Может, в другой жизни

– Цири? Цири? – Креван мягко тряс ее за плечо, заметив, что Ласточка начала метаться во сне по старой скрипучей кровати. – Цири. Его голос раздавался все ближе и ближе, Цирилла пыталась идти на зов, точно мотылек, заплутавший в пещере. И вот, спустя, казалось, целую вечность, она открыла глаза, внемля зову своего учителя. Аваллак’х застыл, смотря за тем, как зрачки Ласточки привыкают к свету. Обнять ее? Обнять и успокоить? Пожалуй, это – неуместно. Люди куда более тактильные существа, более мягкие, более… Живые, чем эльфы Aen Elle. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, ведь им отмерян один лишь век, эльфам же – пять, а то и больше. Людям приходится быть живее, они не могут позволить себе плыть по течению. – Нам нужно уходить отсюда, Аваллак’х, – шепнула Ласточка, едва придя в себя. – Мы слишком задержались. – Хочешь уйти завтра? – спросил эльф, выгибая свою тонкую бровь. – Сегодня! Нам нужно идти уже сейчас, – пожаловалась Цирилла. Она еще чувствовала присутствие Эредина где-то рядом, ощущала терпкий запах его кожи, горечь его слов… Словно вновь оказалась в Тир-на-Лиа, снова сидела с ним в беседке, скрытой ивовой тенью. Цири прикусила губу, встретившись взглядом с Аваллак’хом, она чувствовала себя грязной после бесстыжего взгляда Короля Дикой Охоты. «Он не мог, он не мог предать Лару», – сказала она самой себе. Или все же? Ласточка ведь не знала его в те годы, не знала, как глубоко было то нежное чувство, что притягивало его к прекрасной эльфке, и не знала, во что оно могло бы переродиться. Цирилла поднялась с кровати. Спала она в одежде, в старой лаборатории царил холод, он сковывал движения, путал мысли и мешал наслаждаться жизнью в изгнании. Ласточка порывисто развернулась, чтобы взглянуть Аваллак’ху в глаза. «Вранье, Все – вранье», – снова подумалось ведьмачке. – Тебе много времени понадобится на сборы? – спросила она тихо, пока поднималась с кровати и глазами искала все прихваченные с собою вещи. – Я думаю… Я хотела бы попытаться найти старых знакомых, раз уж мы в этом мире. – Зачем? – спросил Знающий. Голос его будто надломился, треснул на полуслове. Креван замолчал, он смотрел на Цири не то с удивлением, не то с опаской, и в его аквамариновых глазах блестели незнакомые Цирилле искорки. Обычно он был в их тандеме той силой, что командовала новый ход, сейчас же Цири пыталась взять власть в свои руки, и эльфский чародей не был к тому готов. Запах сухой травы заставил Цириллу вытереть нос тыльной стороной ладони, лаборатория нравилось ей все меньше и меньше. – Я скучаю по ним, – ответила Ласточка, передразнивая его удивленный тон. – Мы не виделись целую вечность. – Это может быть опасно, Зираэль, – Знающий и сам поднялся с места, но замер, не сделав в сторону Ласточки и шага. – Охота может следить за ними. – Охота может быть где угодно, она может делать что угодно, Аваллак’х, – жаловалась ведьмачка. – Раз уж мы рискнули вернуться в этот мир, в твою старую лабораторию, почему должны теперь чахнуть среди этой плесени? – И кого же ты хочешь найти? Йеннифэр, Геральта? – спрашивал Знающий, почти смеясь. –Это – опрометчиво, Цири! – Не опрометчивее проживания в месте, с которым тебя так много связывает. Если ты не пойдешь со мной, тогда я выдвинусь одна! – крикнула Ласточка. Она вовсе не хотела повышать голос, не хотела, чтобы предложение ее вылилось в ссору или спор. Цири не опустила взгляд, даже чувствуя, как краснеют ее щеки от гнева, вспыхнувшего так внезапно. Она не видела свою семью целую вечность, и теперь, когда появилась возможность обнять близких, Ласточка должна сделать это. На нее свалилось слишком много, и поддержка не станет лишней. Поведение Знающего показалось Цири если и не подозрительным, то странным – совершенно точно. Характер