Все говорят, что я люблю тебя

— Ну, спасибо, что подвёз и согласился заехать в магазин, — неловко поблагодарил я, крепко прижимая к себе пакет полный бытовой химии и смотря куда угодно кроме как на водителя. — Всегда пожалуйста, — лаконично произнёс Элайджа, кивнув. Между нами повисло молчание. Не знаю, как для некоторых, у кого по венам видимо течёт валерьянка, но я напрягся. Хотя, куда больше то? Пересилив себя, я прямо посмотрел на Майклсона и на мгновение недовольно прищурился, заметив намек на ухмылку на его лице. — Пока. Я постарался мило улыбнуться, но судя по приподнятым бровям Элайджи вышло не очень. — Ой всë, — цыкнув, я закатил глаза и дёрнул ручку. Перед тем как захлопнуть дверцу черного тонированного внедорожника, услышал ровное и негромкое, но всё равно весьма ощутимое: — До встречи. Пройдя несколько метров я остановился и недоверчиво обернулся. Почему он ещё не уехал? Хмуро смотря на тонированные стекла, я поднял правую руку и взмахнул ей несколько раз таким образом, словно отгонял назойливую муху. Только тогда автомобиль тронулся с места. Это, черт возьми, странно. Очень странно. Хотя, я конечно тоже тот ещё чудак, мягко говоря. Наверное, это всё из-за шока. Нет, не наверное, точно из-за шока. Не каждый день люди, то есть нелюди на моей памяти из повторно мёртвых поднимаются. Это единственное разумное объяснение, почему я назвал конкретный адрес своей квартиры, а не какое-нибудь нейтральное место типа центральной площади, парка или рандомного дома за несколько кварталов. Поднявшись на родимый четвертый этаж, остановился, вопросительно приподняв бровь. Ну и что это за коробки? Обычно посылки доставляют в руки, ещё и расписаться в бланках просят, не? Ладно, не моего ума дело. Тут сначала со своими б разобраться, прежде чем в чужие лезть. Переборов желание развернуться и отправиться куда подальше, я всё же провернул ключ в замке и вошёл внутрь. Неужели это я всё так разворотил? Мамочки родные… Из мебели мало, что осталось действительно целым. Зеркала, ну, их больше нет, ни одного. Спальня вся в перьях из разорванных подушек. Пятна крови, господи, надеюсь, пол и ковер не испорчены окончательно. Убрав волосы под импровизированную косынку и нацепив резиновые перчатки, я прежде всего распахнул все окна настежь, впуская свежий воздух, после чего принялся собирать осколки в таз. День обещает быть долгим… Я закончил наводить порядок спустя примерно четыре с половиной часа. Можно было управиться и быстрее, но как это обычно бывает, одно потянуло за собой третье и вот у тебя остаётся практически пустой шкаф. По сравнению с ранним её состоянием, сейчас квартира выглядела стерильно чистой, особенно с тонким ароматом хлорки витающей по ней. Полежав с пять минут на застеленной постели, я поднялся и накинул поверх серой, словно половая тряпка, футболки яркий кардиган крупной вязки с цветочками посередине спины. Тапки с ног переодевать не стал, так в них и вышел на улицу. На двери звякнул колокольчик. Расслабившись в одно мгновение, я огляделся по сторонам — здесь ничего не изменилось, да и кажется никогда уже не изменится. — Милла, добрый вечер, — приветливо улыбнулся я вышедшей в зал миниатюрной девушке азиатской внешности. — Привет, Тони. Давненько тебя не было, — непринуждённо оперевшись на прилавок, она усмехнулась. — Ха-ха, да, привет! Роб не сильно обижается? Можешь его позвать, пожалуйста? — перейдя на заговорщицкий шёпот, произнёс я. — Оу… Так ты не знаешь, — выдала Милла, сочувственно нахмурившись и утешительно похлопав меня по руке. — Что не знаю? — Миссис Гудман умерла неделю назад — сердце, поэтому Роберт решил взять отпуск и уехать на некоторое время. Да ну нет. Быть не может. — Милла, если это шутка, то… — я не закончил фразу, просто не зная, что сказать дальше. То что? Что я могу сделать? — Я бы никогда не стала о таком шутить, — со всей серьёзностью сказала она, сжав кулаки. — Прости, — стыдливо опустив взгляд, пробормотал я и сжал переносицу. — Воды? — обеспокоенно предложила Милла. — Нет, спасибо, я в норме. Несмотря на мой ответ, девушка вышла и через минуту вернулась с полным стаканом. — Какие цветы любила миссис Гудман? — Розовые маки. — Сделай мне букет из них… Четное количество, — пристально глядя на дно стакана, попросил я. — Миссис Гудман хотела чтобы её кремировали, — осторожно произнесла Милла. — Мне плевать, просто собери чертов веник! — неожиданно рявкнул я и тут же пожалел об этом. — Извини, я не хотел. — Ничего, я понимаю, — кивнула она и молча приступила к работе. Я смотрел на цветы, стоящие в большой банке, найденной под раковиной. Вазы не оказалось. Видимо, её я тоже разбил. Роб, как выяснилось, звонил мне несколько раз именно неделю назад. Сейчас же «абонент выключен или находится вне зоны действия сети». Рука сама собой потянулась к стоящей на небольшом столе рядом с цветами бутылке. В блюдце медленно дымилась тонкая сигарета. — Какое же я говно. Выпив, криво ухмыльнулся, оглядывая погруженную в вечерний мрак кухню — что-то мне это всё напоминает… Я налил ещё и поднял стопку вверх. Покойся с миром, старушка. Деймон гипнотизировал взглядом телефон, на котором было ноль входящих звонков и сообщений. Оставлять Гилберта одного было глупо и как-то по-детски с его стороны. Не то чтобы с ним может что-то случиться, Тони достаточно лет, чтобы не быть совсем уж идиотом и