Возьми мое сердце...

       Вселенная крутилась, планеты и созвездия, прийдя в хаотичное движение, то выстраивались в одну линию, то расходились в стороны и становились недосягаемы друг для друга. Это движение очень напоминало Алекс ее жизнь и иногда ей безумно хотелось остановить вселенную, чтобы ее планета осталась с ней в пересечении навсегда. Эту планету остановить было невозможно, такой силы просто не существовало в природе.        Девушка остановила движение маленькой вселенной и зажгла в полусфере свечку. Раньше вещица была пепельницей, подаренной ее другом к какому то празднику. Мишка отмыл ее от следов сигарет и зажег внутри маленькую свечку.        - Жалко в такой штуке окурки тушить... - А потом притащил новую пепельницу, большой и неровный кусок хрусталя с полым углублением. Выглядела она сказочно, отточеные грани ловили световые лучи и переломляя их создавали радужную игру бликов. Создавалось впечатление, что кусок хрусталя добыли гномы, где то в недрах драконьей горы. Конечно, Горшок меньше всего был похож на гнома и пепельницу купил в магазине, а вселенную превратил в подсвечник, удивив Алекс трепетным отношением к вещице.        - Ну вот, теперь как то правильно, что ли... А с чего ты вообще взяла, что это пепельница? - Она тогда пожала плечами и улыбаясь провела пальцем по острым хрустальным граням.        - Гришка сказал. Красивая штука. - Ей безумно нравилась игра света и переливы радужных бликов. Горшенев положил подбородок ей на плечо и тоже залюбовался.        - Будешь курить и думать обо мне, а не о Гришке. - Девушку это рассмешило.       - Это ты вроде територию пометил, или что?        - Типа того. - Ответил он, сжимая ее в стальном обруче сильных рук.        - Мишка, ты меня задушишь сейчас. - Он улыбнулся и скорчив ей рожу зарычал.        - Задушу. И съем. Ты моя. - Очередная рожа получилась еще выразительнее. Алекс смотрела, как он кривляется и смеялась.        Поклонники обожали эту игру, он был мастером перевоплощения. Журналисты боялись, за глаза называя монстром и демоном. А она любила его и каждый раз, наблюдая за очередным превращением, очень боялась, что он может не вернуться. Но он возвращался, обожая свои сказочные миры, он все равно возвращался к ней.        Вся ее жизнь как то сама собой разделилась на ДО и ПОСЛЕ. До знакомства с ним внутри была какая то, не то чтобы пустота, а недозаполненность. Как будто не хватало одного пазла в картинке, или последнего тома в собрании сочинений. Как будто кто то сочинял стих и бросил, не дописав несколько самых важных строк...На эту мелочь можно было закрыть глаза и она закрывала, ведь все и так было хорошо. И только когда в ее жизни появился Мишка, она поняла разницу, теперь ее счастье было полным и логичным. Пазлы сошлись, нашелся последний том и срифмовались такие важные строки. Жизнь была праздничным тортом, наполненым разнообразными начинками - учебой и друзьями, бабушкой и отцом, музыкой и творчеством...Горшенев и компания были вишенкой и зажженными свечками на этом тортике и превращали жизнь в феерический праздник. Он не мог заменить собой всего, но без него все остальное становилось скучным, рутинным и совершенно не нужным.        Посмеиваясь иногда над ее увлечениями и предпочтениями, он уважал ее вкусы и взгляды, всегда внимательно выслушивал и старался понять. Наблюдая за этим, люди впадали в ступор, со всеми остальными Горшок был упрямым и бескомпромиссным, отстаивая свои убеждения до хрипоты и давя на собеседника аргументами. Как только на горизонте появлялась Алекс, жесткий Горшок превращался в трепетного Миху, который ругал ее за отсутствие шарфа и перчаток, всегда держал за руку и регулярно покупал зонты, которые она так же регулярно теряла. Было здорово наблюдать за их отношениями, потому что все сразу понимали - так действительно бывает и абсолютная безусловная любовь и правда существует.        