Может, в другой жизни

– Ау, – она улыбалась, крича в пустоту разваливающейся башни, создавая козырек ребром ладони. – А-а-а-а-у! Эй! Кто-нибудь! Цири гуляла по самому краю. Мыски ее сапог едва-едва выглядывали за стену, и Эредин ловил себя на мысли о том, что переживает: как бы девчонка не сорвалась вниз. Король объяснял себе это волнение холодным расчётом. В тощей ведьмачке томится Ген Старшей Крови, только это и делает ее такой ценной. Если Зираэль погибнет, разбив свою глупую голову об острые камни, ничего хорошего народу Ольх это не сулит. Как ловко она прыгает с одной сгнившей балки на другую… Эредин видел ее отражение в длинном старом зеркале, что Карантир установил в его покоях несколько часов назад. Он мог наблюдать за Ласточкой в некоторых частях старой Цинтры, мог смотреть за тем, как она скачет по камням, вспоминая счастливое детство. «Нужно было забрать ее еще тогда», – думалось Королю Ольх. Ауберон – дурак, он не умел управлять делами. Нужно было выкрасть девчонку у старой бабки Калантэ и растить здесь, в Тир-на-Лиа. Под присмотром Знающих. Знающий. Эредин невольно улыбнулся, вспомнив старого «друга». Шелковая красная рубаха поблескивала золотой вышивкой, слепила, если смотреть на нее долго. Эльф откинулся на спинку своего трона, продолжая смотреть за Зираэль. В корчме отражателей не было, и Эредин, к своему великому сожалению, не мог видеть разразившуюся под старой деревянной крышей сцену. Впрочем, он услышал достаточно. Явен, разумеется, оказался там не случайно, и Аваллак’х, наверняка, уже заподозрил неладное. Эльф знал, что у него не так много осталось шагов, прежде, чем Креван попытается защитить Зираэль от его влияния. Нужно действовать быстро и слаженно, нужно пустить стрелу точно в цель, сразить этого зверя. Навигатор ему в этом поможет. – Ха-ха, – засмеялась ведьмачка, чуть не упав. – Э-э-эй! – она вновь крикнула в пустоту, вновь всматривалась в пустые полуразрушенные стены. Алкоголь давал о себе знать. Цирилла бродила по остаткам иссохшей башни, большая часть ее сгорела, что-то растащил пришлый люд, остался лишь скелет и часть старинной каменной кладки. Цири хваталась за перекрытия и перелезала с этажа на этаж, каждый раз рискуя своей ценной жизнью. Эредин сжимал губы все плотнее, терпение его медленно закипало. Если бы только можно было, если бы от этого не зависала судьба его народа… Он бы давно переместился туда, чтобы за шиворот вытолкать пьяную Ласточку из помещения и похитить. Несколько камешков сорвались вниз после очередного ее трюка, и Эредин невольно поднялся с места. – Уже скоро, – отозвался Карантир, стоявший рядом с зеркалом. – Когда она спустится к уровню второго этажа, сработает гало-ловушка, появится заложенный образ. Также, как у подножья Химеры, когда она видела Лару Доррен. – Хорошо, – отозвался Король, опускаясь на трон. – Главное, чтобы она не успела разбиться. Юнец подумал, что волнение Короля Ольх связано с нетерпением. «Так и есть, ничего другого», – подметил для самого себя эльф. Эредин плотнее сжал свои тонкие губы, прищурил зеленые глаза, словно проверяя, отзывается ли тело на команды. Как бы он хотел посмотреть на ссору Аваллак’ха и его милой Ласточки. Явен не расписывал происходящее в тех подробностях, что могли удовлетворить личное любопытство короля, потому Эредину оставалось только додумывать события. – Готовность: три минуты, – бросил Навигатор, оглянувшись за спину. В кабинете короля Ольх собралась целая куча народу. Карантир, двое его еще более юных помощников, два стражника и Имлерих. Генералы Дикой Охоты собрались не в полном составе, но лишь потому, что остальные были заняты жатвой. Эредин невольно вскинул бровь, смотря за тем, как Зираэль взглядом сверлит даль, сторону падающего за горизонт солнца. «Вспоминает о чем-то?», – спросил себя эльф. Он бы хотел проникнуть в ее разум снова, узнать, о чем думает Зираэль, где сейчас находятся ее мысли. Ведьмачка потеряла свою лучезарную улыбку, бутыль выскользнула из ее ладони и упала вниз, тут же разбившись об острые камни. Цирилла выругалась, и Эредин обрадовался тому, что не разобрал слов. Она удивительно… Неотесанна для княжны, для носительницы благородной крови и ученицы достопочтенного Кревана. Если верить рассказам современников, Лара ни разу в жизни