Возьми мое сердце...

       Песня закончилась. Все молчали. На выручку пришел Балу.        - Ты прекрасно играешь, моя радость. Держи конфетку.        - Бааааалууууу...- Все рассмеялись и напряжение отпустило, только Горшок пребывал в задумчивости.       - У тебя хороший голос. - Изрек он наконец. - Но что это за...        - ...хуйня? - Закончила за него Алекс, вспомнив утренний телефонный разговор. Словив взгляд Михаила, улыбнулась. - Я больше не буду, материться не буду. - Уточнила она. - Это была цитата великих людей. - Пояснила остальным и группа зашлась хохотом.        - Я люблю Сплин. Мне нравятся тексты. Они сложные, но все с глубоким смыслом. Как и автор. - При упоминании автора Горшок опять нахмурился. А Алекс уже наигрывала новую песню.        Я жив, покуда       Я верю в чудо,       Но должен буду        Я умереть!       Мне очень грустно,       Что в сердце пусто,        Все мои чувства        Забрал медведь!       Было странно слышать свою песню в исполнении другого человека. Она приобретала совсем другой смысл и окраску, женское исполнение было совершенно иным. Всем понравилось и к концу песни организовался небольшой band. Появилась еще одна гитара. Горшок улыбался и вовсю подпевал. Студия вновь превратилась в место сбора веселой компании, совсем как когда то давно...        В какой то момент мужчины вышли на улицу покурить и Алекс осталась одна, ей не хотелось покидать теплую студию и выходить под дождь. День был слишком эмоциональным и успокаиваясь наступившей тишиной, она не заметила, как задремала. Сквозь дрему, плотно окутавшую сознание она внезапно почувствовала на себе чьи то руки. Испуганно дернувшись, открыла глаза и выдохнула, обнаружив рядом Горшенева.        - Ты чего? Испугалась?        - Нет. Просто задремала. - Мужчина внимательно смотрел на нее. Зеленые глаза были абсолютно спокойны, это был не страх, она просто дернулась от неожиданности, не привыкла к присутствию другого человека, когда спит...От этой мысли у него вдруг сбилось дыхание. Он потянул на себя чью то чашку с кофе и от души хлебнув, поморщился.        - Фу блядь, один сахар. - Алекс рассмеялась. Наверняка чашка Балу. Встала и подошла к кофемашине, Миша любил крепкий и черный кофе. Кофеварка приветливо зажужала, перемалывая зерна, в чашку полился ароматний напиток.        - Держите. Блин, держи. Такой, как ты любишь. Я никак не привыкну. - Ответила на его вопросительный взгляд.        - Старовата для тебя компания...- Как то горько вздохнул Горшок. Он все понимал, только тупые журналисты могли считать его глупым и недалеким. Ей нужно развлекаться с ровесниками, ходить в клубы, или куда они там ходят сейчас, а не проводить свое время в компании стареющих панков... Она тяжело вздохнула и села рядом.        - Я не буду тебя ни в чем переубеждать, это бесполезное занятие.        - В чем ты не будешь меня переубеждать? - Алекс подумала, подбирая слова.       - Ты конечно отчасти прав. Вы ужасно старые, с вами невыносимо скучно и я даже не знаю, как выдержала целый день в столь печальной компании пенсионеров. - Тут она не сдержалась и пырснула от смеха. А потом не сдержалась опять и сгребла Горшка в объятья. Он был просто огромным, по сравнению с ней и ее рук едва хватало, чтобы обнять его. Такой большой и взрослый ребенок. Она отстранилась, хоть ей отчаянно не хотелось этого делать и потрепала его по волосам.        - Вы самые необыкновенные люди, которых я когда либо встречала. Я бы не променяла сегодняшний день ни на что в мире. - Он видел, что это правда, она действительно так думает. - И я очень боялась, что больше никогда вас не увижу.        - А больше всего скучала бы за Балу?       - В карих глазах уже вовсю горели смешинки.        - Конечно.        - Потому что он красивый? - Алекс расхохоталась.        - Ты чего?       - Никому не говори, что считаешь Балу красивым. Тебя неправильно поймут.       - В смысле неправильно? Ты что? - И тут до него начало доходить, что она имела в виду. Хищно сверкнули темные глаза. Она продолжала смеяться и не успела отреагировать, когда ее схватили сильные руки, опомнилась уже сидя у Горшка на коленях. Он крепко держал ее, не давая ни единого шанса вырваться.        - Как можно подумать о нас такую хуйню?        - Почему ху...