вампирских сил, чтобы защитить себя. Но вдруг? В жизни всякое бывает, тем более с представителями уважаемой фамилии одной из семей основателей. Гилберты всегда были странноватые. Тяжело вздохнув, Деймон открыл окно сообщений, его палец неуверенно завис над клавиатурой. В голову не приходило ничего путного. Раздражённо поджав губы, он небрежно бросил телефон на столик с выпивкой. Скрипя зубами, Сальваторе резче, чем надо схватил хрустальный графин и плеснул себе бурбона в бокал. Как же бесит! Заслышав чужое приближение, Деймон мгновенно расслабил плечи и принял более скучающий вид. Стефан встал позади него, Сальваторе буквально лопатками ощущал задумчивый взгляд младшего брата. — Где Елена? — небрежно спросил он, сделав обжигающий горло глоток. — Дома. — А почему ты здесь? — приподняв брови, спросил Деймон, стараясь казаться хоть немного заинтересованным. — Она хотела побыть с Джереми. Старший Сальваторе понятливо промычал и наполнил второй бокал. — Держи. Приняв угощение, младший кивнул и пригубил немного. — Спасибо. — То, что Роуз сказала Елене про проклятие… — выдержав небольшую паузу, произнес он со сдержанным беспокойством. — Я знаю, надо оберегать её, — лениво сказал Деймон, думая о безопасности совсем другого Гилберта. — Но мы не сможем этого сделать, если продолжим цапаться друг с другом, — Стефан очевидно перешёл к главной части задуманного им разговора. Пренебрежительно фыркнув, Деймон закатил глаза. — Однажды Кэтрин уже встала между нами, этого не должно повториться. — Злить тебя, конечно, забавно, но слишком утомительно. Елена такая зануда, прям как ты, — сухо произнес старший Сальваторе, полностью повернувшись лицом к младшему брату, после чего ехидно добавил: — Ради всего святого, она даже дневник ведёт… Губы Стефана дрогнули в усмешке прежде, чем он взял себя в руки, вновь становясь серьезным: — Ты знаешь, о ком я. Глаза и тон Деймона похолодели: — Да, и я не хочу об этом говорить. Особенно с тобой. Он уже начал уходить, как Стефан окликнул его, заставляя остановиться: — Эй! Прости меня… Недоуменно нахмурившись, Деймон обернулся и с некой неохотой спросил: — За что? — За то, что заставил тебя обратиться сто сорок пять лет назад. — Хватит, Стеф… Уже поздно. Не стоит ворошить прошлое, — пренебрежительно скривишись, сказал Сальваторе и отвернулся. — Я никогда не говорил этого вслух, но мне нужно было сказать, а тебе услышать. Прости, это было эгоистично. Я не хотел оставаться один. Сцепив челюсти, Деймон посмотрел на брата, одним взглядом прося заткнуться, но это не помогло и тот продолжил с неподдельной искренностью: — Мне нужен был мой брат. Наконец Стефан смолк, и между ними воцарилось молчание, но как оказалось не надолго. — Думаю, Тони тоже заслуживает услышать что-то подобное, пока не поздно. Не повторяй моих ошибок. Крепко сжимая кулаки, Деймон пустым, стеклянным взглядом провожал уходящего брата. Ну и зачем? Этой ночью я даже не пытался уснуть, точно зная, что это бесполезно, пусть в последнее время дела со сном и стали медленно, но верно налаживаться. Черное пятно вместо кошмаров весьма приятный прогресс, хоть как и оказалось недолговечный. Ничего страшного, сталкиваясь с бессонницей уже далеко не в первый раз, я знал, как скоротать время до утра. Солнце поднялось слишком рано, часа в четыре, так мне пришлось выждать ещё пару часов, чтобы начать собираться и не выглядеть слишком странным. По сравнению с прошлым днём на улице стало прохладнее, поэтому шорты были заменены на плотные тёмно-синие брюки, а рубашка тельняшкой с широкими полосами и тонкой курточкой из светло-коричневой замши от набиравшего силу ветра. Я уже собирался повернуть ручку, но услышал, как открылась соседская дверь, и, недолго думая, припал к глазку. На лестничной клетке стояли молодой темнокожий парень с рюкзаком на одном плече и мужчина в прямоугольных очках. — Деньги на обед? — строго спросил тот, который постарше. Парень небрежно пожал плечами. — Я взял сок и крекеры. На лбу, меж бровей мужчины залегла неодобрительная морщинка. — Да не переживай ты так, пап. Это просто школа. — Я знаю, но всё же… — Мне пора, — резко прервал его сын и сбежал по ступеням вниз. Мужчина тяжело вздохнул и отступил назад в квартиру. Неожиданно он поднял взгляд на меня, то есть на мою дверь. Это были всего несколько секунд, но я всё равно неприятно поежился. Хм, так значит новые соседи, интересно… Возвращение к Дженне немного откладывалось, вместо этого я сходил в ближайший магазин за продуктами. Вспоминая знакомство с миссис Гудман, мне захотелось произвести более хорошее первое впечатление. Наверное, это ужасно клишированно, но я не смог придумать ничего лучше, чем испечь «приветственную» шарлотку и постучать с ней в дверь. Открыли мне не сразу, пришлось подождать пару минут, и всё же на моём лице была лучшая приветственная улыбка. — Добрый день! Не спеша отвечать, мужчина скептично оглядел меня и приподнял бровь. — Здравствуйте, — с сухой вежливостью произнёс он. Какой-то он напряжённый… Я что-то не так делаю, слишком навязчиво? — Так… Вы что-то хотели? — О, да! То есть, нет, — усмехнувшись, указал на дверь позади. — В смысле я живу напротив и просто хотел представиться и познакомиться. Тони. — Доктор Джонас Мартин, — сказал он, и мы пожали друг другу руки. Я любопытно прищурился, склонив голову набок. — Вы врач в плане медицины