Возьми мое сердце...

       Слабое весеннее солнце с трудом пробивалось сквозь тучи и с любопытством заглядывало в окно квартиры, где происходило какое то неимоверное действие. Алекс с ног до головы была в муке и раскатывала на столе тесто, которое пахло так, что хотелось съесть его прямо сырым. Горшок отщипнул кусочек сладкой липкой массы и отправил ее в рот. Заметив это, девушка нахмурилась.        - Перестань есть тесто, живот заболит. - Вспомнив, чем он питался во времена своей бурной молодости, Миха заржал.        - Мой желудок может переварить банку пива прямо в банке. - И сжевав еще кусочек теста, стал у нее за спиной, прижав к столу и начал гладить по бедрам, уткнувшись носом в шею. Она замерла и шумно выдохнула, кожа покрылась мурашками.        - Сядь на место. Если ты сейчас не прекратишь, я ничего не успею и Балу останется без подарка. - Рука властно обхватила ее за талию и прижала к сильному телу. Укусив ее за шею он вернулся в исходную позицию и закурил, рука держащая сигарету, чуть заметно подрагивала, но вид был невозмутимый.        - Лучший подарок для Балунова, это ты. Если отдать тебя ему на день в безраздельное пользование, он будет счастлив до конца своих дней. - Алекс посмотрела на Горшенева. Он был ужасным собственником и болезненно реагировал на приближение к ней любого человека мужского пола. Балу это странным образом не касалось.        - Миш, а ты не ревнуешь к Балу? - Горшенев затянулся и прищурился.        - А есть предпосылки? - Спросил абсолютно спокойно, улыбаясь.        - Нет. Предпосылок нет и со всеми остальными, но тебя это как то не сильно убеждает. Хотя ты и знаешь...        - Знаю. Я знаю и верю. Но ты моя.        - А Балу?        - Ну и немножечко его. - Алекс повергли в шок его слова.        - Как это? - Горшок затушил сигарету и открыл форточку. Словив изменившийся тон, зашелся в хохоте.        - Ты о чем подумала? Совсем уже того?        - Как ты сказал, так я и подумала. - Он потянулся вперед и шлепнул девушку чуть пониже спины.        - Ребенок, откуда такие извращенные фантазии? Хотя ход твоих мыслей мне нравится, ну если убрать оттуда Шуру. - Миша потянул ее на себя и усадил себе на колени.        - Ты будешь весь в муке...        - Похер. - Руки блуждали по телу, вызывая каждым прикосновением импульсы и мешая думать. Она вздрагивала от каждого касания , когда они только познакомились, Горшенёв думал, что такая реакция вызвана страхом. Позже он понял причину и пришел от этого в восторг. С тех пор ничего не поменялось. Она заводила его с пол оборота, даже в старых джинсах и футболке, с собраными волосами и вся в муке... особенно вся в муке... Он уже тянул вверх ее футболку, зеленые глаза заволокло пеленой и она изо всех сил прижималась к нему. Ее тело дрожало и резонировало с его телом.        - Алекс, а как же подарок Балунову? - Голос срывался и хрипел. Она оторвалась от его шеи, пытаясь вспомнить, кто такой Балунов.        - Я успею до завтра. - И провела кончиком языка по его губам, сорвав стон. И тут раздался настойчивый звонок в дверь.        - Нас нет дома. - Промурлыкала она куда то в район его живота (а когда он успел остаться без футболки?) и соскользнула с колен на пол. Звонок надрывался не прекращая и захлебывался просто истеричными звуками, к которым присоединился стук.       - Блядь, я сейчас кому то башку откручу. - Прорычал Горшок, поднимая Алекс с пола и прижимая к себе, пытаясь хоть немного успокоить и ее и себя. Это было нелегко, страсть бурлила и кипела, как жерло вулкана. Хлебнув холодной воды прямо из графина, он отправился открывать и казнить пришедшего. На пороге стоял Князев. Он хотел что то сказать, но запнулся на полуслове. Горшок был в одних штанах и весь в чем то белом. Волосы, собранные в косичку, что обожала плести ему Алекс растрепались. Глаза горели недобрым огнем. Увидев его на пороге, Миха зарычал.        - Князь, ну блядь. Ты как всегда вовремя, твою ж мать... Какого хуя? - Поняв, чему он помешал, Князев ухмыльнулся и осмотрел друга с ног до головы.        - Что у вас тут происходит? - Он отряхнул от муки горшеневское плечо и дунул на свою ладонь.        - Вы что, нарко картель организовали? Что за белый порошок и безумный взгляд? - Он все понимал и открыто стебался. Радость за друга была такой огромной, что не помещалась внутри и Андрею как то безотчетливо захотелось заключить Горшка в объятья. Миха тоже все понимал, они знали друг друга всю жизнь. Он посмотрел на Князя и заржал.        - Не, с наркотой все. Мы торт типа печем. -Судя по выражению лица Князева, он был близок к обмороку.        - Горшочек вари, Горшочек не вари... - Когда в коридор вышла немного успокоившаяся Алекс, то нашла на полу два борющихся тела. Тела ржали и брыкались. Она наблюдала за схваткой, облокотившись о стену и улыбалась. Эти люди называли ребенком ее... Победителем схватки вышел Горшок и оседлал друга. Князев уже тоже был местами в муке. Боднув Андрея головой, Горшенев поднялся и протянул ему руку, подняв с пола обнял и похлопал по плечу.        - Так какого хера ты приперся? - Алекс пырснула от неземной гостеприимности и протянула Михе футболку.        - Привет Андрюш. - Она обняла Князева и поцеловала в щеку. - Я рада тебя видеть, проходи.        Андрей стянул куртку и приподняв девушку покружил ее над полом. Их счастье передавалась и ему, прямо как грипп, воздушно-капельным путем. Из ванной показался Горшенев, он смыл с себя остатки муки, надел футболку и стянул непокорные волосы в хвост резинкой, судя по цвету, аксесуар пренадлежал Алекс.        - Я смотрю синдром Балу заразный. - Князь отпустил Алекс и заржал.        - Дай на старости лет хоть обнять красивую и молодую девушку. - Они все просто обожали ее. Конечно, ни у кого и в мыслях не было ничего такого. Просто она притягивала к себе, освещала все вокруг и затягивала в омут невероятной легкости и счастья. Она была безоговорочно своей, несмотря ни на что. И каждый из музыкантов порвал бы за нее любого, как и за самого Горшка.        - Ребятки, вы извините за вторжение, но дозвониться я до вас не смог, а мне срочно. Мих, есть текст... - Алекс все поняла, творческий процес не терпел отлагательств. Музыка была главной женщиной в их жизнях.        - Шуруйте в комнату, я сейчас. Когда она засыпала зерно в кофеварку и ставила чайник, из комнаты уже вовсю доносились гитарные переборы и спор. Тихо входя и стараясь не мешать, придвинула к дивану низкий столик, поставила пепельницу, несколько бутылок воды, стаканы, упаковку сока и вазу с печеньем. Со вторым приходом на столике появился парующий чайник и кофейник, распространяющий просто неприличные ароматы и огромное блюдо с горой бутербродов. Поставив чайник и кофейник на подставку, Алекс зажгла под ними по маленькой круглой свечке, чтобы напитки не остывали. Так делал Васильев и она переняла полезную и интересную привычку у него.        Андрей, с утра мотавшийся по городу, благодарно посмотрел на девушку, а она потрепала его по голове и ушла на кухню. Горшок был полностью погружен в текст и черкал что то на листе, не замечая ничего вокруг. Только когда Алекс что то уронила и нецензурно выругалась, вдруг поднял голову и заорал в сторону кухни.        - Лешка, я сейчас прийду и надеру тебе задницу. - Ответа не последовало и он вздохнул. - Опять наушники нацепила. - Князев просто офигевал от происходящего.        - А зачем ей наушники?        - Знаешь, что она слушает? - Андрей знал, но дело было не в этом. Алекс тихо и незаметно создала им комфортные условия для работы, позаботившись обо всем и ни капельки не злясь, что Князев ворует у нее Горшка, который бывал дома раз в три месяца. Она с улыбкой ушла заниматься своими делами и надела наушники, чтобы не раздражать Миху музыкой Васильева. Она была счастлива от осознания, что Горшенев просто находится в соседней комнате и она может зайти и увидеть его. Она жила им и абсолютно ничего не требовала взамен. И несмотря на все это, умудрялась оставаться самодостаточной личностью со своими вкусами и интересами. Андрея это поражало до глубины души. Из кухни донеслась очередная витиеватая матерная тирада. Князь словил друга за руку, когда он намылился пойти и провести воспитательный процес.        - Да отстань ты от нее. Что она там делает? - Горшок вздохнул и сел на место.       - Торт печет Балунову на днюху. - Закурив он посмотрел на столик и вдруг улыбнувшись налил кофе в две чашки.        - Миха, вот чего ты такой балбес?        - Шарик, ты балбес... - блеснул тот знанием старой советской мультипликации и получил по шее.        - Не паясничай, я серьезно. Ты же любишь ее. - Горшок тяжело вздохнул и заговорил, стараясь подобрать цензурные слова.        - Люблю. И она знает об этом. Это даже не то слово - она моя жизнь, моя кровь и мой кислород. Понимаешь да?        - Я то понимаю. А ты ей это говорил? Вот такими словами.        - Андрюх, ну что ты за хуйню несешь, как малолетка, ё мое. Тебе сколько лет? - Князев закатил глаза, этот тип был неисправимым.        - Ну со словами понятно, ты у нас не по сладким речам. Перейдем к поступкам. Ты с Олей когда вопрос решишь? Мих, сколько это еще продолжаться будет? Султан блядь.        - Не завидуй. - Он опять подкурил и добавил уже совсем другим тоном.        - Я в процесе. Я сейчас серьезно. И больше ничего не спрашивай. Я не дурак и все понимаю. - Андрей успокоился, Горшенев и правда не был дураком. Вся его напускная безалаберность и похуизм мгновенно исчезали, если дело касалось действительно серьезных вещей. К Алекс он относился серьезно.        - Хорошо. Миш, если помощь какая то нужна, ты скажи. Ладно? - На него уставились озорные глаза.        - Помоги мне отучить Лешку ругаться матом и слушать разную хуйню. - Князев рассмеялся и обнял медвежью башку, опять растрепав подобие прически.        - Я думаю, она матерится, потому что ты воруешь у нее резинки для волос...        