Я действительно не должен этого делать. Мне не нужно было, не нужно… Серьёзно, зачем я здесь? Если даже из машины не могу выйти, сижу в ней, как полный придурок. В темноте и одиночестве, держа руки на руле, а ногу на педали газа, будто готовый рвануть в любую секунду. Хотя почему «будто»? Всё так и есть.
Мне страшно. Я не хочу с ним встречаться. Не так. А как? Не знаю. Я только знаю, что мы опять поругаемся. По-другому и быть не может. Потому что стоит мне увидеть эти чёртовы голубые глаза, как срабатывает рефлекс бить или бежать. Пока что удавалось побеждать последнему, но сейчас я ни в чём не могу быть уверен, особенно в себе. Это так глупо… Да, глупо… Все эти вещи, фотокарточки, на которых мы счастливы. Слишком быстро. Всё закончилось, так и не успев толком начаться.
Нет, конечно, конечно, я никогда не думал, что мы будем вместе вечно. В конце концов вампир и человек, у такого бывает счастливый конец разве что только на страницах дешёвых романов, которые продают бабули на покрывале в парке. Мне давно уже не семнадцать и моё имя не Белла.
Мы бы закончили лет через пять, максимум десять. Кота бы завели. Но сейчас… Сколько, пять месяцев спустя? Здесь всё закончится? Словно какой-то бесполезный фарс? И в чём тогда был смысл?
Что? Что это? Жизненный опыт? Хм, тогда я ненавижу жизненный опыт. Кто вообще придумал это словосочетание? Знал бы, придушил. Честно.
Я слышал как сначала щёлкнула, а затем мягко захлопнулась дверца автомобиля. Чувствовал, как Volvo немного продавился с правой стороны.
Я знал, что он пришёл и теперь сидит совсем рядом, но не мог поднять взгляда.
— Привет, — хрипло произнёс Деймон, жадно рассматривая профиль Тони.
— Ага, — тяжело сглотнув, не сразу отозвался тот. Медленно опустив руки с руля, Гилберт откинулся на кожаную спинку кресла и прикрыл глаза, глубоко дыша.
— Я привёз подарки.
Нахмурившись, Сальваторе спросил:
— Что? Какие подарки?
Усмехнувшись, Тони вместо ответа полез во внутренний карман куртки и достал оттуда помятую пачку сигарет вместе с коробком спичек.
— Хм, последняя, — небрежно пробормотал он с сигаретой во рту, глядя внутрь коробкá, в котором осталась единственная спичка. Гилберт не спрашивал Деймона не против ли тот, вместо этого просто немного опустил стекло со своей стороны и закурил, всё также избегая смотреть на Сальваторе.
Деймон не был большим любителем запаха табачного дыма, но предпочёл ничего не говорить против, тем более что от него самого пахло далеко не незабудками.
В этом была своя эстетика, свой секс. То, как изогнуты длинные, тонкие пальцы с чёрными ногтями, как губы обхватывают фильтр и втягиваются щёки. Тони хотелось коснуться, удостовериться, что тот не причудливое наваждение, вызванное убийственным количеством бурбона. Но Сальваторе не смел, вдруг Гилберт и в правду исчезнет.
— Ты такой красивый… — на грани слышимости, не удержавшись, благоговейно выдохнул он.
— Нет, Деймон. Я не могу, — напряжённо сказал Энтони и плотно сжал губы.
— Я стану лучше, клянусь. Только останься со мной… — с несвойственной робостью Сальваторе положил ладонь на бедро Тони.
Глубоко вздохнув, Гилберт накрыл его руку своей и наконец посмотрел в глаза, полные отчаянной надежды. Выкинув тлеющую сигарету в окно, он наклонился к Деймону. Они сидели в хрупкой тишине, соприкасаясь лбами, а затем Тони поцеловал его. Так трепетно и нежно, словно в последний раз…
— Прости, — отстранившись, сокрушённо произнёс Энтони.
Сдержанно хмыкнув, Сальваторе глухо и безэмоционально сказал:
— Ясно, — и вышел из машины.
Да, сейчас Деймон уходил, но это не значит, что он сдался. Ни в коем случае. Тони будет его. Просто нужно немного подождать. Это не страшно, Сальваторе умеет быть терпеливым. А время… Оно не имеет значения, когда есть вечность.
— Тони? — постучав в закрытую дверь личной спальни племянника, обеспокоено позвала Дженна.
— У тебя всё хорошо?
Тот вернулся почти сразу после Соммерс и, ни с кем не говоря, быстро поднялся наверх и заперся в своей комнате. Она легко могла дать этому уйти, оставив Энтони в покое, но он не спустился, чтобы присоединиться к ней за вечерним просмотром сериалов для домохозяек. Тони не нарушил их маленькую общую традицию, если бы не что-то серьёзное.
Так что, как только Джереми и Елена разошлись по своим кроватям, Соммерс взяла бутылку вина и тарелку с нарезанными персиками и яблоками. Бокалы она брать не стала, итак рук не хватает, да и у старшего племянника обязательно найдутся пустые кружки. Может быть Энтони и поддерживал порядок в доме, но вот в его спальне всегда царил маленький хаос.
— Я вхожу, так что не кидайся ничем, — понимая, что ответа она так и не дождётся, предупредила Дженна, неуклюже поворачивая ручку.
Зайдя, Соммерс не стала включать свет, руша атмосферу. Ей было вполне достаточно света от почти полной луны и фонарей за приоткрытым окном, чтобы заметить, сжавшегося на кровати под несколькими покрывалами, племянника.
Поставив бутылку на пол рядом, а тарелку на прикроватную тумбочку, Дженна аккуратно опустилась на край матраса и ненавязчиво провела ладонью по тому, что по идее должно быть плечом Тони.
Когда Соммерс прищуренно оглядывалась в поисках какого-нибудь стакана, одеяльный комок слегка пошевелился, привлекая к себе внимание.
— Я никогда ничего не бросал в тебя, — обиженно пробурчал Энтони.
— Знаю, — ласково ответила Дженна.
— Тогда зачем ты сказала об этом перед тем как войти?
Закатив глаза на такое ребяческое поведение, она произнесла без капли претензий или осуждения:
— Мало ли, ты у нас такой непостоянный, да и помню Елене прилетало, когда она входила без разрешения.
Фыркнув, он перевернулся на другой бок, лицом к Соммерс:
— Это было всего один раз. И вообще вы все об этом так страшно говорите, как будто я когда-нибудь попадал по кому-то.
— А ты нет? — скептично поинтересовалась Дженна, приподняв бровь.
— Если бы я хотел попасть, то Елена ходила с идеальным синяком по центру лба, — не вылезая из своего кокона, он потянулся к тарелке с фруктами, но смог разве что едва коснуться той кончиками пальцев.
С внутренним смехом наблюдая за мучениями племянника, Соммерс только покачала головой и переставила тарелку на постель, поближе к Энтони. Бросив затею найти стаканы, она отпила вина из горла и напрягла зрение, чтобы получше рассмотреть его. Ничего не получалось и тогда Дженна потянулась к шнурку небольшой лампы, стоящей на прикроватной тумбочке.
— Не надо, — сухо произнёс Тони, неожиданно с силой схватив её за запястье.
Нахмурившись, она перевела взгляд на отреагировавшего слишком быстро и резко старшего племянника.
— Тони, отпусти, — медленно попросила Соммерс, когда у неё не получилось нормально пошевелить запястьем.
— Мне больно…
Он тут же разжал пальцы, словно обжёгся и отодвинулся в противоположный угол кровати.
— Прости, я не хотел, — чуть запинаясь, тихо произнёс Энтони, виновато опустив голову.
Потирая неприятно ноющую руку, Дженна тяжело вздохнула, понимая, что разговор предстоит не из лёгких.
— Дорогой, расскажи мне, что у тебя случилось? — мягко спросила она.
Пожав плечами, Тони уклончиво промычал что-то неразборчивое. Через пару секунд молчания, он твёрдо сказал:
— Давай переедем.
— Что? — удививлённо приподняла брови Дженна.
— Новый город, страна, континент. Я всё организую по первому классу!
Несколько растерявшись от такого напора и энтузиазма, она только и спросила:
— А как же Елена?
Энтони ответил не сразу.
— Ладно, если ты очень хочешь то мы можем взять её с собой, — его тон был не особо радостным.
— В чемодане.
Соммерс не была уверена послышалось ли ей последнее или нет.
— Будет здорово. Мы можем поехать куда только захотим, в любой уголок мира и делать, что захотим. Просто представь эти возможности, Дженна. Разве ты не хотела всегда выбраться из этой мистической дыры? Увидеть что-то другое, что-то удивительное! Ты была когда-нибудь в Испании? Я не успел. Майлз сказал там клёво, — заливался соловьём Тони, активно жестикулируя.
