могла это видеть! Теперь я здесь, с папой! Папа! Папа!», - малютка чуть ли не плясала от восторга, чем немного раздражала Коленико, который привёл ребёнка к мачте. Смуглая девочка уже хотела забраться на неё, но замерла от женского голоса в своей голове. Он снова говорил с ней. Но сейчас с какой - то радостью. «Калантия, ты, наконец, встретилась со своим отцом. Как думаешь, как скоро ты свидешься со своей матерью?» Этот вопрос шокировал Калу, и она замерла на месте, как маленькая статуя. Да, конечно, она нашла своего отца, коим является Морской Дьявол плавающий на «Летучем Голландце - Дэйви Джонс. Но… Где же мать метиски? - Мама? Мамочка, где ты?