Возьми мое сердце...

       Горшок сидел в студии на диване и держал в руках большую книгу в кожаном переплете. Он листал плотные желтые страницы, осторожно проводя ладонью по каждой. История демона-парикмахера в картинках и песнях... На каждой странице были изображены сцены из постановки и затейливым шрифтом прописан текст песни, что соответствовала изображению. Главный герой - он сам, точнее Тодд в его исполнении. Алекс всегда носила с собой альбом и карандаши, чем напоминала ему Князя и когда бывала на репетициях, всегда рисовала, сидя на полу, или забравшись с ногами на кресло в зрительном зале. Она сосредоточенно смотрела на сцену, а потом улыбаясь склонялась над бумагой. Он даже и подумать не мог, что ее увлечение выльется в такой невообразимый подарок.        Он закрыл книгу и провел ладонью по переплету. Черная кожа с тиснением - красным цветом и кровавыми подтеками выделялось название, а сбоку отпечаток кровавой ладони. Гришка тоже приложил руку к этому подарку. Все это было бесценным, чудная книга и сама Алекс. Он улыбнулся, вспомнив ее на сцене театра в костюме Суини... Такого Дня рождения у него не было никогда в жизни, всегда все сводилось к гулянкам и пьянкам... либо они были на гастролях. Ни один из участников группы и словом не обмолвился, хотя знали все. Алекс перебрала тысячи фотографий и склеила их в слайд-шоу, действительно уловив суть, она сумела показать его истинное счастье. И доказать, что оно существует, не только глобально, а и конкретно в его жизни.        Погрузившись в воспоминания, Горшенев даже не заметил стоявшего в дверях Андрея.        - Великий и ужасный стал сентиментальным? - Миша обернулся на звук знакомого голоса.        - Старею наверное...        - Мих... - Князев прошел в помещении и сев рядом, заглянул другу в глаза. - что с тобой?        - Говорю же, старею. Что не ясно? Андрей вздохнул.        - Миш, мы все не молодеем... Вспомни, Алекс было шестнадцать лет, когда мы познакомились. - Горшок улыбнулся воспоминаниям, но только на секунду и опять стал серьезным.        - Разница в том, что она взрослеет, а я старею и превращаюсь в развалину. - Князев вздрогнул, его лавиной накрыл страх.        На последнем выступлении у Горшка прихватило сердце, приступ был серьезным. Уйдя со сцены он посерел и стал медленно сползать по стене, Андрей пытался помочь, но не смог удержать тяжелое тело, он слышал сиплый хрип, смотрел на посиневшие губы и чувствовал, как сейчас остановится его собственное сердце. Пока за кулисы пробиралась реанимационная бригада, он набрал Балунова и попросил увести куда нибудь Алекс, выступление было в Питере и она была с ними. Он наблюдал со стороны за манипуляциями врачей и считал секунды, он ничем не мог помочь... Пять, десять, пятнадцать... Казалось, что прошла вечность. Он обернулся и увидел Горшка сидящим, опираясь на стену. Тот тяжело дышал и смотрел на него. Проморгав просящиеся наружу слезы, Андрей подошел и присел рядом.        - Ты что? Миха, ты что это удумал?        - Князь, не пизди только. Дай лучше сигарету.        - Я тебе сейчас дам, блядь... - Горшок хрипло рассмеялся.        - Звучит многообещающе, но Алекс не оценит наших порывов. - Князева немного отпустило, вот он рядом, пошлит и требует сигарету, он вернулся к нему. Вдруг Мишка встрепенулся.        - Где она?        - Не дергайся, я попросил Балу увести ее. Она ничего не видела.        - Спасибо. - Андрей обнял его за шею и уткнулся лбом в высокий горшеневский лоб, по которому еще стекали капельки холодного пота.        - Горшок, не смей. Я тебя суку с того света достану и прибью. Я тебя козла столько раз из дерьма вытаскивал не для того, чтоб ты сейчас кони двинул, когда все хорошо...        - Ты у врача был? - Услышав вопрос Горшенев отложил книгу и поморщился.        - Пока нет. - Князев собрал все свое терпение воедино и глядя в карие глаза, абсолютно серьезно заявил.        - Если в течении месяца ты не решишь этот вопрос, я все расскажу Алекс и тогда ты отправишься в больницу под конвоем. И я сейчас не шучу.        Алекс сидела с Гришкой в мастерской и напевала под гитару, это была старая песенка, написанная ею очень давно и почему то вспомнившаяся сейчас. Она пела и думала о Мишке, который в последнее время часто был хмурым и задумчивым. Она не лезла ему в душу, зная, что если он не захочет рассказать сам, то никакими клещами не вытащишь. Приходилось молча волноваться. Ей передавался его настрой, как положительный, так и отрицательный. Приближаясь к сорокалетнему рубежу, он все больше грузился и как бы не отрицал свой возраст, а остановить время не мог.        