«В этом мире нет ни счастья, ни несчастья, то и другое постигается лишь в сравнении. Только тот, кто был беспредельно несчастлив, способен испытать беспредельное блаженство». А. Дюма «Граф Монте-Кристо»
Губы. Губы у Чонгука мягкие и нежные. Ровный контур образует треугольные вершинки, — они словно нарисованы лёгкой рукой художника. Тэхён засматривается на них, прикасается пальцем к нижней губе, чуть надавливая. Разглядывает прямо как маленький ребёнок, преисполненный любопытством, а Чонгук, наблюдая за ним, лениво улыбается, растягивая уголки рта в стороны. Его ладонь покоится на пояснице Тэхёна, — тот лежит на животе и мило хмурит брови, думая о своём, пока в это время он гладит его тёплую кожу. Оба проснулись ещё два часа назад и, как это бывает в романтических фильмах, потянулись друг к другу, вновь сцепились, потеряв счёт времени. Заниматься сексом утром — немного странно и непривычно как минимум. Чонгук, откинувшись на подушки, очерчивал взглядом чужое напряженное лицо и не понимал, что чувствует в этот самый момент. Движения Тэхёна были плавными и неторопливыми, — Чонгук смотрел на его закрытые веки, на губы, которые периодически раскрывались в тихих стонах; на смуглую кожу, кажущуюся в утренних лучах солнца песочной. Не просто смотрел, а любовался. Тэхён красив даже с запутанными волосами. С ним он настолько искренний и открытый, что Чонгук не может перестать этому удивляться. И если они всего лишь любовники, делящие одну постель на двоих, тогда почему он почувствовал нечто тёплое в груди? Держал Тэхёна за бёдра, двигался навстречу, вынуждая запрокинуть голову от быстрого ритма, а сам не сводил с него глаз, жадно изучая реакцию на свои действия. И ему непременно нравилось то, что он видел перед собой. Тэхён не играл: он действительно наслаждался близостью и вспыхнувшими эмоциями. Так отчаянно цеплялся за его руки, просил о большем, а у самого дрожали колени. Теперь же его обнажённое тело, сохранившее следы утренней страсти, лежит под одеялом, возле его груди. Чонгук водит пальцами по спине, обводит потемневшее пятно на шее и принимает мысль, — такую простую, но в то же время неподвластную здравому смыслу, — Тэхён принадлежит ему. И телом, и хрупкой душой — всей своей сущностью. Вручил прямо в руки, разрешил делать всё что угодно, не боясь остаться ни с чем. Влюблённость затмевает сознание, оттесняя все переживания. Тэхён не хочет думать о последствиях. Не хочет думать о том, что будет потом, за пределами этой самой кровати, на которой они лежат и греются в объятиях друг друга. Почему просто нельзя наслаждаться моментом? Ему очень хорошо сейчас. Рядом Чонгук, путающий пальцы в его волосах, на душе — долгожданное спокойствие, а вокруг тишина, словно они остались в этом мире только вдвоём. Остановить бы время, утонув в таком заманчивом настоящем, — оно впервые полностью его устраивает. И улыбка, играющая на его губах, вдруг кажется счастливой. Тэхён падает щекой на грудь мужчины, пытаясь спрятать её таким образом, но Чонгук, как и всегда, всё замечает. — Что такое? — Телохранитель и сам улыбается, смотря на раскрасневшегося Тэхёна. — Ничего, — отмахивается тот. Мысли в голове кружатся и пляшут, заставляя улыбаться шире. Тэхён с трудом поднимает голову и заглядывает в чужие глаза, а там… Не холодные просторы, которые он привык видеть, а морская гладь. Чонгук спокоен и удовлетворён, потому смотрит мягко, словно окутывает нежностью своего взгляда. Первый раз в жизни смотрит на кого-то так, — Тэхён даже замирает, осознавая это. Ещё никогда Чонгук не выглядел так, будто в нём тоже поселились чувства. Тэхён тянется к его лицу, гладит щёку большим пальцем и вздыхает, признавая, насколько сильно влюблён в него. — Секс укрепляет эмоциональную связь, ты знал? Чонгук по-доброму усмехается. — Никогда не думал об этом. — А я вот сейчас подумал. Вчера ты меня так сильно взбесил, что я даже разговаривать с тобой не хотел. Но когда ты трахал меня, я был готов переписать на