не была замечена в словоблудстве. «Но до чего приятно она сложена», – думал король. «Для человеческой самки, разумеется». Это он заметил еще тогда, в Тир-на-Лиа, когда Цирилла предстала перед ним испуганной, юной, но с тем же диким пламенем в глазах. Такая не покорится с двух слов, двух выгодных предложений, нет. К ней понадобится иной подход. Эредин облизнул нижнюю губу, заметив, что Цирилла замерла в нескольких шагах от двери второго этажа. Эльфы Aen Elle поставили ее здесь пару недель назад, воссоздали по рассказам бывших служек, слегка состарив дерево. – Цири… – позвал ее призрачный голос, далекий и тихий шепот, тянущийся из прошлого. – Я не… – промямлила ведьмачка, не зная, к кому обратиться за ответом. – Цири… Цири… – повторился призрачный зов. И ведьмачка ухватилась за этот зов. Эредин не знал, что творится сейчас в ее голове, но по взгляду ярких изумрудно-зеленых глаз было ясно: что-то в ней оживилось. Цири потянула на себя дверную ручку и осторожно шагнула навстречу такой приветливой неизвестности. Старые каменные стены кое-где разрушились, поросли густым мхом, плесень вырвалась из недр камня. Взгляд ведьмачки погрустнел, но лишь на долю мгновения, вдалеке мелькнула серая тень. Цирилла, как того и ожидали все присутствующие, кинулась за ней в погоню. Она не смотрела себе под ноги, и Эредин было подумал, что завлечь ее вперед – плохая затея. Пальцы его сжимали подлокотники с особенной силой, король нервничал. Цири миновала один коридор, второй и третий, она хорошо помнила, как именно комнаты располагались в гниющем замке. Под ногами ее хрустела десятилетняя пыль, пыль эта поднималась в воздух густыми мелкими облаками, заполняла пространство. Проекцию умершей много лет назад родственницы Цирилла обнаружила через несколько минут, стоящей у места, некогда служившим оконным проемом. Ласточка не знала Рианнон, она могла лишь угадать, кого увидела в лабиринте развалин, и Навигатор надеялся, что догадка ведьмачки окажется правдивой. Цири застыла в нескольких метрах от видения, почившая стояла к ней спиной. По задумке Карантира Рианнон здесь должно было быть около двадцати, только такой она была изображена на картинах, дошедших до наших дней. К этому времени она уже обзавелась детьми и лишилась рассудка, но Цирилла об этом не знала. – Ты? – спросила проекция, и Цири застыла, гадая, к ней ли обращается видение. – Ты пришел, чтобы снова просить меня о побеге? – горько усмехнулась полуэльфка. Ее расшитый золотом наряд отливал ярким светом, улыбка лучилась ничуть не бледнее. «Кто ты", – читалось во взгляде смущенной Ласточки. Цирилла оглянулась через плечо. Креван предстал перед ней в бежевой мантии, волосы его были густо украшены золотыми бусинами с аквамариновыми камешками, глаза подведены угольком. Цири отпрянула, когда тень «воспоминания» прошла мимо нее. Признаться честно, никогда Эредин не видел Знающего в подобном щеголеватом наряде. Аваллак’х в молодости одевался хорошо, но не так броско… А уж после печальной кончины Лары, своей возлюбленной, Креван надолго забыл о лоске. – Эти люди вырастили меня, стали моей семьей, и я никуда не уйду отсюда, – отрезала незнакомка, и в зеленых глазах ее блеснули искры. – Не проси меня больше. – Твоя семья – эльфы, Рианнон, твоя мать… – Умерла в одиночестве! Никто из них не пришел к ней на помощь! – закричала Рианнон, сделав шаг навстречу Аваллак’ху. – Эльфы бросили ее, и ты… Ты тоже ее бросил. Я не поверю ни единому твоему обещанию. – Ты пожалеешь, если останешься, – отвечал Знающий. Цири выгнула бровь, взглянула в лицо призрачного Аваллак’ха, и заметила на нем отблеск разочарования. Знающий плотно сжал губы, и ведьмачка задумалась о чем-то своем, глядя в его лицо. Она не пошатывалась от выпитого, уже полностью вернула себе власть над телом, лишь разум Ласточки заволокло густым туманом. Цирилла не понимала, свидетелем какой сценки стала, и король Ольх скрипнул челюстью. – Слишком расплывчато, – внезапно заметил Эредин, решив, что план сорвался, подобно той проклятой бутылке. – Она может не понять, что значит ее новое видение. – Она все поймет, Повелитель, – отозвался Имлерих. – Яви растолкует, из него отличный актер. Мальцу нужно было выступать в театре, – усмехнулся командир Дикой Охоты. Король ему не ответил. Он подпер щеку