или же человек науки? Мартин сдержанно улыбнулся. — Скорее второе, чем первое. — М-м-м, понятно-понятно, — я покивал с важным видом. — А, это вам, кстати. Моя фирменная шарлотка, ещё ни один человек не смог перед ней устоять. Брови Джонаса едва заметно приподнялись, но он всё же принял блюдо, хоть и, казалось, напрягся на секунду при передаче. Не зная куда теперь деть свободные руки, я зацепился большими пальцами за края карманов брюк и качнулся на пятках, прикусив внутреннюю часть щеки. — А сколько лет вашему сыну, если не секрет? Просто у меня есть младшие брат с сестрой и они могли бы быть с ним в одном классе. — Девятнадцать. — Ох, совсем взрослый парень. Мои помладше будут. — Понятно. — Вы же не местные, да? Откуда переехали? — Луизиана. Я вздохнул. Что-то не клеится у нас диалог… Чувствую мне даже не стоит спрашивать почему они решили переехать. — Ладно, у меня дела ещё, да и у вас тоже наверняка. Распаковка там всякая. Так что я пойду, приятно было познакомиться. Если что обращайтесь, спички, соль, гвозди всегда одолжу без проблем. — Мне тоже, спасибо. — Не забудьте вернуть тарелку, — в шутку я погрозил ему пальцем. — Обязательно, до свидания, — серьёзно кивнув, Доктор Мартин закрыл дверь. Ну, это было неплохо. Насвистывая, я спустился вниз, перепрыгивая последнюю ступеньку на каждом пролёте. В особняке никого не оказалось, дети уже ушли в школу, а Дженну бессовестно забрал Рик, так что я был предоставлен сам себе, а это значит настало время немного поработать. Развалившись на диване с ноутбуком, я вносил последние правки к статье о крупном переселении викингов, когда слишком громко хлопнула дверь. Джереми гневно пронёсся мимо, не обратив на меня никакого внимания. — Оп, стояночка! — командно произнёс я, когда младший брат также резко вернулся из кухни. Тяжело вздохнув и звонко цокнув языком, он неохотно обернулся и хмуро спросил: — Что? — Ты ещё долго собрался меня игнорировать? — светским тоном поинтересовался я, сложа вместе пальцы на животе. — Я не игнорирую тебя. — Неужели. Тогда присаживайся, — кивнул я в сторону кресла. — Мне и так нормально. — Я сказал сядь, — с моего лица мгновенно ушло всякое добродушие. Джереми недовольно скривился, но послушался и небрежно развалился в кресле, отбросив свой рюкзак в сторону. Я неодобрительно посмотрел в сторону кинутой вещи и решил ничего по этому не говорить. — Ну? — буркнул младший братец, ковыряя дырку на своих джинсах. Я преувеличенно высоко поднял брови. — В смысле «ну»? Тебе не кажется, что это я должен задавать подобные вопросы? Поджав губы, он отвернулся к окну. — Я понять не могу, у нас опять бунт спермотоксикозный начался или что? А может это опять мой косяк? Где ж это я успел провиниться перед тобой, Джер? Ты только скажи и я сразу встану на колени и извинюсь перед тобой! Молчишь? Молчишь… Хорошо, сменим тактику. Я глубоко вдохнул носом, успокаиваясь. — У нас же с тобой всё хорошо было, я действительно не понимаю, что произошло. Ты можешь мне объяснить? — П-ха, объяснить, серьёзно? — Джереми криво ухмыльнулся и наклонился вперёд. — Да кто ты такой, что бы я что-то тебе объяснял? — Я твой брат, — спокойно произнёс я. — Нихера ты мне не брат! Нормальные братья не ведут себя так как ты! Ты только и делаешь, что позоришь меня! Я рвано выдохнул и наигранно бодро сказал: — А ну-ка! Рассказывай, как и перед кем это я тебя опозорил? — Да перед всеми! Ты просто взял, схватил меня за ухо и начал отчитывать, словно маленького ребёнка! Меня и так за равного не считают, а ты всё только хуже сделал! Ты вообще только и делаешь, что портишь мне жизнь! Думаешь, раз самый старший, то имеешь право меня воспитывать?! Такого права нет ни у кого, понятно?! Ни у тёти Дженны, ни у тебя! У тебя вообще никаких прав здесь нету, ты в этой семье никто и звать тебя никак! Джереми тяжело дышал, отходя от собственного крика негодования, и широко раскрытыми глазами смотрел на меня. — Всё сказал? — я вопросительно приподнял левую бровь. Нахмурившись, он отрывисто кивнул. — Отлично, потому что у меня тоже есть, что сказать, — убрав ноутбук на стоящий рядом низкий столик, я сменил лежачее положение на сидячее и перекинул ногу через колено. — Во первых, ещё хоть раз ты решишь упомянуть Дженну в таком тоне, я не посмотрю на то, что мы родственники, оторву тебе язык и заставлю запихнуть его так глубоко к себе задницу, что ты им поперхнешься. Во-вторых, прекрати требовать к себе взрослого отношения, если ты только и делаешь, что ведёшь себя как маленький, капризный ребёнок, требующий мамочку. Ни мамочки, ни папочки у тебя больше нет, дуть в жопу, кроме может быть Елены, тебе больше никто не будет. Кстати, а что ты вообще сделал, чтобы к тебе по-другому относились? В третьих, да, ты прав. Я в этом доме никто и всегда им был, но а кто ты за его пределами? Никогда не задумывался? Подумай на досуге. В гнетущей тишине я поднялся и вышел на улицу, собираясь немного проветриться перед ужином и возвращением Соммерс. Как оказалось вышел я очень удачно. Через некоторое время мне позвонила Дженна и сообщила, что Зальцман сегодня останется в особняке Гилбертов на ночь. Ну, хоть у кого-то есть стабильная и лишённая острой драмы личная жизнь. Мне не хотелось проводить вечер в одиночестве и я набрал Кэролайн. — Привет, Тони! — как всегда добродушно произнесла Форбс. — Привет-привет! Слушай, может