Не Преклонившийся

Через несколько минут.       — Это что, всё, что ли? — казалось, разочарованию Кайла Мартуфа не было пределов.       Стоило бы признать, центральный офис религиозных психопатов стараниями Бримстоуна был действительно развален в жалкие ошмётки. О страховке и мечтать не приходилось. А вот главной цели нигде не было видно. Рыжая девушка лишь внимательно проглядела округу модуляцией вампирского зрения, позволявшего видеть ауры живого и, частенько, даже неживого. К своему молчаливому удовлетворению, не обнаруживая ни единого признака того, кто раньше принимал личину Милтона Строма. Рэйн облегчённо вздохнула, искренне надеясь, что обманчиво-прекрасное чудовище было разорвано в клочья последней атакой. По крайней мере, идея искать новый повод для конфронтации с подобными тварями дампирше сейчас была совершенно не интересна. С теми мыслями она сдвинула усик рации в рабочее положение.       — Северин, цель устранена. Пришлось столкнуться с некоторыми… хм, старыми знакомыми. А так же с сюрпризами от этих клоунов, упорно рисовавших из себя тёмных ангелов, но всё обошлось, — без предварительного расшаркивания отчеканила рыжеволосая дампирша.       — Прекрасно, Рэйн. Нисколько не сомневался в тебе, — довольно ответил Северин. — Эвакуационные экипажи уже ждут на востоке территории, дополнительный отряд зачистки отчитался об успешном выполнении работ, убрав оставшуюся прислугу с вашей дороги. Было жарко, не так ли?       — Жарче, чем хотелось бы. А ещё я подумываю часть этого жара на досуге перенести на твой августейший зад, координатор. — Со смешком иронизировала Рэйн. — Похоже, Общество ещё многого не знает о том, что здесь, в Сити, творится, и кто только сюда посъехался.       — У тебя ещё будет шанс рассказать об этом, мисс Лёд, — улыбнулся Северин, не упуская случая ответить шуткой на шутку.       — Я в полной уверенности, что дело мы имели совсем не со Стромом, — продолжила она, — Это был абсолютно не вампирский уровень, Северин. Расскажу по приезду. Полагаю, тебе сегодня же придётся усесться за работу с архивами. Если подозрения подтвердятся — надо срочно разузнать, каким образом эта кровососущая шваль докатилась до такого уровня своих представителей. Но некоторые догадки и подозрения у меня уже есть.       — Принято, — в голосе Северина появились заинтересованные нотки. — С нетерпением жду твоего прибытия. А пока заварю свежей арабики.       — Кто бы сомневался… — довольно ухмыльнулась она.       Закончив сеанс связи с вышестоящим начальством, дампирша обернулась на рассредоточившихся вокруг штурмовиков, внимательно просеивавших открывшуюся взору округу на предмет могущих ещё выползти откуда-нибудь культистов, или же этого чудовища, принявшего поочерёдно виды Тёмного Адепта, затем какого-то излишне уж точёного манекенщика, какой, наверное, свойски смотрелся бы на всех ведущих подиумах Ада. Участники штурмовой группы же, перебрасываясь короткими фразами, быстро нашли тот факт, что дорога чиста. Все они были морально и физически вымотаны донельзя, хоть и пытались бодриться. Боезапас успешно расстрелян. Зарубки сделаны. Оставалось надеяться лишь на то, что у сектантов репертуар шуток тоже подошёл к закономерному концу. Импровизация у послушников всегда получалась из рук вон плохо.       — Рэйн, координатор уже дал команду к отступлению? Не покривлю душой, если намекну, что остаток ночи хотелось бы промотать за посещением наших эскулапов, антидотом, а потом бы и с порцией текилы да боевыми воспоминаниями. Надоели эти бесконечные индустриальные дебри и поехавшее отребье, хоть волком вой… — подошёл к ней Александр Камински, которому в передряге как раз досталось несколько приличных ранений секирами обращённых Строма. Тут и там на нём виднелись бинты, использованные при перевязках. Беднягу было бы неплохо в ближайшие часы доставить в лазарет — мало ли какая инфекция могла водиться в таком ужасающем вертепе…       В голове у Рэйн сейчас царила полнейшая разруха. Даже сражение она помнила фрагментами. Было ли ещё что-то кроме этой бесконечной крови и разлетающихся кругом ошмётков? Или же это были… сны наяву? И потому, подобно тем самым снам, такие неявные, уходящие воспоминания, оставляющие от яркой, цветастой картины, проносившейся под закрытыми веками, лишь отдельные жалкие мазки…       Что-то дампирша, всё же, запомнила — то, что наиболее врезалось ей в память.       Те, кто придут за тобой… Придут, чтобы явить тебя Отцу их… Мёртвые Святые… Какой-то абсурд. Что всё это означало? И означало ли, а не являлось злой шуткой её собственного воображения?       — Да, — подтвердила она, неспешно двигаясь к самой границе остатков конференц-зала, за которой не хватало целого куска здания, — Отступаем. Не забудьте о взрывчатке, мальчики. Одних миномётов мало — этот ублюдочный шалаш должен быть стёрт под корень. Вместе со всем его не менее ублюдочным содержимым. Ночка, сегодня, надобно сказать, прекрасная. Давненько мечтала о такой. Это всяко лучше, чем пара недель отпуска в какой-нибудь Праге…       — Да к чёрту всё. Было весело! Эх, а вот как скоро, и будет ли хоть что-то взамен? Сколько теперь ждать такой же яркой передряги? — бросил на прощание всему этому бардаку Коннерс, уже выходя из зала прочь. В руке он вертел, то и дело подбрасывая, осколочную гранату.       На самом краю развалин, оставшихся от конференц-зала, она заметила некие потемневшие, разложившиеся куски серебрящейся плоти, стремительно растекающиеся в отсветах стремящейся скрыться за облака луны. Напоминая в этом ртуть. Подозвавши к себе Говарда Брока, у которого имелся так и не использованный за ночь огнемёт, Рэйн без сожалений указала на них. И когда странная призрачная плоть заполыхала весёлыми языками пламени — бойцы, назначенные на сегодняшнюю миссию, общими стараниями, похоже, завершившуюся успехом, поспешили прочь. К выходу отсюда. «- Видимо, красавчик-парнишка, начисто забывшись за своими потусторонними успехами, всё же, недооценил простую земную артиллерию. На сегодня явно достаточно нечисти…» — заключила про себя дампирша, уже ощущавшая, насколько же она устала. Да и стоило навестить Северина, особенно, когда вокруг начало твориться нечто незапланированное. В отличие ото всех этих холодных и безжалостных монстров, он был сделан хотя бы из человечьей плоти и крови, с ним было, порой, приятно… хотя бы просто побыть в одной дружной компании. Кажется, пора было бы и наверстать упущенное.       Но, если бы она только посмотрела в сторону окутанных тьмой верхушек больших битумных баков, располагавших рядом с оградой разрушенной ими штаб-квартиры «Духовного Наследия»…       Стоя на одном из них, он наблюдал за тем, насколько люди могут быть уверены в своих силах. Наблюдал, и по-прежнему улыбался.       Той самой улыбкой, какую дарил только ей.       Взрыв зачем-то ещё и освящённых человеком снарядов не произвёл на него никакого эффекта. Скорее, он был равносилен тому, как если бы в него кто-либо запустил бы чем-то не более разрушительным, нежели детский воздушный шарик. Утерянные куски той самой плоти, реконструированной из тела Глаза, благодаря огромному объёму накопленной силы — за мгновения восстанавливались, замещаясь абсолютно новой. Не ведая боли. Не зная страданий. Присягнувши на служение чему-то большему, чем мог допустить этот свет, угодники которого по-прежнему неотступно шли по его пятам.       Более не сомневаясь в данных им обещаниях себе и этому миру, он бросил последний, полный тех самых, смешанных чувств, взгляд на неё. Взгляд, который было бы правильнее охарактеризовать, как восхищённый. На Рэйн, там, внизу — что выглядела такой хрупкой, чувственной и желанной. Искупавшаяся в крови, жившая этой первобытной, юной яростью и жаждой… она была бесподобна.       Сегодня и впрямь прекрасная ночь, Рэйн. Ночь, когда наши с тобой идеи, брошенные к пустынной отмели миров, вновь оживают.       Лишь только… приготовь себя к неминуемым утратам. Но, вместе с тем, к приобретениям куда большим, чем приговорённое к исходу. Путь, способный привести к истинным высотам… Он всегда вымощен потерями.       Дорога к совершенству числит в ведущих строителях саму смерть.       Что же до вас, любящие побеждать ради Бримстоуна… Жертва тех, что хранили мы в эту ночь… будет завещана не нам, но лишь последней из частиц наших. Все вы… чужие достижения. Те, что не в угоду суду нашей длани. Но только лишь однажды продолжающие его линию.       — Яви же нам эту… ошибку. — Его шёпот сходил за плачущий ветер. — Ту, на кою дали мы право тебе, Кровавая Рэйн. В это чудесное утро… даруй же нам право это. Право судьи, прощающего тех, кто оступается. Лишь только в торжествующей милости, готовящегося испросить за своё содействие… Больше, чем сможешь ты увлечь за собой в эту бытность — обречённая бежать от самой себя…       Город сей… Земли, на коих вознёсся он… таят за собой гораздо большее, чем видит любой из вас. То, что не дано когда-либо уразуметь вам. То, что, в конечном итоге, обрушит храм плоти вашей, озаряясь великой жаждой забрать то, что вы именуете «душой»…       Он по-прежнему довольно улыбался, нисколько не отвлекаясь на уже расцветавшие тут и там, по всей территории «Лэнко-Шварц инк.», взрывы зарядов, в достаточном количестве установленных здесь минёрами Бримстоуна.       Первые капли народившегося дождя упали с небес, грянувшись о металл баков с тихим звоном. Спустя пару секунд, маслянистым чёрным поветрием расплывшись в воздухе, он бесследно сгинул.