Ей так не хотелось его разочаровывать, но…
— Я не могу, Тони.
— Не сейчас, — поспешила добавить Дженна, заметив как замер племянник и как сразу же поник плечами.
Отобрав бутылку, он сделал несколько крупных глотков. Немного вина стекло по его подбородку. Утираясь тыльной стороной ладони, Энтони спросил:
— Почему нет? У Джера кончилась школа, с сентября его можно будет спокойно отдать в другую. Я бы нашёл реальную работу. Другой язык, так это не такая уж и проблема. У меня хорошая память.
— Я нужна сейчас институту и… Аларику. У нас наконец всё наладилось, он больше не зациклен на своей пропавшей жене, вроде как, — нерешительно улыбнулась Дженна, вспомнив своего парня, но почти тут же нахмурилась, озабоченно спрашивая:
— Почему ты так хочешь сбежать отсюда?
— Пф-ф-ф… — Энтони неловко рассмеялся и похлопал на место рядом с собой.
Пока племянник думал, что же ему ответить, Соммерс пересела и, облокачиваясь на подушку прислонённую к стене, удобно вытянула ноги.
Передав бутылку тёте, он сложил руки на груди и задумчиво стал смотреть в тёмный потолок.
— Ты же знаешь, зачем спрашивать?
— Потому что, очевидно, есть детали, которых я не знаю, — спокойно ответила Дженна, пожимая плечами, и закинула в рот дольку сладкого персика.
— Деймон. Такой ответ тебя устроит?
— Вполне, — кивнула она и облизала липкий сок с пальцев.
— Будь душкой, напомни его адрес.
— Зачем? — подозрительно прищурившись, поинтересовался Тони.
— Поеду убью его и дело с концом. Нет человека — нет проблемы, — так легко и непринуждённо произнесла Соммерс, будто говорила о чём-то обыденном, словно выбирала класть в сэндвич ветчину или же лучше колбасу.
— Думаешь, если это могло бы помочь, то он всё ещё был бы жив? — повернувшись к ней лицом, саркастично спросил Энтони, оскорблённо вздёрнув левую бровь.
Чертыхнувшись, Дженна грустно сказала:
— И чем мне тогда подкармливать гортензии?
— Уверен, что консультант в специальном магазине тебе любезно подскажет.
— Так неинтересно, я их специально для твоих неудавшихся любовников сажала.
— Хм. Что-ж, в таком случае можешь смело вырывать их с корнем. Я больше не намерен влезать в это дерьмо.
— В смысле? — подавилась вином она.
— Ну, я понял, что отношения, во всяком случае длительные, это не для меня. Так что выхожу из игры. Я решил посвятить себя семье.
Не стесняясь, Соммерс натурально вытаращилась на племянника, как-будто у того отросла по меньшей мере вторая голова. Рогатая голова. А на рогах ещё и цветы распустились. Розовенькие такие.
— Так, блять. Что эта сволочь успела натворить? — её голос немного подрагивал от сдерживаемого гнева.
— О, ничего особенного, — лениво отмахнулся Тони.
— Просто я только начал забывать его и учиться нормально жить. Даже завёл себе молодых и горячих любовников, творящих в постели такое, о чём у меня и язык не повернётся рассказать. Я был счастлив. Почти… В общем, короче, мне было классно. И вот, стоит мне вернуться, как происходит что?! Он взмахивает своими длинными ресничками и говорит, что любит меня! С такой лёгкостью, как-будто ничего не было! П-ха!
Дженна раскрыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но у неё не было слов.
— А я… я… я… — он начал задыхаться и уткнулся лицом в поджатые к груди колени.
Закусив нижнюю губу, она медленно стала гладить его по сгорбленной спине. Тони дрожал и Соммерс не могла не притянуть его в объятия.
— Я так долго мечтал об этих словах и чтобы их сказал именно он, — через некоторое время, всё ещё находясь в железной тётушкиной хватке, хрипло произнёс Энтони.
— Мне это даже снилось время от времени. Представляешь, как было больно просыпаться после, видеть рядом его и знать, что он любит другого человека. Женщину. Самую прекрасную, смелую, хитрую, дьявольски умную, коварную. Которой он нахрен не нужен. А я так сильно его люблю. Непонятно зачем, почему, а главное, нахуя?! Мне плохо рядом с ним, Дженна. Понимаешь? Плохо из-за него.
— Ты виделся с ним сегодня… — сделала логичный и не особо радостный вывод она.
— Зачем?
— Хотел вернуть назад вещи и подарки.
— Отдал хоть?
После небольшой заминки, он тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой.
— Забыл. Просто, я когда его увидел, то…
— То у тебя отшибло все мозги, — проворчала Дженна, закатив глаза.
На что Тони неожиданно насмешливо фыркнул и едко сказал, отстраняясь:
— Будь это действительно так, то я сейчас не плакался тебе в жилетку, а занимался сексом на мягком ковре у разоженного камина.
— На улице тепло, какой к чёрту камин?
Выразительно цыкнув, Энтони закатил глаза.
— Для атмосферы.
— А просто на ковре, не?
— Просто на ковре, это как на столе без страстного порыва и срывания одежды. Твёрдо, неудобно и неинтересно.
— Ой, — театрально протянула Дженна.
— Всё то ты пробовал, всё то ты знаешь.
— Любопытство не порок, — усмехнулся он, практически без прежней горечи.
— Или по крайней мере не самый страшный.
— Даже спрашивать не буду, — выдержав небольшую паузу, небрежно фыркнула Соммерс.
Надувшись в притворной обиде, он расстроенно произнёс:
— Ц, черт! А я ведь просто мечтал с тобой об этом поговорить, даже приготовил топ десять переоцененных мест для секса.
Недоверчиво приподняв левую бровь, скептично уточнила Дженна:
— Прям десять? Ты уверен?
— Ну, что я могу сказать… Может быть Деймон тот ещё ублюдок, но по крайней мере с ним нескучно, — натянуто ухмыльнулся он.
Тяжело вздохнув, Соммерс взъерошила короткие волосы племянника.
— Это пройдёт, Тони. Всё проходит, только подожди немного, — прижавшись губами к его виску, прошептала она.
Он ничего не сказал в ответ, только переплёл их пальцы и приложился губами к бутылке.
Мы посидели и поговорили ни о чём ещё немного, может час, прежде чем Дженна уснула у меня на плече.
Зря я её, наверное, пустил. Надо было закрыть дверь, не то чтобы это помогло, но всё же… Потому что сейчас мне жутко стыдно за такое откровенно слабое поведение. Одной частью мозга я понимаю, что не произошло ничего ужасного, у всех есть свои моменты. Нечего стыдиться. И было бы всё прекрасно и волшебно, вот только есть вторая часть, которая закапывает меня живьём. Разве не я должен быть тем, на кого можно положиться?
М-м-м, навязчивые мысли. Обожаю. Нет ничего лучше в этом мире. Кстати о мире…
Кажется, он ненавидит меня. Не недолюбливает, а именно ненавидит прям искренне и всей своей вселенско-энергетической душой. Я не преувеличиваю и не нагнетаю. Может быть обычно так и делаю, но не в этот раз.
Я застрял. Во всех смыслах.
Не вовремя расслабился и вот, получите-распишитесь. Видимо нельзя мне быть счастливым. Слишком уж дорогое удовольствие. За несколько недель относительного покоя уже приходится расплачиваться. Скоро, глядишь, без штанов и моральных принципов останусь. Так что сейчас надо позаботиться о действительно важном — семье.
Один хрен личные отношения от меня не зависят. Реально, эта штука более-менее удачно работала только тогда, когда первый шаг делался не мной. Да, все они всё-равно развалились, но какое-то время была приятная стабильность. Акцент на слове «приятная». Ещё ничего начатого по моей инициативе не было нормальным, даже относительно.
Мне нужна сигарета. Сейчас.
Аккуратно переложив голову тёти на подушку, я бесшумно поднялся с кровати и отправился вниз. Пачка была при мне, в кармане помятых брюк. Вернувшись ранее как-то забыл переодеться, разве что снял туфли. Зайдя на кухню, хотел сначала взять бутылку какого-нибудь спиртного, но быстро передумал в пользу питьевого йогурта Елены. Всё равно двух бутылок не будет достаточно, нужно ещё как минимум восемь, чтобы почувствовать лёгкое помутнение. Не знаю, должен ли я радоваться этому или наоборот. Да и технически это мой йогурт, деньги за него снялись с моей карточки, так что никакого криминала.
Выйдя наружу, вдохнул полной грудью по-летнему прохладный ночной воздух и присел на ступенях. Убрав ещё незажженную сигарету изо рта за ухо, взболтал пластиковую бутылку и щелкнул крышкой, открывая.