встретимся, сходим куда-нибудь развеемся? А то в последнее время столько всего произошло, — бодро говорил я, пиная небольшой камушек по дороге. — Если не хочешь чего-то шумного, то можем устроить обычные посиделки с мороженым и Заком Эфроном, я приготовлю попкорн. — Тони, мне жаль, но сегодня ничего не получится, — расстроенно сказала Кэролайн. — У меня уже есть кое-какие планы. — О, эм, ладно, — нахмурившись, я растерянно остановился. — Ты не обижаешься? — Пф, конечно, нет. Я всё понимаю, тогда в другой раз, да? — Конечно! Ладно, извини, мне пора, вешаю трубку! Целую! — протараторила она. — И я тебя! — ответил я, но Форбс уже отключилась. Протяжно вздыхая, убрал руки в карманы легкой куртки и, устало прикрыв глаза, поднял голову к потемневшему небу. Ничего страшного, наоборот, это даже очень хорошо. Я люблю быть наедине с собой. Мне и вкусняшек так больше достанется и не придётся ни с кем спорить насчёт фильма, что может быть лучше? М? Это ещё что такое? Раскрыв глаза, провёл по щеке, стирая влагу. — Вот, черт! — не удержавшись, я чертыхнулся и часто заморгал от быстро попадающих на лицо капель. Дождь разошёлся буквально за секунды и совсем не на шутку, превращаясь в ужасный ливень. Вот не было вам счастья и нате. Натянув куртку до самой макушки, чтобы не испортить с таким трудом уложенные утром волосы ещё больше, чем есть, я неуклюже побежал, перепрыгивая и обходя на цыпочках лужи. Скорее домой, скорее! На кой хрен я только так далеко забрел, господи?! За окном раскатисто грянул гром и ярко сверкнула молния, отрывая Элайджу от чтения. Хотя этот процесс лучше будет назвать медитацией или трансом, а не чтением. Информация на пожелтевших от времени страницах не была нова и нисколько не трогала Майклсона. Ощущение бумаги под пальцами, запах старых печатных чернил, шелест от переворачивания — всё это расслабляло до тех пор, пока не разбушевалась стихия. Аккуратно отложив книгу в сторону к остальной небольшой библиотеке бывшей владелицы квартиры, он встал с удобного кресла-качалки и приблизился к окну, чтобы закрыть то. Капли косого дождя уже замочили весь подоконник. В свете фонарей Элайджа заметил бегущую фигуру, укрывающую голову курткой, и усмехнулся, до того забавно та выглядела, с изяществом балерины перепрыгивая лужи. Почувствовав как намокли манжеты его рубашки, Майклсон недовольно нахмурился и стремительно закрыл окно, в одно мгновение позабыв про человека внизу. Светлые занавески плавно колыхались на ветру. Яркие солнечные лучи освещали большую комнату с высокими потолками. Единственным напоминанием о вчерашнем ливне было лишь витавшее в воздухе ощущение свежести, заставляющее мгновенно взбодриться. Из музыкального центра негромко звучал Боб Марли, создавая поистине расслабленную атмосферу погожего летнее денька, когда тебе никуда не надо и можно со спокойно душой насладиться жизнью. Стоя на голове, как самый настоящий йог, я размеренно дышал, пытаясь почувствовать в себе так называемые чакры, выходило не очень, но мне и так прикольно. Смотреть на мир вверх тормашками вообще довольно занимательно занятие. Да и мысли всякие сразу лезут, правда, не все они адекватные. Ладно, они почти все далеки не то что от нормальности, а от её подобия. Например, пару минут назад мне захотелось лимонных слоек и вот я уже в деталях представил, как будет выглядеть моя пекарня в Толедо, что там будет продаваться, посколько и стоит ли закрываться на праздники или лучше поработать и срубить деньжат побольше. Почему Толедо? Не знаю. Потому что. Вдруг мои размышления прервала голосящая Бритни, заставляя вернуть ноги обратно на ярко-розовый коврик. — Мария Антуанетта на проводе, — ответив не глядя, я поднес мобильник к уху и упал на спину. — Кто? — растерянно спросили с той стороны. Я шумно вздохнул, закрывая глаза. — Неважно. Доброе утро, Елена. — Доброе, ты сейчас один? — её голос стал несколько тише. — Не дави на больное, — слабо усмехнулся я и добавил, услышав недовольное сопение: — Да, один. А что ты хотела? Не уж то посекретничать? Решив оставить моё шутливое предположение без ответа, она осторожно произнесла: — Я вчера ходила к Кэтрин. — Ну и как? Удалось подружиться? — я продолжил по лёгкому насмехаться, стараясь не проявлять напряжения. — Тони, это серьёзно. — Я тоже. Некоторое время по ту сторону царило молчание. Пока сестра о чём-то сосредоточенно думала, я поднял ноги и стал делать ими махи. — Я придумала план, это насчёт ритуала, но мне нужна твоя помощь. Одной мне не справиться… — Почему я? — хмыкнув, скептически поинтересовался я и начал делать велосипед. Елена замялась с ответом. — Белкоед в курсе? — Мы со Стефаном расстались. — А, точно, забыл. Тогда, я так понимаю, он не в теме. — Нет. Тони, пожалуйста, я обязательно всё тебе объясню, но позже. Ты сможешь приехать за мной через полчаса? Зажмурившись, я сжал и помассировал двумя пальцами переносицу. — Скажи честно, я чем-то рискую? — Нет, — слишком быстро сказала она. — Обещаешь? — Я обещаю тебе, ничего страшного не случится. Мы просто съездим в Ричмонд на несколько часов. — Хорошо, жди меня, — пусть и неохотно, но я всё же сдался. Думаю, стоит переодеться. Я как-то совсем не хотел заморачиваться, поэтому надел первое, что под руку попалось: белая футболка с маленьким вышитым сердечком, тонкий черный кардиган, джинсы с подранными коленками и