тебя всё своё имущество. Я не шучу. — Тэхён вдруг замирает, смотря на него прищуренными глазами. — Что? Ты смеёшься надо мной? Прикрыв веки, Чонгук и правда смеётся. Его хриплый смех вызывает мурашки по коже. — Как легко вас покорить, Ким Тэхён, — успокоившись, говорит он. Тэхён качает головой, не соглашаясь с данным высказыванием. — Покорил ты меня не этим. — И чем же? — интересуется Чонгук с улыбкой. Он заправляет выбившуюся прядь за ухо Тэхёна, выглядя при этом так естественно, что Тэхён забывает, о чём хотел сказать секунду назад. — Не знаю… — Он опускает взгляд. — Своим противным характером, может быть. — Противным? — уточняет Чонгук, прищурившись. — Именно. Иногда ты такой упрямый, и меня это сильно раздражает. Но ты довольно хорош в постели, так что это компенсирует твой маленький недостаток. — Тэхён широко улыбается, а Чонгук снова смеётся. — Знаешь, что забавно? — Перевернувшись на бок, Чонгук подпирает голову одной рукой, другую же укладывает на матрас ладонью вниз. Тэхён поднимает брови. — Ты первый, кто хвалит меня за подобное. — Серьёзно? — Ага, — подтверждает с усмешкой. — Может, у тебя просто заниженные стандарты? — Или у тебя заниженная самооценка. — Тэхён хмурит лоб. — Я не говорю, что ты бог секса и всё в таком духе, но мне понравилось. — Да, мне тоже, — тут же соглашается Чонгук. Тэхён облизывает губы, улыбаясь. — И я хотел бы… — Он замолкает, вырисовывая пальцем круги на одеяле. Не знает, как бы выразиться, чтобы Чонгук его правильно понял. — Что? — Ну… знаешь, мы могли бы встречаться, например? Ты обещал подумать над моим предложением, помнишь? — Тэхён смотрит с ожиданием, замечая, что Чонгук заметно напрягается. Даже улыбаться перестаёт, становясь задумчивым, — не очень хороший знак. — Ладно, забудь. — Встряхнув головой, он вздыхает. Наверное, снова поторопился. Но ведь хочется, чтобы у них было всё как у людей: свидания, ухаживания, горячий секс в виде приятного бонуса. Они с Чонгуком точно подходят друг другу: как ни крути, а близость играет не последнюю роль в отношениях. Попробовали, поняли, что совместимы, почему бы не решиться на следующий шаг? Секс без обязательств — это, конечно, классно, но Тэхён хотел бы видеть Чонгука возле себя не в качестве любовника, а в качестве партнёра. Что в этом плохого? За одну минуту атмосфера диалога изменилась. Тэхён больше не выглядит влюблённым и счастливым, и Чонгук понимает, что вина лежит на нём. Видеть Тэхёна в хорошем настроении ему нравится гораздо больше. — Иди сюда, — зовёт ласково, тянет за руки, а Тэхён вертит головой, не поддаётся. — Не надо делать мне одолжений. — А кто сказал, что я их делаю? — хмурится Чонгук и снова тянет на себя, укладывая сверху. Тэхён отдалённо напоминает вредного ребёнка, ещё и губы дует, отказываясь смотреть в глаза. Чонгук, поднимая его голову за подбородок, усмехается. — Посмотри на меня. — Не хочу, — продолжает стоять на своём Тэхён. Знает, что если послушается, то утонет в его глазах моментально. Чонгук вздыхает. — Я надеюсь, ты не ждёшь от меня пламенных речей. Сказать честно? Да, ты мне интересен. И как человек, и как… — Он коротко улыбается. Тэхён замирает, слушая его во все уши. — И как парень, — добавляет спокойным голосом. — Пока смотрел сегодня на тебя снизу вверх, понял, что тебе хочется покориться. Вот так просто. Возможно, я уже покорен. — Чонгук поворачивает голову в сторону, позволяя мыслям разгуляться в голове. — Не знаю, Тэхён. Честно, не знаю. Ты хочешь услышать от меня что-то конкретное, я это понимаю, но ничем помочь не могу. Хочешь, чтобы я думал только о тебе? Но это ведь уже так. Ты для меня сейчас в приоритете, и ты это прекрасно знаешь. Тэхён наконец смотрит на него, дожидаясь, пока Чонгук заглянет в глаза. — Сейчас, — выцепляет нужное слово. — Я тебя волную, пока меня надо охранять? А если лишить тебя этой обязанности? Что будет тогда? Чонгук некоторое время не говорит: думает над его словами, чтобы дать полноценный ответ. — Ты так