Так спокойно и тихо, если не прислушиваться. Пожалуй, замри время в этот самый момент я был бы не против. Возможно, вечность во тьме это не так уж и плохо… Хм, тут мне стоит быть осторожнее, не хотелось бы впасть в меланхолию, из неё потом очень сложно выбраться… без посторонней помощи. Я бы не хотел кого-то обременять своим спасением. Уверен, и без меня хватает проблем и утопающих в них, ещё один страдалец нашей семье ни к чему.
Я сделал глоток и тут же скривился. Фу, ну и гадость же! Это вообще йогурт?! Что это вообще?!
Высоко приподняв брови, прочёл вслух:
— Стопроцентно диетический обезжиренный йогурт без сахара… И вот на это я трачу свои деньги? — пренебрежительно фыркнув, покачал низко опущенной головой и пригубил ещё.
Если уж открыл, то надо допить эту жижу до конца, не выбрасывать же.
Поговорить что-ли с Дженной об устройстве Елены на какую-нибудь подработку. Потому что, я, конечно, всё понимаю и полезное питание это круто и здорово, но пошла она нафиг. Человек вообще на ценник смотрит, когда покупает или думает, что потом с этим делать? У йогурта уже почти срок годности вышел, а ведь на полке ещё три таких же стоит.
Ладно, возможно, я не тот кто может на серьёзных щах затирать за рациональные траты. Половина вещей из моего шкафа не носилась больше одного раза, но всё-таки должны же быть какие-то границы. Ну на кой хер нам это невкусное дерьмо в холодильнике?! Не похоже, чтобы Елена решила сесть на диету, вон мои супчики и запеканку за обе щеки трескает.
А может, это не её вовсе? Вон на днях Соммерс стонала, что набрала пять килограмм, питаясь одними доставками в моё отсутствие. Наговариваю тут сижу на бедную, невинную сестрёнку. Да-да, это всё Дженна! И как я не понял раньше? Она не притрагивается к десертам и почти не ест второго. Ц, вот же… Надо что-то с этим решать, я не потерплю голодовок! Плавали — знаем.
Лениво скользя взглядом по округе, я замер, стоило только случайно наткнуться на белого кашалота, так и лежавшего поверх шляпной коробки в машине на заднем сидении и смотрящего на меня в молчаливом укоре.
Блядь.
Отставив бутылку, достал тонкую ментоловую сигарету из-за уха и, чиркнув спичкой из нового коробка, поджёг ту. Сжимая переносицу, выпустил клубы дыма.
Может сжечь всё нафиг, вместе с Volvo? Он всё равно мне никогда не нравился… Или это слишком радикально? Да, наверное, я лучше ещё немного подумаю прежде чем бросаться в овраг с головой. Сломанная шея, то ещё удовольствие.
Любовь… Любовь, любовь, любовь… Любовная любовь. Большое, светлое и, если верить СМИ и остальному медиа, розовое чувство. Интересно, почему не фиолетовое? Мне нравится фиолетовый. Он клёвый. К тому-же как говорится в различных статьях: «Фиолетовый — цвет психов, геев и беременных». Чем влюблённые не психи? Вполне себе приличные чокнутые, за которыми санитаров хоть в любую секунду вызывай. Хотя при чём тут беременные? Не понимаю. Странное сочетание на самом деле.
А я точно именно
люблю, то есть
любил Сальваторе? Может быть это и не любовь вовсе? То есть… Чувство, которое у меня есть к Деймону, безусловно, можно назвать большим, даже слишком, но вот светлое ли оно? Что-то я как-то сомневаюсь. Уж слишком много страданий и драмы. Разве любовь не должна делать меня счастливым и чтобы бабочки вокруг порхали, а птички пели классику? Или одно исключает другое? Нельзя быть счастливым, любя и нельзя любить, будучи счастливым. Хм, поэтично, но совсем непрактично.
Мне так не нравится. Может я многого прошу, но что плохого в том, чтобы счастливо любить и быть любимым одновременно? Неужели это так невозможно?
Я не понял, как это произошло, но, слава Богу, успел во время опомниться, мой большой палец только завис над контактом Деймона в телефоне и ещё не нажал вызов.
Протяжно застонав от отчаяния, уронил голову на колени и зажмурился до звёздочек и размытых пятен в глазах.
Я сейчас серьёзно собирался ему позвонить?! Да что, чёрт возьми, со мной, ёпт твою в душу мать, не так?! Какой частью мозга было принято это решение?
Да, ладно, хорошо! Возможно у меня не так уж много вариантов на самом деле. При всём моём очаровании и общительности телефонная книга не полнится номерами, а жизнь доверенными лицами, с кем можно обсудить страх одиночества и ощущение собственной никчёмности. И если смотреть под определённым углом, то звонок Сальваторе с предложением провести последнюю ночь вместе, не такой уж плохой вариант.
Нет! Нет! Нет! Это очень плохой вариант. Не смей даже допускать такой мысли! Ну подумаешь в контактах всего шесть номеров и три из них родственники. У Кэролайн и так навалом проблем, не хватало её ещё своей фигнёй грузить. Почему я ещё не удалил номер Стефана? А Деймон… Он паршивая идея, во всех смыслах. Просто нет. Вспомни о собственном достоинстве, Тони! Вспомни! Оно у тебя есть! Вроде как… Ну, по крайней мере в прошлую среду его ещё немного оставалось. Просто расслабься, плыви по течению, будь дохлой рыбой… В общем, познай дзен наконец-то!
Стоп! А это ещё что?
Нахмурившись, я с недоверием и опаской смотрел в тускло светящийся экран.
Хорошо, допустим у меня не шесть, а семь контактных номеров. Но от этого не становится легче, наоборот только хуже. Потому что седьмой просто нет. Табу. Красный. Нельзя.
Через секунду, я уже слушал гудки на проводе. Что-ж… Что тут скажешь? Я псих без инстинкта самосохранения, но пожалуй подумаю об этом завтра, потому что сейчас…
—
Здравствуй, не разбудил?
Соммерс снился прекрасный сон, там была она, Том Круз, яхта… Дженна совершенно не хотела просыпаться, особенно тогда, когда Том решил показать ей капитанскую каюту. И если Круз внезапно заговорил на испанском, бренча по струнам, непонятно откуда взявшейся, гитары, то плевать она хотела на это с высокой колокольни. Пусть хоть на арабском детские стишки читает и жонглирует апельсинами — неважно! Том Круз есть Том Круз! Он порвал на себе белую рубашку и резко притянул к себе Соммерс за талию, как в тех дешёвых мелодрамах. Она чувствовала его горячее дыхание на своей шее. Её пальцы зарылись в волосы на затылке мужчины и мягко потянули назад. Том дьявольски соблазнительно ухмыльнулся, игриво стрельнув голубыми глазами. Облизнув нижнюю губу, он хрипло произнёс:
— Бьёнсе.
Дженна растерянно нахмурилась.
— Что?
— Я говорю… — Круз начал рассеиваться и вместе с ним хорошее настроение Соммерс.
Хмуро приоткрыв один глаз, она посмотрела на старшего племянника, который был омерзительно бодр.
— Что? — низко прохрипела Дженна и тут же сглотнула вязкую слюну в пересохшее горло.
— Проснись и пой Бьёнсе, сучка! — слишком громко заявил Тони и резко сдёрнул с неё одеяло, заставив поёжиться.
— Ты мертвец, Гилберт, — произнесла Соммерс, угрожающе прищурившись.
Насмешливо фыркнув, он без зазрения совести распахнул шторы и открыл окно, впуская в комнату какофонию утренних звуков улицы и слишком яркий солнечный свет, отчего Дженна мгновенно свернулась калачиком и зашипела не хуже разъярённой кошки или Дракулы, неуклюже закрывая лицо руками.
— Я ненавижу тебя, сдохни.
— И тебе доброе утро, — язвительно пожелал Энтони, перед тем как кинул в неё какие-то тряпки.
Нехотя, она разлепила веки до состояния узких щёлочек и попыталась понять, что же всё-таки ей прилетело.
— Если ты не встанешь в течение пяти секунд, я пойду за лейкой.
Тяжело и протяжно вздохнув, Соммерс поднялась словно мумия из саркофага, вытянув руки. Широко зевая, она огляделась вокруг себя и лениво повертела в руках чёрную спортивную майку и лосины. Наконец избавившись от сонливости, но не от ворчливости, Дженна приподняла левую бровь и едко спросила:
— Почему ты выглядишь как физрук из гейской порнушки?
Тони принял очень задумчивый вид и даже потёр подбородок.
— Думаешь повязка перебор? — указал он белую полоску на собственном лбу.
— Я думаю, что ты перепутал шорты с трусами, — взлохматив и без того спутанные рыжие кудри, ответила Соммерс.
Он никак это не прокомментировал, кроме как закатил глаза.
— Я и так дал тебе лишние полтора часа, так что у тебя есть десять минут, чтобы умыться и переодеться, — кивнул в сторону принесённой одежды Гилберт и снял повязку.
