***
Том чувствовал себя невероятно уставшим и вымотанным. Время уже давно переваливало за полночь, а он только вернулся домой. Ну что за напасть такая? Всю неделю он разыскивал различную информацию о перемещении во времени, общался со статусными и опытными людьми, выдавливая из них по крупинке заветных знаний. И всё это ради чего? Чтобы убедиться, что Гермиона ему не соврала и больше не сможет вернуться в будущее, сорвав все его планы? Нет, не для этого. Чтобы убедиться, что она не сбежит от него. Риддла ужасно раздражало то, что он никак не мог перестать думать об этой ведьме. Днём всё напоминало о ней, ведь тема его исследования касалась её напрямую, а ночью она являлась ему в самых различных снах. Юноша никак не мог понять, с чем эти мысли связаны и почему не хотят покидать его. Почему ее образ, ее лохматые кудри, вздёрнутый нос и хрупкие плечи, которые так эстетично лежат под ним, никак не хотят оставить его разум в покое? Его состояние ужасно настораживало, даже немного пугало, что сметало к чертям всю концентрацию, которая сейчас так необходима. Неужели он так сильно привязался к ведьме? Том не мог, просто не мог ничего подобного чувствовать! Нельзя, не может! Правильно, это просто переутомление и сонливость толкают его на такие ядовитые размышления. Пора уже заканчивать эту комедию, и Риддл знал, как можно убить сразу двух зайцев разом. Циферблат показывает три часа ночи, а Том Риддл тяжелыми шагами проходит уже четвёртый коридор, пробираясь к комнате Грейнджер. Надежда была на то, что она не спит. Иначе, он просто обольёт ее ледяной водой без каких-либо сожалений. Тактично постучав пару раз в дверь, молодой человек прождал минуту, после чего быстро открыл дверь самым простым заклинанием. Видимо, девушка уже привыкла к одиночеству так, что даже забывает об элементарной безопасности. Что ж, ей хуже. Когда он прошёл в спальню, сразу же заметил Гермиону, лежащую на кровати с открытой книгой в руках. Уснула за книгой, какая неожиданность! Риддл уже был готов облить её водой с помощью Агуаменти, но остановился у большой двухместной кровати. Немного помедлив, он сел на её край, разглядывая слегка беспокойное лицо спящей волшебницы. Похоже, ей снился не самый приятный сон. Брови были сдвинуты на переносице, глаза то глубоко зажмуривались, то снова расслаблялись, а руки чуть-чуть подрагивали. Том решил аккуратно вытащить книгу из-под её цепких пальцев, ведь было бы очень жаль, если бы такое редкое издание испортилось из-за маленького потопа. Однако, как только он начал передвигать книгу, глаза Грейнджер широко распахнулись, она выпрямилась на кровати, приняв сидячее положение и устремив свой пылкий взор на раздражителя. Для слизеринца это уже не было особым удивлением, поэтому он сохранял каменную и неприступную маску на лице. — Решил снова покопаться в моем разуме? — немного хриплым после сна голосом произнесла девушка. — Нет. — Ладно. Удивительно, им удалось абсолютно спокойно поговорить, если это, конечно, можно назвать разговором, без всяких ссор и ругательств. Нужно отметить этот день в календаре. Гермиона Грейнджер с первого раза, даже не переспрашивая, поверила словам Тома Риддла. Возможно, просто не отошла от её сна? Будто в подтверждение мыслям бывшего слизеринца, Гермиона обессилено плюхнулась обратно на кровать, на секунду закрывая глаза, словно на что-то решаясь. — Полежи со мной немного, Риддл. Пожалуйста, оставим все вопросы на завтра. Просто… обними меня. Или проваливай к чертям собачьим. — вынесла свой приговор Грейнджер, резким и каким-то вызывающим тоном. Брови Тома приподнялись в удивлении, он и не собирался помыкать желаниям этой ведьмы, ведь в любом случае добьётся нужных ему ответов. Не сегодня, так завтра. Но её большая кровать с невероятно удобным матрасом так манила его, что он не смог устоять. Риддл просто приляжет на пару минут, насладится покоем и уйдёт. Неожиданно, руки Грейнджер обвились вокруг его талии, одна нога девушки была также закинута на него. Она будто поместила его в клетку своими объятиями. Молодой человек на мгновение закрыл глаза, с неверием отмечая, как приятно ощущались прикосновения и тепло ведьмы на теле. Сон начинал затягивать