рассуждаешь, будто мы сблизились из-за безысходности. — Разве это не так? — Тэхён выгибает бровь. Чонгук хмурится. — Да, мы оказались с тобой в одной лодке, но это не значит, что у нас не было другого выбора, кроме как позаботиться друг о друге. — По какой-то причине Тэхён ему плохо верит. — Иногда ты меня удивляешь. — Он качает головой. — Ещё скажи, что я трахнул тебя только потому, что в округе больше никого не оказалось. Ты ведь и сам знаешь, что это полный бред. — Чонгук ждёт хоть какой-либо реакции от него, но ничего не происходит. Поджав губы, Тэхён опускает глаза. — Я мог по-прежнему держать тебя на расстоянии, если тебе интересно знать. Мог относиться холодно и не отвечать на попытки сблизиться. — Сам до сих пор не знает, что повлияло на его поведение. Может быть, взыграло сострадание, или же дело в жалости. В любом случае факт остаётся фактом: если бы он не хотел подпускать к себе, он бы этого не сделал. — Тэхён, — пробует Чонгук ещё раз, и тот сдаётся. — Быть рядом — мой выбор. Думаешь, у меня не хватило бы терпения игнорировать тебя? Поверь на слово, это не так. Если бы я захотел, ты бы и на метр ко мне не подошёл, что уж говорить о постели. — Мужикам нужен секс, — говорит Тэхён и грустно усмехается. — Не думаю, что ты так просто отказался бы от него. — Мы оба этого хотели, — выдаёт Чонгук очевидное. Несмотря на его слова, Тэхён не испытывает облегчения. Отстранившись, он садится в постели. Чонгук смотрит на его голую спину, усыпанную родинками, и не знает, почему не может на него злиться. Ему заранее жаль о сказанном. — Это говоришь ты или тот обиженный ребёнок внутри тебя, которого недолюбили в детстве? — Тэхён, услышав эти слова, замирает. — Я прямо говорю о своём желании заботиться о тебе, но ты меня будто не слышишь. Вернее, не хочешь слышать. Ищешь то, за что можно зацепиться, хотя требуешь от меня честности. Он не хотел обидеть или как-то задеть чувства, — сказал то, о чём думает. Всё-таки они уже не маленькие дети, которых боишься ранить одним неосторожным словом. Тэхён никак не реагирует: по-прежнему сидит спиной и молчит, теряясь в своих мыслях. — Прости. — Чонгук вздыхает, прикрыв глаза на секунду. Борется со своей гордостью, хочет встать и уйти, потому что не привык кого-то утешать, однако двигается ближе и окольцовывает пояс руками. Уместив подбородок на чужом плече, он долго ничего не говорит. Просто обнимает, коротко целует в скулу, как бы извиняясь таким образом. — Я придурок? — Чонгук усмехается, ожидая, что Тэхён в ту же секунду согласится с ним, но этого не происходит. Причина, по которой он даже не смотрит в его сторону, застаёт врасплох. Повернув чужую голову, Чонгук перестаёт веселиться. Из-за растерянности забывает все слова. Видит влажные глаза Тэхёна и его сомкнутые в полоску губы и совершенно не знает, что делать. Конечно, он чувствует себя виноватым. Не стоило быть таким резким в выражениях — тема семьи для Тэхёна самая болезненная. И ведь знал же об этом, всё равно сказал то, что сказал. — Тэхён… — Не надо, — хмурится Тэхён, поднимая одну руку наверх. — Всё нормально. — Он смахивает слёзы, стараясь не расплакаться. — Но ты почти плачешь из-за меня. — Не из-за тебя, — мотает головой Тэхён. — Но ты прав. — Шмыгнув красным носом, он кивает. — Насчёт обиженного ребёнка. Наверное, мне и правда тяжело смириться с мыслью, что меня можно полюбить просто так. Не потому что я красивый или богатый, а потому что… — Тэхён замолкает, нахмурив лоб. — Потому что ты — это ты, — помогает ему Чонгук. Тэхён слабо улыбается. — Да, именно. — Немного подумав, он добавляет: — Но ты всё равно придурок. Чонгук тихо смеётся. — Ладно. Не буду спорить. Он разворачивает его за плечи и обхватывает лицо двумя ладонями. Смотрит в блестящие от непролитых слёз глаза и признаёт — Тэхён ему нужен. Нужен сейчас, пока тот сам тянется за поцелуем, и будет нужен потом, когда всё закончится и они вернутся к нормальной жизни.***