красные кеды. Перед самым выходом мельком глянув в сторону окна в гостиной из коридора, прихватил солнцезащитные очки. — …Здесь направо, — указала сидящая спереди на пассажирском месте Елена. Тихо хмыкнув, я продолжил движение прямо от чего сестра рассердилась и резко повернула на меня голову, взмахивая волосами. Она уже открыла рот, чтобы указать на мою ошибку, но я спокойно произнес, опережая её: — Я не хочу делать крюк. Если сейчас мы проедем через два светофора, а потом свернем налево, то доберёмся быстрее. Не надо этих петляний, просто скажи, зачем мы едем к Сальваторе, когда их нет дома? Елена нервно поджала губы и опустила взгляд, начав теребить ручку своей сумки. — Если мы едем громить пансионат, то давай сразу договоримся не трогать вазы и бурбон. Первое слишком дорогое и я не хочу быть в вечном долгу под проценты, а за второе нас тут же расчленят, засунут в дубовые бочки, в которых выдерживался этот самый бурбон, и скинут в карьер с высоты водопада. Можем порвать дневники Стеффи, они не особо ценные, но тебе должно стать легче. — Что?! Нет! Боже, зачем мне так поступать? — растерянно возмутилась Елена. С трудом, но я всё же сдержал улыбку от того, что она так легко повелась, и продолжил играть «дурочка» дальше: — Елена, не пугай меня. Ты же девочка, ты обязана это знать. Вот Кэролайн по-любому знает, я уверен. Это же многовековая женская традиция. Ц, чему вас только в школе учат? Я мог буквально видеть, как в голове сестры крутились шестерёнки. Но видимо механизм дал сбой, потому что она сказала то, чего я не ожидал услышать: — Ты жёг вещи Деймона? Слава Богу горел красный. Нахмурившись, я несколько раз тупо моргнул и медленно ответил: — Нет… Зачем мне их жечь? Это какое-то варварство. — Одна девочка из группы поддержки сожгла вещи своего парня футболиста, когда они расстались. Но да, ты прав, я тоже считаю, что это перебор. Тогда что с ними сделал? Да знаешь, как-то так получилось, что в багажнике с собой вожу. Всё никак не находится подходящего случая чтобы отдать и не выглядеть тупо. Может действительно уже проще сжечь? Не, жалко. Вещи то ни в чем не виноваты. — Кажется речь была про то, почему мы собираемся вломиться к Сальваторе. Давай вернёмся к этому. — Мы не собираемся вламываться, — вновь нахмурившись, произнесла Елена, а затем осторожно добавила: — В доме есть кое-кто… И нам надо поговорить. Беззлобно фыркнув, я ухмыльнулся и прибавил скорости, немного превышая допустимую норму. — Ладно, заинтриговала. Взявшись за ручку, Елена глубоко вздохнула, успокаиваясь и сосредотачиваясь. Ей нужна холодная голова, страх перед бывшей похитительницей не должен управлять ей. К тому же она не одна, а с Тони. Брат не позволит ей навредить, пожалуй это единственная его черта, в которой Гилберт уверена на все сто. После своего обращения в вампира Энтони стал как-будто более зациклен на идее семьи и её сохранности. Тихо открыв дверь, Елена зашла внутрь и огляделась по сторонам. — Не хорошо оставлять голую девушку ранним утром, — шутливо-обвинитильно произнесла появившаяся в боковом коридоре вампирша, завязывая на себе короткий шелковый халат голубого цвета. — Согласен, свинство то ещё. Елена оглянулась на стоящего позади Тони, на его лице ненатурально застыла лукавая усмешка. — Оу… — неловко выдала Роуз, переводя взгляд между ними. — Простите, я думала… Рассматривая узор на ковре, Гилберт поправила волосы, пытаясь придумать что же ей следует сказать в такой ситуации: — Это ты прости, я… — Тут никого больше нет. — Вообще то я хотела поговорить с тобой, — беря себя в руки, Елена прямо посмотрела на полуголую вампиршу. Та игриво улыбнулась, указав назад большим пальцем: — Тогда мне лучше одеться. — Это необязательно, можем и так поговорить, — неожиданно подал голос Тони в кокетливой манере подозрительно похожей на старшего Сальваторе. — И всё же я что-нибудь надену, — обманчиво мягко произнесла Роуз, её глаза, рассматривающие Гилберта, были слишком серьёзны. Когда вампирша исчезла, Елена полностью повернулась и озадаченно спросила: — Когда тебя начали интересовать девушки? — Когда они начали быть моей почти идеальной копией, — мрачно отозвался Тони и поспешил пройти в гостиную. Подперев подбородок кулаком и закинув ногу на ногу, я сидел в кресле слишком потрясённый, чтобы вслушиваться в болтовню Елены и моей, не знаю, очень дальней и старой родственницы (?). Остановите Землю, я сойду! — Так, ты тот самый Тони? — любопытно склонив голову набок, спросила Роуз. Когда она успела сесть и где Елена? — В каком смысле тот самый? — сдержанно поинтересовался я в ответ, вскинув бровь, и откинулся назад в кресле, не желая показывать как меня напрягает вся эта ситуация. Вампирша дружелюбно улыбнулась. — Лекси рассказывала мне о тебе, ты помог ей с кольцом. Спасибо. — О, — искренне удивился я. — Я то уж подумал, что Деймон вернулся к привычке обсуждать своих бывших после секса. Роуз громко рассмеялась, прикрыв рот ладонью, чем вызвала лёгкую улыбку и у меня. Отсмеявшись, она в несколько неловком жесте почесала нос и пробормотала: — Хотя и не без этого. — Прости, но я не могу больше молчать… Какого чёрта?! — вскрикнул я, эмоционально указывая то на своё лицо, то на её. — Не бывает же близнецов с разницей в…? — Пятьсот шестьдесят шесть лет, — любезно подсказала она. — Пиздец ты старая, — выдал мой рот раньше, чем мозг