Алекс и Горшок приехали в студию ранним утром. Пустая комната сразу же ожила. Зажужала кофеварка, зазвучала музыка и смех. Протянув ему чашку кофе, девушка принялась надувать воздушные шарики и развешивать их по комнате. На столе стояла огромная коробка, распространяя ароматы шоколада, орехов и еще чего то сладкого и пряного, Михе казалось, что так пахнет счастье. А еще клубникой и ванилью, как сама Алекс. Он словил ее за ладонь и притянул к себе, она тут же устроилась у него на руках и прижалась к груди, слушая сердце. Она часто так делала, мгновенно затихая и замирая, сначала его это пугало, а потом он привык к этой странности. Вдохнув запах ее волос он вспомнил вчерашний разговор с Князем. В чем то тот был несомненно прав. Он не умел и не хотел красиво выражать свои чувства, считая слова пустыми и не нужными. Главным было другое, как только он вспоминал Алекс, в его голове начинали рождаться мелодии. А если она была рядом, он мог писать не останавливаясь двадцать четыре часа в сутки. Такого с ним не было никогда.        Ему было интересно все, чем интересовалась она. После поездки в ее родной город в нем опять что то перевернулось. Он узнал ее заново и опять увидел в ней себя, словно она была его отражением. А еще поразился ее невероятной внутренней силе. Будучи маленькой и хрупкой девушкой, пережив столько горя и потерь, она не разучилась любить жизнь и видеть в людях светлые стороны. Только о том, что он увидел на кладбище, Горшок старался не думать, списав видение на выкрутасы уставшего мозга и потрепаного сознания. Ему быстро удалось взять себя в руки и Алекс ничего не заметила. Сердце потом ныло целый день, боль отдавала оцепенением левой руки, но он прикрикнул на себя и до вечера был в полном порядке.        - Лешка, не спи.        - Я не сплю. - Она подняла голову, погладила его по щеке и посмотрела в глаза. От ее взгляда, в котором плескалась какая то просто бескрайняя любовь, внутри разлилось тепло.        - Я люблю тебя... - Зеленые глаза вспыхнули и загорелись изумрудным огнем.        - Что ты сказал? - Горшенёв нахмурил темные брови.        - Ты слышала. И ты знаешь. - Он стеснялся своего порыва, но видел и чувствовал такое счастье, что ни о чем не жалел.        - Мишка, ты такой дурень. И я тебя так люблю, что убила бы за тебя любого. - Он рассмеялся и погладил ее по голове.        - Ты маленький Тодд. - И тут у нее в голове что то щелкнуло и перед глазами завертелись кадры, пазл сошелся и картинка стала целостной. Точно, как она раньше об этом не подумала. Ну ничего, времени еще много и она успеет. Ребята ей помогут.        - Ты чего зависла?        - Ничего. Засмотрелась на тебя. Ты красивый...- она закрыла ему рот ладошкой, предупреждая возражение. - ничего не говори. Ты самый красивый мужчина в мире. И ты мой, навсегда.        Он всегда терялся от ее откровенности. Только она могла загнать его в угол, причем не ставя перед собой такой цели. Просто так получалось. И просто так получилось, что его губы нашли ее губы. Он целовал ее и вспоминал, как первый раз откровенно прикоснулся к ней, тут же на этом диване. Именно тогда он понял, что это чудо вздрагивает совсем не от страха. Именно тогда, увидев, что она стесняется снять при нем толстовку он впервые почувствовал не просто желание, а совсем другие эмоции. Как много она подарила ему. Поцелуй затягивал, но это была не страсть, а бесконечная нежность и трепетность, которую он не мог передать словами.        И тут их конечно же застукал, вломившийся с огромной коробкой наперевес, Князев. Скроив самое невозмутимое лицо он спокойно поздоровался. Конечно, он видел вещи и пооткровеннее, чего ему стесняться.        - Красиво. - Оценил он. Имея в виду то ли празднично украшенную студию, то ли влюбленную парочку. Алекс слезла с Горшка и подняла крышку со своей коробки. На доске расписанной нотами и котами с гитарами в лапах красовался огромный торт в виде баса. Андрей и Миха синхронно свиснули.        - Это можно есть?        - Это нужно есть, но не сейчас. Лапки прочь.        Она пригрозила им пальцем и уселась на пол упаковывать в оберточную бумагу коробку с подарком. Князев и Горшенёв пили кофе на диване, в ожидании других участников группы и конечно же виновника торжества. Они тихо переговаривались и поглядывали на увлеченную своим занятием девушку. Она всегда старалась их порадовать и на все праздники дарила какие то удивительные подарки, не забывая никогда и ни о ком. Миша знал, что она провозилась с этим тортом пол ночи и не легла спать, пока не добилась нужного результата. Дома у родителей хранилась волшебная шкатулка, подаренная в их первую встречу. Вторую составляющую подарка он всегда носил с собой, бритва стала его амулетом.        Скоро День Рождения самой Алекс, а у них гастроли. Она привыкла к такому темпу жизни, принимала его и не привязывалась к датам. Мысли Князева крутились в том же русле. Он смотрел то на полку, где жила кукольная группа, то на саму Алекс. Подумав немного, показал Горшку на дверь и они вышли. Составление плана и обсуждение деталей не заняло много времени, к тому времени подтянулись и остальные, не хватало только именинника.        