Разница

Разговор закончился на том, что все они и без того знали: нужно составить ответ. На этот раз, в отличие от предыдущего, L полностью взял ответственность на себя. Нельзя сказать, какова причина: недоверие или знание, как поступить. И первое, и второе казалось Лайту неправильным. Прошло достаточно времени, чтобы начать доверять друг другу. Или появление Нового Киры наводило на новые подозрения? L произнёс короткое «спасибо» и опустил взгляд в кружку. Следовало продолжить «за внимание», но, стоило отвернуться, так Рюдзаки уже потерялся в мыслях. Широкая линия пара поднималась над чаем, из дверного проёма Мацуда видел, как в ней, словно за толстым слоем тумана, терялось его лицо. К вечеру погода испортилась, солнце сменилось дождём, и серость выпадала из окна в комнату. L прятался в ней, поджав ноги и прижавшись к креслу спиной. Слишком знакомый вид, чтобы не задуматься, что скучал. Постепенно кресла пустели: первым вышел Айзава, за ним поднялся Ямамото. Лайт и Мацуда уже стояли у двери, пока Соитиро не двигался, наклонившись. Он и Рюдзаки молчали, но в тишине явно ощущалось что-то, похожее на разговор. — Ты…как себя чувствуешь? Такая суматоха… — Мацуда приоткрыл дверь и шагнул в коридор. То ли надеясь поболтать, то ли пытаясь убежать от разговора позади, Лайт вышел следом. — Я в порядке. Пусть и немного напуган. Они переглянулись. Видеться спустя столько лет было неловко. Возможно, даже стыдно. Лайт придержал себя за рукав. Выдавливать фразы из вежливости…не похоже на Мацуду. Вероятно, он искренне беспокоился и (льстил себе Лайт или не льстил?) не был согласен с решением суда. Сейчас в Отделе минимум два человека уверены в невиновности Лайта, но доказательства тянут их назад. Поддерживать их в этой теме неправильно, непрофессионально, потому лучше её избегать. — Честно, я скучал… без тебя одиноко. И в Отделе, и… — Мацуда замолк, раскрасневшись. — Взаимно. Я даже рад, что снова здесь… — Мы все! — Я бы так не сказал. — Ну, L у нас как всегда… — Я не говорю об L. Мацуда вытянулся с любопытством, но, поймав себя на этом, осел, опустив плечи и сжавшись. — Айзава, — пояснил Лайт. — Он тоже рад. Правда. Просто…ты его знаешь. К тому же у него семья. Не хочет рисковать. «Семья»… У всех были семьи. Лайт силился назвать Айзаву эгоистом, тем, кто осуждал политику L, но стал действовать его методами, но не складывались слова. Фактов и доказательств для ненависти было достаточно, и неудивительно, что Айзава держался как можно дальше. Они не были близки и во время первого расследования, но что-то в недоверии Айзавы Лайта до скрипа злило. Фраза «Я Кира» вызывала отчаянное спокойствие. Но предположение «Ты Кира» из уст Отдела противно до дрожи. — Я тоже не стал бы доверять тому, из-за кого мне угрожают смертью, — Лайт неловко улыбнулся, и Мацуда допустил нервный смешок. — Да ничего… Т-то есть опасно, конечно, но мы не злимся. Просто кто-то не умеет говорить хорошее вслух. Айзава наверняка тебя любит! Ну… по-своему. — «По-своему»… — между его словами протянулась длинная пауза, — …Я слышал, ты и Саю очень близки. — А?.. Так или иначе, обсуждение Айзавы бесполезно. Не имеет значения, что Лайт сделает или скажет. Он давно не был ни ребёнком, ни подростком, пусть и чувствовал взгляд «свысока». Вероятно, так полиция смотрит на преступников. Остальные лишь стесняются Так смотреть. Думать об этом, пока Мацуда рассказывает о семье, стыдно, и именно поэтому Лайт положился на совесть, намеренно сменив тему. — Да. Е-если так можно сказать. Она очень милая… и такая взрослая. То есть…боже, я тебя словно вечность не видел. Мне так неловко… — Мацуда прервался на новый смешок. Потянулся к плечу, надеялся обнять, но отдёрнул руку. — В любом случае, я очень рад, что ты в порядке. И что ты здесь. А как обрадуются Сатико и Саю! Лайт натянуто улыбнулся. Меньше всего он хотел возвращаться домой. Полиция не перестанет следить за ним, что неминуемо подвергает наблюдению и семью. Также, зная L, можно предположить, что подозрения перейдут с Лайта на каждого человека в доме. После обращения по телевидению предателем может оказаться каждый. — Да… — он протянул спустя паузу и неловко прикоснулся