Возьми мое сердце...

       Пока Алекс болела весна наконец то пришла в хмурый Питер, от туч не осталось и следа, их сменили легкие белые облака, деревья стали зелеными и вовсю светило солнце.        Она вернулась к занятиям и подготовке к экзаменам, а группа умотала на очередные гастроли. Они тянули несколько проектов одновременно и месяцами пропадали в путешествиях. Это было тяжело, но это была их жизнь, от которой они кайфовали. Трудно было представить себе Горшка, осевшего дома и никуда не спешащего. Он шел к этому долгие годы и сейчас пожинал плоды своих усилий, при этом даже не думая не то что остановиться, а даже выдохнуть и перевести дух. Он горел идеями и выдавал их просто пачками, заражая своим азартом всех вокруг. Стоило ему взять в руки гитару, как тут же появлялась новая мелодия. Очень легко, без напряга и усилий. Без помощи разного рода стимуляторов.        Все терялись в догадках, что произошло с Горшеневым? Он был спокоен и нерушим, как скала. Да, он по прежнему мог выдать на пресс-конференции матерную тираду в адрес какого нибудь нерадивого журналиста, но в основном шутил и улыбался, чем загонял всех в состояние близкое к невесомости. Сначала печатные издания запестрели заголовками о том, что Горшок вернулся к наркотикам и его неадекватном, совершенно не свойственном ему поведении. Но фотографии, что сопровождали эти публикации полностью опровергали напечатанное. С них смотрел мощный молодой мужчина с пронизывающим взглядом ясных карих глаз. Его уже несколько месяцев никто не видел даже с банкой пива в руках. Помусолив немного новость, журналисты решили, что великий и ужасный просто стареет и отстали.        Музыкантов эта возня ужасно веселила. Они постоянно подкалывали Горшенева, предлагая устроить небольшой дебош, а тот ржал и обзывал журналистов дебилами и олигофренами, некоторые вещи остались неизменны. На самом деле, все осторожно радовались этим переменам и очень боялись сглазить. Если журналисты видели эти изменения, то они и подавно, но им было заметное главное, в Горшке зажглось желание жить.        Как то проснувшись под утро от какого то муторного кошмара, Князев вышел на балкон их общего номера и нашел там Горшка с чашкой кофе и неизменной сигаретой, было совсем рано и вдалеке только только разгорался рассвет.        - Мих, ты чего не спишь? - Спросил Андрей, вытаскивая у него из пачки сигарету. - Ночь еще и холодно. - Он поежился от свежего предрассветного ветерка. Горшка, судя по всему эти вещи не беспокоили и не доставляли неудобств. Он сидел в одной футболке и пялился на горизонт. Увидев Князя, пожал плечами.        - Красиво.        - Что красиво? - Не понял Андрей. Горшок посмотрел на него и заржал так, что проснулись наверное в соседних номерах.        - Ты блин красивый. Особенно в этих труселях. Штаны надень, яйца простудишь. - Князев вздохнул, изменился говорите? Хер вам. Как был так и остался, вульгарный пошляк, получите и распишитесь. Он зашел в комнату и вернулся одетым и с пледом, который накинул Горшеневу на плечи.        - Не хватало еще тебя от бронхита лечить. Как она? - Имя не прозвучало, но Горшок понял о ком речь. Пожал плечами и подкурил следующую сигарету.        - Не знаю. Вроде ничего. За подробностями к Балу, он написывает ей три раза в день.       - А ты? - А что он? Старался держаться в стороне. Пока она болела был рядом, вырываясь только на короткие репетиции. Он был рядом, совсем близко и все же держал дистанцию, а она скромно ее не сокращала, очевидно ожидая каких то действий от него. Или не ожидая...        - А что я? - Рявкнул он по привычке. Князев вздохнул.        - Мих, я не журналистка, не впечатляет. Даже они при всей их тупости замечают происходящее, но в силу своей примитивности, не нашли другого обьяснения, кроме наркоты...        - А ты не думал об этом?        - Нет. Я знаю тебя, это во первых...       - А во вторых?        - Ты в зеркало посмотри, блядь. Во вторых...- Андрей начинал злиться видя, что друг увиливает от темы. - Выглядишь лучше, чем в двадцать лет.       - Завидуешь? - Разулыбался Горшенев во все тридцать два.       - Есть немного. Мих, не увиливай. Что между вами происходит? - Горшок нахмурился.       - Ничего. - Андрей хитро прищурился. Он проводил с Алекс дни и ночи, вдвоем в одной квартире...О темпераменте его друга ходили легенды.        - Совсем ничего? - Горшок хотел было заорать, но передумал.        - Совсем.       - Да ладно. - В это трудно было поверить, но Андрей видел, это правда.       - Андрюха, ей семнадцать лет, семнадцать блядь...Хочешь, чтобы я на восемь лет оказался на гастролях в не очень подходящем для этого месте? - Конечно он был прав, но Князев понимал, что дело не только в этом.        - Если бы ей было...не семнадцать, это что то изменило бы?        - Слушай, что ты ко мне прикопался? Не знаю. Я ничего не знаю. Ей семнадцать, мне тридцать пять и моя жизнь...понимаешь да? У меня ребенок и жена, вроде как...А у нее вообще никогда никого не было и жизнь только начинается. Нахера ей я с цистерной этого дерьма? - Андрей не верил своим ушам.        - Что ты сказал?        - Нахера ей я...        - Это я понял. У нее никогда никого не было? Ты хочешь сказать....? - Договорить он не смог. Конечно, ей семнадцать лет, но по нынешним временам, да и не только по нынешним.        - Хочу. Андрюх, ее за всю жизнь, один раз какой то шкет в школе поцеловал...получил по морде и все...- Вот что его мучило, он выдохнул это признание вместе с сигаретным дымом, решения не было, но стало как то легче.        - Мих, я понимаю, ты у нас благородный...- чуть не сказал олень, но словил себя за язык - ...рыцарь. Но ты же понимаешь, рано или поздно это произойдет, не ты так кто нибудь другой. Но лучше ты. - Горшок хмурился и старался переварить услышанное.        - Чем лучше?       - Всем. Всем все ясно, кроме тебя...А может и тебе тоже. Она ж не просто так появилась. Сколько их таких было? Мы давно все со счетов сбились. У всех. И всем всегда было похуй, есть восемнадцать или нет, первый ты у нее или сто первый... Согласна - помчали...- Андрей пожал плечами.        - Ты совсем дурак? Это когда было?        - Да не так, чтоб очень давно. И тебя никогда не занимали ничьи чувства, хотя ты прекрасно знаешь, что большинство тех девчонок укладывала в твою кровать далеко не похоть...        - Ты решил мне напомнить, что я мудак? - Князев вздохнул. Ни один разговор еще не давался с таким трудом, никогда в жизни.        - Я решил открыть тебе глаза, раз уж ты сам не в силах этого сделать. Я не говорю, что ты мудак, мы все такие...я привожу примеры, для сравнения. Я хочу чтобы ты увидел наконец, в чем разница. Почему твое отношение к Алекс отличается от отношения ко всем твоим женщинам, включая жен. - Андрей уже кричал. Горшок смотрел на него в недоумении, не понимая, почему его так понесло. А также думая, не вызвал ли еще кто нибудь из соседей полицию.        - И почему же?        - Да потому что ты любишь ее, идиота кусок. Как можно дожить до тридцати пяти лет и не понять, что ты влюбился??? - Князев смотрел на друга и видел, что шокировал его...он сидел и как будто прислушивался к себе. Он влюбился? Он не просто влюбился. Он полюбил первый раз в жизни. Несмотря на уже не совсем юный возраст и просто неимоверное количество женщин, он не любил ни одну из них. Некоторыми увлекался, но надолго его не хватало. Он никогда ни за кем не скучал и ни о ком не переживал. Чаще всего им двигала страсть, которой было в избытке, подогреваемая алкоголем.        