В реальной жизни есть всё-таки место романтическим моментам из фильмов. Тэхён смеётся, чувствуя чужие губы у себя на шее. На подоконнике лежит колонка, одолженная у того же Минсока, — Тэхён заявил, что соскучился по музыке, и разве Чонгук мог отказать ему в этом желании? По всей кухне играет какая-то попсовая песня с незамысловатым текстом. Тэхён старается попадать в ритм, двигая плечами и бёдрами, но телохранитель, прилипший к спине, значительно мешает процессу. Чонгук не любит танцевать. Вернее, просто не умеет этого делать. Однако ему тоже весело. За окном постепенно вечереет. Почти целый день они провалялись в постели: обнимались, подолгу целовались, разговаривали. О разном. В том числе и о будущем. Вместо завтрака и обеда — сытный ужин из овощей и рыбы. На Чонгуке спортивные штаны да и только, на Тэхёне — одежды ещё меньше. Качает головой, пританцовывая в одних трусах, и ни капельки не стесняется, — есть в этом что-то очаровательное. Словно и правда отрезаны от остального мира. Тянутся друг к другу, сплетают пальцы, смеются. Чонгук мажет мимо губ, когда пытается поцеловать, а Тэхён, посмеиваясь, вовремя уворачивается. И разве нужно что-то большее? Они на маленькой кухне, в тесной квартире, расположенной в северной части города, на них практически нет одежды, но они… счастливы? В это самое мгновение. Что будет дальше — неизвестно, предугадать развитие событий невозможно, зато возможно забыться. У них разные взгляды на жизнь, разные судьбы, разные истории, но есть кое-что, что их объединяет. Что это? Желание сделать друг друга хоть капельку счастливее. Чонгуку нравится наивность Тэхёна. Нравится его открытость, непохожесть на других; нравится глубокий голос, губы, изогнутые в форме сердечка, родинка на кончике носа. Ему нравится Тэхён. Такой, какой он есть — ни больше ни меньше. Он красиво улыбается, и его улыбка, одновременно искренняя и беззаботная, заставляет улыбнуться в ответ. В нём по-прежнему много тревоги и переживаний, но несмотря на это, он способен отпустить ситуацию. Чонгук восхищён этим. Когда музыка прекращает играть и квартира заполняется тишиной, на душе вновь становится тягостно. Чонгук говорит, что ему нужно съездить по делам. Приобнял, приласкал, а теперь уезжает… Конечно, Тэхён недоволен. — Я скоро вернусь, — шепчет телохранитель в самые губы. Тэхён, держась за его шею, хмурится. — Можно поехать с тобой? — Я ведь уже говорил. — Нехотя отстранившись, Чонгук накидывает на себя куртку. — Меня не будет всего пару часов. Справишься? Тэхён, обняв себя за плечи, вздыхает. — Да. Чонгук смотрит на него грустного и сам расстраивается. Сердце щемит, напоминая о том, что случилось совсем недавно. Оставлять Тэхёна одного снова — тяжело, но ему нужно съездить за машиной. Решил воспользоваться каршерингом, ведь это самый оптимальный вариант. Совсем скоро им нужно будет возвращаться, да и по делам удобнее ездить на автомобиле, нежели на метро. Тэхён предложил купить машину или взять его, но Чонгук посчитал нужным поступить иначе. По-своему. Ещё минуту думает, стоит ли брать Тэхёна с собой или нет, а после — осознав, что тому лучше остаться дома, а не таскаться по холоду на ночь глядя. К тому же Тэхён обещал сидеть на одном месте ровно и никуда не выходить. — Не скучай, — говорит напоследок и, чмокнув в макушку, всё-таки пятится к двери. Тэхён опускает уголки губ. Напоминает расстроенного щеночка, пока закрывает за ним дверь, из-за чего телохранитель улыбается. Наверное, Чонгук прав. Если бы они поехали вместе, тот бы постоянно переживал и оглядывался по сторонам. Но ведь в таком случае переживает Тэхён. Хочется верить, с Чонгуком ничего не случится. Заняться нечем. Закинув грязное постельное бельё в стиральную машинку, он ставит чайник. Пока думал об уходящем дне, то и дело хмыкал. Тэхён даже и не представлял, что Чонгук может быть таким ласковым. Они ведь целый день провели вместе и ни разу не поругались. На душе становится так хорошо, так радостно, что хочется улыбаться. Тэхён и