его в свои путы, тогда Том резко сбросил чужие руки, поднялся с кровати и бросил свой уничтожающий взгляд на Гермиону. — Ещё раз позволишь себе такое, грязнокровка, и я даже не посмотрю на твою нелепую важность! — зашипел Риддл и бросился вон из комнаты. Гермиона ещё долго не могла уснуть после сказанных слов. Они всё крутились, и крутились у неё в голове. Девушке не было обидно, что Риддл ушёл от неё, не подарив того самого спокойствия с помощью объятий и его размеренного дыхания неподалёку. Но её почему-то прожгло это обращение. «Грязнокровка». Разве она не заслужила лучшего от бывшего слизеринца? Более того, Гермиону всё ещё не отпускали другие его слова, которые тоже связаны с этим самым оскорблением. Когда Том говорил в её квартире, что ему было противно спать с девушкой из-за того, что она не чистокровная и даже не полукровка, у Грейнджер будто что-то оборвалось. Её с самого первого курса очень расстраивало и обижало данное оскорбление. Тогда, в детстве, малышка Гермиона никак не могла понять, почему все так привязались к крови? Чистая у тебя кровь или нечистая, какая вообще разница? Ведь от тебя это никоем образом не зависит, ты не можешь это изменить, следовательно, как таковой ответсвенности на тебе тоже нет. Сейчас же, волшебница думает, что этот мир просто сгнил, испортился до самой коры вместе с людьми, которые, в свою очередь, посходили с ума.***
Грейнджер очень злилась на Риддла. За что? Да за то, что он — Том Риддл. Она решила ему отплатить той же монетой, хорошенько отомстив. Очевидно, что у молодого человека был к ней важный разговор, но девушка, уже как десять дней, просто бегала от него, будто от чудовища. Она избегала его, как могла. Утром они никогда не пересекались, он уходил довольно рано, весь день отсутствовал и старался приходить пораньше вечером, чтобы успеть поймать Гермиону. Но не тут-то было. Волшебница, выучив его график, всегда уходила из поместья за час до прихода Риддла. Всю ночь она проводила в различных барах и клубах, считая, что вполне может себе такое позволить после всего случившегося в ее жизни. Возвращалась девушка чуть ли не под утро, сразу аппарируя в свою комнату. Её план работал превосходно, Грейнджер упивалась своей маленькой местью и чувством свободы, пока не наступил одиннадцатый день в календаре. Ничего не предвещало беды, ведьма всё делала чётко по плану, отправившись вечером в один из популярных маггловских клубов. Атмосфера была просто невероятная. Хоть в сороковых клубы выглядели немного странно, по представлению Гермионы, все вокруг пили, веселились, танцевали и просто наслаждались жизнью, будто бы в последний раз. Обычно, в такие «вечера-вылазки», девушка предпочитала не употреблять алкоголь, чтобы оставаться в трезвом и ясном уме. Но именно сегодня атмосфера так и молила её выпить пару шотов. Примерная ученица Гермиона, поддавшись общему веселью, решила не сопротивляться и потянулась к какому-то непонятному коктейлю на барной стойке. После него в ход пошли напитки более высокого градуса, а девушка, уже в достаточно пьяном состоянии, понеслась на танцпол. Неизвестно, сколько времени она провела в этом клубе, кому успела разболтать лишнего или как оказалась в своей комнате. Гермиона обнаружила себя, сидящей на полу спальни и еле-еле расстёгивающей свои сапожки. Последняя рюмка была лишней, пожалуй. От невероятно сложного и сосредоточенного задания её отвлёк приторно-сладкий голос, исходящий из тёмного угла комнаты: — Так-так, — протянул Том, медленно ухмыляясь — кто тут у нас? Наконец-то вернулась домой, милая? Я тебя уже заждался. Услышав этот раздражающий голос, Грейнджер немедленно встала со своего удобного места, немного пошатнувшись. В такой кромешной темноте она не могла разглядеть собеседника, но всем телом чувствовала, где он сейчас находится. А ещё она чувствовала на его лице эту чёртову ухмылку! Вот же гад! Девушка подняла руку, пальцем показывая в тот угол, где, предположительно, находился мужчина. Она попыталась это сделать со всей воинственностью и угрозой. — Ты! Да как ты посмел! — промямлила Грейнджер с заплетающимся языком и легкой хрипотцой. — Что ты делаешь в… в моей комнате?! Убирайся отсюда, мерзкий