Raise your heads

Промаявшись без сна полночи и попросту отключившись ближе к утру, Сонхва был разбужен будильником. Голова болела, рука ныла, а чувство внутренней трясучки не отпускало. Он размотал бинты, чтобы в очередной раз увидеть проклятую метку, и принялся забинтовывать руку снова, надежно укрывая запястье. Работать было архитяжело, потому что образы того, как его находят и увозят за Границу, не выходили из головы. На их компанию пришел новый проект, что означало необходимость посетить офис завтра. Сонхва это не порадовало: он бы хотел остаться дома и не выходить вообще никуда, но так только навлек бы на себя подозрение. Вообще мысль о том, что его могут заподозрить и раскрыть, доводила его едва не до истерической паники. Пытаясь размышлять трезво и спокойно, он пересчитал бинты и осознал, что ему обязательно нужно посетить аптеку и купить еще. И еще надо озаботиться покупкой длинных перчаток, чтобы ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не дать никому увидеть метку, даже случайно. Весь день его кидало из несопоставимого серьезности ситуации оптимизма в отношении сокрытия метки до параноидального вздрагивания от каждого шороха. Голова болела все сильнее и сильнее, и когда на визоре загорелось краснотой оповещение, он едва не отключился от страха. То, что оповещение было от полиции, лишь усиливало волну панической атаки. В письме сообщалось, что ему необходимо прийти в участок для дачи показаний по делу ограбления магазина. Сонхва забрался с ногами на стул, накрывая голову руками, будто это может помочь ему сейчас. Так. В письме не было ничего сказано о метке, значит, они не знают. А если нет? Если... Если они знают и хотят заманить его и выведать все? Сонхва часто и поверхностно дышал, пытаясь успокоиться. Нужно замотать руку как можно лучше, чтобы завтра к нему не было лишних вопросов. Он кинулся проверять еще раз, хватит ли ему бинтов. Все будет хорошо, полиция не станет резать бинт раненого человека. Все будет хорошо. Следующим утром до Сонхва дошло, что он не ел более суток - при попытке встать с кровати его зашатало и резко усилилось головокружение, вынуждая вцепиться пальцами в тумбочку. Не имея сил на готовку, он просто залил хлопья молоком и кое-как съел полчашки, после направляясь в душ. После завтрака к головокружению добавилась еще и тошнота, и Сонхва с трудом смог помыться, прежде чем  его стошнило. Бинтовал руку он так тщательно, как мог, и все равно остался недоволен результатом, но времени переделывать повязку у него уже не было. Выходил из дома он с ощущением тотальной паники, будто шагал не по земле, а по исчезающим облакам. К счастью, в офисе ему всего лишь требовалось подписать пару бумаг и забрать папку с документами, что не заняло много времени, разве что начальник - через экран, разумеется - спросил, все ли с ним в порядке. Сонхва ответил, что мучается от сильной боли в руке и прижал ее к себе. Начальник посоветовал еще раз обратиться к врачу, на что Сонхва поблагодарил его и быстро ушел, боясь оставаться даже лишнюю минуту. Далее предстояло самое страшное - допрос. Сонхва знобило. Он искусал все губы в попытках хоть немного собрать себя в кучу и не вызвать никаких подозрений. В полицейском участке он бывал впервые, но был удивлен уровнем безопасности. После того как он приложил палец к датчику, удостоверяя свою личность, электронный голос велел ему пройти в третий кабинет. Следователь уже был там, пусть и за экраном, не позволяющим увидеть его. Он поздоровался - голос тоже был изменен, стандартная процедура - и поинтересовался самочувствием. Сонхва осторожно сел на краешек стула и прижал руку к груди. -Пока очень болит. -Что вы можете сказать о грабителях? -На самом деле ничего, - Сонхва закусил губу, радуясь, что находится в маске. - Из-за взрыва меня опрокинуло на спину, а бутылка вина, которую я собирался купить, разбилась и один из осколков впился мне в руку. Я вытащил его и отключился. -Позвольте полюбопытствовать, - вдруг сменил тему следователь. - Вы сказали, что собирались купить вино. Зачем? Разве вы не сторонник безопасности? -Сторонник, сэр, - тут же ответил Сонхва, испытывая сильнейшую внутреннюю дрожь. Здоровой рукой он впился себе в колено. - В тот день я впервые решил купить алкоголь. -Была причина? -Мой друг... -О, он стал Диким? Соболезную вашей потере. -Спасибо, - Сонхва сжал зубы. Его колотило. - Сан он... -Подождите, вашим другом был Чхве Сан? - с изменившейся интонацией спросил следователь. Сонхва не позволил себе поднять голову. -Да, сэр. Мы дружили со времен школы. И в тот день я получил сообщение о том, что его контакт удален. -Да, - ответил полицейский. - Это очень грустная история. Он запечатлелся с преступником во время погони. Сонхва ахнул и приложил руку ко рту. -Какой ужас, - он покачал головой. - Страшная судьба. Повисла пауза. -Скажите, какая рука у вас повреждена? - неожиданно спросил следователь. -Правая, - ответил Сонхва, внутренее леденея. - Я могу показать заключение... -Не нужно, - перебил полицейский. - Вы сказали, что она болит, но машете ей как ни в чем не бывало. Сонхва замер в ужасе. -Это рабочая рука, - сказал он. - Иногда я совершаю движения ей по привычке. И я выпил обезболивающее. -Вы знаете людей, которые были грабителями? -Нет, - он нервно сглотнул. - Откуда я бы мог... -Вы нервничаете, - заключил страж правопорядка. - А значит, у вас есть для этого причины. -Я редко выхожу из дома. Соблюдаю все предписанные правила, - с отчаянием в голосе сказал Сонхва. -Но это не гарантия, верно? Ничего из этого не гарантия. -Да, но соблюдение правил помогает минимизировать риск... -Покажите ваши запястья. Сонхва резко выдохнул. -Что, простите? -Я давно работаю в полиции, мистер Пак. И уж поверьте на слово, я знаю многое. Например, - следователь сделал паузу. - Как себя ведет запечатленный.