Не Преклонившийся

      И почему только это место так напоминало ему некий горделивый дворец, рядом с лестницей в приёмный зал которого они сейчас стояли, оттенённые собственной кажущейся незначительностью? Не иначе, он уже и позабыл, что такое высшие учебные заведения старой закалки. Эта резьба по дереву, лепнина, картины, изображающие заметных людей государства ли, или просто выдающихся представителей здешней среды — всё здесь кричало о собственной значимости. Воистину, уж где-где, но тут умели показать себя, зная, куда глядеть. Старинная на вид, примечательная архитектура, помпезные залы — это было так схоже с Гарвардом. Он, когда-то окончивши тот самый замечательный университет, просто не мог не отметить этого. К счастью, или же к несчастью — никакого значения это сейчас не имело.       Имело значение то, когда она могла быть рядом. Он, теша себя подобными мыслями, поглядывая то на свою спутницу, то на обстановку вокруг, легонько улыбнулся. Зная, что его улыбка выглядит, порой, поразительно.       Солнце, кое-где начинавшее проникать в окна парадного холла, постепенно набирало силу. Мужчина вновь покосился на девушку рядом, в его внимательном взгляде сквозила некоторая тревога.       — Хватит смотреть на меня этим щенячьим взором, Северин. Пытаешься разглядеть на мне буквы слова «дура»? — девушка стрельнула ответным резким взглядом ярко-зелёных, натурально изумрудных глаз, аккуратно оправляя ярко-рыжие, едва ли не красные цветом волосы, остриженные в форме аккуратного каре.       — Всего лишь задаюсь вопросом, не забыла ли ты легенду, — мужчина, которого звали Северин, враз посерьёзнел. Впрочем, синие глаза его всё равно сверкали ироничными искорками.       — Подумал бы лучше над тем, как заставить этих старых маразматиков верховного совета подвинуться на своих местах, — стараясь говорить тише, она хмуро отвернулась, — Год от года не легче, каждое новое задание всё больше отдаёт крепчающим душком идиотизма.       — Оу, Рэйн, откуда такое негативное отношение к предстоящей милой забаве? — говоря это, мужчина осторожно положил облачённые в чёрные перчатки руки на её хрупкие, такие светлые плечики. Иной раз могло показаться, нажми чуть сильнее, обратись с ними неосторожно…       — Только вот не строй тут из себя саму невинность, дорогой наш связист, — впрочем, звуча не столь уж и раздражённо сейчас, она слегка обернулась на него, спокойно осязая его сильные руки. — Ты-то сам, что, и рад ввязаться в какие-то пустые траты времени со всеми этими, никому не нужными наблюдениями за этим дурацким объектом? Поди, куда как лучше сидеть себе за рациями, да заниматься твоей нескончаемой болтовнёй.       — Честно говоря, эта затея кажется несколько странной и мне самому. — Северин довольно улыбался. — Я бы и рад сейчас же дёрнуться в какой-нибудь приличный ресторан в центральной черте Сити, но… Как говорится, что сказано рулевым — то мы и должны знать. Туда корабль и поплывёт, Рэйн. Так что… плакала итальянская кухня, что я так мечтал для себя открыть вновь.       Рэйн слегка потянулась, словно готовясь к хищному прыжку на очередную жертву. Её злая, утончённая, совершенная грация, в сравнении со сновавшими там-сям студентами, аспирантами и преподавателями, явно слишком уж выбивалась из общего фона. Она была не из этой среды, и здесь только клинический кретин смог бы поверить в обратное. Там, где все эти люди выглядели стадом коров на выгуле — она воспринималась невесть как затесавшейся посередь них пантерой. Точёная, высокая фигура, бывшая предметом неизбывной зависти иных моделей. Эти длинные, изящные ноги вовсе не имело смысла комментировать. И столь же замечательное, тонких черт, удивительной красоты личико, на котором всегда подспудно читалась уверенность в собственных силах, оттенённая