Сондер

      Он нашел меня. Нашел, поднял на руки и понес к своей машине. У меня не было сил препираться или играть независимость. Я просто была рада, что не осталась наедине со своей болью. Аарон молчал, мудро воздерживался от фраз вроде «а я говорил». Я была благодарна такому молчанию, но кожей ощущала его злость. Голова упала на его плечо. Я уткнулась носом в шею и наслаждалась моментом беспамятства, когда могла делать что угодно и не получить осуждения или косых взглядов.       — Поверить не могу, — еле слышно проговорил Аарон, перехватывая меня покрепче.       — Я тоже, — слабый голос принадлежал не мне. Не мог. Разве я могу так жалко и беспомощно разговаривать? Нет, такого быть не может.       Но я чувствовала себя именно так: униженной, размазанной. Но в то же время стало так спокойно, когда появился он. Я не могла отделаться от чувства защищенности и спокойствия, окутавших меня в миг, когда я почувствовала этот запах табака и бумаги. Сейчас я жадно дышала им, забивала пылающие легкие и надеялась сохранить подольше. Я наслаждалась этим призрачным чувством умиротворения, расслабляющим все тело.       Я даже думала: может, это действительно неплохая идея — вылезти из своей разбитой скорлупы, ограждавшей меня от окружающего мира? Может быть, мне стоит поискать друзей, хороших знакомых, приятелей для походов в винный бар раз в месяц? Может быть тогда жизнь наладится, а все проблемы отойдут на второй план, потому что у меня будет самое главное: поддержка и опора. В глубине души я об этом мечтала, но боялась. Боялась, что потом будет также больно, а я просто не выдержу. Не выдержу еще раз пережить потерю, скорбь, одиночество. Но финалы не всегда должны быть плохими, правда? В книгах и фильмах в конце герои часто счастливы, они проходят длинный и тернистый путь и обретают новую семью, новый смысл в жизни. Возможно, мне предстоит стать именно таким героем. Возможно, череда испытаний может закончиться, а я сумею стать счастливой.       Но вот, мы уже подошли к машине. Я вынырнула из своих приятных мечтаний навстречу негостеприимной реальности. Крепко прижав меня к себе, Аарон распахнул дверь и аккуратно уложил меня на заднее сидение. Он опустился на колени и выдохнул.       — Что болит? — спросил он.       — Правая нога. Подвернула, может, сломала. Не знаю.       Аккуратно Фостер расшнуровал мой ботинок и стянул его. Его пальцы с трепетом касались распухшей щиколотки, но даже от этих легких, почти невесомых прикосновений, я дернулась.       — Тише, — еле слышно сказал он, положив левую руку на колено, чтобы зафиксировать ногу. — Не двигайся, нужно осмотреть.       — Разве врачи не осмотрят? — с сомнением спросила я.       — Осмотрят. Выпишут заключение. Занесут в базу. А потом твой Шон придет, напишет заявление и первым делом проверят больницы, — Аарон посмотрел на меня.       — Не напишет он заявление, — пробормотала я.       — Хочешь еще раз рискнуть?       — Нет, — призналась я. Мне хватило. С головой.       — Тогда дай осмотреть, там уже решим.       Я попыталась расслабиться, но рой тревожных мыслей не давал покоя. Конечно, это отвлекало от боли, но лучше или легче не становилось.       — Шон звонил мне, — проговорила я.       — Давай доедем до дома, там все расскажешь, — сказал Аарон. — Я сообщил Джефферсону, что мы поехали опросить соседей, так что до вечера в участке нас не ждут.       — Спасибо, — это невнятное, но такое важное слово осталось проигнорированным.       — Дома аптечка есть?       — Да.       — Отлично, поехали.       Я старалась абстрагироваться от неприятных ощущений. Правая нога онемела, но еще сильнее изводило покалывание, будто затекшую ногу пронзали сотни иголок. От этого никуда не деться. Когда машина тронулась, я приподнялась, осматривая голеностоп. Явно виден отек, расцветали синеющие гематомы, а пальцы на ноге чуть побледнели. Хоть я и не врач, это все выглядело не особо хорошо.       — Это не растяжение, да? — подала я голос.       — Надеюсь, что надрыв связок, — сосредоточенно ответил Аарон. — Если ты вывихнула сустав, я еще смогу вправить, но кости там достаточно мелкие, с переломом будет сложнее. Тогда придется в больницу.       — Понятно, — я со вздохом опустилась на сидение, прикрывая глаза.       Дорога до дома в тишине — то, что нужно. Меньше всего мне хотелось бы слушать нотации или ворчание. Я и сама прекрасно знала, что облажалась. С другой стороны, у нас теперь была хоть какая-то информация.       — Все же в словах Харриса была доля смысла, — улыбнулась я.       — Сотрясение, видимо, — проговорил Аарон, ускоряясь.

