Возьми мое сердце...

       Алекс не помнила сколько времени она провела за рассматриванием фотографий и чтением статей. Она делала это с каким то садистким вниманием, ловя каждую подробность. Версии у всех были разными, а фотографии одни и те же. Ни сам Горшенев, ни пресс-секретарь группы никаких коментариев не давали, остальные музыканты на контакт с журналистами тоже не выходили.        Они не выходили на контакт не только с представителями прессы, ее телефон тоже молчал. Ни звонка, ни сообщения. Позвонить самой? И что сказать? Спросить, почему он таким козлом оказался? Не позвонил даже Балу, хотя они наверняка все давно знали. Он был их другом и конечно они приймут его сторону и любой его выбор. От этой мысли стало совсем худо.        У нее отобрали все. Всей жизни и смысла существования ее лишила красивая девушка с ослепительной улыбкой и лучистыми темными глазами. Алекс чувствовала себя маленькой замухрышкой по сравнению с такой яркой и неимоверно красивой девушкой...        Услышав звонок в дверь, она вздрогнула. Кто это мог быть? У Мишки есть ключи, хотя вряд ли он воспользовался бы ими сейчас... и у него спектакль сегодня. Скорее всего Гришка примчался, чьи звонки она упорно игнорировала, не имея сил с кем то что то обсуждать. Звонок не умолкал, визитер явно не собирался уходить. Но это был и не Горшенев, тот бы уже давно вынес дверь, что однажды наглядно продемонстрировал. Боль прошила насквозь левую сторону, она вспомнила тот вечер. Нужно было выставить его тогда, сейчас бы этого всего не было.        От незамолкающей трели разболелась голова, пришлось идти и открывать. Увидев, кто стоит на пороге, Алекс прифигела, его она меньше всего ожидала увидеть.        - Васильев? Какого черта? - Он посмотрел на нее и попытался улыбнуться, не получилось. Это была не Алекс, от нее осталась блеклая тень. Каким уродом нужно быть, чтобы живую и чудную девушку превратить в призрак? Ответ лежал на поверхности - Горшком.        - Ты очень гостеприимна. Впустишь? - Алекс посторонилась, пропуская мужчину в прихожую.        - Привет. - Он шагнул к ней и осторожно обнял, не зная, как она отреагирует на прикосновение мужских рук. Вопреки его ожиданиям она прильнула всем телом и крепко обхватила за поясницу.        - Саша...       Это был его шанс. Горшенев налажал и сейчас у него была возможность вырвать ее из цепких обьятий монстра. Он заберет ее и увезет отсюда. Куда она захочет, ему все равно. Он покажет ей, что все может быть по другому, что любовь бывает разной. Он докажет, что не все предатели, что есть люди, которым она может доверять всегда, при любых обстоятельствах. Он понимал, что она не сможет сразу забыть и оттаять и готов был ждать, сколько угодно. Главное, что рядом с ней не будет Горшка, со временем она забудет. Чаще всего первая любовь заканчивается разочарованием, но это никого не убило, все живут дальше.        Успокаивая угрызения совести этими размышлениями, Васильев все крепче прижимал девушку к себе, гладил по спине и волосам, пытаясь успокоить ее... и себя. Все будет хорошо. Алекс подняла на него глаза и посмотрев в них, мужчина вздрогнул. Никаких шансов, она не все и она не сможет забыть и жить дальше. Нужно что то делать, иначе ее это просто убьет. Она настолько вросла в Горшенева, что сейчас просто истекала кровью изнутри. От нее оторвали половину, без скальпеля и наркоза. Оторвали и даже не зашили рану. Только этим можно было объяснить ее состояние. А еще он увидел такое безграничное доверие к себе, что ему стало стыдно за свои мысли. Она доверяла ему, доверяла всегда, с самого начала...а он надумал воспользоваться ситуацией. И чем он лучше, Горшка?        - Алекс... - Он отстранился и снял куртку.        - Что за хрень у вас происходит. - Она вяло пожала плечами и молча пошла на кухню. Расценив это, как своебразное приглашение Александр прошел следом. Она включила кофеварку и махнула головой в сторону ноутбука.        - Сам смотри...Васильев, а как ты тут оказался вообще? - Голова все таки еще немного соображала и она вспомнила, что Саша никогда у нее не был, только пару раз подвозил до подъезда. Догадка промелькнула в уставшей голове.        - Черт.        - Ну не совсем он. Скорее дракон. - Васильев переходил с одного сайта на другой, бегая глазами по строчкам и всматриваясь в фотографии. Он пытался рассмотреть то, чего не видела она взглядом затуманенным ревностью и болью. Как бы ему не хотелось, что бы написанное было правдой, но ситуация была очень неоднозначной.        Он много лет жил в этом мире и знал как журналисты могут все вывернуть наизнанку и повернуть к публике нужной им стороной. А еще от этих фотографий веяло заказником, они были сделаны в разное время и в разных местах. Отличалась одежда и даже длина волос у Горшка. Кому это нужно?        При всей его популярности он не был политиком, или человеком, что дорожит своей репутацией. Такое слово по отношению к нему вообще было неприменимо. Учитывая его прошлое, все эти публикации были вообще детским лепетом. А еще Александр мог сходу назвать десяток людей, которые платили хорошие деньги за такие публикации, желая разжечь угасающий интерес публики. В их мире скандал всегда был лучшим пиаром. Горшенев и компания были не по заказным скандалам, они скандалили искренне и от души. Журналюги стирали пальцы, не успевая описывать их подвиги...        Скорее всего, если все как он думает, заказную статейку накропали в одном издании, а остальные подхватили вой, жаждая сенсации. Хотя в чем сенсация? Если все правда, могут быть жертвы. В самом прямом смысле этого слова. Он вздохнул и посмотрел на Алекс, она забыла о включеной кофеварке и курила, глядя в пространство. Потянув с подоконника пачку Парламента, поморщился и тоже закурил, все лучше чем ее ментоловые зубочистки. Вид Васильева с сигаретой как то вывел ее из ступора.        - Ты куришь? - Саша зашелся смехом и закашлялся, сигареты были крепкими.        - Да вроде бросал.        - И?        - И как видишь недобросил. - Затушив сигарету, он выключил кофеварку и захлопнул ее ноутбук. Разлив кофе по чашкам, сел рядом и протянул ей стакан сока в котором не должен был чувствоваться вкус успокоительных капель, что он принес с собой.        - Выпей. Давай давай. Время к вечеру, а ты, скорее всего, даже воды не пила. - Алекс выпила содержимое стакана и поморщилась.        - Кисло.        - У тебя только такой. Пол холодильника...        - Это не мой, это Мишкин... - Сказала и согнулась пополам, обнимая себя за плечи. Она не плакала, за все время ни слезинки. Васильев видел за свою жизнь много женских драм и трагедий. Это было не то. Ее боль не была показательной. Эта боль пригибала ее к земле, не давала дышать и была чистой, как хрусталь из которого сделана тяжелая пепельница.        - Алекс, послушай меня, это все какая то хуйня. - Она подняла удивленный взгляд, Саше не нравился Горшок и он никогда не скрывал своего отношения, всегда высказываясь предельно ясно. Она опять закурила и хмыкнула.        - Это что, мужская солидарность?        - Это человеческая справедливость. Горшок, он конечно не ангел и может трахать все, что шевелится. К нему на это мероприятие очередь мгновенно выстроится. - Он говорил жестко и грубо, не жалея ее. - Но он явно не герой мелодрам. Ты с ним разговаривала? - Она отрицательно помахала головой.        - Он не звонил. Никто не звонил. Даже Балу... - И опять сложилась вдвое. Васильев видел странное отношение басиста группы к ней. Он относился к девушке, как к долгожданному и вымоленому ребенку. Это не было игрой, или притворством. При появлении Алекс, он начинал светится как лампочка и мгновенно прилипал к ней, не боясь навлечь на себя гнев. Почему даже он не звонит? Что у них там происходит?        - Если он позвонит, ты должна его выслушать. И не смотри на меня так. В любой ситуации и у каждого человека должна быть возможность объясниться, даже если это Горшок. И так думаю не только я.        - А кто еще?        - Наш грозный дракон. Если б он так не думал, Горшенев давно бы висел в каком то подвале вниз башкой. - Представив себе эту картину, музыкант улыбнулся.        - Саш, что мне слушать? Я уже насмотрелась и начиталась...        - Алекс, даже убийцам в суде дают возможность высказаться.        - Ты его защищаешь? - Она не могла поверить в то, что слышала.        - Не его, а тебя. Сейчас, под действием эмоций, ты можешь натворить дел, о которых будешь потом жалеть. Есть поступки и слова, которые нельзя забыть и простить.        - Например предательство...        - Да. А еще недоверие. Осознание, что тебя не захотели выслушать и поверили кому то другому, сразу же. Как бы это не было трудно, но в таких ситуациях нужно постараться выключить эмоции и включить голову. - Алекс смотрела на Васильева. Откуда в нем столько терпения и мудрости? Он бросил все и примчался к ней, а теперь пытался успокоить и уговорить не рубить с плеча. Таких людей как он осталось совсем мало и ей очень повезло, что такой невероятный человек захотел стать ее другом.        За окнами темнело, а они все еще сидели на кухне, пили кофе, думали и время от времени переговаривались. Алекс думала, что без него сошла бы сегодня с ума. А он, что может так просидеть с ней вечность. Его совесть успокоилась, он все сделал правильно. Несмотря ни на что, он не готов был на такие сделки и не простил бы себе этого никогда.        Входная дверь затрещала под силой оглушительных ударов.        - Кажется герой драмы пожаловал. - Девушка подняла безразличный взгляд. Она сидела на стуле с ногами, обхватив себя за колени и тонула в море своей боли, даже не пытаясь из него выбраться. Она сдалась. Васильев не мог этого допустить и пошел открывать дверь. Ожидая самой неадекватной реакции, открывая немного посторонился, Алекс сейчас только их разборок не хватало. Горшенев влетел в прихожую, сверкая черными глазами. Увидев, кто ему открыл сжал кулаки.        - Ты....       - Я...А ты хотел, чтобы она была одна? Иди посмотри на нее. Я не спрашиваю об этой хуйне, потому что это действительно хуйня какая то. Но где вы все, блядь, были сутки? Ты бросил ее одну барахтаться в этом дерьме...Это мы к нему привыкли... А она... Твою ж мать.        - Где она? - Взгляд изменился и голос звучал спокойно. Саша махнул в сторону кухни. Не раззуваясь и не раздеваясь Горшенев бросился туда.        Когда Васильев появился в двери, увидел Алекс в том же положении, в котором оставил и сидящего у ее ног Горшка. Если бы ему кто то рассказал об этом, он бы не поверил никогда в жизни, но он видел это своими глазами. Черное пальто валялось на соседнем стуле и Александр понял, почему Горшок показался ему каким то странным. Он был в театральном костюме, только бандаж с бритвами снял, волосы собраны лентой, а на лице остатки плохо снятого грима. Наполовину Горшок, наполовину Тодд... Сейчас обе эти половины, одинаково грозные и брутальные сидели у ног хрупкой девушки, что смотрела в пространство, ничего не слышала и казалось даже не очень понимала, кто перед ней. Он осторожно погладил ее по ноге.        - Алекс...я не буду ничего объяснять. Ты все равно не слушаешь и не услышишь...- Он уткнулся лицом в ее колени и посидев так минуту, поднял глаза. - Поехали со мной, ты все увидишь и поймешь. Пожалуйста... - В последнем слове было столько отчаянья и боли, что Васильев зажмурился, все еще не веря от кого он это слышит.        - Алекс...        - Я никуда не поеду. Вы меня бросили...все... - Горшенев сжал кулаки. Он всегда шел напролом, сначала делая, а потом думая. Кажется, в этот раз схема дала сбой.        - Если ты не поедешь сама, я упакую тебя в машину и увезу силой. И ты знаешь, что мне никто не сможет помешать. - Он встал и тяжело посмотрел на Сашу, тот понял - это не пустые угрозы. Подойдя ближе, положил руку на плечо обтянутое дырявой рубахой.        - Миш, ты не горячись. Идем. - Он вывел прифигевшего от его поведения Горшка в коридор.        - Уезжай. - Услышав рычание вздохнул. - Я привезу ее, обещаю. Только скажи куда.        - Почему? - Темные глаза смотрели изучающе, без злости и подозрения.        - Ради нее. Если она не узнает правду, то потом будет жалеть до конца жизни. Сейчас она не в том состоянии, чтобы принимать решения, ей нужна помощь. А ты, причина ее боли и она тебя не слышит. - Горшенев назвал адрес и ушел. Услышав стук входной двери из кухни вышла Алекс. Увидев в коридоре только Васильева, медленно сползла по стене, силы закончились.       - Собирайся.        - Я же сказала, что никуда не поеду.       - Алекс, если я не позволил ему увезти тебя силой, это совсем не значит, что не сделаю этого сам.        Они подъехали к студии. На парковке было несколько автомобилей, несмотря на позднее время. Среди них машины Князева и Балунова. Что там происходит? Алекс выдохнула и посмотрела на Васильева.        - Саш, зачем это все?        - Затем. - Он повернулся к ней всем корпусом. - Ты знала с кем ты связываешься? Такая наша жизнь, полная дерьма и грязных сплетен. Твое право верить им, или нет... А его право иметь возможность сказать правду. И ты должна ее знать, какой бы она не была. Потом ты сможешь сделать свой выбор, исходя из того, что услышишь. Но тогда это будет справедливо, по отношению ко всем.        Дверь была открытой, их ждали. Спускаясь вниз Саша прислушивался, ни криков ни матов. Хотя это ж студия, звукоизоляция, все дела...Идеальное место для убийства. Кажется, он начал размышлять как Горшок... Алекс вошла в знакомую комнату и посмотрела на таких родных людей. Они все были здесь. Поймав взгляд Балунова, она отвернулась. Начав опять тонуть в своей боли, она даже не заметила, что было не так. Зато Васильев все видел очень ясно и от увиденного ему стало не по себе.        На диване сидел какой то парень. Вид у него был унылый и печальный, а еще рассечена бровь и скула. Над ним нависал Балунов, что совсем не был сейчас похож на пушистого котика. Сильные руки, натренированые басом, сжаты в кулаки. Глаза смотрят зло и внимательно. От няшности и дурашливости не осталось и следа. Рядом Князев, сильное тело затянутое в кожу, пудовые кулаки и тот же злой взгляд...просто машина для убийств. За столом Ришко и Яшка разбирают кучу каких то флешек. Ударник сидел на стуле напротив незнакомого парня, у его ног черная сумка, из которой он доставал объективы и систематически разбивал линзы. От звона стекла парень на диване вздрагивал, словно боясь, что очередной могут разбить о его многострадальную голову. Горшок курил и пялился в окно. Васильев не знал, плакать ему или смеяться. Все это напоминало какой то театр абсурда.        Алекс оглядела все происходящее абсолютно обалдевшими глазами. Взгляд остановился на незнакомом человеке и его боевых ранениях.        - Что тут происходит? Что за расправу вы устроили? - Она спрашивала у всех, но смотрела только на Горшенева. К ней подошел Балу и осторожно положил руку на плечо.        - Это не он. Если бы это был он, этот придурок тут сейчас бы не сидел...        - А кто?        - Я. И я сдерживался из последних сил, чтобы не навалять ему серьезно. Так что пусть радуется. Все честно, один на один. - Он погладил ее по плечу и не выдержав все таки сгреб в обьятья. - Прости меня. Так нужно было. Ты сейчас все поймешь и я надеюсь, что простишь. - Одним прыжком он опять очутился около дивана. - Давай, придурок, кайся. Она твой последний шанс выйти отсюда своими ногами.        Парень поднял затравленный взгляд и вздохнув начал говорить. Чем больше он рассказывал, тем чаще взгляд Алекс задерживался на Горшке. Васильев вообще с трудом верил своим ушам. Конечно, он изначально подозревал какую то подставу, но он думал, что это все козни взбалмошных журналистов. То что он услышал, годилось для сценария мыльной оперы, но никак не на эпизод из жизни панков.        