к затылку. Пряди упали на пальцы. Лайт с трудом вспоминал, когда в последний раз мыл волосы или рассчёсывался. Умывался недавно, а остальное… Волосы склеились на толстые пряди, неровно тянущиеся до затылка. Дверь приоткрылась. L и Соитиро вышли, но ни один не издал ни звука. Все эти минуты они молчали, но действовали так синхронно, словно понимали без слов. Мацуда не осмелился позвать Соитиро, а Лайта, быстро набравшего смелости, осадили коротким жестом. «Не сейчас». Шаги отдалялись, силуэт Соитиро быстро исчез на лестнице, погодя за ним прошёл L, и теперь их ждал или серьёзный разговор, или очередное молчание. В последний раз, когда L и Соитиро оставались наедине, Рюдзаки уговорил его имитировать выстрел в голову. Голос Мацуды выбил эту мысль из головы: — Не хочешь перекусить? — Чай, может быть… — И пирожные, —подражая L, Мацуда приложил палец к губам. — Ладно, пойдём. Может, ты захочешь что-то ещё. *** Не захотел. Прошло порядка пяти минут молчания со стороны Лайта, в то время как Мацуда тщательно и в подробностях рассказывал о жизни Отдела. Расследования были одинаковы, полиция делала одно то же, и ни одного гениального или интересного преступника за пять лет не попадалось. Редко мелькала надежда на возвращение Киры, но идиоты не нашли ничего лучше, чем избавляться от преступников собственными руками. Очевидно, убивая одного убийцу, они лишь занимали его место. Некоторые доходили до более изощрённого плана: «если от одного убийства ничего не изменится, я убью двоих». Однако колотые ранения мало чем походили на божий промысел. Меньше на бога похоже и присутствие отпечатков. Мацуда часто жестикулировал и покачивал головой. Рукава то сползали, то падали на его кисти, пряди скользили по лбу, и чай покачивался в чашке. Лайт предположил, что подражание Кире по какой-то причине оскорбляло, а не забавляло Мацуду, но ловко сменил тему: — Ты, должно быть, часто бываешь у меня дома… — Что?.. Лайт указал на синюю резинку на чужом запястье. Мацуда поднял плечи, широко раскрыл глаза и спрятал руки на коленях. — А… Да, я иногда, ну, прихожу. — Вот как… — Я н-не хотел об этом говорить. — Почему? — Ну, может, тебе обидно, что я там, а ты… — Нет. Я скучаю по ним, но не могу запретить тебе приходить. Отец сошёл бы с ума, если бы не ты. — Я ничего такого не сделал, — Мацуда ссутулился, когда его поразила мысль: «я пытаюсь отобрать чужого отца», а потухший взгляд Лайта словно её подтвердил, — Правда. Ничего. За последние годы Лайт изменился. Слишком. Об этом перешепнулся каждый работник Отдела, но Мацуда видел изменения по-другому. Раньше разговоры с Лайтом казались осмысленными. Каждая реплика звучала на своём месте, каждая пауза держалась ровно столько, сколько должна. Диалог с Лайтом ощущался, как хорошая книга, и, пусть Мацуда не любил читать (читал, но не осмеливался назвать себя фанатом или любителем), ему нравилось быть наблюдателем, слушателем ровного, выточенного текста. L считал это искусственностью, Соитиро — разговором по делу, а Мацуде, стыдно признаться, просто нравилось слушать. — Можешь забрать, если хочешь. — Что? — опустив взгляд, Лайт наткнулся на резинку на ладони Мацуды. На мгновение он подумал, что ему показалось, потому не протянул руку и не отставил кружку. — Ты сам заметил, что это от Саю, так что… Лайт растерянно прикоснулся к затылку. — У меня не настолько длинные волосы, — впервые за долгое время он почувствовал себя ребёнком, неспособным на отказ. Или, что было ближе к истине, человеком, который не способен отказать ребёнку. — Но…спасибо? Мацуда кивнул, сделав несколько глотков вместо ответа. Рукава снова сползли, красный след показался на запястье. — Тебе спасибо. Правда. Не думал, что ты согласишься поговорить, так что… — Без проблем, — Лайт мягко улыбнулся, повертев резинку меж пальцев. Быть может, вопреки словам Мацуды, дома его вовсе не ждали, и возвращение не только подставит семью под опасность, но и сделает хуже? Очевидно, что Лайт не вернётся домой Навсегда, а прощаться с ним заново даже больнее, чем в первый раз. После окончания расследования не будет ни повторного заседания, ни смягчения приговора. Чтобы избавиться от Киры раз и