***

      Я сидела на диване, вытянув ногу, а Фостер слушал мой сбивчивый рассказ. Напарник уже повесил пиджак на спинку стула и закатал рукава белоснежной рубашки. Лицо выглядело каменным, неделю назад я бы сказала, что это стандартное выражение лица сноба Фостера, но сейчас я научилась видеть искры эмоции, спрятанные за маской безразличия. Губы чуть сомкнуты, челюсти сжаты — слишком уж явно видны желваки на скулах, брови чуть нахмурены, а ледяные глаза выражают крайнюю концентрацию. Ему явно не нравилось все происходящее, но он терпеливо держал ледяной компресс.       — Зато у нас хотя бы есть список имен, иначе мы бы потратили уйму времени на поиск и проверку, — закончила рассказ я.       Аарон бросил на меня прожигающий взгляд, и я сжала губы. Он убрал ледяной компресс и подвинул ближе аптечку, рассматривая содержимое. Вытянув тюбик заживляющей мази, он принялся втирать ее в покрасневшую кожу массажными движениями, приносившими волны новой боли. Я зашипела и сжала зубы.       — Терпи, — строго сказал он. — Информация легко не дается, — он усмехнулся и покачал головой. — Остается надеяться, что станет лучше, во время своего побега ты могла надорвать связку.       Аарон достал бинты и начал делать утягивающую повязку.       — У тебя порвана толстовка, герой. Где еще ранения?       — Ерунда. Поцарапала спину гвоздем, пока из окна вылезала, — я махнула рукой. Совсем уже забыла про это — были проблемы поважнее.       — Все царапины — ерунда, пока сепсис не начнется, — проговорил он.       — Откуда у тебя столько познаний в медицине, — я наклонила голову. — Это все не похоже на курс первой помощи в полицейской академии.       — Значит ты училась в плохой академии. Этому всему обучают первостепенно.       Этот ответ меня не удовлетворил. Я прекрасно помнила, что мы делали на парах по медицине. Искусственное дыхание, реанимация, помощь при ожогах и отравлениях, наложение жгутов. Навыки Аарона были более бытовыми, будто ему не раз приходилось накладывать повязки, обрабатывать раны. Все теоретические знания быстро забываются, а при здешнем уровне преступности — тем более. Однако я решила не продолжать расспросы, раз он не хотел открываться.       Я потихоньку исследовала его границы, а он рьяно защищал даже самые мелочи, которые касались его личной жизни. Вот такая была игра. Я расспрашивала осторожно, мягко, а он раз за разом сдавался чуть больше. Я с ухмылкой вспомнила наш первый настоящий диалог, когда он предложил мне сняться с дела. За неделю все обернулось самым неожиданным образом.       — Показывай спину, — скомандовал он, опуская ногу на край дивана.       — Я… Я сама справлюсь, — я отвернулась. Меньше всего хотелось снимать кофту при напарнике. Несмотря на то, что на данный момент я ему доверяла больше, чем кому-либо в окружении, я бы скорее дотерпела до обращения.       — Стесняешься, — это был не вопрос. — Тебе необязательно снимать… все. Я могу просто посмотреть на твою царапину. Если там все нормально — я трогать не буду. Обещаю.       Я вздохнула и чуть повернулась, приподнимая задний край кофты. Фостер тут же прильнул ближе, всматриваясь. По коже пробежали мурашки. Наверняка от холода. Я старалась занять свою голову чем-то другим, но мысли все равно возвращались к тому, что прямо сейчас я сижу полуголая перед своим коллегой. Щеки горели огнем.       — Могу обработать? — поинтересовался Аарон.       — Все плохо? — я сжалась.       — Все… не особо хорошо. Если настаиваешь, я приготовлю тебе все и провожу в ванную, — вздохнул он, отодвигаясь.       — Нет… Если надо — делай. Спасибо.       Я опустила голову, слыша, как он начал перебирать баночки в моей аптечке. Когда проспиртованный ватный диск коснулся царапины, я сжала край декоративной подушки и зажмурилась. Было ощущение, что на кожу вылили кислоту. Но к боли я привыкла. Ее надо впустить в себя, позволить прижиться, привыкнуть к ее власти, а потом она сама отступит. Так всегда было.       — Терпи, — мягко сказал он. — Смогла же с такой ногой пробежать пару миль, значит это точно выдержишь.       Касания Аарона были аккуратными, почти нежными, но в то же время точными. Он старался не трогать меня лишний раз, но каждый раз, когда его палец задевал нежную кожу спины, я вздрагивала. Эти нечаянные касания пробуждали давно забытые чувства.       — Ты сказала, что тебе звонил Шон, — тихий голос Аарона над самым ухом. Его дыхание всколыхнуло пряди волос у лица, а я прикрыла глаза.       — Да, несколько раз, — я собрала в кулак все силы, чтобы голос звучал обыденно, не выдавал меня. Не выдавал мою внезапную и неконтролируемую слабость.       — Надо будет перезвонить, понять, что он знает, — он был все также близко, я задержала дыхание, чтобы не чувствовать его пьянящий запах.       — Как раз собиралась этим заняться, как только закончим.       Аарон принялся наносить заживляющую мазь. Его холодные невесомые прикосновения электрическими разрядами проходились по всему телу, а мысли в голове вытеснил белый шум. Это форменная пытка.       — Готово, — произнес он, отодвигаясь. — Пока не опускай кофту, мазь должна впитаться.       Я кивнула и вытащила телефон. Фостер тем временем поднялся и потянулся, как кот после полуденного сна. По-хозяйски Аарон направился на кухню, начал рыться в ящиках.       — Зачем ты хранишь дома аконит? — поинтересовался он, покрутив в руках вакуумный пакет.       — Я засыпаю им выход из подвала и дома, а еще подоконники на окнах. На случай, если что-то пойдет не так.       — Умно, — от него этот короткий комментарий звучал как высшая степень похвалы.       Тем временем мой палец замер над большой зеленой кнопкой. Вздохнув, я начала вызов. Вопреки моему желанию, Нокс поднял трубку практически моментально.       — Детектив пума? — спросил он.       — Да, что-то случилось?       — У нас проблема. Ко мне в дом кто-то пробрался, — по его голосу сложно было понять, знает ли он, кто именно.       — Что-то пропало? — уточнила я.       — Я пока не осмотрел все, но вроде как нет. Возможно, я спугнул его. Этот идиот выпрыгнул в окно и подвернул ногу, либо изначально был хромым. Можешь по своим данным проверить больницы или что-то в этом роде?       — Конечно, — еще рано было испытывать облегчение. — Приметы, странности?       — Да… Похоже, что ворюга открыл дом запасным ключом, о котором знали только члены стаи. Меня это напрягает… Знаешь, сейчас не совсем спокойно у нас, некоторые не особо хотят принимать мой авторитет.       — Если это кто-то из ваших, он не поедет в больницу, — я привыкла врать. Для меня это было в разы легче, чем вести откровенные разговоры. Я мазнула взглядом по Фостеру, который поставил чайник на кухне.       — С нашими я разберусь сам. На нем была черная толстовка, черные джинсы и черные ботинки. Рост невысокий, вроде.       — Так себе приметы, — откровенно сказала я.       — Постарайся сделать хотя бы что-то. Если это не мои, непонятно, что он успел увидеть в доме, сама понимаешь.       — Конечно, — я расслабилась, прикрывая глаза.       — Спасибо, до встречи, — он сбросил звонок.       Аарон поставил на журнальный столик, заваленный книгами, стакан воды.       — Зачем? — я нахмурилась, поднимая на него взгляд.       — Запить, — он протянул мне продолговатую белую таблетку.       — Что это?       — Обезболивающее.       Секундная заминка. Я так привыкла ставить под сомнение все, что пересилить себя оказалось неимоверно сложно.       — Если бы я хотел отравить тебя, сделал бы это иначе, — вздохнул Фостер, садясь совсем рядом со мной. Наши колени на миг соприкоснулись, но я сразу же убрала ногу в сторону.       — Нет, просто… — в голове крутилось сотня ложных причин. Почему я не хочу его обижать своим недоверием? — Не привыкла, — это полуправда. Я отвыкла, что кто-то может заботиться обо мне добровольно и бескорыстно.       — К таблеткам?       Я фыркнула, забрала обезболивающее с его ладони и выпила стакан воды. Что угодно, чтобы закончить этот диалог.       — Спасибо.       — Ты так часто говоришь «спасибо», — задумчиво протянул он, облокачиваясь на спинку дивана. Он совершенно бесстыдно смотрел на меня, а я делала вид, что увлечена корешком книги, прочитанной с десяток раз.       — Есть за что, — пожала плечами я.       Фостер усмехнулся, отводя взгляд. Он явно думал о чем-то своем, я бы даже сказала… Вспоминал что-то.       — Мы похожи, — сказала я прежде, чем успела подумать.       — Определенно. Я тоже так подумал, когда тебя назначили на это дело моим напарником, — он вертел в пальцах зажигалку. — Но не представлял, насколько.       — Это тяжело, — кивнула я.       — Тебе тяжело? — он прямо посмотрел на меня, а я не могла отвести взгляд.       — Нет… Скорее, я хотела сказать, что тяжело общаться, когда оба так ревностно охраняют свои секреты. Мы оба понимаем, что они есть. И оба не лезем в душу, — выпалила я.       — Мне от этого легко. Ты прекрасно понимаешь, когда расспрашивать не нужно. Ты понимаешь это настолько хорошо, что иногда мне самому хочется, чтобы ты спросила… — он замолкает, будто думает, не сказал ли лишнего. Однако это Аарон Фостер — он не говорит лишнее, каждое его слово что-то значит. По крайней мере, раньше всегда было так.       — Мне нравится, что ты молчишь, когда надо, — я не смогла сдержать улыбку, рвущуюся наружу.       — Да, это я умею прекрасно, — он засмеялся.       Аарон Фостер засмеялся, и это был один из лучших звуков, что я слышала. Мне хотелось, чтобы он делал так чаще. Сейчас, сидя в моей небольшой гостиной, он казался таким искренним и настоящим, будто с него слетел весь ненужный лоск, серьезность. Я заметила на его щеке еле заметную ямочку… Улыбка вмиг покинула мои губы. Ямочка на щеке, совсем как у моего брата.       Я мотнула головой и отвернулась, чтобы напарник не заметил резкую перемену в моем настроении. Но он почувствовал это. Почувствовал и поднялся с дивана.       — Сделаю чай, — бросил он через плечо.       Наверное, это была лучшая смена за прошедшие полгода, но еще лучше было то, что завтра мой выходной. Этот факт омрачало лишь то, что вместо заслуженного отдыха мне придется заняться настоящим расследованием и взглянуть в глаза Шону. От одной мысли об этом мне захотелось остановиться в сегодняшнем дне, попасть во временную петлю. Раз существуют оборотни, почему не могут существовать физические аномалии? Почему не могут существовать другие «волшебные» существа и почему я не могла оказаться кем-то другим? Магом, вампиром, феей или кем угодно другим.       Я та, кто я есть. И как бы мне не хотелось от этого убежать, придется смириться. Можно бесконечно мечтать, но мечты не меняют мир. Мечты не изменят меня.       — Молочный улун, — объявил Аарон, ставя передо мной кружку. — На этот раз правильный. На будущее: никогда не заливай зеленый чай кипятком. Теряется вкус.       — Буду знать, — хмыкнула я, поднимая кружку.       — Я поеду в участок и напишу рапорт за тебя. Оставайся дома.       — Я завтра выходная, — проговорила я.       — Тем лучше, потому что я планировал предложить тебе взять отгул.       — Поеду к Шону, — сжала губы я, вдыхая прекрасный сливочный аромат чая.       — Подстраховка нужна?       — Нужно избавиться от хромоты, — грустно ответила я, откидываясь на спинку дивана.       — Тогда лучше не появляться завтра. Отправь мне фотографию со списком имен. Если произойдет что-то интересное, я тебе сообщу.       — Конечно…       — Проведи выходной как выходной, — Аарон повернулся ко мне. — Почитай книги, прими ванну, погуляй по городу, что угодно.       — Я не смогу… До полнолуния три недели.       — А до прибытия ФБР — две. Справимся. Ты сегодня достала достаточно информации, чтобы мы сравняли счет, — проговорил он. — Я буду проверять всех из списка, завтра поеду встретиться, запрошу алиби и буду отписывать тебе. Сама понимаешь, лучше это буду делать я, а ты держи связь с… Оборотнями.       — Хорошие из нас напарники вышли, — хмыкнула я.       — Лучше не придумаешь, — задумчиво протянул он. — Отдыхай. И обещай, что не поедешь к Шону. Хорошие напарники должны оставаться в живых во время расследования, — он аккуратно похлопал меня по плечу и поднялся. — Послезавтра я выходной, поэтому наберись сил. И больше не слушай Харриса, — он улыбнулся, застегивая манжеты рубашки.       Когда Аарон уехал, стало пусто. Не только в доме, но и глубоко внутри. Мне нравилось проводить с ним время. Нравилось потихоньку открывать разные аспекты его личности и позволять себе быть… Собой.       Хромая, я подошла к холодильнику и открыла давно пылившуюся бутылку гевюрцтраминера. В нос ударил запах ванили и яблок. Мне кажется, сегодня я определенно заслужила выпить бокал вина и лечь спать с пустой головой. К тому же, завтра не надо вставать. Взгляд упал на раковину, где обычно ждали своего часа замоченные тарелки, кружки и бокалы, но… ничего. Аарон успел помыть посуду. Испытывая смешанные чувства, я открыла ящик и достала бокал. День был странным от начала и до конца, но вечер обещает быть приятным.