Парень фотограф, не самый талантливый и не очень удачливый. Его фотографии брали только самые заурядные газетенки, а ему хотелось славы и признания, ну и денег конечно. У него есть сестра, безумно красивая и относительно талантливая актриса, играющая второстепенные роли в театре и сериалах. Несколько лет назад она попала на концерт "Король и шут" и просто пропала. Горшенев стал ее одержимостью, в самом прямом смысле этого слова. Он стал ее целью. Узнав о постановке пошла на кастинг, это был ее шанс. Что она сделала и с кем спала, он не знал. Но результат был, ее взяли. Не на главную роль, но все же... Жизнь девушки заиграла яркими красками и заискрилась надеждой. Она была рядом со своим божеством. Правда само божество не обращало на нее никакого внимания, не помнило как ее зовут и не различало ее лицо среди других актрис. А потом им объявили о заморозке проекта, инвестор отказал в финансировании. Девушка впала в депрессию и перестала выходить из дома. У брата сердце кровью обливалось, он уже чуть не решился на отчаянный шаг и не пошел к Горшку... Но тут ей неожиданно позвонили и сказали, что постановке быть, нашелся новый инвестор.        Фото, где она сидит у Горшенева на коленях было сделано на вечеринке в честь второго шанса для TODDa. Горшок вообще не помнил этого, так как в тот момент находился уже в состоянии близкому к обмороку. Она сама подливала ему алкоголь, в надежде оказаться в его постели. Ей не повезло, Горшка увезли более вменяемые музыканты.        Состоялась премьера, а после премьеры начали происходить странные вещи. Их Тодд завязал с алкоголем и очень изменился. За кулисами ходили слухи, что он ушел из семьи и у него появилась женщина. И что это она так на него влияет.        А потом в театре появилась Алекс и все всё поняли. Девушка видела, какими глазами смотрит Михаил на маленькую девчушку, сидящую на полу с неизменным карандашом и альбомом, во время их репетиций. Она замечала, как к ней бросаются все музыканты во время перерывов...и отчаянно ей завидуя, мечтала занять ее место.        Парень не знал, когда в голове его сестры возник этот адский план. Приехав с очередных гастролей, она протянула ему сумку с аппаратурой. Он о такой и мечтать не мог. В теории план выглядел неплохо, она попытается немного приблизиться к Горшеневу, под предлогом каких то дополнительных репетиций. Все знали, что он повернут на своей постановке. Фотограф должен следовать за ними, куда бы они не шли и снимать непрерывно. Из всех фотографий они выберут более менее компромитирующие и сольют журналистам.        Несколько месяцев он дежурил у театра и мотался за ними по гастролям, материала было отснято уйма. Отобрано несколько штук, вроде как подходящих. Но все они были безобидными и не тянули на сенсацию... И тогда она спрятала в гримерке камеру. Дождавшись, пока Горшок останется в комнате один, зашла и впилась в него поцелуем. Это было только мгновение, Горшенев пришел в себя и оттолкнул ее. Но этого мгновения вполне хватило. Удача была на их стороне, девушка застала его уже без рубашки...        Дальше было банально, не интересно и в точности так, как предполагал Васильев. Одни дегенераты напечатали эту ерунду, а остальные потащили дальше с радостным воем. Они просчитались все. Никто не рассчитывал, что Горшок начнет так скурпулезно разбираться. Ну с журналистами все ясно. А на что рассчитывала девушка, вообще непонятно. Разве на то, что Алекс пошлет Горшенева и он в поисках утешения упадет в ее обьятья. Бред какой то.        Закончив рассказ, парень испуганно поднял глаза на Алекс, он ждал приговора. Обводя взглядом панковскую братию, прекрасно понимал, его порвут по первому же слову этой девушки. Его сестра была дурой, не видя очевидного. Горшку не нужно было ни шикарное тело, ни красивое лицо, но безмолвное обожание и преклонение...