извини. Ну всякое в жизни бывает. И любовь тоже разная. - Она очень старалась быть спокойной и очень надеялась отвлечьего разговором на такую щекотливую тему.        - Ты серьезно?       - Абсолютно.        - Ты считаешь нормальным, что два мужика трахают друг друга? - Он видел, что она уже краснеет. Но сама начала, пусть терпит.       - Я считаю нормальным, что двое людей любят друг друга. Все остальное - предрасудки социума и имеет второстепенное значение. - Он хмурился, ему не нравилось то, что она говорила.        - Кто вложил тебе в голову, эту хуйню?        - Никто. Мое поколение лояльно относится к сексуальным меньшинствам.       - Твоему поколению нужно хорошенько надавать по заднице. - Его уже несло и Алекс немного успокоилась, ее план сработал.        - Нормально, когда мужчина любит женщину.       - Ты ужасный сексист и гомофоб.       - Кто?       - Никто.        - Ты же нормальная. Зачем ты повторяешь этот бред?       - Это не бред. Ты же панк, тебе плевать на предрасудки общества...Должно быть. А ты ведешься на них. - Она понимала, что перегибает и зажмурилась ожидая бури, ее не последовало и Алекс продолжила       - Просто есть человек, ты встречаешь его и понимаешь, что он твой. В этот момент все остальное уже не будет иметь значения - пол, социальный статус, политические взгляды, религия...возраст...- Она споткнулась об это слово и посмотрела на него. Он терпеливо выслушал ее, ни один мускул не дрогнул на лице...и вдруг резко притянул к себе. Сильные руки уверенно гладили ее ноги, плотно обтянутые кожей. Ей стало тяжело дышать и неудобно сидеть.       - Отпусти меня. - Голос звучал слабо.        - Нет. - Она почувствовала теплую руку под толстовкой на своей спине. Рука еле дрожала и гладила только спину. Михаил был предельно осторожным, стараясь не напугать ее. Он сам не понимал, откуда в нем столько терпения. Просунув руку ей под кофту, под которой не было абсолютно ничего, он собрал остатки самообладания и тяжело выдохнул.        - Ты смогла бы так с женщиной? - Она совершенно потерялась, растворившись в абсолютно новых ощущениях и вообще забыла о чем они говорили.        - Что? - Он посмотрел в мутные зеленые глаза и понял, что такими темпами его терпения надолго не хватит. Он продолжал изучать узкую гладкую спину, едва касаясь нежной кожи, чуть сильнее очерчивая выступающий позвоночник. Второй рукой потянулся к шее, откинув длинные волосы взял за затылок и притянул совсем близко. Она чувствовала запах кофе и сигарет и совсем не могла уже ясно соображать. Он едва коснулся губами ее щеки, потом подбородка, второй щеки...Его губы были горячими и сухими, чуть шершавыми. Он покрывал ее лицо короткими поцелуями, специально обходя губы и внимательно наблюдая за реакцией, боясь спугнуть. Она и не думала пугаться. Когда его губы заскользили по шее, задышала чаще, он чувствовал, как дрожит тонкое тело под его руками...Продолжая изучать шею, легонько прикусил мочку уха... с ее губ сорвался тихий стон, спина выгнулась и она инстинктивно подалась ему навстречу. Это уже было выше его сил. Призвав на помощь остатки разума и самообладания, а также вспомнив, что в любой момент в комнату могут ворваться остальные участники группы, легким движением снял с себя девушку и усадил рядом.        - Так что, смогла бы так с женщиной?        - Голос был хриплым, мужчина старался справиться с тяжелым дыханием. Алекс молчала и его это напрягало. Она не выглядела испуганной да и он не сделал ничего такого, что могло напугать. Забрав из его рук чашку, которую он схватил, чтобы занять руки чем то другим, кроме нее, сделала глоток и поморщилась.        - Фу, гадость какая...        - Алекс. - Он хотел слышать ответ на свой вопрос, а также выветрить из ее головы всю ту дурь, о которой она говорила. Она вздохнула.        - Ты задаешь мне вопросы, на которые у меня нет ответов. Если я спокойно отношусь к каким то вещам, это не значит, что смогу делать их сама...       - Да ладно. Ты так отстаивала этих пидо...- он попытался найти другое слово и не смог - ну ты поняла...        - Что ты подумал, что я вполне могла бы быть с женщиной? Я не знаю. Я никогда об этом не задумывалась. И мне не с чем сравнивать. - На этом моменте она покраснела, а он внимательно на нее посмотрел. Его догадки начали приобретать вполне реальные очертания.       - В каком смысле? - Он уже все понял, но соблазн услышать это нее был велик, впрочем, не факт, что его не пошлют сейчас куда подальше...Она не послала, перевела дыхание и подняла на него глаза.        - У меня никогда не было никаких отношений, ни с мужчинами ни с женщинами, поэтому я не знаю.       - Совсем?       - Нет блин, наполовину...- Она разозлилась и как то забыла, что еще секунду назад ужасно смущалась. - Почему тебя это так удивляет? - Он не знал почему. Может потому что сам невыносимо хотел ее и никак не мог понять, как такую чудную девушку еще не захомутал никакой мудак.        - Не знаю. Просто удивляет. Короче, забудь об этих пидорах и не забивай себе голову. - Она хотела возразить и не смогла, Горшок знал надежный, проверенный метод, как закрыть девушке рот... Она даже не дрогнула, только тихонько вздохнула и обвив широкую шею руками, зарылась в его волосы. Они просто забыли обо всем-о возрасте и времени, социуме и предрасудках и о своем разговоре на дурацкую тему. Все было хорошо и правильно. Две блуждающих частички одного целого, что потерялись во временных потоках, наконец пересеклись и наступила гармония...        Горшенев громко выдохнул и отстранился.        - Алекс...- на него в упор смотрели ярко-зеленые глаза, чуть затуманеные пеленой. - Перестань.        - Я ничего не делаю. - Она продолжала перебирать его волосы и была просто неприлично близко. От смущения не осталось и следа. Еще несколько часов назад она обращалась к нему на ВЫ и постоянно краснела, а сейчас прижималась всем телом и пусть поначалу робко, но азартно отвечала на его поцелуи. Эта метаморфоза его поражала. А ее не поражало ничего. Она все поняла и увидела в его глазах. Она не боялась, что все может закончится одной совместно проведенной ночью. Он был ее. Она знала и чувствовала это всегда. Мозгом, сердцем, или душой-это не имело никакого значения. Они как будто случайно расстались тысячу лет назад, в какой то прошлой жизни, а теперь встретились вновь.        - Если ты не перестанешь на меня так смотреть, то я закрою эту дверь и до утра сюда никто не зайдет.-Улыбаясь он смотрел на ее расширяющиеся глаза. - И не выйдет. - Добавил он и рассмеявшись щелкнул ее по носу. А потом вдруг стал серьезным.        - Я не думаю, что ты готова играть до конца... - все таки покраснела, самодовольно улыбнулся и продолжил. - По крайней мере не здесь и не сейчас. Ты под впечатлением, это все понятно... Но у тебя должно быть время чтобы обдумать ситуацию...И у меня тоже. - Он говорил и поражался сам себе. Любую другую девушку он бы уже просто уволок в свободную комнату, где никто не смог бы помешать. Любую, но не ее... Он взял в руки ее лицо.        - Ты горячая. - Она опять покраснела и опустила глаза.        - Я в прямом смысле. Ты горишь, как радиатор, у тебя температура. В этот момент в студию ввалились остальные участники группы, которые мерзли на улице под дождем, давая им время побыть вдвоем. Князев увидев раскрасневшуюся Алекс только ухмыльнулся.        - Нехер лыбиться, у нее температура...- Андрей подошел и положил девушке руку на лоб.        - Твою ж мать. У нас есть хоть какая то аптечка?        - Есть. А в ней бутылка спирта и презервативы. - Рядом с Алекс тут же оказался Балунов.        - Эй, ты чего? Совсем паршиво? - Она хотела ответить и зашлась кашлем. - Даааа, плохо дело. Он обнял ее и баюкал в своих обьятьях, совсем как маленького ребенка.        - Саш, мы повезем ее домой. Закроете тут все? - На плечи девушке Андрей накинул свою куртку. - Я подгоню машину, минут через пять выходите.        В машине Алекс задремала, ее знобило, судя по всему температура стремительно поднималась. Князев сидел за рулем и молил высшие силы, чтобы у нее не было воспаления, или чего похуже. И чтобы дома была аптечка не такая, как у них на студии. Аптечки конечно не было и оставив Алекс с Михой он помчался в поисках открытой аптеки.        Горшенев усадив девушку в коридоре на тумбочку принялся расшнуровывать ее ботинки.        - Миш, я сама могу, ты чего?       - Молодец, совсем большая девочка, умеет шнурки завязать и развязать. - Он стянул с нее обувь и снял князеву куртку, этот псих умчался полураздетый. - Идем.        