— Жду тебя внизу.
Дверь за ним несильно хлопнула. После нескольких минут втыкания в одну точку на противоположной стене, кряхтя, Дженна всё-таки поднялась и направилась из спальни племянника в свою ванную. Она успела заметить, что часы показывали безбожные 08:37.
Затягивая потуже хвост, Соммерс довольно резво, по сравнению с её недавним состоянием, спускалась по ступенькам на первый этаж.
Выйдя на крыльцо, Дженна хорошенько потянулась. Антипохмельная шипучка быстро давала о себе знать. Мир постепенно обретал краски и становился менее гадким и ненавистным.
Неожиданно Тони звонко хлопнул в ладоши, заставив её вздрогнуть.
— С сегодняшнего дня мы займёмся бегом! — чересчур радостно заявил он.
— Может начнём с медитаций? У меня сегодня единственный выходной, — попыталась разжалобить племянника она.
— Нет! — с широкой улыбкой заявил Энтони и сбежал вниз по малому количеству ступеней на дорожку.
Соммерс тяжело вздохнула, с тоской оглянувшись на особняк, в котором оставалась такая притягательная и соблазнительная кровать, и легко бегом последовала за Тони. А что ещё оставалось делать? Если она хотела носить бикини в этом сезоне с гордостью, то придётся немного пострадать и помучиться. Ну, хотя бы она будет не одна.
Через примерно тридцать минут публичного позора, Дженна готова была поклясться на Библии, что её тело идеально в любом состоянии и пять килограммов ничего не значат, она любит его таким какое оно есть, пусть только эта пытка прекратится.
Не то чтобы Соммерс в очень уж плохой спортивной форме, просто немного отвыкла от спорта. С её графиком и заботами — чудо, что остаётся время на какую-никакую личную жизнь. На самом деле Рик славный малый. Умный, красивый, довольно стабильный, с работой, хороший секс… А ещё ворох каких-то тайн, трагическое прошлое, лёгкий алкоголизм и его пропавшая жена мать Елены, это до сих пор не до конца уложилось в голове Дженны. В общем багажа предостаточно и что с этим всем делать? Ей двадцать девять и в перспективе вариантов остаётся всё меньше и меньше с каждым годом. Да, она тоже не святая и не невинная девственница, но, Боже, Рику пора начать разбираться со своим дерьмом, она была терпеливой и понимающей достаточно времени.
— Ты вообще человек? — остановившись и согнувшись пополам из-за сильной боли в боку, спросила Соммерс у племянника, который весь путь бежал перед ней спиной вперёд и при этом ещё что-то весело щебетал, не затыкаясь.
Хмыкнув, он протянул ей бутылку с водой. Где только взял?
— Человек… Что вообще есть человек? Человек ведь понятие относительное…
— Заткнись! — закатив глаза, она пнула Энтони в голень.
В ответ тот одарил её настолько снисходительным взглядом, что Дженне захотелось пнуть его ещё разок или шесть.
— Соммерс? Это ты? — раздался сзади мужской голос.
Натянув на покрасневшее лицо свою лучшую обворожительную улыбку, она обернулась и развела руки для объятий:
— Мэйсон, привет! Боже, как я рада тебя видеть!
Это не было ложью, как и правдой до конца, потому что все её мысли были о том, насколько по шкале непривлекательности и потности от одного до десяти она выглядит.
— Отлично выглядишь, — погладив его по сухой спине, сказала Дженна.
— Ты тоже, совсем не изменилась со школы, — ухмыльнулся Локвуд.
Несильно хлопнув его по груди, Соммерс обиженно поджала губы.
— Да, давай, уничтожь мою самооценку.
Приподняв уголки губ, Мейсон мягко произнёс:
— Ты правда отлично выглядишь и я рад тебя видеть. В первый раз получилось не очень, мой брат умер и всё такое.
— Признаться честно я думала у меня есть ещё лет сорок перед тем, как начать встречаться с друзьями на похоронах, — усмехнулась Дженна.
Мейсон хотел что-то ответить, но вместо этого, заметив стоящего позади рыжего парня, прищуренно спросил:
— У тебя есть брат?
— А? — расстерялась на секунду Соммерс.
— А-а-а, нет. У меня нет брата, это мой, старший племянник Тони, — повернувшись, указала она.
— Тони это Мейсон. Мейсон это Тони.
Парни кивнули и пожали друг другу руки. Их хватка была дольше приличного, на что Соммерс только приподняла брови и быстро скрыла ухмылку. В её голове уже начал выстраиваться дьявольский план. Лучший способ забыть кого-то, это переключиться на другого. Тем более Мейсона она давно знает, человек проверенный и в городе он скорее всего ненадолго — идеально. Есть правда небольшая проблемка, в основном Локвуд по девушкам, но она помнит пару случаев, особенно парнишку из школьного хора, за которым Мейсон бегал пару месяцев. Тони намного привлекательнее того ботаника.
— Приятно познакомиться, — приветливо сказал Локвуд, отпустив ладонь Гилберта.
— Ох, а мне то как! Тётушка столько про тебя рассказывала! — сверкнув стандартной чуть кокетливой ухмылкой, ответил Энтони.
— Действительно? — выгнув левую бровь, поинтересовался он.
— Нет! — бессовестно широко улыбнулся её племянник, от чего у Соммерс, кажется, дёрнулся глаз.
Мейсон только небрежно фыркнул, а затем схватился за сердце и излишне драматично произнёс:
— Я ранен!
— Мы нигде раньше не встречались? — перестав корчить из себя умирающего, спокойно спросил он.
— Может быть, — сунул руки в карманы шорт и пожал плечами Тони.
— Она, — небрежно кивнул в сторону тёти он,
— притащила меня на поминки твоего брата, так что мы могли там пересечься.
— Ясно, — понятливо покачал головой Локвуд, припоминая рыжий затылок и фиолетовый костюм, которые видел мельком.
Между троими повисло молчание. Дженна с некоторым разочарованием поочерёдно посмотрела на племянника и бывшего одноклассника, очевидно играющих в гляделки. Она уже хотела прервать это странное действо, но её опередил Энтони. Он легким движением закинул руку ей на плечи и сказал:
— Думаю, на сегодня хватит. Давай потихоньку обратно двигать. Я приготовлю тебе сэндвич.
— Я же худею, — скептично прищурилась Соммерс.
— Я приготовлю специальный диетический, в нём будут только салат, помидоры и солнечная энергия.
Дженне ничего не оставалось, как перебирать тяжёлыми ногами под его «ненавязчивым» давлением.
— Эй, Мейс! Не присоединишься к нам завтра? — полуобернувшись, бросила она.
— Прости, завтра не получится, — виновато ухмыльнулся Локвуд, потирая затылок.
— Позвони мне или напиши, когда будешь свободен, сходим выпить кофе. Хорошо? — протараторила она, когда Тони стал уводить её более активно.
— Хорошо. Пока, Дженна, Тони! — махнул на прощание Мейсон и завозился с наушниками.
Мы уже подходили к особняку, когда от него отъехал большой чёрный автомобиль, вслед которому помахал некто с очень знакомыми спиной и затылком.
— Сальваторе! — приближаясь, громко позвал я, хотя и знал, что он прекрасно бы услышал шёпот, может не из самых самых тихих, хомячковая диета, но достаточно.
Стефан обернулся, его уголки губ приподнялись в неловкой приветливой улыбке.
— Доброе утро, Тони, Дженна, — махнул он рукой.
— Привет, — поравнявшись с племянником, вяло произнесла Соммерс, не став утруждаться ответным жестом, парень не стоил её усилий.
— Елену ждёшь? Она, наверное, опять не может найти ключи. Я потороплю её.
— Нет, спасибо, не надо, — вежливо отказался он.
Еле сдерживая скрип зубов, я прожигал его пристальным взглядом. Мог ли день стать ещё хуже? Мне всё это не нравится… Ой, как не нравится! Встретить Стефана, как дохлая птица в окно, к несчастью. Почему Елена всё ещё с ним встречается? Не понимаю. Вот что тут можно любить? Ладно, допустим, что-то неведомое да есть, но разве это не должно было перечеркнуться моим убийством? Просто… Неужели моя жизнь настолько для неё не важна? Сколько себя не убеждай в том, что мне плевать на Елену и её мнение, а всё равно неприятно покалывает или это кости от резкой смены погоды ломит? В любом случае — ауч. Стараешься для неё, стараешься, йогурт почти не тыришь, а она продолжает лобызаться с чуваком, сначала гонявшим меня по лесу, словно зайца, для развлечения, а в конце так и вовсе свернувшим мне шею. От этого прям так и несёт лицемерием. Теперь у меня ни грамма сомнений в версии, конечно, конченного придурка, но не настолько старшего Сальваторе. Ублюдок Джон таки отец Елены. Как до меня самого не дошло? Я разочарован, мне всегда думалось, что мои умственные способности выше среднего или во всяком случае не так уж плохи, а как оказалось… Это всё телевизор. Нельзя смотреть столько мыла, надо как-то контролировать этот отупляющий слишком эмоциональный поток. «Доктора Кто» что-ли пересмотреть, может получится Дженну подсадить. Ну а что, устроим клуб рыжих имени Донны Ноубл. Хорошая идея. А то, что я крашенный, так об этом говорить не обязательно. Вот почему я не мог взять бабушкин цвет волос? Каштановый такой скучный и обычный, с ним ни туда и ни сюда. Одним словом: ни рыба — ни мясо. Блин, это ж не одно слово. В любом случае…
— …Какого чёрта, Стефан! — рявкнула Дженна.