кулаком, смотрел вперед, в сторону зеркала, отражающего реальность Ласточки. Развалины старого замка оказались густо усеяны кристаллами-проекторами, и эльф мог видеть каждый ее шаг. Цири на мгновение припала к каменной кладке спиной, она сползла по ней вниз, словно водяной поток, спускавшийся с горной вершины. «Груз впечатлений придавил?», – ухмыльнулся эльф сам про себя. Он бы поднял ее на руки, помог справиться с этой болью, с этой растерянностью… О, он мог столько всего ей дать. С тех пор, как Цирилла сбежала, покинула его, Зираэль являлась эльфу во снах через вечер. Наваждение. Самым желанным призом всегда был тот, что невозможно достать после потери. – Она решит, что должна найти его, того эльфа из трактира. Захочет задать ему свои вопросы, – голос Короля Ольх прорезал нависшую над комнатой тишину. – Она захочет убедиться в том, что Аваллак’х был здесь. – А Яви нам подыграет, – отозвался Карантир. – Он скажет все как по сценарию, – юный эльф взглянул на собственные пальцы, на то, как перстень блестит в свете свечей. – Он скажет Зираэль, что Креван подговорил Фальку напасть на Цинтру, надеясь, что Рианнон согласится уйти в Тир-на-Лиа из страха за свою жизнь. – Его выставят предателем в ее глазах, – Эредин смаковал эту мысль, радовался собственному обману. – У нее не останется ни единого доверенного лица. А потерянную, сломленную, напуганную птичку поймать будет куда проще. Она сама придет к нему в руки. Король Ольх улыбнулся самым краешком губ, почувствовал, как радость медленно затапливает сердце. Он сжал ладонь, представь, как в руке уже лежит ее тонкое запястье, как испещренная мелкими шрамами кожа Ласточки покрывается мурашками. Он должен был нанести ей решающий удар там, на реке, он должен был победить в той схватке, и Цирилле не удалось бы уйти. Все могло сложиться иначе. Эредин представил ее распластанной на своей кровати, представил, как губы Ласточки приоткрываются в удовольствии… Или в приступе легкой боли? Эльф ухмыльнулся, решив, что разница не столь велика. Он представил Цириллу беременной, представил ее, держащей темноволосого полуэльфского ребенка в своих бледных руках. Позволил бы он ей уйти после выполнения своего долга, после продолжения рода Лары Доррен в эльфских рядах? Нет. Нет, этой части договора не было бы в их соглашении. Он бы хотел снова проникнуть в ее сны, снова стать ей неизбежным собеседником, узнать, что Цирилла видит за закрытыми веками. Король откинулся на спинку трона, чувствуя, как учащается его пульс в трепетном волнении. Цири покинула зону досягаемости, она покинула развалины старого замка и ушла в неизвестном направлении. Оставалось надеяться, что Аваллак’х не успеет найти для нее нужных слов в оправдание, что он снова распалится и устроит сцену, чтобы в голову Зираэль вновь закрались нужные Королю мысли. – И куда же она отправится дальше? По прогнозам наших Знающих, – спрашивал Король у своего Навигатора. – Они, надо полагать, уже проложили несколько маршрутов. – Она захочет найти Геральта или Йеннифэр, ведьмака и чародейку, с которыми росла. Мы можем перехватить ее при этих поисках, – словно невзначай заметил Карантир. – Я хочу, чтобы вы выяснили, чего Зираэль боится в данное мгновение. Что снится ей в кошмарах, – заметил Эредин. – Страх ее должен быть подогрет как можно сильнее. – Да, повелитель, – ответил ему Навигатор, – Разрешите приступить к изучениям? Эльф кивнул, дал свое позволение, и Карантир поспешил выйти из комнаты, забрав всех своих подручных. Имлерих разрешения на выход не спрашивал, он улыбнулся Королю Ольх, и во взгляде старого знакомого Эредин увидел ту же искру. Он знает. Знает, где обосновались мысли и желания короля, знает, о чем Эредин думает долгими ночами. «Пламя страсти горит в нем ярче, чем во многих других представителях Aen Elle», – невольно вспомнил Эредин. Король Ольх ухмыльнулся, не чувствуя ни капли стыда. В конце концов… Он моложе старого Ауберона, его кровь бежит по венам быстро, разносит по сильному еще телу жизненные соки. Эльф улыбнулся, позвав слуг. Сегодня он выпьет немного вина, прежде, чем ляжет спать. Сегодня ему вновь будет о чем подумать. – А ты ведь уже знаешь, Зираэль, что Геральт побывал в моих руках? Ты ведь захочешь спросить об этом лично, – произнес король в пустоту.