улыбается. Надел старую футболку Чонгука, которая ему велика, залез на кровать и просто сидел, думая о своём. А когда в дверь постучались, аж подпрыгнул от неожиданности и побежал открывать. — Ты как-то рано… Веселье с его лица быстро пропадает. На пороге стоит незнакомый мужчина. Кажется, тот тоже растерян неожиданной встречей: смотрит в ответ круглыми глазами и только открывает рот, как Тэхён тут же напрягается и, испугавшись, спешит закрыться. — Постойте! Я не хотел напугать. — Незнакомец извиняется, согнувшись в поклоне. — Я ваш новый сосед снизу и всего лишь хотел познакомиться, — торопливо объясняет тот. Тэхёну не нужны никакие знакомства. Пускай мужчина выглядит и говорит достаточно дружелюбно, Тэхён всё-таки хлопает дверью прямо перед его носом. Да, это некрасиво, но сейчас не время на общение с посторонними людьми. К тому же он даже не знает, не обманывают ли его наглым образом. Сердце стучит как бешеное. Тэхён долго стоит на прежнем месте, прислонившись к двери спиной. А если бы… если бы на него напали? Стоит быть осторожнее. Лишь спустя несколько минут он смотрит в глазок и, к счастью, никого не обнаруживает на лестничной клетке. Может быть, с ним и правда просто пытались познакомиться, а он так остро отреагировал? Имеет полное право на это. Ругает себя за беспечность. Мог бы хотя бы узнать, кто стоит за дверью, а уже после открывать. Не подумал. Да и по времени Чонгук уже должен был вернуться. Неприятное чувство закрадывается в груди. Справиться с тревогой не получается. Тэхён прижимает подушку к себе и мысленно просит Чонгука поторопиться. Это случается только через час. Всклокоченный Тэхён подрывается с места и, убедившись, что по ту сторону двери стоит Чонгук, проворачивает замок. Ничего не объясняя, накидывается с объятиями и, прикрыв глаза, прижимается щекой к другой щеке. Чонгук растерян. Они не виделись всего несколько часов, — неужели Тэхён так быстро соскучился? Отказывается отпускать, обнимает крепче и что-то неразборчиво бормочет. И как они будут жить по отдельности, если уже не могут друг без друга? — Почему так долго? — хмурится Тэхён, когда Чонгук, приподняв его за талию, всё-таки проходит в квартиру. Тот, расстёгивая молнию на куртке, вскидывает брови, а после — бросает взгляд на наручные часы. — Я вовремя. — Он действительно не опоздал. Взглянув на Тэхёна, Чонгук спрашивает: — Всё в порядке? Выглядишь обеспокоенно. — Да. — Тэхён кивает. — Просто волновался. — Чонгуку приятно это слышать. Улыбнувшись, он наклоняется, аккуратно целуя в губы. Тэхён вытягивает руки, цепляясь за его плечи. Внезапно в голову приходит идея, не озвучить которую он просто не может. — Давай прокатимся? — Что? — Чонгук, придерживая его за бёдра, усмехается. — Хочу уехать отсюда хотя бы ненадолго, — поясняет Тэхён. И пока Чонгук не начал проигрывать заевшую пластинку, двигается к нему ближе и шепчет в самые губы: — Ты, я и ночной город. Что скажешь? — У меня есть возможность отказаться? Тэхён загадочно улыбается. — Нет. Чонгук ещё долго не соглашается, — приходится уговаривать его всеми доступными способами. Они ведь будут вдвоём, что может случиться? Оставаться в этой квартире по какой-то причине кажется невыносимым. Тэхён хочет сбежать как можно дальше, позабыв обо всех тревогах. Может, его ошибка заключалась именно в этом: не говорить, что заставило его по-настоящему испугаться. Подумал, незачем Чонгуку лишний раз переживать. Тот незнакомец ушёл, — какая разница, зачем он вообще приходил?Sebastian Paul — TROJAN HORSE