Оу, кажется я немного отвлёкся… Но тема волос действительно важная! Волосы неотъемлемая часть любого человека. Или не любого. Или не человека, во всяком случае не совсем. Я действительно запутался в определениях. Называть себя вампиром как-то тупо, не знаю, просто странно. Человеком себя вроде как тоже не назовешь, а то похоже на отрицание и избегание. П-ха, когда-нибудь моя нежная детская психика наебнётся окончательно и это будет исключительно моя вина.
— Что случилось? — слегка встряхнувшись, спросил я, вернувшись в неприветливую и, ещё более извращённую, чем моя башка, реальность.
— Ты что не…? Арх, ладно! — выдохнула Соммерс, прикрыв глаза и уперев руки в боки.
— С Еленой всё будет в порядке, она не останется с ним наедине. Там Аларик, — успокаивающе сказал Стефан, шагнув ближе к нервно притаптывающей Дженне.
— Да что, блять, произошло?! — не выдержав, крикнул я.
Сальваторе неуверенно посмотрел на меня и сглотнул.
— Ничего. Дженна, я не понимаю, в чём проблема. Да, Деймон не идеален, но…
Какого хера меня игнорируют?! Эй! Когда я успел стать невидимкой?
Коротко поджав губы, схватил несопротивляющегося Стефана под локоть и потащил в сторону от Соммерс, которая провалилась в свои явно беспокойные мысли.
Выйдя из её зоны слышимости, мгновенно отпустил Сальваторе и отряхнул кисть от неприятного ощущения.
— Рассказывай, — держа каменное лицо, твёрдо произнёс я, внутренне приготовившись к любому возможному дерьму.
Стефан долго смотрел на меня, прежде чем ответить, зацепившись большими пальцами за карманы джинс:
— Действительно не из-за чего переживать. Это просто исследование. Елена, Рик и Деймон просто поехали в университет изучить материалы о сверхъестественном, собранные Изабель.
Я подозрительно прищурился, чуть склонив голову набок и скрестив руки на груди.
— Что вы хотите найти?
Он свёл густые брови к переносице и спросил:
— Разве Елена не говорила тебе?
— Мы же так близки-и-и, — саркастично ответил, не удержавшись от лёгкого закатывания глаз.
Стефан потёр заднюю часть шеи, отведя глаза в сторону Дженны, зашедшей в дом.
— Возможно, что оборотни существуют и…
— И одна из этих чупакабр в Мистик Фоллс, — раздражённо договорил я за него, быстро поняв в чём дело.
— А Елена тут при чём?
— Она просто хочет помочь, если оборотни реальны, то это может быть опасно для всех, — напряжённо отозвался Сальваторе.
Я пренебрежительно фыркнул.
— А то раньше было так безопасно, так безопасно! Ага, конечно… И что есть подозреваемые?
— Дядя Тайлера Локвуда — Мейсон. Он здесь недавно и явно не самый обычный человек.
— Заебись, — свистяще выдохнул я и потянул короткие волосы на затылке. Заметив краем глаза вышедшую из дома и направляющуюся к своей машине не переодевшуюся Соммерс, встревоженно крикнул:
— Эу! Дженна! Ты чего делаешь?!
Сняв блокировку, она жёстко произнесла:
— Я здесь опекун. Я здесь взрослая. Я несу ответственность. И я собираюсь вернуть эту паршивку домой.
Это она так Елену назвала? Херасе. Дело явно пахнет керосином. Надо что-то предпринять…
Я успел схватиться за дверцу в последний момент, не дав уже севшей на место водителя Дженне, захлопнуть авто. Наклонившись к ней с располагающей полуулыбкой, стал аккуратно говорить:
— Думаю, будет лучше, если я съезжу вместо тебя. Там Аларик, а у вас ведь всё только наладилось. Подумай, зачем тебе эти проблемы? Да и Елена. Не стоит портить хорошие отношения, в доме хватает одного презираемого взрослого.
Соммерс молчала, сцепив зубы и испытывающе прищурившись. Спустя пару секунд гляделок, она посмотрела обеспокоенно на маячившего недалеко Стефана, который весьма красноречиво крутил меж пальцев телефон.
— Там Деймон.
Я эмоционально небрежно всплеснул руками:
— Да хоть чёрт с рогами переодетый в Папу Римского! Я тоже между прочим взрослый человек, не забывай, пожалуйста. И будем честны, мои метр семьдесят четыре против твоих метр шестидесяти с кепкой явно повнушительнее.
— Сам ты… кепка! Между прочим метр шестьдесят восемь это рост выше среднего.
Я глубоко вдохнул, на секунду прикрывая глаза и непроизвольно сжал свободную руку в кулак, отчётливо услышав на фоне сдавленный смешок Стефана. Весело ему, блядь. Прибить бы гада на месте. Какого хера он всё ещё трётся тут? У него никаких дел что-ли нет?
— Дженна, ты мне доверяешь?
— Разумеется, — смотря на меня, как на последнее дурака, мгновенно без заминок ответила она.
Прежде чем я успел слишком растрогаться и растечься лужицей, Соммерс с непроницаемым видом добавила:
— Ты вкусно меня кормишь.
— Моя тётя собака, потрясающе, — поникнув плечами и нахмурившись, пусто выдал я, глядя куда-то сквозь.
— Если ты снова приготовишь те равиоли со шпинатом и томатной сальсой, то я согласна гавкнуть пару раз, — дерзко ухмылялась Дженна.
Звонко цокнув, закатил глаза.
— Как только появится достойный повод.
Обратив глаза вверх, она закусила нижнюю губу, силясь вспомнить какой-нибудь ближайший праздник, достаточно важный, чтобы получить свои равиоли, но ей так ничего и не пришло в голову. От переполнявшего её разочарования, Соммерс скрестила руки и чуть надула щеки — умилительное зрелище, которое прервал слышный только мне кашель от Сальваторе и я более серьёзно, но не намного обратился к ней:
— В душ я уже не успеваю, но надо хотя бы переодеться. Вряд ли в университет можно в шортах.
Тяжело вздохнув, Дженна кивнула и передала мне ключи от своей машины — белый кабриолет Mercedes-Benz 2007 года выпуска.
Приняв предложенную мной руку, Соммерс выбралась из автомобиля и с лукавой ухмылкой сказала:
— Одной моей коллеге очень бы понравились твои коленки.
— Я польщён…? Наверное… Знаешь, это звучит немного мерзко, — тяжеловато подбирая слова, медленно произнёс я.
Дженна рассмеялась и мне стала как-то легче дышать что-ли. Не люблю, когда она злится или нервничает. Держась под ручку, мы поднялись на крыльцо, когда я обернулся, Стефана уже и след простыл. Хмыкнув, с милой улыбочкой, которой ещё никто не мог отказать, попросил:
— Нарисуешь, как найти кафедру антропологии?
Минут через десять белый кабриолет мчался по шоссе в сторону университета Уитмора, а по радио играла песня группы Hole — «Violent», каждое слово которой отзывалось во мне.
I told you from the start just how this would end
When I get what I want, then I never want it again
Go on take everything, take everything, I want you to
Go on take everything, take everything…
Солнце полностью вышло из-за облаков, так что не мог внутренне не похвалить себя за решение нацепить тёмные очки. Вообще я собрался довольно быстро, решив ничего не выдумывать, надел рваные на коленях джинсы, свободную не застёгнутую на первые три пуговицы белую рубашку на выпуск, небольшую пару чёрных серёг-колечек и, несмотря на лёгкую потрёпанность, безумно удобные кеды. В целом выгляжу вполне прилично для посещения тётиной работы, не хотелось бы портить ей репутацию своим плохим внешним видом. О том, что обо мне узнают нет сомнений, женщина любящая коленки так точно.
Я не особо соблюдал ограничения скорости, а потому всего через полчаса заворачивал на парковку Уитмора, перекатывая во рту маленький чупа чупс с колой.
Забрав коричневую кожаную сумку через плечо с соседнего сидения и выключив привлекающую чужое внимание своей громкостью музыку, выбрался из кабриолета и, игнорируя любопытные взгляды и перешёптывания, пошёл искать кабинет Изабель, следуя нарисованной карте.