навсегда, его нужно убить тем же способом, который позволил ему возомнить из себя спасителя. Казнь. *** — В случае, если бы Кира не установил срок для ответа, я предположил бы, что нам нужно время. Но сейчас Отделу лучше действовать незамедлительно. Кира настроен серьёзно. «Серьёзность» не равнозначна сообразительности. Если Новый Кира также доверчив, как Миса, он без раздумий выполнит указания. Однако нельзя надеяться на то, что он наивен и прост. Ситуация располагала к проверке, наводящим вопросам и минимальному риску, но конфликт обострится, если Кира распознает, что его поведение Лайту неизвестно. Они потеряют связь, если станет ясно, что неизвестен и план. С другой стороны, Новый Кира может знать, что Лайт потерял воспоминания. В таком случае, растерянность он воспримет как достоверный ответ от Настоящего Киры. Но сообщить о плане через телевидение он не сможет. А хотел бы? Если для выполнения необходим личный разговор с Лайтом, сразу после ответа Кира предложит встречу. Лучшим вариантом, подходящим и под первый расклад событий, и под второй, будет предложить встречу первым. Не стоит надеяться на то, что Отдел увидит нужное лицо, но информация, которую они вытащат из разговора, будет полезна. — «Встретимся и закончим начатое», — L поднял ладони над клавиатурой. Текст растянулся на три абзаца, но Рюдзаки не видел ни одного лишнего слова. — Как тебе такая концовка? Лайт нахмурился, потупив взгляд. — Не уверен, что Кира решится на встречу. Он знает, что рядом будет полиция. Более того, в ответе он потребует доказательства. — «Доказательства»? — L прикусил ноготь. — Думаешь, он попросит кого-то убить? — Это единственное, что я могу сделать, как Кира. — Ты под наблюдением, Лайт. На данный момент о твоём приговоре известно работникам тюрьмы, клиники и суда. Если Кира потребует убить человека, он лишь подставит тебя. — Он уже меня подставил, — прошипел Лайт, приподняв плечи. — Если ты думаешь, что он знает, что делать, это неправда. Убийца не может быть умён. — Ты обижаешь и себя. — Если я убийца и я пойман, нельзя назвать меня сообразительным. Странно. L приподнял брови и прислонился к своему колену щекой. Лайт всё ещё говорил «если», но уверенность в вине была видна по его лицу. Разговор в клинике неоспоримо это подтверждал. «Не имеет значения, Кира я или нет. Кира и Я — один человек». — Я могу назвать тебя таким. Потому что ты Здесь. И Кира, вероятно, действует по твоему указанию. Они затихли по разным причинам: L ждал, пока заговорит Лайт, а Лайт надеялся, что об этой теме L навсегда замолчал. — …Ты осознаёшь, что убийства влияют твой приговор? — Зачем ты это говоришь? — Если осознаёшь сейчас, то, вероятно, предполагал и раньше. Уверен, ты попросил Нового Киру избегать лишних жертв. Это не значит, что люди не будут умирать. Это значит, что не погибнут те, кто не представляет опасность. — А если он потребует убить тех, кто её представляет? — Я не думаю, что это произойдёт. — Я не буду убивать, Рюдзаки. — Лайт. — Я не убийца. — Лайт… — Я ненавижу убийц. — Послушай меня, пожалуйста, — L приподнялся, отодвинув кружку, и Лайт замялся, стиснув зубы и опустив голову. — Ты меня слушаешь? — Да. — Без Тетради ты не сможешь навредить людям. А Твоя Тетрадь находится дальше здания суда. Или ты мне сейчас что-то недоговариваешь. — Ничего. Я понял. — В таком случае рассмотри это. L развернул компьютер. На мгновение монитор потерялся в отражении ламп, но текст проявился быстро. Лайт наклонился, читая строку за строкой, сжав кулаки, надавил на ладони ногтями. На мгновение L прервал его новостью о скорой встрече с Мисой, но Лайт пропустил её мимо ушей.

«Я, Настоящий Кира, на свободе, и моей жизни ничто не угрожает. Больше не нужно убивать невинных. Я знаю, насколько важна судьба Нового мира, потому прошу относиться к своим обязанностям с пониманием и ответственностью. Тем не менее, я предлагаю тебе встретиться со мной в срочном порядке: я прошу назначить дату и время встречи. Если ты не ответишь на это сообщение и пойдёшь против договоренности, мне придётся убить тебя, воспользовавшись силой. Если же ты планируешь дальнейшее сотрудничество, то встретимся и закончим начатое».