За окном мажутся огни ночного города. Моментально забывается всё то, что беспокоило его ещё минуту назад. Тэхён, сидя в авто, с интересом смотрит по сторонам, словно впервые оказался за пределами дома. Ощущения странные. Он и правда будто не выходил на улицу несколько лет. Всё кажется таким ярким, необычным, завораживающим. Наконец удалось вырваться из заточения серых стен, и теперь он может дышать полной грудью. Долгожданная свобода. Неужели она выглядит именно так? Время пролетело слишком быстро. Ещё недавно он не находил в поездках на машине ничего примечательного, считал их скучными и утомительными, а сейчас его лицо сверкает. Чонгук, бросая на него мимолётные взгляды, улыбается. Кажется, Тэхёну заново нужно привыкать к обычной жизни. Когда чего-то лишаешься, начинаешь ценить даже самые простые вещи. Хочется пропускать через себя каждую минуту настоящего, наслаждаться мгновением, мечтая, чтобы оно задержалось подольше.♫ Let me into your walls
My love
Stuck inside a thought
Dreaming bout our talks
And oh my eyes are on fire
Lets watch this world expire ♫
Сердце наполняется радостью. Тэхён чувствует искрящееся счастье и вдруг начинает смеяться — звонко и искренне, демонстрируя всю палитру эмоций, что сейчас плещется в нём. Он подставляет пальцы потоку холодного ветра, откидывается на сидение, открывая купленную бутылку вина, включает радио, по-детски удивляясь каждой мелочи. Так давно не пил алкоголь, что для приятной туманности в голове хватает пары глотков. Щёки и уши побагровели, взгляд стал плавающим, зато губы… губы по-прежнему изгибались в счастливой улыбке. — Мне так хорошо сейчас… — шепчет он, жмуря глаза. Ладонь ложится на чужое колено, гладит, пытаясь утихомирить внутренний ураган. Ни черта не получается. Тэхён распаляется ещё больше. Улыбаясь, Чонгук сбавляет скорость. Дорога практически пустая, — часы показывают час ночи. Они уехали в неизвестном направлении — туда, куда глаза глядят. Тэхён ведь хотел просто покататься, и Чонгук выполнил его желание. И самому хорошо на душе, так спокойно и тепло. Видеть Тэхёна радостным — всё, что ему необходимо. Ещё приятнее осознавать, что это он вызвал улыбку на его лице. — Закрой окно, простудишься, — усмехается телохранитель. — Я тебя не слышу! — Тэхён, не обращая внимания на его слова, смеётся ещё громче. Из-за ветра приходится чуть ли не кричать, и сорванный голос его ни капли не волнует. Заметив полупустую бутылку в его руках, Чонгук хмыкает. Давненько же он не видел его пьяным. У Тэхёна глаза блестят, сверкают в темноте как звёзды на небе, — хочется любоваться ими всю ночь. — Ты пьян, — смеётся Чонгук, когда тот, отлипнув от окна, двигается к нему и дотягивается губами до скулы. — Тэхён, я за рулём, — уже немного строже. Тэхён недовольно дует губы. Да, Чонгук прав: он пьян и охренеть как влюблён. Потому и кричит на весь салон: — Чон Чонгу-у-ук! Я тебя люблю-ю-ю! — Новая волна смеха накрывает моментально. Тэхён так громко смеётся, что остальные звуки всего-навсего исчезают. Чонгук, широко раскрыв глаза от удивления, поворачивает к нему голову. — Что?! — Ему тоже приходится кричать. Музыка, включённая на полную громкость, заглушает половину слов. Тэхён запрокидывает голову, повторяя ещё громче: — Люблю тебя! — Ты спятил! — наконец разобрав его речь, он удивлённо хмыкает. — Плевать. — Тонет в темноте ночи. Остановившись в ближайшем безлюдном месте, телохранитель выключает радио и отстёгивает ремень безопасности. В машине становится так тихо, что слышно биение сердца. Тэхён до сих пор находится под впечатлением: эмоции не утихли, напротив, разгораются ещё сильнее, подталкивая к необдуманным действиям. Несколько секунд смотрит на Чонгука безумным взглядом, считывает разрешение в глазах напротив, прежде чем потянуть на себя за воротник куртки и горячо поцеловать. — Подожди, — улыбается Чонгук прямо в губы. Тэхён настойчиво целует снова, даже не давая шанс на спасение. С трудом Чонгук снимает с себя верхнюю одежду и предлагает переместиться на заднее сидение. Тэхён неуклюже садится на его бёдра и сразу же наклоняется, толкаясь языком в рот. Какое-то сумасшествие. Задыхаются оба, но даже не думают останавливаться. Поцелуи влажные, в какой-то степени даже жадные; руки блуждают под одеждой, гладят разгорячённую кожу, притягивают к себе ещё ближе. Тэхён выгибается, подставляя шею под ласки. Сходит с ума, чувствуя, как в груди мешаются эмоции, создавая жгучий