Он думал, что любил Олю...но это оказались какие то другие чувства - привязаность и уважение, а еще безмерная благодарность за дочь. Ольга, которая поначалу увлеклась им, вскоре поняла, что Горшенев совершенно не приспособленный для семейной жизни человек и чувства стали угасать. Он был дорог ей, у них был ребенок, но это было не то, что могло держать пару на плаву. Когда он сказал, что им нужно пожить некоторое время отдельно, она вздохнула с облегчением. Некоторое время затянулось...они встречались и созванивались, она совершенно спокойно доверяла ему ребенка, никак не препятствуя их общению. Иногда выбирались на прогулки втроем...но их не тянуло друг к другу, химия случилась...но быстро пропала. Она была не его человеком.        А потом появилась Алекс...и вокруг них стали происходить такие химические процессы, что воздух трещал, как от электричества. Воронка закрутилась и они оба в нее попали...Такие воронки не возникают просто так, а возникнув уже никогда не пропадают...        Андрей поражался своим мыслям, которые были очень в духе их белобрысого басиста, но никак не его самого...Поражался и все же не мог не признать факта, Горшок никогда и никого не любил, пока не встретил своего человека. А встретив полюбил так, что сам не может этого понять. Всем его изменениям есть только одна причина. И если есть кто то, кто назначает одного человека в пару другому, то у этого чувака просто отменное чувство юмора...        Алекс стояла под дверью аудитории, ожидая своей очереди. Последний экзамен. Она не волновалась. Телефон завибрировал уведомлением, сообщение от Балунова, он желал ей удачи и сообщал, что ужасно скучает. Алекс отправила ответ, сопроводив его кучей смайликов и задумалась. Группа была на гастролях, Балу писал каждый день, интересуясь ее делами и рассказывая, как проходит тур. Миша за все время объявился раза три, его сообщения были короткими и лаконичными, на все вопросы отвечал так же...все в порядке, у них аншлаги, все как обычно. Она его не беспокоила, иногда очень хотелось позвонить и услышать его голос, но девушка не знала, имеет ли она на это право.        Они очень сблизились, когда она болела, ей так казалось, хотя может действительно просто казалось. Он почти не отходил от нее, отпаивал лекарствами, а если и уходил на репетицию, или домой переодеться, звонил каждые пол часа. А потом она выздоровела и все исчезло. Он стал прежним, относился тепло и снисходительно. За эту снисходительность Алекс очень хотелось ему врезать, но инстинкт самосохранения никто не отменял...        Сдав последний экзамен и отказавшись от традиционных посиделок с друзьями, сославшись на плохое самочувствие, девушка вернулась домой. Теперь даже квартира напоминала о нем...На столе валялся забытый блокнот, а в ее шкафу поселилось две его толстовки и футболка. Ситуация начинала злить, а больше всего злило то, что она не могла отделаться от мыслей о нем, о его поцелуях и прикосновениях, когда они были в студии. О беспокойстве в глазах, когда он понял, что она больна...и о том, как он спал рядом.        Боясь оставлять ее одну, он ночевал с ней. Укладывал и приносил в постель чай. А потом ложился на самый краешек дивана, постоянно рискуя свалиться на пол, но строго контролируя расстояние между ними. И только когда засыпал и не мог ничего контролировать, его руки находили ее и крепко прижимали к горячему телу, даже во сне она чувствовала громкий стук его сердца и очень боялась раскашляться, потому что он моментально просыпался и опять отодвигался на край, а ей становилось отчаянно холодно и одиноко.        