Вынув пластмассовую палочку уже без чуть кислой карамели изо рта, засунул её в карман за неимением рядом мусорки и обратил внимание на табличку перед собой. Дошёл я правильно, но всё же решил прислушаться, вдруг их там ещё или уже нет. Не хотелось бы никого тревожить и отвлекать попусту.
Они здесь. Отлично.
Тихо повернув ручку, беззвучно зашёл в приёмную, там была какая-то девушка, которая очень оперативно, несмотря на трясущаеся пальцы, заряжала арбалет. Она меня не заметила из-за своих длинных волос, свободно свисавших по бокам. Сняв тёмные очки с глаз, нацепил их на голову на манер ободка и стал действовать, не теряя зря времени.
Один точный удар по задней части шеи и брюнетка, наверное она аспирант Флеминг, безвольно висит у меня на руках. Я аккуратно посадил её в кресло и забрал чуть не упавшее на пол оружие.
Почему меня ещё не обнаружили? Сестра и Зальцман ладно, но Сальваторе… Он что, оглох?
А, понятно. Ну, да, язвить Елене куда веселее и занимательнее, чем следить за периметром.
На моих губах медленно появилась кривая дьявольская ухмылка.
Она успела зарядить арбалет, так что я не могу позволить такой тяжёлой работе пропасть даром. Это было бы свинством с моей стороны, не так ли?
В следующую секунду я оказался в кабинете и нацеливался на сестру.
— Елена!
Обернувшись, она в испуге замерла, широко распахнув свои глазки невинной лани.
Мой взгляд скользнул по комнате полной книг. Рик был напряжён и на первый взгляд не выказывал страха, но я прекрасно его чувствовал, а Деймон встал в боевую стойку, готовый рвануть в любой момент. Вот только в какую сторону? Атака или защита? Интересно…
Меня окатило волной нездорового возбуждения, сердце забилось чаще, поджались пальцы на ногах. Я не спеша провёл языком по пересохшим губам и, заметив как Сальваторе внимательно проследил за этим движением, ухмыльнулся ещё шире.
— Во имя луны я накажу тебя! — в ту же секунду спустился курок.
— Черт… — сквозь зубы прошипел Деймон в нескольких сантиметрах от лица Елены. Из его спины красноречиво торчала стрела.
— Какого хрена, Гилберт! — отмерев, рявкнул Зальцман.
Я позволил Аларику грубо прижать себя к ближайшей стене за шею. Мирно подняв руки, продолжал улыбаться. Не мог этого не делать, странное ощущение похожее на какой-то кураж всё ещё переполнял меня.
— Ты спятил! — крикнул он.
Склонив голову набок, обиженно надул губы и нахмурил брови домиком:
— Ау.
Кривясь от приносимого стрелой дискомфорта, Сальваторе сказал, отходя от Елены:
— Отпусти его, Рик.
Охотник посверлил того с несколько секунд скептичным и недовольным взглядом, после чего нехотя отошёл в сторону.
Деймон встал напротив опустившего арбалет Тони. В голубых глазах не было и грамма боли, только веселье и… восторг.
— Кажется, я был поражён стрелой Амура, детка, — игриво произнёс он.
Стоило Сальваторе сделать шаг ещё ближе, как ему в живот упёрлось что-то жёсткое и твёрдое.
— Держи дистанцию, сладкий…
Он выразительно изогнул левую бровь, но всё же послушно отступил.
— Тони! — взвизгнула, отошедшая от шока средняя Гилберт.
— Это не моё, — мгновенно отреагировал тот, фыркнув.
— Ты стрелял в меня! — взбешенно указала Елена.
— Ты расстроила Дженну, она вся на нервах из-за твоего побега. За это должно быть наказание. К тому же в тебя всё равно собирались стрелять. Так что уж лучше я, чем какая-то непонятная дамочка.
Потеряв дар речи, она уставилась на старшего брата. Через мгновение, когда на её лице отразился весь ужас осознания, Зальцман уже выбегал в приёмную.
— Ванесса… — прошептала Гилберт, прикрыв рот ладонью.
— Что ты сделал?
— Залил её кровью паркет, — закатив глаза, едко ответил Энтони, от чего уголки губ Деймона дёрнулись в усмешке.
— Она в порядке! Просто без сознания! — раздался громкий, полный облегчения голос Аларика.
Бросив в сторону Тони ненавидящий взгляд, Елена быстрым шагом, по широкой дуге огибая вампиров, направилась к Рику.
Когда она полностью скрылась из кабинета, Сальваторе вернул своё внимание к старшему Гилберту, который уже был не так весел. Зелёные глаза были холодны, а выражение лица отстранённо.
Деймону не нравились такие перемены, это напоминало о прошлой ночи. Атмосфера между ними стала удушливо напряжённой. Его сердце неприятно заныло, от того как Энтони непроизвольно старался вжаться в стену позади себя, очевидно не желая оставаться с Сальваторе наедине и так близко. Между ними было меньше метра.
Он натянуто ухмыльнулся и повернулся полубоком, демонстрируя спину:
— Не хочешь помочь? Ты между прочим испортил мою любимую рубашку.
Откинув больше не нужное оружие на один из столиков заваленных книгами, Тони нажал на его правое плечо, разворачивая к себе поудобнее, и пренебрежительно фыркнул, хватаясь за стрелу:
— У тебя ещё две точно таких же.
Скрипнув зубами от боли проворачиваемого острого наконечника внутри него, Деймон ворчливо ответил:
— Это ограниченная серия от «Johna Varvatosa».
— Ну, между нами девочками, на мне отличная белая рубашка без бирки и если твоя кровь её испачкает, я засуну эту стрелу тебе так глубоко в задницу, что ты ей поперхнёшься, — съязвил в ответ Гилберт, одной рукой упираясь в лопатку и поудобнее обхватывая тонкий стержень пальцами другой.
— На счёт три, готов?
— Я не хрустальный, Покахонтас, вытащи уже чёрто… — Деймон не успел договорить, как Тони резко выдернул стрелу.
— …Три, — спокойно произнёс тот и переместился к одному из шкафов, очевидно, намереваясь игнорировать Сальваторе.
После того, как Ванессу привели в чувства и убедили, что старший Гилберт не представляет для неё угрозы, ну, или по-крайней мере в разы меньше нежели Деймон, они разбрелись по кабинету, став копаться в различных исследованиях Изабель, ища хоть что-нибудь полезное.
— Нашла что-нибудь? — поинтересовался Сальваторе, стоя за спиной у Елены.
Та поджала губы и шумно выдохнула носом, с разочарованием смотря на листы перед собой.
— Всё что тут есть о Кэтрин, мы уже знаем.
— Как жаль, что твой симпатичный братец больше не хочет иметь со мной ничего общего. А ведь я мог бы поделиться кое-чем интересным… — негромко говорил он, склонившись к её уху и неотрывно смотря на Энтони, который сидел на кресле в самом дальнем углу и что-то преувеличенно внимательно изучал.
Елена мельком взглянула на Тони и, чуть повернув голову к Сальваторе, произнесла с притворной любезностью:
— Если ты хочешь его вернуть, то, боюсь что, тебе придётся придумать что-то по-лучше, чем манипуляция.
Деймон любопытно приподнял левую бровь:
— Поделишься идеями?
Гилберт полностью повернулась к нему и скрестила руки на груди.
— Для начала ты мог бы показать свою хорошую сторону и рассказать то, что знаешь, не шантажируя и не манипулируя.
Прежде чем Сальваторе успел ответить, раздался полный желчи голос:
— Для начала не стоит забывать, что я всё прекрасно слышу. Привет! — помахал им пальцами Тони, отвлёкшись от старого талмуда.
— Я не разменная монета, Елена, так что… — его тон опасно понизился.
— Ребята! Взгляните, — прервал их Аларик.
Гилберт сразу же поспешила подойти к Зальцману, не в силах находиться меж двух вампиров, у которых явно проблемы друг с другом. Деймон последовал за ней через пару секунд, не получив от Энтони ничего кроме безразличных глаз и притворно расслабленной позы.
— Не сохранилось никаких легенд об оборотнях в Мистик Фоллс, но тут собраны менее известные легенды. Здесь всё, начиная от скандинавских варгов и до Синей бороды, — рассказывала Ванесса, держа две книги.
Передав Сальваторе раскрытую, она указала на красочное изображение:
— «Тоналтцинтли Метцли» — переводится как «Проклятие солнца и луны».
— Местные индейцы? — уточнил Зальцман.
— Ацтеки, — пояснила аспирантка.
