Дай отдых воспоминаниям

      14 декабря. Суббота. День, когда у нас с Арсом могло быть четыре месяца. День, когда несмотря на все беседы с Ирой, после которых мне становилось легче, мне по-особенному тоскливо. Всё же, не могу я за три недели отпустить человека. Безусловно, я уже привык просыпаться без "доброе утро, Тоша", не слушать перед сном его смех и засыпать с улыбкой до ушей, но осадок ещё остался. И пока он не планирует уходить. На сколько он осел у меня в груди, знает только время. Жаль, что оно не умеет разговаривать. У меня к нему столько вопросов. И как всегда ни одного ответа.       Я устал искать Арсения в каждом парне. Как только я вижу хоть немного схожие черты лица, мой взгляд сразу же цепляется за человека. Я устал. Это происходит непроизвольно и везде: в соц сетях, на улице, в транспорте. Меня коробит от своих же мыслей. Я устал просыпаться после снов, где мы счастливы, где он улыбается и спрашивает: "Почему мы?". А нет уже "мы", нет. Он нагло врал мне, что всё в порядке, а на деле ему всё равно, а я терпеть это должен. Я чувствую себя тряпкой, смоченной слезами боли. Он приходит ко мне всё таким же красивым, как на смене в лагере, вокруг нас носится малышня, зелень деревьев шелестит, а я снова терплю жуткий тремор, ведь хочу коснуться его руки, хочу увидеть хоть на секунду. Я вру себе, думая, что всё скоро пройдёт и боль стихнет, что ещё немного и настанет свобода. Не настанет.       Я больше не пытался связаться с ним, хотя порывался сделать это очень много раз, но Ира постоянно успевала ударить мне по рукам и не давала совершить ошибку.       Кстати про неё. Кажется, у меня впервые за долгое время появился настоящий друг. Человек, которому я могу довериться, рассказать о своих переживаниях, а не давить их в себе вечными нагрузками в спорте. Могу разделить с ней даже самую маленькую радость, отпраздновать победу моей любимой футбольной команды. Она не очень разбирается в футболе, но старается составлять мне компанию, когда начинается очередной матч. У нас появились общие шутки. Мы взаимно помогаем друг другу, я ей иногда покупаю шоколадки. Она их очень любит и радуется им, как слитку золота, обнимая меня до хруста костей в рёбрах. Это конечно не горячие руки Арса на талии, но Ира ничем им не уступает!       Этим утром у меня было по настоящему дерьмовое настроение. Валялся с самого утра овощем в постели, ничего не хотел делать, никого не хотел видеть. И кажется, ничем настроение не поднимешь.       Телефон завибрировал из-за пришедшего уведомления. Пришло какое-то письмо на почту. Сначала я не хотел открывать его, ведь обычно на почту приходит всякий рекламный мусор и т.д. Но любопытство взяло вверх.       Это было оповещение о том, что лагерь делает зимнюю смену. Всего на 12 дней. Но это время пройдёт со своими особенными воспоминаниями. Они придумали какую-то необычную тематику, зальют каток, сделают тематические дискотеки.       Улыбка сама нарисовалась на лице. Несмотря на то, что это место принесло мне столько боли, которую я переживал сейчас, конкретно там было всё хорошо. Там же я влюбился в Арса, получал нагоняи от Ани, за то, что снова весь тихий час просидел с ним, в конце концов, впервые поцеловался с ним и узнал о лживых чувствах. Жаль, что я тогда не знал, что он использовал меня. Может, сейчас меньше бы мучался. Но уже поздно об этом говорить.       Вскочив с кровати, я побежал на кухню к маме, просить поехать на зимнюю смену. Она сидела и смотрела какую-то скучнейшую типичную российскую передачу. — Мам, мам, мам! — я подбежал к ней и с трясущимися руками протянул ей телефон с письмом. — Что это, Антош? — Прочитай, — мама надевает очки на кончик носа и чуть отодвинув от себя телефон, читает. — Зимняя смена? Тебе летней не хватило? — Не-а. Я очень хочу поехать туда в последний раз. Больше же не смогу. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — я сложил руки в умоляюще жесте и постарался сделать глаза кота из Шрека. — Ну, может и получится, — мама отложила телефон на стол и посмотрела на меня взглядом, который я прочитал как "вероятность, что ты туда поедешь 70%". — Ура, ура, ура! Спасибо, мамуль! — я подошёл ближе и нагнувшись, заключил маму в крепкие и тёплые объятия.       Взяв телефон я выбежал из кухни и вернулся в комнату. Плюхнувшись на кровать, я сразу написал Ире, что нужно срочно встретиться. Такие события я обсуждаю с ней первым делом!

Антон Шастун

Ира!!! В 17:00 в кафе!!

14:57

Ирина Кузнецова Поняла, приняла! 15:03

***

16:34       Пока я одевался, взгляд упал на пустующий угол стола, где раньше стояла наша с Арсом фотография в рамке. В голове пронеслось безэмоциональное "мудак". Чтобы угол не пустовал и не напоминал о больных счастливых моментах, я достал несколько учебников из ящика и положил их друг на друга на место рамки. Конечно, я не спрячусь от воспоминаний, они всегда будут настигать меня, напоминать о прошлом, но со временем они будут причинять всё меньше и меньше боли. Ирина философия однозначно помогала мне жить дальше. Я ей каждый день говорю "спасибо", ведь если бы не она, я бы пошёл по худшему сценарию. Даже думать не хочу об этом.