Алекс было хорошо и спокойно рядом с ним. Вечерами они сидели на диване и слушали музыку, или смотрели фильмы, или просто разговаривали. Он рассказал о сложных отношениях с отцом, который никогда не понимал его и не принимал занятие музыкой, как что то серьезное. А она ему о своей маме и бабушке и как в ее жизни, в самый отчаянный момент появился отец и просто спас и увез в Москву. А потом они подружились и дружат сейчас. Когда она рассказывала о маме, он обнимал ее, крепко прижимая к себе, словно стараясь разделить с ней боль потери, а потом баюкал, напевая какие то песни...        А потом уехал и даже не звонит. Алекс вышла на балкон и закурила. На подоконнике валялась пачка Парламента, черт... Решение пришло само собой. Девушка взяла телефон и набрала номер.       - Привет. Да, все сдала и свободна, как ветер. Я помню. Я приеду на днях, мне нужно собраться. - Выслушав восторги от ее решения, попрощалась и положила трубку. Она поедет на каникулы в Москву к отцу, иначе рискует сойти с ума, находясь одна в квартире и постоянно натыкаясь на следы его присутствия в ожидании звонка, или сообщения.        Лето пролетало просто неприлично быстро. Алекс хорошо проводила время и старалась не обращать внимания на тяжесть в сердце. Она запретила себе думать о Михаиле. Тур группы закончился и начался тур TODD. Ей по прежнему писал Балу, почти каждый день и присылал видео и фото с репетиций и спектаклей. А Горшенев пропал совсем. Она отправила ему поздравление с Днем рождения и получила в ответ лишь короткое Спасибо. Ну и пошел к черту, говорила она сама себе, а сердце противно ныло.        Алекс проводила много времени с бабушкой, которая была веселой и интересной женщиной, с не менее веселыми подругами. Они устраивали чаепития и расспрашивали Алекс о современной музыке и исскустве, слушали с интересом и сожалели, что во времена их молодости не было такой свободы. И неизменно просили спеть. Алекс брала гитару и напевала что то лиричное из репертуара Васильева. Женщины просто млели, а услышав впервые "Двое не спят", даже плакали. Несколько раз выбиралась с Алисой на какие то выставки, подруги мачехи смотрели на нее с интересом, принимая ее креативность и индивидуальность, а также отмечая тонкий ум и наличие вкуса. Алиса впечатлилась, теперь определение "творческая личность", из ее уст не звучало как оскорбление. Они вполне мирно уживались в одном доме, редко пересекаясь и абсолютно не мешая друг другу. Но больше всего Алекс вдохновляло общение с отцом. При всей своей занятости, он всегда находил время для дочери.        Так прошло два месяца. Алекс уже начинала потихоньку собирать вещи, когда отец огорошил ее новостью, что завтра они едут отдыхать. Он и она. Ненадолго и недалеко. Куда? Это сюрприз, но ей понравится. Последний его сюрприз закончился знакомством с Горшеневым со всеми вытекающими...        Они выехали ранним утром. Как Алекс не приставала к отцу, он был непреклонен, поэтому она плюнула на расспросы и просто наслаждалась его обществом. Они ехали и болтали обо всем на свете, останавливась в придорожных кафе выпить кофе и перекусить, она вновь чувствовала себя счастливой. И ей действительно было все равно, куда они едут. Они вместе и это главное.        Ближе к обеду проехали Тверскую область и когда машина свернула на указателе Завидово, ее вдруг осенило...        - Папа! - Она заорала так, что Алексей чуть не выпустил от неожиданности руль.        - Ты чего? Не создавай аварийных ситуаций. - Он повернулся и посмотрел на дочь, которая подпрыгивала в кресле и только пристегнутый ремень спасал ее голову от ударов об крышу.        - Пап, это то, что я думаю? Это же...- Еще один поворот и они увидели огромные, развевающиеся на ветру белоснежные флаги с надписью НАШЕствие. Это было то, о чем она думала...        - Я думал, ты догадаешься раньше. - Улыбался мужчина, наблюдая за реакцией и паркуя машину.        - Мне такое даже в голову не могло прийти. Идем идем идем.       - Да подожди, нам пропуски должны вынести, сейчас я позвоню и... - Он не успел договорить и не сразу понял, почему Алекс визжит, это был не крик испуга, скорее восторга. Алексей обернулся и прирос к земле, ее дочь кружил над землей, крепко сжимая в обьятьях Александр Балунов, она смеялась а он орал на все Завидово.       - Мой ребенок. Как же я скучал. - Неподалеку стояли улыбающийся Князев и не в меру задумчивый Горшенев.        Наконец Балу выпустил ее из обьятий, его и так лохматая голова растрепалась окончательно, но ему было плевать.        - Балу, ты похож на домовенка Кузю. - Смеялась Алекс и светилась от счастья. Алексей пытался понять, что происходит, но в этот момент его отвлек кто то из организаторов. Пока он забирал пропуска и подписывал документы, к счастливой парочке подошли Андрей и Михаил. Князев обнял девушку и потрепал по голове.        - Привет ребенок. Давно не виделись. А ты подросла и повзрослела. - И хитро улыбнулся, радуясь удачной шутке, одним глазом наблюдая за Горшком. Они прогуливались по територии фестиваля и что то обсуждали, как вдруг Миха замолк на полуслове и остановился, напряженно глядя в одну точку. Князев проследил за его взглядом и увидел Алексея, набирающего номер на телефоне и скачущую рядом Алекс. Пока Балунов кружил ее над землей и орал на все Завидово, пугая местных жителей, Андрей смотрел на Горшка, за одну минуту у него в глазах отразилась сотня эмоций, но он быстро взял себя в руки. После разговора на балконе они больше не возвращались к этой теме, а после тура разъехались в разные стороны. Алекс, по словам Балу, была в Москве. Князев напряженно ждал осени, когда все дороги приведут в Петербург и развития событий. А вышло так, что они встретились раньше. Михаил подошел к девушке.        - Ну привет, Лешка. - Она не успела возмутиться, так как очутилась в кольце крепких рук. Под ухом гулко раздавались удары сердца и ее собственное сердце вдруг на долю секунды остановилось, а потом забилось вновь, в унисон с его пульсом. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.       - Я скучала. - После этой фразы мир рухнул. Его блуждающая половинка снова оказалась рядом, временные потоки опять сошлись в одной точке. Как бы он не противостоял этому, а бороться со вселенной было бесполезно. Он прижал ее голову к своей груди и выдохнул в затылок.        - Я тоже...- Он мог так стоять вечность, но рядом оказался Андрей, он выпутал девушку из его рук, показав глазами на Алексея, который разобрался с организаторами и шел к ним, внимательно изучая взглядом компанию, находившуюся в угаре встречи. Этот взгляд, не обещающий ничего хорошего, совсем не нравился Андрею. Подойдя ближе, мужчина приветливо улыбнулся и протянув Алекс пропуск, поздоровался.        - Рад видеть. Я думал вы завтра приедете. - Алекс посмотрела на отца, а он улыбнулся. Он знал, конечно же знал и привез ее сюда. Но он совсем не ожидал того, что увидел. Мужчина переводил взгляд с дочери на Горшенева, а они хоть и стояли в окружении людей, но как будто находились в другом измерении, а вокруг них каким то невероятным образом появился барьер, отделяющий от остальных. Где то внутри опять появилось уже подзабытое предчувствие, но он опять отмахнулся от него. В конце концов они приехали отдыхать. Она молодая и эмоциональная, чего он ожидал от встречи с ее любимой группой, вежливого реверанса? Тем более они были знакомы, он сам их и познакомил.        - Мы заселяться. Увидимся еще. - Алекс еще раз обняла их всех и вприпрыжку побежала за отцом, который доставал из багажника вещи.        