Деймону с трудом удалось не вздрогнуть, почувствовав, как шею опалило теплым воздухом. Покосившись вправо, он обнаружил с небрежным любопытством выглядывающего из-за его плеча Тони, их тела были слишком близко, чтобы оставаться внутренне спокойным. Потянувшись через него, Гилберт перевернул страницу. Сальваторе решил сконцентрироваться на истории и игнорировать парня, который игнорировал его прошедшие полтора часа.
— Тут говорится, что оборотней прокляли в Вирджинии. Вкратце, шестьсот лет назад ацтеков донимали оборотни и вампиры. Люди не могли пасти скот и охотиться. Пока… Один ацтекский шаман не наложил заклятие. Он сделал вампиров рабами солнца, а волков слугами луны. С тех пор вампиры рыщут лишь ночью, а оборотни лишь в полнолуние. Когда восходит луна, проклятый обращается в волка.
— Красивая сказка… — покачал головой Энтони, изучая изображения,
— но звучит как полная брехня. С тем же успехом мы можем почитать предсказания Ванги. Ну, а что? Они с Кэтрин соотечественницы, обе из Болгарии.
Раздражение Елены перетекло в растерянность под конец слов брата, информацию про Пирс изучала только она, остальные были заняты оборотнями. Нахмурив брови, она спросила:
— Откуда ты знаешь про Кэтрин?
Старший Гилберт пренебрежительно фыркнул и закатил глаза.
— После восьмой бутылки Сальваторе иногда бывало невозможно заткнуть. Так что я знаю кое-что… Поверь, некоторые вещи об этой женщине я бы с радостью забыл.
Откашлявшись, Деймон спросил у Ванессы, желая немедленно перевести тему:
— Они могут обратиться по желанию?
Та снисходительно на него посмотрела и сказала:
— Будь у них выбор, это бы не называлось проклятием. Первоначально оборотни нападали на людей, но многовековое соперничество подсказало им другую жертву — вампиров.
Все в комнате, кроме Энтони, напряжённо переглянулись. Тот был слишком увлечён книгой, продолжая использовать руки Деймона как подставку.
— Ну… Если бы оборотни охотились на вампиров, я бы знал, — скривил губы в ухмылке Сальваторе, не скрывая своего скептицизма.
Ванесса пожала плечами на его недоверие.
— Оборотней почти не осталось… Много веков назад вампиры их истребили.
— Зачем? — спросила Елена.
— Не тупи, это элементарно. Месть и защита, — ответил Тони раньше аспирантки, потеряв интерес к написанному об ацтекском проклятии.
Я не стал концентрироваться на поиске информации только о Пирс, двойниках или оборотнях, на полках Флемминг хранились настоящие раритеты. Отчасти это как очутиться в кондитерской с неограниченными ресурсами и бездонным желудком. Было очень тяжело себя сдерживать и не хватать всё подряд. Признаться честно получалось не всегда, некоторые книги были слишком красивыми, чтобы не тронуть их. Заприте меня тут недельки на две в одиночестве, пожалуйста…
На счёт же оборотней и всего этого проклятия… Я действительно не уверен. Никогда не доверял «легендам» майя, ацтеков и прочих подобных. Они слишком часто фигурируют в теориях заговоров и вообще нельзя доверять тому народу, у которого восемь апокалипсисов на неделе. Всё слишком хорошо и так детально написано, словно инструкция к тостеру. А вот чего, откуда и какого хрена уж очень расплывчато и обще. Просто шестьсот лет это не так древне, как звучит. Какой там век получается? Пятнадцатый век. Примерно в то время инкам, майя и ацтекам больше проблем доставляли конкистадоры, нежели клыкастые и хвостатые. В культуре этих ребят наоборот к оборотням относились вполне уважительно, крутые воины-берсерки и всё такое. Нет никакого смысла накладывать на них проклятие. Да даже если они не были «друзьяшками», то хотя бы союзниками против общего заморского врага точно.
Вампиры… Ну, нет ни одной культуры, где бы те не считались кровожадными чудовищами и наглухо отбитыми монстрами, не знающими жалости и пощады.
Да в конце концов, шаман — это лидер. Никакой нормальный лидер не наложит проклятие во время войны на сверхъественную хтонь, которая сражается на их стороне! Пусть и только формально на их стороне. Оборотни — это волки, а те очень территориальные существа. Вампиры, ну, вампиры и тоже дохуя собственники (бескорыстно проверено на собственном опыте во имя науки). Итак… «Проклятие солнца и луны» — огромное, сплошное наебалово, я всё сказал! И оно слишком качественное, чтобы появиться само по себе, а значит за его созданием кто-то стоит. Я, блять, не хочу знать кто это. Серьёзно, ну его нахрен. Меньше знаешь — дольше живёшь и сохраняешь свои конечности в целостности. Нет, конечно, у меня есть некоторые догадки, просто они никогда не должны подтвердиться, во имя мира во всём мире.
Но вот по закону подлости оно должно, прямо-таки обязано ёбнуть в самый неподходящий момент.
Мне надо поговорить с Еленой, пока не поздно…
Бережно отложив в сторону старинную рукопись, глубоко вздохнул, сжимая переносицу. Я старался морально подготовиться, несмотря на то, что знал о том, что это в целом бесполезно. С ней всегда так.
— Елена, — тихо позвал я, тронув её за плечо.
Она крупно вздрогнула и повернулась, всем своим видом выражая общую настороженность. Не то чтобы у неё не было причин так держаться, но и с другой стороны я же не попал.
— Ты что-то нашёл? — сдержанно спросила сестра.
— Надо поговорить, — серьёзно сообщил, понизив голос и, оглядевшись, добавил ещё тише:
— Наедине.
Елена подозрительно прищурилась, но согласно кивнула и последовала за мной на выход из кабинета.
Я прекрасно знал, что Сальваторе всё-равно услышит каждое слово, но хотя бы иллюзия приватности была неплоха, небольшая передышка.
После того, как она зашла в приёмную, закрыл за ней дверь в кабинет, уже привычно за сегодня игнорируя цепкие голубые глаза, следовавшие за мной, кажется, практически всюду. Ему правда надо всё усложнять…
— Итак… — чувствуя себя неуютно, произнесла Елена и откинула длинные волосы с плеч.
Присев на один из диванчиков, я положил подбородок на сцепленные в замке пальцы, упираясь локтями в колени. Сестра продолжила стоять и вообще старалась не смотреть в мою сторону, найдя степлер со стола Ванессы очень увлекательным.
— Это становится опасным… Ты понимаешь? — медленно, с расстановкой начал я.
— Сколько ещё вы с Сальваторе будете играться в Ромео и Джульетту?
— А вы с Деймоном? — мгновенно вспыхнула Елена, смотря на меня глазами кинжалами.
— Мы закончили, — максимально спокойно и сдержанно ответил я, не поддаваясь на провокацию. В кабинете что-то грохнуло. Приглашающе похлопав по месту рядом с собой, мягко улыбнулся, говоря:
— Хорошо, я никогда тебя не спрашивал, а чем ты планируешь заниматься после школы? В следующем году же уже выпускной. Что надумала?
Елена села, но не рядом, а в кресло напротив. Уголки её губ дрогнули в смущенной улыбке.
— Я хочу стать доктором, помогать людям, как папа… Может быть педиатром или кардиологом. Здесь в Уитморе неплохой медицинский факультет, мне бы не хотелось оставлять Джереми одного.
— А дети? Ты хочешь завести своих детей? Мальчика или может девочку? — любопытно склонил голову я, продолжая всё тем же ненавязчивым тоном.
Её пальцы нервно теребили край футболки.
— Я ещё не думала так далеко, но когда-нибудь… Может быть двойняшек, чтобы они всегда были вместе, пол не так важен.
— Врач — это очень похвально и дети, тоже здорово, — сказал я и откинулся на мягкую спинку.
— Но это же невозможно, милая.
— Что? Почему?! — мгновенно вскинула голову она, хмуря брови.
— Ну… Разве ты собираешься обратиться в вампира? — с совершенно невинным видом спросил я.
— Нет! Конечно, нет! Я не хочу быть вампиром! С чего ты взял?!
— А как же Стефан? Вы так сильно и искренне любите друг друга.
— Я… — Елена не знала что ответить, её взгляд судорожно метался из стороны в сторону.
— Как скоро ты собираешься его бросить? Сразу после школы или подождёшь окончания института?
— Я не собираюсь расставаться со Стефаном! Я люблю его! — протестовала она, сжав кулаки.
— Оу, так значит, ты планируешь подвозить его до школы перед тем, как поехать на работу? Ты не думала, как будет выглядеть взрослая женщина, целующая в машине семнадцатилетнего мальчика с языком? На тебя точно накатают пару заяв за совращение малолетних, — я не мог сдержать кривой ухмылки.
— Нет, я… Всё будет не так, — едва слышно пробомотала растерянная Елена.
— Нет, моя дорогая. Всё будет именно так, у тебя есть только три пути. Нельзя усидеть на несколько стульях одновременно.
