Raise your heads

Первый акт оперы пролетел незаметно: Сонхва был потрясен красотой вокала певцов и певиц и сидел, вперившись в бинокль и без конца ловя себя на том, что смотрит оперу, открыв рот. Происходящее на сцене было настолько завораживающим, что, когда начался антракт, он еще с минуту сидел, смакуя ощущения. Барон, сидевший по правую руку, выглядел довольным. -Нравится? -Это потрясающе, - искренне ответил Сонхва. - Я до недавнего времени даже не подозревал, что существует нечто настолько прекрасное. Есан улыбнулся. -В мире есть много всего прекрасного, чего ты был лишен. И я хочу открыть это для тебя. -Спасибо, - в порыве эмоций Сонхва обнял его, тут же смутившись собственной реакции и попытался было отпрянуть, но Барон не дал ему сделать это, прижимая к себе. Через мгновение он накрыл губы Сонхва поцелуем - собственническим и демонстративным, учитывая то, что они находились в театральной ложе с включенным светом. Сонхва казалось, что на них смотрят сотни глаз, и от этого он испытал адскую неловкость. Прервав поцелуй, он пробормотал. -Мы можем не делать этого здесь? -Конечно нет, - деланно возмутился Барон. - Я и так терпел почти полтора часа - не хотел отвлекать тебя от постановки. Сонхва смутился окончательно. -Думаю, нам стоит прогуляться. Хочешь немного вина? Брови Сонхва взлетели. -Алкоголь? Мы же в театре... -И что? - Есан дернул бровью. - В фойе есть буфет. Идем, - он поднялся сам и потянул Сонхва за руку. Примерно через две минуты Сонхва и сам стал не против выпить - в фойе его разглядывали так пристально, что хотелось спрятаться. Есан махнул официантке, и через минуту та принесла два бокала с красным вином. -Не хочешь вернуться в ложу? -Да, - не раздумывая, ответил Сонхва, и Есан, усмехнувшись, увел его обратно. В ложе было тоже не слишком спокойно: в зале все еще был зажжен свет, и в партере, ровно как и в амфитеатре, было довольно многолюдно. Сонхва залпом выпил вино и закашлялся. -Все в порядке? - подскочил к нему Есан, хлопая по спине. -Да, - Сонхва сморгнул выступившие от кашля слезы. - Я поторопился, - он поднял взгляд и увидел, что Барон смотрит на него, не моргая. - Что? Есан завис на некоторое время, окончательно вгоняя Сонхва в краску. Раздался третий звонок и свет погас. Барон не отодвинулся от него, наоборот придвигая стул и забирая из рук пустой бокал, чтобы отставить на столик к своему нетронутому. Звук оркестра ударил по ушам, но Сонхва не смог сосредоточиться. Во-первых, в голове шумело от выпитого, а во-вторых, взгляд Барона казался осязаемым, Сонхва буквально чувствовал, как тот блуждает по нему. В какой-то момент Есан оказался совсем близко и одним движением перетащил его на свои колени, заставив испуганно пискнуть. -Не шуми, - горячо прошептал на ухо Барон, обвивая руки вокруг его талии. - Возьми бинокль и смотри постановку. -А ты? - Сонхва повернул к нему голову и получил поцелуй в висок. -А я ее уже видел. Сонхва повернулся и постарался сконцентрироваться на происходящем. Переодетые в монахинь мужчины пели на сцене, а Сонхва кусал губы, пытаясь не обращать внимания на руки, которые плавно исследовали его тело. В ложе становилось все жарче, дыхание Сонхва - все глубже, а влажные поцелуи по задней поверхности шеи заставляли его ерзать. В какой-то момент руки прижали его сильнее, позволяя ощутить то, как сильно Есан возбужден. Сонхва не хотел этого признавать, но и он не остался равнодушным к происходящему, из-за чего ему становилось еще более стыдно. Он сжимал в руке несчастный бинокль, бездумно глядя на сцену, но окончательно потеряв нить происходящего на ней, когда рука Барона скользнула между его ног, заставив запрокинуть голову и с большим трудом подавить рвущийся стон. Движения руки по вздыбленному паху становились все быстрее и сильнее, поцелуи перемежались с укусами, и Сонхва перестал делать вид, что увлечен оперой, закатив глаза и вцепляясь рукой в бедро Есана, по хрипловатому дыханию которого стало понятно, что тот и сам на грани. У Сонхва дрожали бедра, пальцы на ногах сводило судорогой, музыка становилась все громче, а зрение - мутнее, и когда Есан накрыл его рот ладонью и пророкотал на ухо: -Кончай, - Сонхва не смог больше сдерживаться и, дернувшись, кончил, при этом едва не улетев с коленей Барона. Легкие обжигало, словно он пробежал марафон, оркестр играл на полную громкость, а Есан принялся тереться о его ягодицы и вскоре догнал его, прикусив мочку уха и гортанно простонав. Сонхва часто и сонно моргал, пытаясь осознать, что они только что творили в общественном месте.