Балунов не заставил себя долго ждать, появившись на пороге сверкая платиновыми волосами и улыбкой. Алекс тут же очутилась в его обьятьях.        - Балушечка... - Она нашептывала ему что то на ухо и мужчина расцветал и светился улыбкой. Пока его тискали и поздравляли остальные, Алекс зажгла свечи на торте и щелкнула выключателем. Забрав Балунова из толпы, взяв за руку подвела к столу.        - Загадывай желание. Оно обязательно сбудется. - Саша посмотрел сначала на невероятный торт, потом на чудесную девушку, обвел взглядом друзей стоявших плечом к плечу... Закрыл глаза и загадал. Искренне, как в далеком детстве. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы это желание сбылось. Он открыл глаза и задул все огоньки на одном дыхании...        Алекс сидела на полу и шила, ей нужно было закончить, пока Мишка на гастролях и спрятать вещь, чтобы он ее случайно не нашел и не начал задавать вопросы. Завтра, а точнее почти сегодня, ее День Рождения. Приедет отец и они завалятся к Гришке в мастерскую праздновать. Ей было грустно, что группа на гастролях и в этот день они не увидятся. Но как сказал когда то Васильев, она знала с кем связывается. В колонках тихо играла музыка, было поздно и ей не хотелось тревожить соседей.        Щелкнул таймер и часы переключились на новый день, полночь. Вдруг к песне, звучавшей в колонках, словно издалека присоединилась еще одна мелодия. Девушка подумала, что ей мерещится и пора ложиться спать. Она выключила звук и прислушалась - тишина. Сложив свою работу, спрятала в ящик комода и вдруг услышала опять. Где то вдалеке пела скрипка и мелодия была знакомой, это была песня про коварного скрипача, разбившего девичье сердце. Ее собственное сердце сделало кульбит. Этого просто не может быть. Или может? Она рванула балконную дверь, скрипка не пропала. Алекс посмотрела вниз и обомлела, под ее окном стоял Каспер и как ни в чем не бывало наигрывал мелодию. Что он тут делает? Обув ботинки и не попадая в рукава куртки девушка неслась вниз по лестнице. В голове тысяча мыслей. Главная из которых, что за серенады исполняет Ришко и что она скажет Мишке.        Толкнув со всей дури дверь она вышла на улицу и обалдела. Они все были здесь. Неподалеку стояла машина, к которой тянулись провода, на земле небольшой усилитель. Как только открылась дверь, грянула музыка. Известные на пол мира музыканты исполняющие панк рок, самозабвенно играли бессмертный Happy Birthday. Две гитары, бас и скрипка гремели на всю округу. С последними аккордами черное небо взорвалось цветной россыпью фейерверков.        Алекс стояла не в силах сделать ни единого шага, глаза застилали слезы. Она не понимала, как им удалось вырваться и провернуть все это, а также как еще никто из соседей не вызвал полицию. Она почти ничего не видела за пеленой слез и пыталась сфокусировать взгляд на группе. Они стояли, держа в руках инструменты, освещаемые цветными сполохами, смотрели на нее и улыбались. В центре этой бандитской группировки Горшенёв. В берцах и тяжелой косухе, два метра роста и косая сажень в плечах... Он улыбался летящей улыбкой и держал огромный букет роз, по панковски и брутально закинув его на плечо. Алекс первый раз в жизни видела его с цветами в руках, на плечах, да не важно...        Андрей подошел к Горшку и что то шепнул на ухо. Погасли последние сполохи в небе и грянул дружный хор мужских голосов " С Днем Рождения". Алекс уже вовсю ревела и улыбалась одновременно. К ней подошел Балунов и прижал ее голову к своей груди.        - Не плачь. Будь всегда счастливой и улыбайся. - Взяв девушку за руку, подвел к остальным. Мужчины как то не сговариваясь расступились и двое людей оказались в своеобразном круге, сама собой образовалась пентограмма, она резонировала эмоциями и посылала во Вселенную энергию любви.        Сделав еще шаг Алекс провела рукой по такой знакомой куртке, будто не веря, что это он.        - Вы приехали... Как? У вас же концерт был...гастроли...        - Похер. На все. Я должен был увидеть тебя. Сегодня. - Одной рукой Горшок крепко прижал ее к себе. - Ну а куда же я без них? Это тебе. - Он протянул ей свой букетище и сразу засмущался, чем вызвал бесконечный восторг.        - Мишка... Ребята. У меня нет слов сейчас просто. И я сказать толком ничего не могу. Но вы...        - Понимаем, да. - Фразу сказали хором и зашлись хохотом.        - Алекс, у нас самолет на рассвете, так что мы спать. А вам счастливо. Увидимся. - Она переобнималась со всеми и проводила их взглядом. Загрузив в машину инструменты, они загрузились в нее сами и посигналив выехали со двора. Она подняла взгляд на Мишу.        - Мне это приснилось? - Он зашелся хохотом.        - Лешка, ты чего перепугалась так? Это ж мы.        - Вы. Я вижу. Идем домой. - Горшенёв отрицательно покачал головой.        - Иди поставь это... ну в общем куда нужно и поедем. Если я туда зайду, то мы оттуда до утра не выйдем. А нас ждут.        - Кто ждет?        - Увидишь.        Машина неслась по ночному Петербургу, Горшок сидел рядом с Алекс и крепко держал за руку, а она смотрела на него все еще не в силах поверить в происходящее. Ей казалось, что сейчас прозвенит будильник и она проснется в своей кровати, улыбаясь от такого чудного сна. Все было правдой, волшебной и невероятной. Никто и никогда не поверил бы ей, что банда грозных панков на самом деле милые и добрые парни, с большими сердцами и открытыми искренними душами, способные на такие вот поступки.        Автомобиль притормозил в центре.        - Наберете, когда и где вас забрать. С Днем Рождения, Алекс. - Водитель обернулся через плечо и улыбнулся. Ему она тоже нравилась, с ее появлением отпала необходимость забирать полумертвого Горшенёва по ночам из разнообразных кабаков и выискивать по городу, когда он сам был не в состоянии объяснить, где находится. Работа стала простой и понятной, а девушка была вежливой и приятной. Когда репетиции затягивались и он подолгу торчал под студией, она выходила с двумя стаканами кофе и курила с ним на лавочке.        - Спасибо. Алекс вышла и осмотрелась, рядом курил Горшок и улыбался, глядя на ее растеряный вид.        - Идем.        - Куда?        - Туда. - Он махнул рукой в сторону старинного здания и набрал номер на телефоне. - Мы приехали.        Подойдя ближе, она поняла. И вспомнила их разговор о ее бабушке и музее. Они стояли на входе в Эрмитаж, на часах было два ночи.        - Миш, ты что задумал? Ночь же... - Громкий хохот разорвал интелигентную тишину ночного Питера.        - Когда наступала ночь, двери музея открывались, персонажи оживали и сходили с полотен....Страшно?        Дверь и правда открылась, но никаких персонажей не появилось, на пороге стоял средних лет мужчина и улыбался.        - Добро пожаловать в обитель искуства. А Вас с возвращением, молодой человек. - Он шагнул к Михаилу и дружески похлопал его по плечу.        В залах и коридорах горел свет и если не знать, что на улице ночь, то вполне можно было подумать, что она попала на обычную экскурсию. Но Алекс знала. Обычные экскурсии, это не про Мишку. Что они сделали, сколько и кому заплатили, чтобы им ночью открыли Эрмитаж, она старалась не думать. Ценным было другое - он помнил ее рассказ о бабушке и исполнил мечту, которую не смогла исполнить женщина при жизни...        - Смотри, вот этот дом. Тут мы жили и репетировали. Ну и не только мы. Целая толпа людей. Кто то приходил, кто то уходил. - Горшок улыбаясь смотрел на старый дом, что имел сейчас вполне приличный вид после реставрации.        - Вон окна, видишь? А вот тут внизу в подвальчике был магазин, мы пиво там покупали ну и тусили на входе с гитарами. Все знали, где нас можно найти и находили. Даже без мобильных телефонов.        Алекс зачарованно смотрела то на дом, то на Мишку, он светился эмоциями своих воспоминаний, возвращаясь в юность и заново переживая все события.        - Квартира там жуткая была, вода только на кухне и холодная. Мы мебели какой то откуда могли попритаскивали. Зато были инструменты и комбики, а еще музыка и свобода. - Девушка зачарованно смотрела на него.        - Значит шестикомнатная квартира, это не легенда...        - Нет. Не легенда. Это была наша жизнь. Много людей о ней знают, которые жили здесь. Большинство из них сейчас довольно известные персонажи. Идем.        Обнявшись они шли вдоль канала. Миха любил Питер и хорошо знал его. Эти улицы помнили его юность, а он помнил эти улицы и свои приключения. Конечно, воспоминания были не только светлыми, бывало всякое и Алекс об этом знала, но он не хотел огорчать ее и рассказывал только о хорошем.        Они перешли через пустынный проспект и оказались возле углового здания. Тут шел ремонт даже ночью. Обняв сзади, мужчина повернул ее голову и показал на ряд окон второго этажа.        - Вот там.        - Что там?        - Сейчас увидишь. - Он повел ее вдоль здания и свернув в арку они очутились во дворе. В обычном питерском дворе. Дверь одного из подъездов была приоткрыта. Алекс смело шагнула вперед, когда рядом был Горшенёв она не боялась ничего и никого.        Полуразрушеная лестница и обшарпаные стены, сверху доносились звуки ремонта. Миша поднял голову и крикнул в пролет.        - Эй работяги, мы поднимаемся. Не пизданите ничем по башке. - Звуки сразу же стихли. Поднявшись на второй этаж и увидев остатки росписи на стенах, она поняла...        - Миш, это же...        - TamTam. Точнее то, что от него осталось. Но пока еще что то есть, я хотел тебе показать.        Зал пока еще остался почти в первозданном виде, хоть и был порядком разрушен. Алекс прошла вперед и остановилась перед сценой. Как заговоренная она смотрела в пространство и не могла оторвать глаз. Это место дышало прошлым. В Питере о нем ходили настоящие легенды. И именно здесь когда то все и начиналось. Их первые выступления, первые песни и поклонники. Это место сделало их теми, кем они были сейчас.        