его можно было описать одним словом – флегматичный… А сейчас эльф так быстро сорвался на крик и упреки. Можно было бы предположить, что виной тому была бессонная ночь, но за спиной Знающего и ведьмачки подобных было огромное множество. «Он нервничает, слишком сильно нервничает для такой простой просьбы», – решила Цирилла. «Может, Белый Хлад наступает все стремительнее?» – спросила она саму себя. Знающий желал с ее помощью спасти родной мир от гибели, и Цири могла бы понять его чувства. Ласточка прикусила губу. Единственным источником света в маленькой лаборатории была зажженная Аваллак’хом лампа, работающая на каком-то масле или другом топливе. Свет от нее был желтым, как лимоны, растущие в Туссенте у излома реки, кожа эльфа и самой ведьмачки казалась в нем нездоровой. – Мы не можем связаться ни с Йеннифэр, ни с Геральтом, – серьезно заметил Знающий, он больше не повышал голос, и взгляд его аквамариновых глаз вмиг стал холодным и тихим, точно воды океанов близ Скеллиге. Эльф промолчал, еще пару мгновений не разрывая взгляда с Ласточкой. Он разлепил свои тонкие сухие губы, но затем снова сомкнул их, явно не решаясь заговорить. Цирилла вновь вскинула бровь, шагнув Аваллак’ху навстречу. Ну же… Не молчи так долго. Недоброе предчувствие заставило Цири скрестить руки на груди в неосознанном защитном жесте, ведьмачка терпеливо ждала продолжения, что обещало быть захватывающим. – Я должен был сказать тебе гораздо раньше, Зираэль… – произнес Знающий, отведя взгляд. – Но не был уверен в том, что ты поступишь правильно, узнав об этом. – Узнав о чем? – тихо спросила Цири. – После того, как ты отвезла Йен и Геральта на Остров Яблонь, их нашел Эредин и его всадники. У Цири задрожали колени. Свой собственный вес внезапно показался столь тяжелым, что мышцы на мгновение сдались под его напором. Все силы были брошены на одно – сохранение хотя бы видимого спокойствия. Цири помнила этот момент, помнила, как гребла веслом, пока слезы катились по ее запачканному пылью и кровью лицу, как она выгружала тела своих близких из старой скрипучей лодки. Перед уходом она поцеловала Йеннифэр в лоб, обняла Геральта в последний раз, бросила на них прощальный взгляд… Они бросили к ее ногам целый мир, отдали последнее, лишь бы позволить Цирилле выжить, а ведьмачка подвела их к гибели. Она снова вспомнила лицо Эредина, его надменный холодный взгляд, поломанную улыбку. Цири не хотела представлять, что эльф мог сотворить с ведьмаком и чародейкой в отместку за ее последний удар. – Говори, – холодно скомандовала Цирилла, понимая, что эльф рассказал ей не все. – Эредин забрал их обоих, Йеннифэр спрятал в Тир-на-Лиа, а Геральту поручил некоторую работу в надежде, что ты попытаешься выйти с ним на связь. Они готовили тебе ловушку, им нужна была только ты. – Вот… – Ласточка вздохнула, осознавая произошедшее. – Вот, почему они не выходят на связь. Они ведь живы? Эредин ничего с ними не сделал? – Они живы, – коротко ответил эльф. – Но мы все еще не можем с ними связаться. Во всяком случае, не сейчас, Зираэль. – Почему ты молчал так долго? – спросила она тихо. Цирилла шагнула назад, она чувствовала, как щеки наливаются пунцовым румянцем, злость заставила кровь прилить к лицу. Он скрывал от нее похищение самых близких… И как долго эльфу удавалось хранить свой секрет? Цири невольно сжала ладони в кулаки, чувствуя, что близка к срыву. Она отвернулась, не желая показать эльфу, как сильно ее задел его поступок. Что случилось бы с ней сейчас, если бы Йен и Геральт погибли в заточении? «А откуда ты можешь знать, что они вообще еще живы? Со слов Аваллак’ха?», – спросил мерзкий голосок внутри. – Я должен был защитить тебя, – произнес он, сохраняя в этот раз ледяное спокойствие. – Защитить меня от важной информации о моих же