успел подумать. Фыркнув, Роуз только закатила глаза, совсем не выглядя злой. В попытке что-то исправить, спросил: — Как Лекси? — Хорошо. Последнее, что я слышала, она вместе с женихом путешествует по Африке. — Ничего себе, — непроизвольно я высоко поднял брови, хмыкнув. — А это правда? — продвинувшись и наклонившись ближе, понизила голос она. — Ты о чëм? — Елена действительно может достать для меня кольцо? — Роуз тяжело сглотнула, пристально глядя мне в глаза. — В принципе, это возможно, — медленно произнёс я, не уверенный в собственных словах, потому что… Каким блять образом она собирается уговаривать Беннетт?! Вампирша нервно усмехнулась. — Я чувствую огромное «но». — Оно есть всегда, — пожал плечами я. — Да, ты прав. Внутри неприятно кольнуло от вида похмуревшей женщины и я, не став противиться внезапному внутреннему желанию, ласково похлопал её по плечу. И ведь мне по идее не должно быть жалко вампиршу, она похитила мою сестру, собираясь эгоистично обменять её на вроде как собственную свободу. Да и за свои полтысячелетия жизни она явно не мало натворила, но я всё равно сочувствую ей. Может дело в нашем сверхъестественном сходстве? И что только за чувствительность на меня напала в последнее время? Надеюсь, план Елены, который я успешно прослушал, сработает так, как надо. Мне совсем не улыбается жить в режиме вечного бегства. Возможно, кое-кто так не думает, но я не Кэтрин и не Роуз. Сложив перед собой руки домиком, Элайджа пристально смотрел на колдуна, спокойно сидящего напротив него. Спокойствие — именно та черта, за которую он в какой-то степени уважает Мартина. Пусть оно и ненастоящее, по крайней мере мужчина действительно старается. Это нельзя не оценить. Их разделял стол, на котором лежали некоторые украденные из дома Гилбертов предметы: широкий, плоский браслет, резинка-пружинка, ручное металлическое зеркало, небольшой ключик на шариковой цепочке, фотография в рамке с резными розами и белый платок с прядью тёмно-каштановых волос. Всё это принадлежит одной девушке, кажется, решившей напомнить Майклсону, что такое головная боль. — Как именно работает заклятие? — спросил Элайджа, едва заметно склонив голову набок. Честно говоря, первородного не интересовало то, как работает магия. Для него важен лишь результат и то, с какой скоростью он достигается. Поэтому он задал этот вопрос, просто желая подстегнуть колдуна начать действовать. Опыт прожитых лет и сотрудничества с ведьмами показал: начни у них интересоваться, как действует их магия и они начнут выполнять порученное гораздо быстрее и самое главное без лишнего шума. — Дай мне руку, — бесстрастно попросил Мартин, взяв со стола тонкий серебряный кинжал с ручкой из слоновой кости. Внутренне усмехнувшись, Элайджа послушно протянул правую руку раскрытой ладонью вверх. На его лице не дрогнул ни один мускул, когда холодно лезвие глубоко рассекло кожу, он просто ждал дальнейших указаний. — Приложи сюда, — сказал Джонас, указывая на рамку с фотографией двойника. Неторопливо Майклсон накрыл изображение радостно улыбающейся брюнетки в красной форме черлидера. Несколько капель крови упали на стекло. — Теперь возьми меня за руку, закрой глаза… Расслабься и ищи её. Вздохнув, он опустил веки, прогоняя напряжение из тела. Мартин начал читать заклинание на латыни, тогда Элайджа почувствовал как проваливается его сознание. Видение длилось всего пару секунд, но этого было достаточно. Майклсон резко открыл глаза, встречаясь с ожидающим взглядом колдуна. — Ты видел её? — Я точно знаю, где она. Елена стремительно ушла на кухню, а Роуз, беспокойно оглянувшись на меня, последовала за ней. Я сидел в абсолютном шоке на ступенях винтовой лестницы, ведущей на второй этаж пентхауса Слейтера. Внешний мир стал для меня всего лишь белым шумом, в голове крутилась лишь фраза сестры: «Передай ему послание для Клауса. Двойник жив и готов сдаться.» Так легко… Она так легко взяла и соврала, глядя мне в глаза, сделала соучастником её грандиозной жертвы. Как… Как она могла?! Нет, не так. Как я мог?! Как я могу верить людям из раза в раз наёбывающих меня?! Я настолько себя не уважаю? Серьёзно?! Спокойно, спокойно, просто дыши. Сейчас не время для жалоб и истерик, они подождут. Грубо и быстро растерев лицо ладонями и ударив себя по щекам, посмотрел на девушку за компьютером (как её зовут?) и как можно более сдержанно спросил: — Уже отправила? — Он печатает, — не поворачивая головы, коротко ответила она. — Ясно, — кивнув, оттолкнулся от деревянной ступеньки, на которой сидел, и встал, чтобы пройти на кухню. — Через сколько будет? — Ещё не знаю, но думаю очень скоро, такая возможность… Любой бы поспешил, — криво усмехнулась брюнетка. Отлично, мы в заднице. Елена стояла в пол-оборота и не видела как я вошёл и встал рядом с такой же охреневшей от развития событий Роуз. Поджав губы, вампирша нервно покосилась на меня и в замешательстве обратилась к «двойнику, готовому сдаться»: — Если Клаус узнает, что ты жива, он найдёт и убьёт тебя. Ты этого и добивалась? Елена трогательно нахмурилась, сжимая белую чашку в руках. — Либо я, либо моя семья. — Может скажешь что-нибудь? — эмоционально взмахнув рукой, обратилась ко мне Роуз. — Она в конце концов твоя сестра! Зачерпнув горстку цукатов из вазочки, я слегка встряхнул их в ладони и небрежно сказал, прямо перед тем, как закинуть в рот парочку