налётом лёгкого презрения. Безжалостность женщины, пускай даже навеянная одним лишь взглядом этих дивных глаз, уже могла сказать многое. Неизменно навлекая на себя в большей степени одно — какое-то остервенелое поклонение ей тех, кто имел честь иметь с этой девушкой дело. А иной раз хватало и мимолётной встречи. Ныне это всё кое-как сглаживала лишь строгая, официальная одежда, ничего общего не имевшая с обычным боевым снаряжением. Чёрт побери, как же ей это было не по душе… Однако, так как сейчас никто ещё не подлежал устранению, то и лишний раз смущать и без того робеющих при её виде лиц мужского пола явно не стоило. До поры — до времени.       Опять невольно залюбовавшись её действительно редкой красотой, Северин поспешил сделать невинный вид, отпустив её, и отводя беззаботный взгляд едва ли не в резной потолок холла, насвистывая что-то совсем необязательное и весёлое. Сам он являл собой едва расцветшего всеми природными чертами мужчину, высокого и горделивого. Лицо английского лорда, породистое, гладко выбритое, строгость и аккуратность черт которого подчёркивалась этими глубокими, выразительными, синими глазами. Похоже, такая внешность тоже представляла собой не меньшую находку в, по большей части, невзрачной среде помазанников на роль добытчика и охотника этого мирка. Кропотливо уложенные тёмные волосы средней длины были зачёсаны назад. Одет он был довольно непритязательно и просто, по давно выработанной привычке. Классический зелёный свитер сверху накрывал собой тёмно-синий плащ, обыкновенные брюки и добротные кожаные ботинки — создавалось полное впечатление того, что Северин стремится хоть как-то абстрагироваться от своей понятной заметности. Стать как можно более незаметным. Впрочем, по меткому замечанию Рэйн, ему бы стоило в таком случае застегнуть бы свой дражайший плащ на все пуговицы — в глаза явно бросалась одетая поверх свитера кобура пистолета и прочие вещички, говорящие о не самой мирной собственной направленности.       — Итак, давай-ка ближе к делу, мисс, — стараясь не выглядеть вульгарным со своими заигрываниями, Северин уже спешил перейти непосредственно к заданию, — Порадуемся потом, как только с этим… хм… персонажем дешёвого комнатного боевичка восьмидесятых — будет покончено. Легенда-легенда-легенда, чёрт бы её побрал. Ну-ка, повтори всё то, что эти монахи-протестанты втолковали тебе сегодня утром на брифинге.       — Хах. Скорее, они похожи на каких-то испорченных доминиканцев, Северин. И чёрт им под хвосты. У них на уме проследить за этим странным парнем по имени Даймен Айзенграу, пока они там прорабатывают очерёдность целей. Угадай-ка, кому это занятие предложили самым первым делом? Бинго! Сказывается нехватка оперативников…       — Не знаю, что у них там на уме, но, Рэйн, ты определённо делаешь успехи.       — Спасибо тебе на добром слове, милашка. Ты сама пунктуальность. Далее мы имеем вот эту порочную линию с водворением в этот университет, причём ты проходишь как «аспирант», а я, будь всё проклято, всего лишь как «студентка». Всегда знала, что непохожа на большого начальника… Факультет у нас один с этим пареньком. Следовательно, отследить его передвижения и действия никакого труда не составит.       — Я горжусь тобой. И… Всегда мечтал побыть в роли начинающего преподавателя. Скажем так, почувствовать власть над этими богатенькими детками, готовыми использовать пачки долларов в роли вееров, когда зад начинает припекать.       — Ты собрался под шумок промышлять взяточничеством, Северин?       — О, нет, Рэйн, это было бы слишком низко даже для меня. Хотя… если особенно настырные вздумают клянчить себе чистый табель — тут можно и подумать. А, с другой стороны, перебьются. Приятнее почитать в их глазах, как они страдают.       — Ты садист.       — Знаю, Рэйн. Но, как ты давно возвещена, Бримстоун, к вящему сожалению, другим трудоустройства не предоставляет. Так что, если понадобится, придётся играть роль коврика для ног и этому вшивому Айзенграу.       Он чуть помедлил, немного искоса, холодно поглядывая на свою подопечную. Словно решал какую-то важную дилемму в голове.       — Ты ведь не забыла, что, номинально, нам вверено его устранить? Может, они этого ещё не озвучили, но… — немного помолчав, тихо добавил он.       Ходя кругами вокруг невозмутимой Рэйн, Северин, сложа руки за спиной, напоминал собой какого-нибудь злобного графа. Впрочем, мысли о киношном Дракуле на ум прийти так и не удосужились. В контексте всего известного это было, пожалуй, излишне. А там и до комедии абсурда рукой подать. Сейчас он исподволь излучал давно знакомую целеустремлённую жестокость. Это легко давало понять ей, что внутри он явно не такой белый и пушистый, каким хотел бы показаться. В особенности — перед ней. Рэйн, не желая думать об этом, отстранённым взглядом провела по большим старомодным часам, висевшим надо входом в университет. До начала занятий оставалось не более десятка минут.       — Быть может, пора бы вам и прекращать создавать вокруг меня вихрь, мистер Северин? Ещё пара минут в таком темпе — и здесь будет нешуточных размеров торнадо, — с иронией подметила Рэйн. Нетипично для неё, по отношению к этому человеку её слова звучали тепло.       — Только не прими вдруг за слабость, мисс. Всего лишь волнение перед предстоящим… занятием. Кажется, я ни черта не помню из курса юриспруденции.       — Привыкай, красавчик. Тебе этим заниматься ещё долго и упорно. Глядишь, потом и адвокатскую практику собственную заимеешь.       — Ну уж нет, по стопам отца я идти никогда не думал. Свою судьбу я выбрал, Рэйн. И ты это хорошо знаешь. Она лежит рядом с тобой, — Северин водрузил бы ей на плечо руку, если бы та в этот момент не отстранилась. Смерил её умеренно пылким взглядом. Какой она могла разбить на составляющие внутри себя, что и делала. Серьёзность его намерений не могла быть поставлена под сомнение. По крайней мере, пока что. А там уж — кто знает…       Она едва заметно улыбнулась одними уголками губ. Это было даже приятно. Нет, всё же, координатор умел быть деликатным на язык. Когда того желал, конечно. С ней-то — понятное дело, но его резкость и неприступность в разговорах с прочими… Они начинали заметно её утомлять. Иногда он был действительно непереносим, отчего Рэйн, несмотря на своё далеко не мирное прошлое, хотелось отстраниться от него в каком-нибудь уютном чулане. Казавшимся уютным в сравнении с обществом Северина. Сейчас, пожалуй… гроза была далеко.       Тихая, приятная свежесть. Некая безликая, словно голубоватая утренняя дымка, иногда приводящая к забавным метаморфозам окружающего пространства. Этот Сити… Казавшийся бесплотным, город будто бы парил, неуловимо искажая свои формы. Напоминая собой подобие старой киноплёнки. Та, что так уютно потрескивает и шуршит при воспроизведении. Тёплые кадры которой были её новейшей жизнью. Могла ли она жалеть о таком? Желала ли, чтобы прежние свершения были к ней ещё более безжалостны? Близящееся лето вносило свои коррективы. Предвещая богатую на события осень.       — Таким ты мне нравишься больше, — заключила она, окатывая Северина томным взглядом этих поразительных глаз.       — А теперь иди, — словно обходительно подтолкнул её координатор.       Более не отвечая, Рэйн двинулась в направлении лестницы. Последний раз, на её пороге, окинув мужчину коротким, внимательным взглядом. Северин проводил её одними глазами. Не преминув пробежать и по обжигающе аппетитным формам, он задумчиво отстранился, и, через несколько мгновений, направил твёрдые шаги по направлению к учебной части.