Горшок забрался на сцену, старые доски заходили ходуном под весом тяжелого тела. Тишину высоких потолков разорвал сильный голос.        Дремлет за горой        Мрачный замок мой.        Душу мучает порой,        Царящий в нём покой.        Я своих фантазий              страждущий герой,        А любви моей живой        Все образы со мной!        Внезапно пространство пришло в движение, стены зашевились, а сцена как будто собралась и стала выше. Вспыхнули софиты и загремела музыка. Девушка оказалась в толпе молодых панков, практически зажатая между ревущей толпой и сценой, на которой шло выступление еще совсем молодой группы "Король и шут". Алекс смотрела на сцену и видела не взрослого красивого мужчину, а худого лохматого паренька, что носится по сцене в полосатой рубахе и улыбается беззубой улыбкой. Вдруг ее толкнули сзади, она по инерции подалась вперед и упала на колонку, боль пронзила ребра, она с ужасом обернулась назад, толпа людей стала еще ближе, она не могла встать и кто то уже топтался по ее ногам. Она закричала от боли. Музыка резко смолкла, словив краем глаза какое то движение, Алекс обернулась. Над ней склонился Горшок, ему было лет двадцать...Он поднял ее с пола и посадив на колонку, рявкнул что то в толпу. А потом потряс ее за плечи.        - Ты это, живая хоть? - Она посмотрела в карие глаза, голова закружилась и все исчезло...        Она опять была в старом закрытом клубе, а на сцене стоял Мишка, такой каким она его знала. Другим она не могла его знать, это было невозможно. Но видение было настолько реальным, что правый бок пульсировал болью, как будто она действительно упала на что то твердое...        Когда они вывалились из клуба, небо только начинало сереть. Горшенёв оглядел такой знакомый двор и повел Алекс в сторону, где под раскидистым кленом была старая скамейка. Подсветив телефоном, он нашел нужное место и показал девушке. Старое дерево потрескалось и местами превратилось в труху, но на нем все еще можно было увидеть вырезанную перочинным ножом много лет надпись " Король и шут", а ниже дата, год ее рождения...        Алекс вышла из здания универа и достала телефон. Долго ждать не пришлось, после второго гудка ей ответили.        - Привет принцесса. Каким чудом ты вспомнила о старом трубадуре?        - Привет. Саш, мне нужна твоя помощь, ты в Питере?        В студии витал аромат пряных трав, смешиваясь с запахом табака, Васильев так и не бросил курить. Уловив музыкальным слухом звук открывающейся двери, он повернулся и увидел Алекс. Она улыбалась и вроде была в порядке.        - Привет трубадур. Я скучала. - Девушка подошла и обняв чмокнула его в щеку. Сердце на миг остановилось и он прижал ее к себе, в желании хоть на секунду продлить мгновение близости. Он усадил ее на диван, не отпуская от себя, внаглую пользуясь такими короткими минутами уединения. Она спокойно реагировала на его порывы, считая это проявлением дружеского расположения.        - Рассказывай, что случилось. Ты меня до инфаркта когда нибудь доведешь. Имей совесть и вспомни о моем преклонном возрасте. - Голос был спокойным, но голубые глаза смотрели внимательно, стараясь уловить ее настроение. Услышав о преклонном возрасте, Алекс зашлась смехом.        - Какой возраст, Васильев? Я на днях смотрела твое выступление, там шестнадцатилетние девочки обливались слезами обожания. - Саша усмехнулся. Совсем недавно она сама была такой же девочкой и смотрела на него в восхищении, боясь сказать даже слово. А потом появился Горшенёв и она как то резко повзрослела, словно пытаясь его догнать и стать равной ему...        - Шестнадцать лет прекрасный возраст, да боюсь посадят меня. - Она хитро подмигнула.        - А ты не бойся. - Ну да. Ей лучше знать. Алекс словила смену эмоций на лице. Она видела его насквозь и Саша очень надеялся, что не все его чувства и мысли ей доступны.        - Васильев, ну не сдерживайся. Я готова искупаться в твоем сарказме и тонком чувстве юмора.        - Никакого сарказма, я рад, что у тебя все хорошо.        - Правда?        - Чистая правда. Ты же знаешь, как я люблю тебя. Я готов снимать тебя с перил мостов и даже быть вашим с Горшком купидоном. - Он поморщился, вспомнив ситуацию. Когда музыканты увели Алекс, он напился в каком то клубе и утром проснулся в чужой квартире. Последний раз он творил такие вещи после жуткой ссоры с Бортником. Это было очень давно, практически в прошлой жизни. Не попрощавшись с незнакомой девушкой, он уехал домой и приведя себя в относительный порядок с головой ушел в творчество, стараясь поменьше думать об Алекс. А сегодня она позвонила сама.        - Саш, у меня есть вот такая идея... - Девушка рассказывала ему о своей задумке, он слушал и чувствовал, как шевелятся волосы у него на затылке.        - Идея хорошая. Только я причем?        - Мне нужны уроки вокала.        - Алекс, ты прекрасно поешь. - Девушка вздохнула.        - Это под аккустическую гитару. И то без усиления.        - Не скромничай, вспомни Нашествие. - Красивое лицо озарила солнечная улыбка, она помнила.        - Саш, это не то. Они подстраивались под меня, понимаешь. И песня другая. Послушай. - Она нашла на телефоне нужную запись, в студии раздался голос Горшенёва. Дослушав до половины, Васильев выключил песню.        - Я слышал. Я ходил на постановку. - Зеленые глаза расширились от удивления.        - Даже так?        - Именно так. - Он опять притянул ее к себе и взял за руку, перебирая тонкие прохладные пальцы. - Алекс, у меня нет никакой личной, или професиональной неприязни к Горшку. То что он сделал, это действительно сильно и очень подходит ему. Мне было интересно и я пошел. - Алекс разулыбалась хитренькой улыбочкой.        - А может Миха тоже тайком ходит на твои выступления? И вы вполне могли бы подружиться...        - Алекс, перестань. Давай попробуем. - Он поднялся и взяв гитару начал наигрывать мелодию. Девушка запела и он вспомнил их встречу после его концерта. Его тогда напугала тень, окутавшая ее во время исполнения. Теперь тени не было, они стали единым целым - она, Горшенёв и его жуткий персонаж...        - Алекс, не рви связки. Сорвешь голос и вообще ничего не будет. - Девушка упала на диван и потянула к себе бутылку с водой.        - Не пей холодного. Вот держи. - Она отхлебнула и поморщилась, вода была теплой и противной.        - Васильев, ты тиран. - Музыканты посмеиваясь потянулись на перекур. У них был перерыв между турами и записями, но Сашка попросил помочь и согласились все без исключения. Когда он принес им партии и в этой студии впервые зазвучала песня, они были в шоке. А потом пришла Алекс и так искренне восхищалась и благодарила, что они готовы были жить в студии и играть до изнеможения, даже не зная, зачем они это делают.        Она опять стояла у микрофона, голос сипел и раскалывалась голова. Ничего не получалось и девушка готова была разрыдаться от отчаяния. Васильев уже не мог видеть ее мучений, больше всего ему хотелось прибить Горшка, ради которого она это все затеяла. Он махнул рукой и музыка стихла. Подошел и стал у нее за спиной, совсем близко. Стараясь дышать ровно, положил руку на тонкую талию, осторожно едва прикасаясь. Она тяжело дышала и вытесняла из его головы все мысли о музыке...        - Алекс, твоя ошибка в том, что ты пытаешься скопировать Горшка. Не нужно. Это невозможно просто. Не думай о голосе и технике, думай о песне. Пой не голосом, а эмоциями и душой.        Саша отпустил ее и отошел. Девушка закрыла глаза и вспомнила Мишку. Перед глазами мелькали картинки: премьера TODDa; он стоит под деревом у ее универа; снимает с нее ботинки в ее прихожей; приносит чай и ложится рядом с ней, но на расстоянии; затаскивает к себе в ванну и срывает мокрую футболку; прячет ее за спину, закрывая собой от злющего отца...        Алекс выдохнула и махнула музыкантам. Зазвучала музыка и чистый звонкий голос разрезал пространство. Он отбивался от стен и смешиваясь с музыкой зависал в воздухе, лишь на мгновение, чтобы рассыпаться на тысячи радужных искр. Она словила волну и теперь кайфовала, музыканты играли уже не осторожно, а с полным запалом и драйвом. Это было оно. У Васильева по коже пошли мурашки. Она больше не старалась стать Тоддом, она пела его песню, его словами передавая свои чувства и эмоции. Последний припев, самый сильный вокально, если она опять попытается перепеть Горшенёва, то точно сорвет голос... Инструменты притихли, соло ударника и сильный голос, такие простые слова, что разрывали на части... Она больше не пела, как он. Теперь она пела о нем...        - Андрюха, какого хера мы премся в этот театр? Меня Алекс дома ждет. Что там такого срочного? - Горшок был злым, как черт.        - Мих, я не знаю, Балу попросил заехать, что то у них там по инструменталу...        - Я их поубиваю нахер. Завтра спектакль. Декорации смонтированые.        - Не рычи, приехали. Сейчас разберемся и я отвезу тебя домой. Они зашли через центральный вход и поздоровались с охранником, в театре сегодня никого не было. Горшенёв любил приходить сюда и бродить гулкими коридорами наедине с собой и жившими тут персонажами пьес. Но только не сегодня. У него было паршивое настроение. Проснувшись утром он не обнаружил дома Алекс, на столе лежала записка, которая сообщала, что она по срочному делу уехала к Гришке, любит его и поздравляет с Днем Рождения. Еще и этот День Рождения, будь он неладен. Пол дня он проваландался в студии, а потом приперся Князев и поволок его в театр.        В зале было темно и пусто. На неосвещенной сцене тускло поблескивали инструменты. Декорации отбрасывали тени на стены и казались живыми и зловещими. Они уселись в первом ряду.        - Сейчас. Минутку подожди. Они идут. Из потолка на сцену ударили лучи света, освещая Балу и Яшку с гитарами, Каспера со скрипкой и Поручика за установкой. Зазвучала знакомая мелодия, за спинами музыкантов вспыхнул неоном экран, на нем было только одно слово " Счастье?".        - Что за нахер? Что тут происходит? - Князев улыбнулся и положил Горшку руку на плечо.        - Сегодня ты зритель, твое место в зале. С Днем Рождения, дурень. Смотри...        Еще один широкий луч разрезал темноту, по центру сцены у микрофона стояла Алекс... Или не Алекс? Она была одета в точную копию костюма Тодда. Волосы собраны в низкий хвост и перехвачены лентой. Узкие плотные брюки облегали бедра, конец кожаного ремня свободно болтался, опускаясь к ногам в тяжелых ботинках, рваная рубаха со шнуровкой на груди и бандаж для бритв на правой руке... Мечтать о счастье так смешно, когда все в жизни решено, Когда как воду вновь и вновь, ты проливаешь чью то кровь. И снизу дно, и сверху дно, кругом темно. И даже днем в твое окно, не светит Солнце...       Услышав первые строки, Горшенёв зажмурился, он не мог поверить в происходящее... И ночью безвездно в твоей душе. Счастье, счастье, что это слово значит, Счастье, счастье, нам так нужна удача. Счастье, счастье, что это слово значит, Счастье, счастье, нам не нужна удача.       Как только зазвучал припев, экран ожил и на нем начали появляться фотографии, они шли в хронологическом порядке, начинаясь с еще совсем старых и черно-белых. Это были архивные фото группы, которые мало кто видел. На всех они молодые и задорно улыбаются... Конечно каждый виноват: и прокурор и адвокат, Конечно должен кто-нибудь, их отправлять в последний путь. Но не уснуть и не вернуть жену и дочку. Тут лишь судья и в этом суть, поставит точку. Но где он, мой демон неуловим. Счастье, счастье, что это слово значит, Счастье, счастье, нам так нужна удача. Счастье, счастье, что это слово значит, Счастье, счастье, нам не нужна удача.       Сильный голос уносился под высокие своды театрального зала, а экран продолжал показывать фотографии. Появились концертные и студийные съемки, професиональные и любительские. Это были моменты его счастья, навсегда запечатленные на пленку.        Пока звучал инструментальный проигрыш, Алекс повернулась в сторону экрана. Она волновалась, хотя пела правильно, ни разу не налажав. Князев догадывался с кем она репетировала и надеялся, что об этом не узнает Горшок. Девушка вернулась к микрофону. И вдруг Андрей понял, что не так с ее костюмом. Вместо опасного и кровавого орудия убийства на ее бандаже был закреплен маленький голубой букетик незабудок... И тут до него дошло. Она не копировала Михин персонаж, она показала его другую сторону, которой не видел никто за пеленой ужасной мести. Она видела Суини любящим и страдающим от своей потери, человеком, что не может забыть и начать жизнь заново, не в силах сбросить с себя тяжелый груз воспоминаний... Цветы незабудок вместо бритв, были очень символичными... Князев повернул голову в сторону друга, боясь даже дышать, не то что говорить. У Горшка было совершенно каменное лицо, по которому было невозможно понять хоть что нибудь. Он напряженно смотрел на сцену, ловя каждый звук и движение. Интересно, он догадался, что хотела показать Алекс. Мелодия стала тише... И снизу дно, и сверху дно, кругом темно. И даже днем в твое окно, не светит Солнце.       Она произнесла слова почти шепотом... И тут грянули ударные и в зале вспыхнул яркий свет. Алекс стояла на краю сцены с микрофоном и смотрела прямо в карие глаза. Ее рвали эмоции и сейчас она была очень похожа на самого Горшка... А на экране появились фотографии, на которых уже была и она. Где то они были вдвоем, а где то в окружении группы. Общим было только то, что они везде улыбались и были счастливы... Мое счастье! Мое, мое счастье! Мое счастье! Мое, мое счастье! Мое счастье! Мое, мое счастье! Мое!       Князев ошалело смотрел на сцену, он много раз был на репетициях и спектаклях, но такого не видел ни разу. Никогда еще музыканты, с которыми он работал много лет не играли, как сегодня... как будто в последний раз. Стены театра дрожали и вибрировали, а воздух трещал, как от электричества. Софиты горели ярко и обжигали кожу горячими лучами.        А на сцене стояла ошеломительно красивая девушка в костюме серийного маньяка и от нее валила такая энергетика, что Андрей переживал, чтобы не рухнули декорации и не перегорела апаратура. И именно этой энергией подпитывались и вдохновлялись музыканты, так гениально играя свои партии. Гремел последний проигрыш, Алекс уже еле стояла на ногах, она подняла голову с растрепавшимися волосами, посмотрела на Горшка и словив его взгляд улыбнулась... И в этот момент Князь подумал, что сошел с ума. Вокруг нее собралась светлая и полупрозрачная сияющая дымка, а за узкой спиной он очень явно увидел большие черные крылья... Мое счастье! Мое, мое счастье! Мое счастье! Мое, мое счастье! Мое счастье! Мое, мое счастье! Мое!       Наступившая тишина была просто поразительной и как то нелогично оглушала. На экране мелькнуло фото улыбающегося Горшенёва и появилась надпись. " Счастье есть. Доказано..."