Уложив девушку на диван и укутав в плед, пристроился рядом.        - Ну и чего это ты удумала? - Она опять зашлась кашлем и пожала плечами. Откашлявшись, сиплым совершенно севшим голосом ответила.       - Я не придумала другого способа, как затащить тебя к себе домой. - И постаралась улыбнуться. Получилось так себе.       - Молодец, наш человек. В следующий раз конечности ломай, чтоб наверняка...Да и эффект более долгосрочный. - Она рассмеялась, насколько это было возможно и положила голову ему на плечо.       - Ты просто невозможный...        - Поэтому меня все боятся. - Горшок скорчил рожу и зарычал. Он готов был делать что угодно, лишь бы ей стало легче и она улыбнулась.        - Они просто дураки. Как тебя можно бояться?       - Ты тоже боялась...        - Нееееет. - Опять кашель. Он потянул ее поближе к себе и крепко прижав к своему телу, устроил подбородок на ее затылке.        - Еще как боялась. И правильно делала. Ты много не знаешь...Ты светлый и чистый ребенок и все это тебе ни к чему...- Уловив горечь в его голосе она выпуталась из крепко обнимающих рук и повернулась к нему лицом.       - Миш, вот чего ты такой дурак? Чего я не знаю? Ты никогда особо ничего и не скрывал...- Слова давались с трудом не только из за саднящего горла. - А чего я не знаю, расскажешь когда нибудь, если сам захочешь. Но чтобы ты не рассказал, ты нужен мне...любой. И я никогда тебя не боялась.        Она опять устроилась в теплых руках и вроде как задремала. А Горшок прислушиваясь к сиплому дыханию пытался разложить по полочкам услышаное и успокоить бушевавший внутри ураган. Его потянуло к ней сразу, с первой же встречи, с какой то просто невероятной силой. Некоторое время он успокаивал себя мыслями, что она ребенок, в два раза младше его и вообще папина дочка...Это помогло, но ненадолго. Совесть продолжала грызть изнутри и он решил ее найти. Упрямства ему было не занимать и проторчав пару дней под университетом он таки выловил ее в толпе студентов. Он хотел просто извиниться, чтобы успокоить разбушевавшуюся совесть и уйти, но она моментально втянула его в какой то омут веселья и света, разбудив давно забытые чувства...Не сдержавшись, позвал к ним на концерт. А когда увидел взгляды, которые бросали на нее музыканты в гримерке, понял, что убьет любого, кто к ней приблизится. Ревность накрыла, как девятый вал, она его...А сегодня все усугубилось...И вот теперь она дремает в его обьятьях, а он пытается успокоить ураган, разбушевавшийся от таких простых слов: "Ты мне нужен...любой"...        Звонок в дверь набатом ворвался в уставший от множества мыслей мозг. Вернулся Князев. Он притащил два аптечных пакета, полных лекарств.        - Князь, ты совсем ебнулся? Этим арсеналом роту солдат вылечить можно.        - Не буянь. Там внутри бумажка, где подробно все написано, почерк разборчивый. - Горшок только хмыкнул.       - А обладательница разборчивого почерка?        - А обладательница, милая дама лет шестидесяти...        - Фу Князь. Ты извращенец. - Князев только вздохнул и хитро посмотрел на друга.       - Ну не всем везет на юных и застенчивых...- договорить не успел, получив приличную затрещину. Поморщился и опять улыбнулся, оно того стоило.        - Все, я поехал. Не спрашиваю, или ты останешься, тут и так все ясно. И если тебе нет, то остальным точно. Утром позвоню.        Закрыв за Андреем дверь, Горшок пошел разбирать аптечный арсенал. Все действительно было ясно и понятно, даже ему, почти никогда не болевшему и предпочитавшему в качестве лечения известный народный метод. Он уже почти со всем разобрался, когда услышал в коридоре шаги. В дверях показалась Алекс, она сменила кожаные штаны на удобные домашние, но осталась в его толстовке и сейчас стояла ужасно бледная с лихорадочным румянцем и блестящими от температуры глазами, кутаясь в длинные и просторные рукава.        - Ты здесь?        - Здесь. Князев приходил, вот припер тебя два мешка лекарств. - Она безразлично посмотрела на стол и опять перевела на него внимательный взгляд.        - Ты останешься? Обещай мне, что не уйдешь. - От обреченности в ее голосе у Горшка почему то заныло под ребрами. Он прижал к себе хрупкое горячее тело и пообещал куда то в пространство.        - Я не уйду. Обещаю...