родных? – спросила Цири со злостью. – Нет, не от нее, – все еще холодно заметил Знающий. – Ты порывиста, склонна совершать необдуманные поступки, Зираэль. Если бы ты узнала о похищении в тот же день, как оно состоялось, ничто бы не остановило тебя от нанесения визита Дикой Охоте. – Я могла бы найти способ их спасти! – возразила ученица, так и не повернувшись – Нет, ты бы попала в ловушку Эредина, и стала добычей Дикой Охоты. Ласточка не сдержалась, с губ ее сорвался не то крик, не то приглушенный рык, полный холодной колкой злобы. Она понимала, что Знающий прав. Это – в ее духе. Цирилла вовсе не была дурочкой, но жажда мести часто толкала ее к необдуманным поступкам. Вспомнить бы Бонарта, Вильгефорца, тот последний удар мечом, пришедшийся на бедро Эредина. Ведьмачка прикусила губу. Ей нечего было ответить. Желтый свет заполнил пространство, Цирилла смотрела за тем, как блики, отраженные стеклянными ампулами, танцуют по полу. Нехорошие, тяжелые мысли кружились в ее голове. Креван скрыл похищение Йен и Геральта, и Цири не могла быть полностью уверена в том, что единственным мотивом его поступка было сохранение ее свободы. Чего-то недоставало его словам, картинка не складывалась. «Любовь толкает и человека, и эльфа на странные поступки», – вспомнила Ласточка. – Им удалось уйти из плена невредимыми, но Охота не оставит их так просто, – заговорил эльф снова. – Откуда тебе знать? – огрызнулась Зираэль. – Я участвовал в воспитании их Навигатора, Цири, – с легкой грустью в голосе ответил ей эльф. – Я знаю, что Карантир принял все необходимые меры, чтобы держать их на кончике стрелы. – Означает ли это… Что я никогда больше не смогу их увидеть? – спросила Цири тихо. На этот раз она повернулась к Знающему лицом. Эльф стоял чуть поодаль, его бежевый плащ выглядел сильно поношенным, дорога не шла ему на пользу. Учитель тяжело вздохнул, под глазами его лежали глубокие черные тени. Он облизнул нижнюю губу, продумывая слова, что слетят с языка, спустя мгновение. Цирилла осторожно сняла с вешалки свою дорожную сумку. – Мне придется бегать от них всю жизнь? – Нет, – ответил эльф, и Цири не знала, искреннен ли он с нею. – Но ты должна научиться открывать порталы быстрее, быстрее прорезать время и пространство, Зираэль. Ты должна быть готова к нападению в любое мгновение. – Разве я не готова уже сейчас? – Нет, – тут же ответил эльф. – Нам нужно больше тренироваться. Цирилла отвернулась. Она принялась складывать принесенную с собой одежду, скручивать ее и убирать в такую же потрепанную путешествием сумку на длинной кожаной ручке. Ни эльф, ни сама Ласточка не брали с собой много вещей, только самое необходимое. Они не могли взять с собой больше. Аваллак’х вновь вздохнул, сократив расстояние между ним и Цириллой всего в пару шагов. Он мягко положил ладонь на ее плечо и сжал его под плотной тканью рубахи. – Я заботился лишь о твоем благе, Зираэль. Разве у тебя был повод усомниться в моих намерениях? Цири остановилась. Она вспомнила слова Эредина, встреченного ею во сне, вспомнила то видение, Лару, что смотрела сквозь нее ее же глазами. Мысли об этом не давали ей спокойно засыпать. Доверие таяло, подобно последнему весеннему снегу, и Ласточке казалось, что с каждым следующим словом Аваллак’х закапывает себя все глубже. Он скрыл от нее информацию о Йеннифэр и Геральте, и одному Предназначению известно, сколько еще тайн хранит Аваллак’х. – Нет, – солгала она. – Но нам все равно пора уходить отсюда. Я чувствую, что Охота подходит все ближе и ближе, нам нельзя задерживаться на одном месте так долго. – Хорошо, – ответил эльф, разжав ладонь. – Ты права, мы провели тут достаточно времени. Тогда нужно выбрать следующее место. – Я уже все выбрала, – ответила Цири, поджав губы. – Твоя очередь довериться мне.