вся его жизнь заключалась в этой девушке, безумно красивой какой то колдовской красотой. Он был фотографом, но такой завораживающей красоты не видел никогда в жизни. Внимательный взгляд пронзительных зеленых глаз прожигал насквозь, он проникал глубоко в душу и пугал даже больше, чем возможность расправы. Она подошла совсем близко, почти вплотную...       От пронзающего взгляда шарахнулся даже Балунов. Васильев залюбовался ею в каком то благовейном ужасе. Он явно увидел странную дымку, собирающуюся вокруг девушки. Он уже видел ее, когда то давно на Нашествии. Тогда они пели с Горшком, а дымка клубилась вокруг них, искря и переливаясь всеми цветами радуги. Сейчас же она была темной и какой то густой. Это было похоже на ауру, или атмосферу вокруг Земли... В темной субстанции маленькими искорками вспыхивали электрические разряды. Зрелище было страшным и притягательным одновременно.        - Никогда не играйте с чужими жизнями, этим и без вас есть кому заняться. - Голос звучал тихо и был странным и чужим. Все как то синхронно дрогнули.        - Уходите. - Парень, словно не веря в то, что услышал, посмотрел на Горшенева.        - Свободен. Все остальные вопросы будешь решать с нашими юристами в суде. Сестре передай, чтобы мне не попадалась...и проследи за этим, это в ее интересах.        - Пошли, идиотина. - Балу за шиворот потянул фотографа к выходу. За ними потянулись остальные и в студии остались только Алекс и Михаил. Она потянула сигарету из чьей то пачки и закурила.       - Сколько ты сегодня выкурила?       - Много. - Ответ больно полоснул по сердцу. Она говорила с трудом и вообще была мало похожа на себя. Ее светлую душу разодрали сегодня в хлам, с головой окунув в дерьмовую реальность окружающего мира. Он знал это ощущение и меньше всего хотел, чтобы его узнала она. Мало того, что она узнала, так еще и из за него. Она посидела молча, мусоля сигарету и вдруг подняла на него взгляд.        - Прости меня. - Горшок подошел ближе и заглянул ей в глаза. Бледная и измученная, абсолютно вымотанная и прибитая к земле случившимся... но это была она. Больше не было холодной отстраненности и безразличия, не было пустого взгляда мимо него и болезненной гримасы. Она вернулась. От ее фразы мужчина вдруг почувствовал, как земля уходит из под ног и чтобы не упасть, присел.        - Алекс ты что? Ты...- Слов не было, но она все понимала как то без слов.       - Я поверила... Я не хотела тебя слушать... Я поверила им... - По совершенно белому лицу потекли слезы. - Прости меня.        Все ушло - вселенское горе и отчаяние, страшные мысли и тупая боль, что разрывала изнутри. Остатки горечи выходили чистыми слезами сожаления и раскаянья. От ее слез на его рубашке уже образовалось приличное мокрое пятно. Не терпящий никакого нытья и тем более слез, ужасный и безбашенный Горшок осторожно прижимал к своей груди хрупкую девушку, он ничего не говорил и даже не успокаивал. В этот момент в двух головах дуэтом прозвучала мысль - если бы сегодня все закончилось по другому, жить дальше не было бы никакого смысла.       Алекс чувствовала биение его сердца. Этот звук нужен был ей как воздух. Без него ее собственное сердце не хотело биться, оно трепыхалось и пыталось вырваться из груди, словно стремилось к другому сердцу, чтобы слиться с ним и заработать в одном ритме.       Сегодня в их вселенной произошел взрыв. Созвездия и планеты тряхануло и немного сдвинуло с оси, а единый временной поток, созданый из двух, чуть не разделился опять. Движение на мгновение остановилось и это чуть не привело к катастрофе... Но Вселенной было плевать на человеческую возню и амбиции. Допущенную ранее ошибку удалось исправить с большим трудом, объеденив два временных потока в один, его разделение было недопустимо. Энергетический луч, направленный на устранение последствий взрыва, был настолько мощным, что удивительно, как обошлось без жертв... Все обошлось. Все опять стало правильно, движение возобновилось, планеты и созвездия были на своих местах. Клубясь и искря, снова переливаясь и бликуя, уносилась вдаль дорожка времени, стремясь ввысь, где закручивались воронки судеб и спирали истории...        