оранжевых: — Неродная. Поджав губы, Елена бросила на меня сердитый взгляд. — Ой, вот только не надо на меня сейчас зыркать, — деланно скривившись, закатил глаза. — Ты говоришь, что я тебе не брат, чуть ли не каждый день вместо доброе утро и ничего. Скрестив руки на груди, Роуз присвистнула. — Какие у вас, однако, интересные отношения. — Пф, это ты ещё деталей не знаешь. Хотя, для понимания всего будет достаточно знать, кто её настоящий папаша. Ничего не говоря, Елена с опущенной головой покинула кухню. Неприятная, кривая ухмылка мгновенно сползла с моего лица, делая его холодным и пустым. Я потянулся в карман за пачкой. — Не против? — спросил, собираясь вложить тонкую и длинную сигарету в рот. Дав вялую отмашку, вампирша отодвинула высокий белый стул и сгорбленно села. — Моей сестре было пять, когда она заболела. У нас не было достаточно денег, чтобы вылечить её до конца. Она умерла от лихорадки, а спустя полгода мою деревню сожгли. Тогда все погибли. Слыша, как Роуз рвано вздохнула, я закрыл глаза и глубоко затянулся. — Тони, слушай… — Звони Деймону. Оттолкнувшись от края стойки, я поспешил уйти, не желая слушать сейчас поучительные истории о ценности семьи, жизни и всём таком прочем неоценимо важном. Как будто я и так этого не знаю. Деймон был в ярости настолько, что несколько раз пнул свою детку по переднему колесу перед тем, как завести её. Херовы Гилберты, вечно они лезут, куда не надо! И ладно Елена, она та ещё пустоголовая идиотка с «большим и светлым» сердцем, он уже давно всё про неё понял, но каким образом в это оказался втянут Тони? На пути в Ричмонд не было соблюдено ни одного дорожного правила. Я только поднёс наполовину пустую бутылку с шампанским к губам, как в квартиру ворвался явно взбешённый и готовый убивать Сальваторе. Только что спокойно вышедшая с бокалом воды в руке Елена не заметила его, и я решил это исправить со своего полюбившегося места на ступеньках: — Ты же никого не сбил? Сестра тут же развернулась на месте и чуть не уронила стакан от неожиданности, столкнувшись с Деймоном практически нос к носу. — Что ты здесь делаешь? — процедил он. — Что ты здесь делаешь? — вскинув подбородок, обвинительно вторила она. Оторвавшись от горлышка тёмно-зелёной бутылки, я эмоционально вскинул руки. — Да какая к чертям разница?! Ведь мы всего лишь песчинки в океане мироздания. Между прочим, ещё сам Кант говорил, что… — Тони, сейчас не лучшее время, — выразительно глядя мне в глаза, несколько напряженно сказала Роуз. — Ты ему позвонила?! — резко развернувшись к вампирше, разочаровано спросила Елена. — Прости, Елена, — нахмурилась Роуз. — Серьёзно? — недоуменно фыркнув, я покачал головой. Ну что за цирк? — Ты же сказала, что понимаешь меня. Закатив глаза, Сальваторе едко произнёс: — Она соврала. — А я нет! — подмигнув с задорной ухмылкой, звонко щёлкнул пальцами. — Жертвуй собой сколько хочешь, просто меня больше не вмешивай. — О. Мой. Бог. Деймон Сальваторе, — немного отойдя от шока, с каким-то детским восторгом сказала девушка Слэйтера и двинулась в его сторону. Боже, да у неё коленки дрожат и подгибаются. Не удержавшись, я весело хохотнул, прикрывая рот ладонью. Не то чтобы это сильно помогло. Недовольный взгляд Деймона задержался на мне на несколько секунд, прежде чем он посмотрел на Роуз и, брезгливо сморщившись, попросил: — Убери её. — Не может быть, — произнесла всё ещё завороженная брюнетка, не обращая внимания на то, как её настойчиво утягивают за локоть в другую комнату. Склонив голову набок, я подпëр её кулаком и стал внимательно рассматривать Сальваторе. — И чем ты заслужил такую реакцию? Голубые глаза блеснули, а на его губах ненадолго появилась игривая усмешка. Черт, я это в слух выдал что-ли? — С радостью готов освежить твою память, принцесса, но позже. Сейчас мы уезжаем, давайте. — Нет, — нахмурившись, твердо и уверенно отказала ему Елена, словно у неё был выбор. Лицо Деймона вновь превратилось в суровую и угрожающую маску, а голос опасно понизился. — Я сказал: мы уезжаем. — Я не поеду с тобой, — продолжила стоять на своём она. — Ты больше не принимаешь решений. — А когда я их принимала?! Вы со Стефаном всë решили за меня. А это моё решение. — Хуёвое решение, — небрежно сказал я. — Заткнись! — неожиданно вспылила Елена, топнув ногой. — Что ты вообще всё ещё тут делаешь? Разве ты не должен уже начать праздновать мою смерть в каком-нибудь баре?! С кривой ухмылкой я демонстративно поднял бутылку шампанского и потряс ей в воздухе. — Умные люди за штангу без разогрева не берутся. Елена успела только брезгливо скривиться, как Сальваторе резко развернул её обратно к себе, схватив за шиворот лиловой кофты. — Ещё одно слово, я вырублю тебя, заклею рот скотчем и брошу в багажник. — Вы не понимаете?! Клаус убьёт всех, кого я люблю! Фальшиво и натянуто улыбнувшись, он приторно сладко сказал: — Сама напросилась. Став зло пыхтеть и вырываться из его крепкой хватки, она процедила: — Нет. Неосознанно я приподнялся на месте, когда Елена замахнулась на Сальваторе, собираясь ударить его кулаком по лицу. Это у неё понятное дело не вышло, Деймон поймал её руку в сантиметрах от себя. Сжимая кулак с такой силой, что Елена судорожно вздохнула от боли, он наклонился к ней ближе. — Эй, аккуратнее там! — полноценно встав и спустившись на несколько ступеней, я урезонивающе прикрикнул. Он бросил на меня