***

      В кафе тепло, пахнет свежей выпечкой, играет приятный джаз, официанты бегают по всему залу, а у их клиентов приятное времяпровождение в приличном заведении. Сняв пальто, вешаю его и иду выбирать столик. Рассматриваю каждый стол в надежде, что есть свободный. И вот, спустя пару минут нахожу подходящий. Сообщаю его номер Ире и занимаю место.       За широким окном валит снег. Машины, люди, животные, все куда-то спешат. Шныряют туда-сюда. Кто-то ругается с кем-то, кто-то радуется, кто-то грустит. С последними у меня сегодня особенная связь. Вспышка радости от предстоящей зимней смены уже прошла и я снова загрузился мыслями о нём. Его глаза снятся мне порой. Пронзительно смотрящие куда-то сквозь меня чисто-голубые глаза. Да, я скучаю. Да, я хочу его обнять. Да, я забыл про то дерьмо, что он сделал со мной. Про тот осадок тех дней и событий. Я простил. Но не отпустил. Я рад, что на этой смене я смогу полноценно насладиться всей атмосферой лагеря, не тратя время на людей, подобных Арсению. Ведь он сам говорил, что лишь раз приехал в другой лагерь, эту зиму он будет в другом месте. И я не пересекусь с ним.       Пока я внутренне разочаровывался в себе, подоспела Ира. Она быстро нашла нужный столик и села напротив в ожидании, когда я выйду из своих мыслей и замечу её. — Анто-о-о-н, алё гараж, возвращайся на Землю, — она легонько встряхнула меня за плечо. Я правда не заметил, когда она пришла. — А? Ой, Ир, прости, я даже не заметил тебя. — Всё в порядке. У тебя такой взгляд потерянный был, что-то случилось? — Да, у меня две новости. — Выкладывай, — выждав пару секунд, я набрал в лёгкие воздуха и начал: — В лагере будет зимняя смена, и я вероятнее всего поеду на неё, — произношу с лёгкой улыбкой, ведь мне там очень понравилось и я правда был бы рад оказаться там ещё раз, да ещё и зимой. — Это круто! Поздравляю! Так, а вторая какая? — Я, кажется, простил его. — Молодец! Это огромный прорыв! Продолжай в том же духе! — Ира так искренне рада за меня, но она второй части ещё не слышала. — Но не отпустил. Я скучаю, — я опускаю взгляд в пол, ведь, перед ней стало как-то стыдно. Она столько делает, чтобы я забыл его, а я скучаю по нему. — Всё равно, Антон, начало положено. Знаешь, как говорят? Чай остыл, и ты остынешь. Все когда-то отпускают. Я не спорю, что иногда в памяти всплывают моменты, и сначала они причиняют боль, но позже они начинают терять свою силу и со временем это станет лишь одним из сложных периодов в твоей жизни, который ты смог преодолеть. Забыть и отпустить, жить дальше. И я повторю в сотый раз. Я помогу тебе в этом периоде. Точнее, уже помогаю, и я рада, что есть результаты. Ты простил. Дальше больше, — её горячая ладонь сжимает мою, будто передавая часть жизненных сил и позитива, другого взгляда на ситуацию, — Ты справишься. Мы справимся.       Её слова каждый раз вселяют уверенность в счастливом конце моей истории. Вытаскивают пинцетом клетки грусти и тоски. Малюсенькой кисточкой сметают плотный слой пепла сгоревшего сердца из грудной клетки. Помогает встать на ноги. Заново начать доверять другим.       Я встаю и подхожу к Ире. Согнувшись пополам, я заключаю её в тёплые объятия. Её горящее сердце сквозь кожу и кости зажигает во мне фитиль надежды выкарабкаться из бездны печали. — Спасибо тебе, Ир. — Ты справишься.

***

      Время до Нового года проходит в постоянных диалогах, Ириной поддержке, шоколадках и объятиях. Ей я подарил билет на концерт её любимой группы. Вроде как и повод есть, но вроде и в благодарность за её труд. Про Арса с каждым днём я думал меньше. Больше его глаза мне не снились. Постепенно отпускал.       Стол накрыт традиционными русскими блюдами: Оливье, селёдка под шубой, крабовый салат, шампанское. За окном бабахают салюты, вдалеке играет музыка, снеговики смирно стоят во дворах. По телевизору речь президента, в руках бокалы. Вот уже 5 лет мы празднуем Новый год с мамой вдвоём.       До 2020 считанные минуты. Владимир Владимирович договаривает свою пламенную речь о том, какой же был для нас тяжёлый этот год. Впервые за долгое время я соглашаюсь с ним. И как-то тоскливо от этого. Но эту тоску я запихиваю куда подальше и чокаюсь с мамой под бой курантов. Я загадываю больше никогда не встречаться с Арсом. Н и к о г д а.       Выпиваю шампанское из бокала до дна. Салюты разливаются в небе яркими цветами. Радостный Басков с Филиппом начинают «Голубой огонёк». Верка Сердючка поёт, что всё будет хорошо. И я верю. Верю. Всё будет хорошо.

***

      Утро 1 января 2020. Я собираю последние вещи в сумку. Чемодан на какие-то 12 дней, считаю, брать бессмысленно. Беру самое необходимое. Подъём у меня ранний, поэтому мама ещё спит. Перед уходом я захожу в её комнату и мягко целую в лоб на прощание. На телефон пришло уведомление, что такси подъехало. Одеваюсь тепло, на улице приличный минус. Выходя, закрываю квартиру на ключ. Выхожу из подъезда и сажусь в тёплую машину.       Мы доезжаем быстро. Утром 1 января многие спят после бурного празднования, поэтому пробок нет. Мне ещё повезло, что такси вообще приехало. Я чувствую холод за окном. Его парфюм мне уже не знаком.