Васильев курил в компании коллег. Обозначив их таким определением, улыбнулся сам себе. Надо же, коллеги...это все Алекс. Когда и каким образом ей удалось поменять его отношение к этим людям, не понятно. И вообще как ей удается менять все и всех, объединяя вокруг себя совершенно разных людей, которые никогда бы не сошлись самостоятельно?        Саша стоял лицом ко входу и первым увидел появившихся в дверях Алекс и Горшка. Увидел и зажмурился. Ее пошатывало и она держалась на ногах только благодаря сильной руке, что прижимала ее к большому телу. Она была не просто бледной, а почти прозрачной и очень маленькой, а по сравнению с мужчиной совсем крошкой...Но это все было ерундой. От нее исходила такая сила, что вполне была способна вырывать с корнем деревья, переворачивать машины и срывать крыши с домов. Васильев всегда тонко чувствовал энергетику людей, но такого не видел никогда в жизни. Ему отчетливо стало страшно от мысли, какую роковую ошибку он мог совершить сегодня, если бы поддался чувствам и не прислушался к голосу разума.        Они подошли к компании. Балунов поднял взгляд и посмотрел девушке прямо в глаза, они смотрели друг на друга не отрываясь и не моргая. Как он выдерживал этот взгляд? Вдруг Алекс улыбнулась и шагнув навстречу очутилась в теплых обьятьях. Балу кружил ее над землей, белые волосы перемешались с черными, а грозный панк вновь стал мурчащим котом. Васильев офигел окончательно. Да кто они такие, черт возьми? Почему она не может жить и дышать без них? Ей нужен был не только Горшенев, они нужны были ей все. Она была частью их странного мира и без возможности вернуться в него, не могла существовать в этом.        Балу поставил девушку на ноги и она подошла к Васильеву. Она опять была собой, не тенью и не призраком, а живой и притягательной девушкой. Они вернули ее. Они тоже не могли без нее и меньше чем за сутки провернули дело, на которое у полиции и прочих следователей ушли бы годы....их гнал в спины страх потерять ее. Алекс подошла совсем близко и подняла на него глаза.        - Спасибо тебе. Я усвоила урок и запомню его навсегда. - И обняла так, что у совсем не хрупкого мужчины, затрещали кости. Он погладил ее по голове.        - Значит я прожил свою жизнь не зря... Не теряйся никогда. Это страшно, особенно если рядом не окажется человека, способного помочь вернуться. Не теряйся. - Она приподнялась на носочках и прижалась к его щеке.        - Не буду. Спасибо, что помог вернуться.       Подошел Горшок, Алекс сразу же отошла и притянулась к нему. Он обнял ее одной рукой за плечо, а вторую протянул Саше.        - Спасибо тебе. За нее...- Он поцеловал девушку в макушку и поднял темные глаза, взгляд прошил насквозь, но взгляд голубых глаз был таким же пронзительным.       - Ты же понимаешь, да?        - Понимаю.        Конечно он понимал, они объединились боясь потерять Алекс...и теперь опять были по разные стороны барикады. Он распрощался с музыкантами, еще раз обнял на прощание девушку и теперь смотрел им в спины, они уводили ее в свет и тепло студии, окружив плотным кольцом.        Наваждение прошло. Александр опять видел просто людей, может не совсем обычных, как и все музыканты...И Алекс была просто девушкой, очень тонкой и чувствительной, обычной молодой и красивой девушкой. И за талию ее держал тоже просто мужчина - сильный, неординарный и талантливый...но тоже обычный человек. Все его видения выдавало тонкое подсознание поэта. Лучше бы песни писал, честное слово. Уже стоя в двери, Алекс повернулась и улыбаясь помахала ему рукой. От ее улыбки перехватило дыхание и заныло в груди...В голове звучала одна мысль.       - Ты упустил единственный шанс. Васильев, какой же ты идиот...