— Зачем ты это делаешь? — на грани слёз, ненавидяще прошипела она.
— Мне больно видеть, как ты погружаешься всё глубже и глубже в чужой мир, единственный принцип и закон которого: убей или будь убит… Ты ещё молода и не до конца осознаёшь всю опасность.
— Ты не можешь лишать меня выбора, Тони! Особенно, когда сам выбрал стать частью сверхъестественного.
Всего на секунду я потерял терпение, позволив взгляду стать убийственно холодным и жёстким, но даже этого хватило, чтобы сердце Елены сбилось с ритма.
— Твой прекрасный, непогрешимый парень-вампир слетел с катушек из-за человеческой крови, которую ты ему дала. Он гонял меня по тёмному лесу, ловил, кусал и выпивал почти всё, после чего насильно исцелял собственной кровью и приказывал бежать дальше. Ему было весело. Потом он свернул мне шею.
Она молчала, плотно сцепив челюсти.
— Я рассказывал тебе, как пытался убить себя? — небрежно поинтересовался я, оставляя без внимания голос Деймона, предупреждающе призывающий остановиться.
Ну уж нет, на этот раз она выслушает меня до конца.
— После того, как я чуть не напал на свою престарелую соседку и её внука Роберта, который держит цветочный магазин на первом этаже, меня посетили некоторые неприятные воспоминания. Помнишь Фредерика? Сумасшедшего вампира из гробницы, который похитил твоего дражайшего Стеффи? Я тоже был в том подвале и несколько дольше. Кажется около суток, точно не скажу, часов там не висело. Он пытал меня. Это… не очень весело. Итак, после того, как мою бессознательную голову опускали в грязное ведро с ледяной водой… Хм, что-то мы немного отвлеклись. Итак, я набрал полную ванну и медленно залез в неё. Меня трясло от нервов, не каждый же день убиваешь себя, правильно? — из моего рта непроизвольно вырвался хриплый смешок.
— К сожалению, другой Сальваторе решил поиграться в героя и вмешался в последний момент, силой разжав мне челюсть и влив в рот донорскую кровь.
Наклонившись вперёд к ней, издевательски спросил:
— Так, в какой момент я выбирал, Елена? Подскажи, а то у меня никак не получается самому понять. Моё дальнейшее существование — ошибка. Я — эгоистичная прихоть Деймона Сальваторе, только и всего. Не больше и не меньше.
Сглотнув ком в горле, она произнесла дрожащим голосом, бросив взгляд на закрытую дверь кабинета позади:
— Он сделал это, потому что не хотел терять тебя. Деймон любит тебя…
— Нет, — жёстко сказал я, смотря на неё исподлобья.
— Сальваторе не умеет любить.
— Мы должны бежать, пока не поздно, Елена.
Та отрицательно замотала головой.
— Нет, нет, здесь мой дом. Я никуда не уйду, Ст… Меня защитят. Мы справимся, всё будет хорошо.
— Ты идиотка, — заявил я, поднявшись на ноги.
Приоткрыв дверь, заглянул в кабинет с лучшей притворной улыбкой:
— Эй, ребят! Я собираюсь в кафетерий, кому что взять?
Ванесса отвлеклась от печатания в телефоне и немного неуверенно произнесла:
— Может быть булочку с клюквой? У них неплохая выпечка. Я смогу сделать нам чай или кофе.
— Хорошо. Зальцман?
— А? Да мне без разницы, сэндвич какой-нибудь пойдёт, — придя в себя от лёгкого удара женщины, пробормотал Аларик.
— Пф, мужчины, — демонстративно закатил глаза я и спросил далее на автомате:
— А ты?
Мне стоило большого труда не отшатнуться, встретившись с голубыми глазами полными боли и обиды. Сердце привычно за эти сутки ужалило. Губы Деймона изогнулись в дерзкой ухмылке:
— Ты знаешь мои вкусы, детка. Приведи какую-нибудь девушку с приятным, но не слишком навязчивым цветочным запахом и симпатичной мордашкой.
Прежде чем хлопнуть дверью, с непроницаемым лицом, сказал:
— Моя сумка висит на спинке стула у окна, коричневая такая. В среднем отделе найдёшь фляжку, там третья отрицательная. Просто оставь мне немного.
Мы вернулись из Уитмора, когда в городе уже зажглись фонари и схлынула дневная жара. За все прошедшие после «воспитательной» беседы часы Елена ни разу со мной не заговорила и всячески избегала даже простого пересечения взглядов. Сальваторе тоже был непривычно тих, не то чтобы я хотел, чтобы он лез ко мне со своими комментариями, просто…
Признаю, я переборщил. Некоторые вещи не надо было говорить, но Остапа понесло…
Я ведь не робот. Неприятно слышать подобное от человека, который пусть и раздражает местами, но всё-таки член семьи. Да просто больно слышать такое уже в который раз. Может я и не собирался заводить детей или лечить людей, но… чёрт возьми! Она не должна говорить так, будто знает всё лучше меня.
Связь с Деймоном вообще ничего не доказывает. Он не был частью какого-то хитрого плана по обретению бессмертия. И зачем мне какая-то схема, если Сальваторе добровольно предлагал обращение и его аргументы были действительно хороши и логичны? Но я же не псих.
Да?
Я просто изменился, приспособился к новой действительности, в которой кровь и жестокость теперь не пугают, а возбуждают и являются неотъемлемой частью жизни. Азарт, игривость, голод бьют по мозгам с такой силой, что временами почти невозможно сопротивляться. Хотел бы, но не могу.
Нет, хватит врать себе. Иногда я просто не хочу сопротивляться. Сложно не хотеть, когда на тебя смотрят как на бомбу замедленного действия. Обидно, страшно и противно.
Поэтому Дженна ещё ничего не знает. Не хочу быть монстром в её глазах, уж лучше сдохнуть, мгновенно сгорев в лучах солнца. Правда, не думаю, что справлюсь, если она отвергнет меня.
На электронных часах три часа ночи с копейками, до того момента, как нужно будет приготовить завтрак часов пять, а так как уснуть уже не получится, точнее нормально поспать из-за кошмаров, решил посмотреть лёгкую киношку.
Сидя по-турецки на кровати с ноутбуком на коленях, с лёгкой улыбкой беззвучно повторял реплики эксцентричного радиоведущего Руби Рода из «Пятого элемента». Обожаю этого парня.
Боковым зрением, я заметил рядом тёмный силуэт и вынул один наушник.
— Елена? — нахмурившись, неуверенно позвал девушку, неподвижно стоящую в паре метров.
— Почему я не заметил, как ты вошла? — немного подозрения и напряжения прокрались в мой голос.
— М-м-м, попробуй ещё раз, ты же умный мальчик, — произнёс голос с такой интонацией, какой никогда не было у сестры.
Поборов желание убраться куда подальше, остался сидеть на месте, даже заставил свои плечи расслабленно опуститься.
— Кэтрин… Чем обязан? — несмотря на достаточное количество усилий, улыбка вышла полностью фальшивой и нервной.
Нависая надо мной, Пирс выглядела, как чертов Дьявол, собирающийся предложить сделку, от которой невозможно отказаться.
Сверкая тёмными глазами и лукавой ухмылкой бордовых губ, она произнесла:
— Ты боишься меня?
— Нет, — каким-то чудом твёрдо ответил я.
Кэтрин весело усмехнулась и присела напротив. Она была слишком близко.
— Разве мамочка не говорила, что врать плохо?
— Я не вру, — скрестив на груди руки в защитном жесте, хмуро сказал.
— Это не страх, а здравый смысл. Любой нормальный человек будет опасаться коварной пятисотлетней вампирши с неизвестными мотивами.
Слегка откинув назад голову, Пирс мелодично рассмеялась, изящно прикрывая рот ладонью.
— А ты забавный, мне нравится…
Тупо моргнув, заторможено кивнул:
— Спасибо, наверное.
— Не наверное, тебе очень повезло, — многозначительно произнесла Кэтрин, проводя острым ногтём по моей щеке.
Я чувствовал, как она оставляет длинную царапину из которой течёт кровь.
— Потрясающе, обязательно занесу это в список достижений и поводов для гордости. Что тебе нужно, Пирс? У меня сегодня был тяжелый день, — едкость в голосе сменилась устылым раздражением.
— Тогда почему ты не спишь? Вот милая тётя Дженна уже седьмой сон видит… Представляешь даже не дернулась, — легкомысленно сказала она, демонстрируя отрезанный короткий локон.
— Что. Тебе. Нужно? — скрипнув зубами, я до хруста сжал простынь под собой, исподлобья наблюдая за совершено расслабленной вампиршей, увлечённо крутящей в пальцах рыжий пучок.
Довольно оскалившись, Кэтрин наклонилась ближе и щекочуще провела кончиками волос Соммерс по линии моей челюсти.
—
Ты.