коктейль. Ещё надо выяснить, отчего он пьян: от вина или от собственных чувств, что выливаются за края. Он совершенно себя не контролирует: зарывается пальцами в густые волосы Чонгука, оттягивает их в кулаке, заставляя промычать в ответ, и совсем бессовестно двигает бёдрами. Чонгук оставляет следы от зубов на его плече, на секунду прерывается, чтобы заглянуть в глаза, а там пылает пожар, будто бесы жгут костры. — Чонгук… — Голос понижается на несколько тонов, становясь глубоким и до мурашек сексуальным. Чонгук ведёт раскрытыми ладонями по бокам, смотря на него из-под полуопущенных ресниц. Тоже уже опьянён. — Хочу тебя… в себе, — шепчет прерывисто, изнемогая от желания. За него сейчас говорит бутылка вина? Взгляд тягучий, соблазнительный. Он снова шевелится, нуждаясь хоть в каком-нибудь трении. Чонгук закрывает глаза, ощущая, что и сам находится на пределе. Возбуждён не меньше Тэхёна, но сомневается, что будет хорошим решением заниматься сексом прямо здесь, в машине. Не то чтобы он не предвидел эту ситуацию (уж слишком хорошо его знает), просто немного странно видеть Тэхёна в таком состоянии. Он будто не пьян, а находится под наркотическим эффектом, или же Чонгук окончательно свихнулся и ему всё кажется. — Может, поедем домой? — всё же делает попытку призвать к уму-разуму, хотя сам понимает, что сейчас они никуда не поедут. Тэхён присасывается к шее, оставляя яркую отметину. Победно улыбается, ведь Чонгук приподнимает его, пытаясь стянуть штаны. Полностью раздеваться не стали. Чонгук достаёт из куртки смазку и возвращается на место, усаживая Тэхёна голой задницей к себе на колени. Про гигиену забывают напрочь: думать головой не получается, вся кровь отлила вниз. Тэхён шумно вздыхает, падая лбом на его плечо. Пальцы толкаются внутрь, торопливо растягивают, заставляют жмурить глаза и тыкаться губами в чужие. — Давно хотел попробовать сделать это в машине, — отвлекает Чонгук, усмехаясь. Тэхён как-то вымученно улыбается в ответ. — Мечты сбываются? — говорит какую-то глупость и просит не затягивать с подготовкой. Затуманенное сознание подкидывает ещё одну идею. Когда Чонгук расстёгивает ширинку и приподнимает его, Тэхён прижимается губами к уху и предлагает то, что в здравом уме вряд ли бы предложил. — Ты серьёзно? — Чонгук слегка хмурится. — Да. — Тэхён выглядит решительно. — Не знаю, как ты, но я регулярно проверялся. Если не хочешь… — Хочу, — хрипит телохранитель. — Поверишь мне на слово? Немного подумав, Тэхён кивает. Ему этого действительно хотелось. Чонгук направляет влажную головку ко входу и помогает медленно опуститься до конца. Тэхён, нахмурив лоб, раскрывает от напряжения рот, чувствуя, как мягкие стенки сдавливают возбуждённый орган. Чонгук сглатывает, замирая на мгновение. Придвинувшись ближе, Тэхён сам начинает нерасторопно двигаться. Боль, граничащая с наслаждением, доставляет небывалое удовольствие. Лёгкие горят, кожа покрывается мурашками, а тело, по ощущениям, воспламеняется от ушей до кончиков пальцев на ногах. Это вспыхнувший пожар. Это танец страсти, кружащий голову. Это безумие, которое они делят на двоих. Чонгук, придерживая его за бёдра, толкается навстречу и рвано дышит, прося посмотреть на себя. Тэхён с трудом выполняет его просьбу. Держать голову ровно не получается: та, словно сдутый шарик, болтается из стороны в сторону. Салон заполняется громкими стонами, — Тэхён, упираясь ладонью в запотевшее стекло, и не пытается вести себя тихо. А зачем? Вокруг ни одной живой души, а его собственная, кажется, и вовсе вырывается из тела. Дышать уже нечем. Чонгук укладывает его на спину и закидывает ноги на себя, срываясь на быстрый темп. Смазка пошло хлюпает, шея от неудобного положения затекает, но это, на самом деле, такие мелочи, что никто не обращает внимания. Оба заняты друг другом. Чонгук замедляется, слабо сжимая пальцами чужой член. Толкается глубоко, напрягая ягодицы и бёдра, и падает лбом на грудь, не сдерживая эмоций. — Чёрт… — Он прикрывает