Их общая вселенная крутилась уже два года, иногда сводя в одной точке, а чаще разводя по разным галактикам. Они ловили любой момент и возможность побыть вместе, но жизнь и его профессия диктовали свои условия. Ее маленькая квартирка давно превратилась в их общее убежище. В шкафу были его вещи. В ванной бритвенные пренадлежности, гель для душа и шампунь, Князев наконец то перестал ржать, что Горшок пахнет как клубничный леденец. На вешалке в прихожей висела его куртка, она пахла табаком и терпким одеколоном и в моменты отчаянной грусти Алекс прижималась к ней щекой, как будто чувствуя его поддержку даже на расстоянии. На полках поселились новые книги и диски, а в ее ноутбуке куча его игр. Она их не понимала и не любила, но ничего не имела против его увлечения. Она любила просто находится рядом, чем бы он не занимался. Делая вид, что читает, девушка незаметно наблюдала за мимикой и сменой эмоций на любимом лице. Мишка хмурил лоб и нос в моменты задумчивости, сводя к переносице темные брови и становился похожим на медведя, большого и доброго.        Щемящей теплотой отдавалось в груди воспоминание, как она сделала для него ключ от квартиры. Сделала давно и постоянно забывала отдать, вспоминая только тогда, когда за ним закрывалась дверь. В тот вечер, выйдя из ванной, увидела Мишку за ноутбуком, у него был очередной махач с кровожадным чудовищем. Заварив чай и принеся чашки в комнату, тихонько села рядом.        - Миииишкаааа. - Он что то промычал, не поворачивая головы.        - Чай остынет.        - Угу, сейчас. Подожди, мне нужен ключ, а этот гад...- и опять защелкал по клавиатуре. У Алекс в голове что то щелкнуло. Она подорвалась и нашла в ящике стола маленький ключик с зеленой ленточкой, вдетой в колечко и завязаной бантиком. Опять приземлившись рядом, уже настойчиво потормошила его за плечо. Не дождавшись реакции, взяла за голову и повернула к себе. Он отвлекся только на секунду, но на мониторе тут же появилась надпись GAME OVER.        - Блядь. Меня съели. Ну что за ребенок у меня? - Загребущие руки тут же потянулись в ее сторону, забираясь под теплую просторную рубашку, что вроде бы раньше была его.        - Из за тебя меня сожрали, теперь я съем тебя. - И зарычав повалил ее на спину. Она смеялась и брыкалась, пытаясь выбраться. Это было непросто, хватка была железной. Он опутывал ее руками и ногами, но всегда контролировал силу, боясь сделать больно и понаставлять синяков.        - Мишка, отпусти меня сейчас же. Мне нужно тебе что то сказать. Точнее отдать. А то я опять забуду. Отпускай. - В темных глазах загорелся интерес. Он не отпустил, но перекатился на спину и зацепив ее одной рукой, усадил на себя.        - Валяй. - Почему то Алекс заволновалась. Слова куда то исчезли и в голове стало как то пусто. Горшенев уловил ее волну.        - Колись, что ты уже учинила и чем мне это грозит? - Она нахмурилась.        - Ничего. - В его голове секундой мелькнула шальная мысль, от которой все сжалось внутри и кольнуло сердце. Не может быть...        - Алекс... - Она ничего не сказала, взяла его ладонь и вложив в нее что то прохладное, зажала ладонь в кулак и обхватила его двумя ладошками.        - Я хочу, чтобы это было у тебя. Это будет правильно... - Горшок раскрыл ладонь и увидел маленький блестящий ключик.        - Ты отобрала ключ у монстра, который меня сожрал? - Он все понял и пытался спрятать за бравадой юмора какой то непонятный внутренний трепет.        - Почти. Я сделала тебе ключ от квартиры. Дядька, сидящий в мастерской, очень похож на твоего монстра. - Он крутил ключик в руке и продолжал смотреть на нее. Она впускала его в свою жизнь окончательно, без правил и условностей. Она открывала все закрытые двери и сносила все преграды. Ключей от квартиры не было даже у ее отца.        - Лешка... - Она не дала ему договорить, приложив палец к губам.        - Я не хочу чтобы ты приходил в гости. Я хочу чтобы ты возвращался домой...        Он так и не смог уснуть в ту ночь. Алекс сопела ему в плечо, обхватив туловище рукой и для верности еще и закинув ногу, как будто боялась, что он исчезнет, пока она спит. Он не собирался и не хотел никуда исчезать. Девушка, спящая рядом, была частью его самого и отделить ее было равносильно ампутированию руки, или ноги...или сердца...А это самое сердце вырывалось из груди, разгоняло по телу кровь с сумашедшей скоростью и выдавало такие эмоции, что он не знал как с ними справиться. В эту ночь он думал и принимал решения важные для него и для них. А еще его не покидало чувство сожаления...та самая шальная мысль, промелькнувшая в голове, когда Алекс как то зависла и застеснялась отдавая ему ключ. Он понимал, что этого вроде как не может быть...и рано еще...и вообще...Эта мысль не напрягла и не испугала, а воодушевила и когда оказалось, что он ошибся, его это огорчило. Горшок убрал с бледного лица растрепавшиеся волосы и осторожно, чтобы не разбудить, погладил по щеке. Все еще будет, у них все впереди. Она нашлась и он ее не отпустит никуда и никогда.       Алекс разбудил телефон, было еще совсем рано и за окном только серело. Кому она могла понадобиться в такое время? Увидев имя звонившего, вздохнула. Очевидно на ее друга снизошло вдохновение и он спешил поделиться очередным шедевром.        - Гришаня, я тебя люблю безумно, но не охерел ли ты, друг мой дорогой. - Из трубки не несся восторженый визг и девушка напряглась. От следуещего вопроса похолодели руки.        - Алекс, где Горшенев?        - В Москве. А что? - В трубке раздался вздох. Ей стало нехорошо.        - Гриша, что такое? Мать твою...только не говори, что ты воспылал к нему большой любовью. - Она старалась унять дрожь и заглушить нехорошее предчувствие подобием юмора. Гришка ее хорошо знал и все понимал.        - Ты все равно узнаешь...        - Что??? Что я узнаю???        - Алекс, со вчерашнего вечера интернет пространство рвет одна и та же новость, у Горшка новая любовница. - Услышав это, она выдохнула, на секунду стало легче, с ним все нормально, он жив и здоров. Как только первое напряжение отпустило, тут же заныло под ребрами. У Мишки любовница?        - Гриш, что за ересь? И с каких пор ты увлекся изучением желтой прессы? - Она изо всех сил убеждала себя, что это просто слухи. Но Гришка нанес смертельный удар.        - Алекс, это не желтушники. Сама посмотри.        - Я перезвоню потом. - Она скинула звонок, уже не слушая, что говорил Гришка и оживила ноутбук. На нее полился поток информации, щедро приправленный фотографиями. Она знала эту девушку, актриса из TODDa.       Она была ошеломительно красивой и ослепительно улыбалась, сидя у Горшка на коленях. Камера словила его хитрую ухмылку и руку лежащую на женском бедре туго обтянутом белым платьем. Вот они идут по направлению к гостинице. Выходят из нее, Горшенев учтиво придерживает девушке дверь. Сидят за столиком в каком то кафе, фото было сделано с улицы. Такое впечатление, что за ними следили.        Последний снимок стал последним гвоздем в крышку гроба - он стоит спиной, раздетый по пояс, волосы собраны в хвост, руки на женских плечах, глаза девушки закрыты...поцелуй...        Вселенная остановилась, больше не было ни планет ни созвездий. Только холодная и темная бездна... Алекс согнуло пополам, она не могла ни дышать, ни говорить. Казалось, что сердце не бьется, внутри нее тоже была холодная и темная бездна, на дне которого плескалась боль и отчаяние. В голове только одна мысль - он ее предал...