гадёныш! — Ты, как всегда, очень чувственна и эмоциональна, Грейнджер. Просто удивительно… — Что тебя ещё удивляет, а?! У-би-рай-ся. — ведьма начала тяжело и быстро дышать, из-за всей накопленной злости на Риддла. — Что меня удивляет?! — Том тоже начинал выходить из себя, причём с невероятной скоростью. — Может быть то, что ты меня избегаешь практически две недели? Признайся, Грейнджер, тебя просто очень расстроило то, что я тогда не пожалел тебя. Не укутал одеялком, не поцеловал в лобик, ты этого так хотела? Соскучилась по мамочке с папочкой? — Сука, да как ты смеешь?! — Гермиона полностью потеряла контроль над эмоциями, уже не сдерживаясь абсолютно. — Не смей, блять, говорить о моих родителях! Ты меня слышишь, мерзавец? — Ого! Какие мы словечки знаем! Минус сто баллов Когтеврану, точно, лучше Гриффиндору! — Риддл начал двигаться на ведьму. — Но скажи, Гермиона, с чего ты решила, что можешь так со мной разговаривать?! В который раз тебя об этом спрашиваю, потому что ты — упрямая и гордая гриффиндорская заучка! А вы, гриффиндорцы, все умом не особо блещите! Научись уже держать эти чертовы эмоции при себе, а ещё брать, наконец, ответственность за свои слова и поступки! — Мерлин! И это мне говоришь ты, Риддл? Серьезно? Научиться брать ответственность? Может быть, тебе будет лучше последовать своему же совету?! Слизеринская гадюка! Том быстро приблизился к волшебнице, больно хватая за горло чуть ли не мертвой хваткой. Гермиона пыталась вырваться, но у неё лишь получалось отойти назад, поэтому, в итоге, она оказалась ещё и прижатой к стене. Просто замечательно. Том яростно зарычал ей в губы: — Ты уже переходишь все границы, Грейнджер! Чёртова заучка… Затуманенный взгляд Риддла переместился прямо на плотно сжатые губы грязнокровки. Рука всё ещё крепко держала шею девушки в своём захвате, но немного опустилась, чтобы дать проход кислороду. Они оба так тяжело дышали, будто бы вернулись после двухчасовой пробежки. Глаза в глаза, его выдох — её вдох. Время снова начало замедляться, Том сдался первым и потянулся вперёд, прямо к желанным губам ведьмы. На языке таял выпитый ею алкоголь, волосы пропахали табачным дымом, а макияж немного растёкся. Другие назвали бы это невежественностью или неаккуратностью, но для Риддла, Салазар упаси, это было чистое животное желание, страсть, похоть. Юноша переместил свою ладонь с шеи прямо в волосы Гермионы, зарываясь в них и чувствуя каждый волосок. Он на секунду приоткрыл глаза, продолжая страстно целовать девушку, лишь чтобы увидеть тот самый взгляд. Яростный, чувственный, самоуверенный, такой, чёрт бы его побрал, обжигающий. Когда молодой человек заметил то самое свечение в её глазах, тот огонёк, он просто сорвался. Том срывал с Грейнджер тоненькое шелковое платье, буквально разрывая его на части. Волшебница тоже активизировалась, начиная раздирать бедную рубашку Риддла, вырывая пуговицы из петель. С таким же рвением она потянулась к брюкам, но мужчина подхватил её за ягодицы и усадил на ближайший подоконник. Не в состоянии больше терпеть, он сорвал с себя брюки и боксеры, сразу же резко входя на всю длину. Гермиона громко охнула, привыкая к ощущениям, и буквально через пару толчков стонала на всю комнату, если же не на всё поместье. Том вколачивался в её тело так быстро и яростно, что она и вдохнуть не успевала. Но девушке это невероятно нравилось. — Боже, Том! Н-не смей… останавливаться! — сбивчиво простонала ведьма. В этот момент Риддл начал замедляться, а потом совсем приостановил все движения. Стон Гермионы превратился из сладостного в жалобный. — Проси, Грейнджер. Давай же, убеди меня, чтобы я не останавливался. — Мерлин, Том, прошу! Пожалуйста. Чёрт. Умоляю, мой Л-лорд! Риддл слегка вздрогнул от такого обращения, по-крайней мере, в этом времени к нему так никто не обращался, а это вызывало неприятные «флешбеки из будущего». Но то, как это сказала Гермиона… Буквально на мгновение это заставило взгляд Тома перейти из жаждущего и похотливого в восхищенный и обожающий. Юноша продолжил свои движения, только теперь они стали ещё более быстрыми и чувственными, приобретая определённый ритм, который доводил Грейнджер до исступления. — Гермиона, если