Ее счастье было настолько огромным, что им можно было питать весь этот фестиваль, отказавшись от электричества. Она совершенно забыла, что еще недавно злилась на него, он здесь и все остальное не имело никакого значения. Злость выветрилась, как сигаретный дым в открытую форточку. Она не хотела злиться, в ней бурлила радость, которой хотелось делиться со всем миром.        В стороне от сцен и палаток находился небольшой коттеджный городок, тут жили гости и участники фестиваля. Алекс вертела головой по сторонам и несколько раз чуть не упала, им встречались известные музыканты, некоторых она видела только по телевизору. Они абсолютно спокойно гуляли и отдыхали, вход сюда был только по пропускам и можно было расслабиться. Алексей рассмеялся, ему передавалась позитивная енергия дочери.       - Под ноги хоть смотри.        - Я не могу смотреть под ноги, когда тут такое. - Зашептала она. Из ярких глаз сыпались изумрудные искры, они разлетались вокруг распространяя молекулы счастья. Мужчина опять рассмеялся.        - Давай выпьем чего то холодного, тебе нужно остыть. - Они прошли под большой навес и уселись за столик. Алекс все еще подпрыгивала на стуле, но очень старалась взять себя в руки и быть взрослой и серьезной, у нее плохо получалось. Алексей очень надеялся, что ее счастье относится к фестивалю в целом, а не только к одному отдельно взятому человеку.        - Алекс. Я хочу спросить. - Он почувствовал, как она напряглась.       - Что? - Мужчина очень старательно подбирал слова, она взрослая и он не имел права ее контролировать. Но он очень любил ее и очень за нее боялся.       - Ты виделась с ними, после Москвы? Ваша сегодняшняя встреча выглядит как будто вы хорошо знакомы.        - Мы хорошо знакомы. - Ответила девушка и его сердце упало. Она рассказала ему, как случайно подслушала разговор под дверью гримерки, как Михаил нашел ее в университете, чтобы извиниться и позвал на концерт. Как не пришел их гример и она спасала ситуацию. И как они пригласили ее послушать новую песню. Конечно она опустила все личные подробности этих встреч, а также то, как Горшенев выхаживал ее, когда она болела. И что в Москву она приехала, спасаясь от тоски за ним. Алексей внимательно выслушал дочь и вздохнул.       - Алекс, я конечно понимаю, что они очень интересные и харизматичные люди. И это очень в твоем духе. Но тебе не кажется, что это не самая подходящая для тебя компания? - Алекс смотрела ему прямо в глаза и была крайне серьезной, от недавнего подъема и дурашливости не осталось и следа.       - Почему это?        - Ну может потому что они все старше тебя, намного. - Аргумент так себе, он это понимал. Она тоже понимала и отбила подачу моментально.        - Васильев тоже, но ты ничего не имел против нашего общения. - Алексей вздохнул.        - Васильев интеллигентный человек. - Алекс вдруг рассмеялась.        - Паааааап, твой интеллигентный Васильев десяток лет назад так отжигал. - Она отсмеялась и вновь стала серьезной.        - Я понимаю к чему ты ведешь, я все знаю. Но ты прекрасно знаешь, что это в прошлом, а судить человека за его прошлое очень глупо. Прошлое есть у всех. - Она опять была права. И по поводу прошлого и по поводу Васильева и по поводу Горшенева. Он беспокоился и не мог найти причину этого беспокойства.        За то время, что они были знакомы, Михаил не дал ни единого повода сомневаться в себе. Он выкладывался на репетициях и терпел фотосессии и пресс-конференции, даже когда назойливые журналисты перегибали палку. Когда начали писать, что Горшок опять подсел на героин, Алексей пришел на репетицию в Москве. Понаблюдав за Горшеневым и пообщавшись с ним понял, что это бред чистой воды. Он изменился, что то в нем поменялось кардинально, он был спокойным и как будто светился изнутри. Это были точно не наркотики. И не алкоголь. Алексей знал, что музыкант уже несколько месяцев не пьет совсем. А еще ходили слухи, что он ушел из семьи. Алексей тогда не обратил на это внимание, ушел и ушел, они не были близкими друзьями, чтобы спрашивать об этом. А теперь когда он узнал, что они общались с Алекс в Питере, его это беспокоило. Насколько далеко зашло это общение? Они тепло относились к ней, называя ребенком...