глаза. Чёлка и виски взмокли от пота. Чонгук лениво двигает рукой, чувствуя телом, как Тэхён под ним напрягается. — Я сейчас кончу, — шепчет куда-то в шею, целуя солоноватую кожу. — Кончай. — Ты скоро? Тэхён, облизывая пересохшие губы, коротко кивает. Затем обнимает руками и ногами, распахивая глаза. Взгляд ровный, отчётливый, без намёка на алкогольное опьянение. — Нет. — Чонгук, поняв всё без слов, растерянно улыбается. Тэхён сцепляет пальцы у него на шее. — Ты спятил, да? — Будто ты ни разу этого не делал. Чонгук, жмуря глаза, хрипло стонет. Наклоняется к губам, ускоряясь и делая последние фрикции, а Тэхён лишь держится за него крепче, запрокидывая голову. Может быть, потом пожалеет об этой сумасбродности, а сейчас весь дрожит, чувствуя, как Чонгук изливается прямо в него. И кто же из них сошёл с ума? Чонгук, не способный остановиться, или Тэхён, подталкивающий его к краю пропасти? Скорее всего, оба. Ведь после они тянутся друг к другу с поцелуем и уставши смеются, не собираясь отстраняться.***
— Надеюсь, ты не одаришь меня целым букетом заболеваний? — спрашивает Тэхён, выходя из машины. — Я всегда предохраняюсь, — с невозмутимостью заявляет телохранитель. — Да? Ты так быстро согласился быть без резинки, что я уже засомневался в тебе. Тэхёну весело. Алкоголь практически выветрился, и соображать теперь получается более-менее нормально. Он прижимается к плечу Чонгука, переплетая с ним пальцы рук, и широко улыбается. Конечно, говорит не всерьёз, лишь бы подразнить лишний раз. Чонгук усмехается. — Если что, лечиться будем вместе. — М-м, как романтично. — Тебе же в голову ударила сперма, а не мне. — Ой, только не говори, что тебе не понравилось. Я уверен, каждый мужик хочет поставить галочку в этом вопросе. Остановившись посреди дороги, Чонгук на секунду задумывается. — Не знаю. Никогда не страдал такой хренью, но в тебя кончил с удовольствием. — Ну спасибо, — смеётся Тэхён, в шутку толкая его в плечо. — Сам-то это делал? — Пару раз. Потом понял, что здоровье важнее, чем тупое доминирование. — Чонгук ничего не отвечает, молча соглашаясь с таким мнением. — Эх, хочу поскорее в душ, — вздыхает Тэхён, шевеля затёкшими плечами. На улице безлюдно. Они заходят в подъезд, оставляя позади тёмное небо и одинокую луну. Сколько вообще времени? На дворе глубокая ночь, а спать совсем не хочется. Хотя Тэхён уверен, что после горячего душа вырубится моментально. Положив подбородок на чужое плечо, он дует губы. Чонгук улыбается. — Потереть тебе спинку? — Если только перед этим ты мне отсосёшь. — Ладно, — так просто соглашается Чонгук. — Серьёзно? — Тэхён оживляется. — Почему бы и нет? — Тот пожимает плечами. — Охренеть, я сейчас влюбился в тебя заново. Чонгук хрипло смеётся. — Шевелись давай. — А может, ты и трахнуть себя позволишь? — Попытка — не пытка. — Вряд ли. — Хмурится. — Ну ладно. Не сильно-то и хотелось, если тебе интересно знать. Под тобой я тоже смотрюсь неплохо. — Я бы сказал: идеально, — поддерживает Чонгук. Тэхён снова толкает его в плечо. Оба смеются. Как же хочется, чтобы эта беззаботность в голосе длилась бесконечно. Но всё хорошее, как давно известно, рано или поздно заканчивается. О веселье приходится забыть. Чонгук замирает посреди квартиры и, увидев знакомое лицо, сжимает пальцы Тэхёна своими. — Ну привет, — наклоняя голову к плечу, говорит Хосок. — Давно не виделись, Чон. Чонгук оглядывается: людей Хосока слишком много. Он уже порывается выбежать наружу, но проход загораживают трое амбалов, — даже при всём своём желании ему не справиться с ними в одиночку. Выбора нет. Сделав шаг навстречу, Чонгук смотрит на Хосока ровным взглядом, заслоняя Тэхёна всем телом. Тот, испугавшись, неосознанно прячется за его спиной. Кожа покрывается липким слоем страха. Тэхён чувствует, как у него бешено колотится сердце. Бежать некуда. В толпе людей он находит того самого мужчину, которого видел несколько часов ранее, и обмирает. Наверное, всё-таки стоило обо всём рассказать Чонгуку…