короткий взгляд, прежде чем пугающе серьёзно произнёс: — Больше никогда так не делай. Пусть меня теперь и не уносит по-настоящему с трёх (всего-то) бутылок шампанского, но всё же… Хвататься за алкоголь, когда в любой момент могут появиться подручные Санта Клауса, то есть отбитые наглухо упыри, которым нас пришить и забрать «жертвенную овечку» ничего не стоит, всё-таки не лучшая идея. Да и не помогает оно ни черта. Я вместо того, чтобы расслабиться только напряженнее и голоднее стал. Зубы чешутся, не хуже, чем у шестимесячного. Наверное, один из немногих, пусть и весьма сомнительный плюс у вампиризма такой: могу курить сколько угодно и никогда раком не заболею. Плюс же? Плюс. Чем не плюс? Очень даже. Главное сильно об этом не думать. Расслабляет и расслабляет, хер с ним. Просто чуть больше парфюма и жвачки. Блять, эти ебаные голые стены давят на меня… Ненавижу лофт! — Тони, может сядешь уже? — не скрывая раздражения в голосе, произнесла Роуз. Остановившись, я прищурился и оценивающе подвигал зажатой в зубах сигаретой вверх-вниз, а затем демонстративно поднял выпрямленную ногу и покрутил ступней. — Не могу. У меня лапы затекли. Шумно выдыхая, она медленно провела раскрытой ладонью по лицу, растягивая кожу. В квартире Слейтора, как оказалось имеется прекраснейшая, мать её, шумоизоляция, поэтому из соседней комнаты, в которой находился Сальваторе и его «фанатка» не было ровным счётом ничего слышно. — Как думаете, она развела его на секс? — невзначай поинтересовался я, глядя на закрытую дверь. — Боже, Тони! — возмутилась Елена. — У неё же только что парень умер! — И что? У Роуз вон лучший друг без головы остался, ей это как-то не особо помешало, — небрежно сказал я и пожал плечами. Сидящая на кресле рядом с всей из себя обиженной Еленой вампирша снисходительно хмыкнула. — Я уж думала, ты и не поднимешь эту тему. — А я и не поднимаю. Было б что поднимать. После моих слов уголки её губ приподнялись в слабой, немного грустной улыбке, и она произнесла: — Между нами нет ничего серьёзного. Я слишком себя уважаю. — М. Секундой позже к нам вышел Деймон, аккуратно прикрывая за собой дверь. — Пора. Элис крепко спит и не вспомнит ничего из этого тупого дня. — Вау, а можно мне так же? — наигранно наивно спросил я, похлопав глазками. Сальваторе не успел ничего сказать, входная двустворчатая дверь распахнулась и в квартиру вошли трое мужчин не самой приятной наружности. Один из них остался на пороге, двое других же продвинулись дальше. — Мы пришли встретиться с двойником. — Спасибо, что пришли, — сухо поблагодарила Елена, попытавшись выйти вперёд. — Я сломаю тебе руки, — прошипел Сальваторе, преградив ей путь Мгновенно появившись рядом с Деймоном, я оттеснил сестру ещё больше назад и нацепил улыбку не хуже, чем у продавца Орифлэйм. — Какой ещё двойник? Тут нет никакого двойника. Один из них, тот что со светлой бородкой, посмотрел на меня, словно на идиота. — Она стоит прямо за вами двумя. И если вы хотите умереть безболезненно, то вам лучше отойти в сторону прямо сейчас. Боковым зрением, я заметил, как Сальваторе напрягся ещё больше и приготовился к атаке, немного подавшись вперёд. — Вы зря сюда приехали, — хрипло произнёс он. Щелчок. Вампир на пороге упал на пол с искривлённой шеей, а позади него стоял… абсолютно спокойный Майклсон. Неосознанно я задержал дыхание, когда наши глаза встретились. — Я убил тебя, ты умер, — растерянно заявил Деймон. Элайджа как-будто с неохотой перевёл взгляд на Сальваторе и несколько насмешливо сказал: — Несколько веков назад. — Пх! — против воли из меня вырвался нервный смешок от такого грандиозного преуменьшение и я зажал рот рукой. — Кто ты? — холодно спросил первородный у того, что с бородкой. — А ты кто такой?! Слегка склонив голову набок, Майклсон спокойно ответил на грубую дерзость блондина: — Я Элайджа. Было слышно, как оба вампира нервно сглотнули. — М-мы хотели привезти её к тебе, для Клауса. Она двойник. Я не знаю как, но она существует. Внезапно почувствовав себя храбрым, видимо мозг из-за перенапряжения решил отключиться, я сделал шаг вперёд и, решительно подняв указательный палец, произнёс: — Минуточку, господа! Я повторяю ещё раз: она не двойник. Будь она двойником, то имела бы точно такую же родинку на одном кхм… интимном месте, как у Кэтрин, а её там нет! Можем даже позвонить Стефану Сальваторе — он подтвердит. — И я, — внезапно поддакнул Деймон. Высоко приподняв брови от удивления, я медленно повернулся к нему. — Не понял. Тяжело вздыхая, Элайджа прикрыл глаза. В квартире настала идеальная тишина. Через несколько секунд, каждая из которых казалась десятком лет, он поднял веки и обратился к борадачу: — Кто-нибудь знает, что вы здесь? — Нет. На лице первородного появилась слабая, довольная улыбка, от которой у меня по позвоночнику пробежались мурашки. — Тогда спасибо тебе за помощь, — учтиво произнёс он. В следующую секунду обе его руки пробили грудные клетки вампиров. Елена, стоящая позади испуганно ахнула, а я… Его оголённые жилистые предплечья были в крови, в каждой из ладони лежало по вырванному, склизкому сердцу, а на лице ничего. Ни одной эмоции, даже намека. В горле пересохло. Элайджа небрежно разжал пальцы и бордовые куски плоти упали со звучным шлепком к его идеально начищенным чёрным ботинкам. За мгновение до своего исчезновения, Майклсон едва заметно кивнул… мне.