от этих мыслей ему стало не по себе.        - Алекс, я ничего не имею против Михаила и остальных. Я просто беспокоюсь о тебе.        - Пап, они не кусаются. Честно. - Она опять смеялась. - Да и виделись мы всего пару раз. Общаемся в основном с Балу, по переписке. - Он внимательно проследил за сменой эмоций, ее это огорчало. Мужчина вздохнул.        - Не сердись на меня. Ты такая необыкновенная. И компания под стать. - Она вроде как начала успокаиваться и вдруг...        - Пап, из за того, что мы общаемся...ну...- она волновалась и не могла подобрать слов.       - Давай уже.       - Ты ничего не сделаешь с TODDом из за этого? - Сказала и зажмурилась. Она переживала не за себя. В этом была вся его дочь. Он тепло улыбнулся и взял ее за руку.       - Конечно нет. Одно другого никак не касается. Ты можешь общаться и дружить с тем, с кем считаешь нужным. Если тебе хорошо, то я счастлив. Но ты им передай, что в случае чего...        - ...ты пооткручиваешь их гениальные головы.       - И не только головы. - Напряжение отпустило, Алекс вновь смеялась.        - Дааааа. Васильеву еще повезло, отделался только головой. Пап, а как же мужская солидарность? - Алексей не помнил, когда краснел последний раз. Наверное его дочь была последней женщиной на земле, что может вогнать его в краску... Алекс заметила состояние отца и села ближе.       - Пап, я уже не ребенок.       - Я знаю. Ты появилась в моей жизни уже взрослой и я пытаясь наверстать упущенное, иногда об этом забываю. Прости меня. - У девушки защипало в глазах, она знала, что отец чувствует вину перед ней, хоть и не был ни в чем виноват. Она обняла его.        - Ты знаешь как я люблю тебя? - Они сидели обнявшись и чувствовали себя счастливыми. Все нужные слова были сказаны и напряжение отпустило. И только где то очень глубоко внутри, у Алексея тонкой занозой сидело предчувствие, разгоняя волны беспокойства...        - Так так так. Что это у нас тут такое? Принцесса обнимающаяся с драконом. Очень мило. - Алекс подняла голову.       - Васильев. И ты здесь? - Она подорвалась и повисла и него на шее.        - Как я рада тебя видеть. А мы о тебе говорили. - Александр немного растерялся, не ожидая такой бурной реакции.        - Я здесь, вся рок тусовка здесь. Я очень рад тебя видеть. - Он присел рядом и взял Алекс за руку. Увидев этот жест Алексей нахмурился, да что ж это такое? Где их столько взялось на его голову?        - Васильев...       - ...ты меня предупреждал, я помню.        - Не обращай внимания, дракон сегодня не в духе. - Алекс улыбалась и ее необыкновенные глаза светились.        Александр разговаривал с ее отцом, но внимательно наблюдал за ней. От того ребенка, которого он помнил по первой встрече, не осталось и следа. Перед ним сидела молодая и интересная девушка, безумно талантливая и ошеломительно красивая. Но она и не такая, как во время их прогулки в Питере. Опять что то изменилось. Тогда ее окутывала дымка какой то вселенской тоски и как она не старалась улыбаться, а он ее все равно видел. Сегодня она искрилась неимоверным счастьем. Он был рад за нее. Но ему безумно хотелось знать причину. Он был уверен, причина тоски и счастья одна и та же. И еще откуда то из подсознания опять вылезла мысль, что если он узнает, то сможет уберечь ее от какой то беды. Он понимал всю бредовость этих мыслей, но никак не мог от них отделаться...