ты посмеешь уйти… — Я не уйду, Том. Никогда. — Клянёшься мне? — с придыханием спросил Риддл, искренне желая узнать ответ. — Клянусь, Боже мой, клянусь! Их глаза снова встретились, Риддл прижался к ней лбом, не разрывая зрительный контакт, и медленно, даже трепетно, соединил их губы, не углубляя поцелуй. На этот раз он был каким-то целомудренным и взвешенным. Это и довело Гермиону до пика, она прогнулась в спине, откидываясь назад, а ноги предательски задрожали, показывая, насколько сильным был оргазм. По какой-то причине, её первая мысль, после того, как она вернула себе рассудок, звучала так: «Чёрт, какое грёбанное клише! Риддл решил замять ссору с помощью секса!»***
Том возвращался домой в приподнятом настроении, проведя несколько часов на встрече с Розье. Всё шло по плану, они потихоньку продвигали идеи Риддла по всему магическому Лондону, распространяя их с помощью различных слоев общества. Прогуливаясь по Хогсмиду, молодой человек рассматривал витрины множества магазинов и ларьков от скуки. На глаза ему попалась вывеска о новом «восхитительном и безупречном» зелье для волос. Это напомнило ему о надоедливой ведьме, живущей в его временном пристанище. Салазар, что с ним происходит?! Эта девчонка практически не вылезает из его головы! И Том совершенно не понимал, в чем заключалась проблема. Ещё в школе он спал с многими девушками. Нельзя сказать, что он был любвеобильным бабником, но различные девушки у него всё же имелись. Но он выкидывал их из своих мыслей на следующий же день, не вспоминая до сегодняшнего дня. И в чем же тогда проблема сейчас? Риддл не понимал, как очередной серьёзный разговор, больше похожий на спор, смог превратиться в животное соитие?! Это была какая-то одержимость, честное слово. Одержимость, которой юноша очень боялся, ведь она могла перерасти во что-то большее, чего Том абсолютно не желал. Не хватало ему ещё и путешественницы во времени под крылом. Но ведь она уже под его крылом… или же наоборот? Чёрт. Нужно просто перестать думать о Грейнджер, о её лохматой гриве, про её широкие округлые бёдра, про светящиеся яростью глаза… Мерлин, откуда же такой выброс гормонов в последнее время? Нужно переспать с кем-то другим, точно! Видимо, Том слишком привык к постоянному и доступному перепиху, сменив свою партнёршу, он забудет про неё также, как забывал о прошлых. Но где он возьмёт другую девушку? Времени на ухаживания у него не было, Риддл был на пределе. Здесь нужны крайние меры. Поэтому, этим вечером наследнику Слизерина пришлось отправиться прямиком в бордель, который ему так расхваливал Долохов. Ни на следующий день, ни через неделю после посещения этого «прекрасного» места назойливые мысли об одной раздражающей ведьме не ушли. Всю эту неделю Том старался избегать Гермиону. В основном, у него это получалось, однако, он иногда замечал девушку в коридорах особняка, разгуливающей в одних домашних шортах и тонкой майке. Это просто пытка, не хуже Круциатуса! После таких случайных «встреч» Риддлу приходилось снова направляться в бордель, чтобы не наброситься на волшебницу прямо на широкой лестнице, к примеру. А можно было бы подкараулить её в библиотеке и там уже… Чёртова Грейнджер! И почему он не убил её тогда в Выручай-комнате?! Ах, вспомнил… Его посещения в бордель только участились, что Тома напрягало. Это место вызывало у него лишь отвращение, а девушки в нём были настолько эксцентричны и фальшивы, аж жалко. Именно, эти девушки были жалкими для Тома. Они вызывали рвотные позывы, как с ними вообще можно совокупляться?! При каждом новом посещении Риддл хотел просто вернуться домой, выпить чай с ромашкой и лечь спать. А лучше наведаться в спальню к своей соседушке перед сном. Эта мысль натолкнула юношу на самый бредовый план в его жизни. Что если он просто будет пользоваться тем, что ему дают? Зачем каждый раз приходить в этот притон, если в его собственном доме, всего лишь этажом выше, обитает симпатичная и привлекательная ему девушка, которая, судя по-всему, совсем не против хорошо провести время вместе? Зачем так сильно заморачиваться? Том посчитал, что это действительно хорошая идея, абсолютно не замечая своих зарождающихся чувств к этой самой девушке.