Ей были непонятны его терзания, он был успешным мужчиной, популярным музыкантом и актером. Востребованый и состоявшийся человек. Безумно красивый мужчина в отличной форме, седеющие волосы не в счет. Хотя седина до такой степени его раздражала, что он отрезал длинный хвост. Стильная прическа сделала его еще красивее и импозантнее, хотя Алекс жалела длинные волосы, в которые она любила зарываться руками и плести затейливые косы, что делали Горшка похожим на викинга. Он не был старым ни душой, ни тем более телом. Проблема засела в голове и подсознании и девушка не знала как помочь, очевидно есть вещи с которыми человек может справиться только сам.        Песня не шла и Алекс хмурилась, она давно пыталась подобрать подходящую музыку и все не получалось. Вариантов был десяток, но ей все не нравилось. Она так углубилась в это, что не сразу заметила - людей в помещении стало больше. Судя по чашкам в руках Мишки и Андрея, они тут давно.        - Что ты такое поешь? - Князь заинтересовано вслушивался в текст.        - Да ерунда. Старая песня, никак музыку не подберу. Привет. - Алекс улыбнулась мужчинам. Горшенев сидел в кресле и что то бормотал себе под нос. Вдруг поднял голову и заявил.        - Текст бомба, а музыка хуйня...        - Спасибо, Миш. - Князев зашелся хохотом, толерантность его друга была известна даже за пределами этой галактики. Девушка тоже рассмеялась и поставив гитару, присела на подлокотник кресла. Горшок молчал, продолжая что то бубнить себе под нос.        - Я понял. Поехали. Князь, набери Балунова. Давайте быстро. Лешка, Гришка не возитесь.        Алекс и Гришаня уставились на Князева, а тот лишь пожал плечами.        - Папаша сказал, надо ехать... Что то его цепануло, в любом случае мы скоро все узнаем.        Балу уже ждал в студии, растрепаный и заспанный. Он в полном недоумении уставился на Миху, который заволок в комнату Алекс, практически за шиворот, усадил на диван и ткнул под под нос лист бумаги.        - Пиши. - Девушка подняла глаза.        - Ты так смотришь, что впору писать прощальную записку, или завещание. - Горшок посмотрел на нее и сгребя с дивана впился в губы откровенным поцелуем, чего не делал никогда, в присутствии посторонних людей.        И тут Андрею стало нехорошо, он опять увидел... Он уже видел такое. Тогда в театре, Алекс пела арию Тодда и когда словила взгляд Михи, будучи на эмоциональном подъеме, в плену музыки и чувств, что разрывали ее... Князев потом убедил себя в том, что это была необычная игра света и тени, что отбрасывали декорации. Сейчас не было света, теней и декораций... Он видел тонкие девичьи руки на могучих плечах и черные крылья, что окутывали эти плечи, словно обнимая. Он зажмурился, а когда открыл глаза увидел темное марево над Михой, как будто кто то тряхнул старое одеяло, подняв тучу пыли. Марево быстро рассеялось и осталась полупрозрачная светящаяся дымка, она шевелилась и переливалась бриллиантовой пылью, дымка шла от Алекс и вытеснила черную субстанцию развеяв ее сквозняками по длинным студийным коридорам... Князев закурил и решил тоже идти в больницу, только к психиатру. У него галлюцинации. Странные и очень реальные, еще и повторяющиеся.        Михин громкий ржач развеял все видения. Он посмотрел на него и просто офигел. Это был другой человек, без тяжелого груза лет и грызущих душу мыслей и сомнений. Горшок смеялся и сверкал глазами, в которых опять загорелась жажда жизни.        - Текст свой напиши. По строчкам и с отступлениями, чтобы аккорды можно было дописать. - Смущенная его порывом Алекс склонилась над листом бумаги, а Андрей посмотрел на ее спину, крыльев не было... Но глядя на Горшенёва, который был окрылен и воодушевлен как никогда, он уже во всем сомневался.        Быстро начеркав что то под текстом, он сунул листок Балунову.        - Попробуй наиграть. Тут нужен бас. Саша взял гитару, пару раз пробежав глазами по написанному, он заиграл. Алекс услышав музыку подскочила.        - Это оно. Это то, что я так долго искала, а ты нашел. - В зеленых глазах блеснули слезы, а пространство разрезали два луча света, они встретились не только для того, чтобы любить и наконец то поняли это...        - Давай. Кто-то теряет, а кто-то находит Кто-то ведёт, а кого-то уводят Кто-то торчит, а кого-то ломает Кто-то кричит: "В кого-то стреляют!" Кто-то берёт, а кто-то боится Кто-то умрёт и уже не родится Кто-то не хочет, а кто-то не сможет Кто-то соскочит А кто-то...        Звучал только бас, смешиваясь с сильным и чуть хриплым голосом, он творил чудеса. Песня выворачивала наизнанку. Двое людей сливались с музыкой и текстом, создавая какую то новую форму жизни, в которую хотелось погрузиться и остаться в ней навсегда. Тяжело быть человеком В этом мире плоском Fear and loathing in Las Vegas Fear and loathing... Fear and loathing... Небо и птицы, люди и боги Все поместится в хрустальной дороге Тебя приручил твой маленький шприц Маленький принц, мой маленький принц Кто-то прочёл у тебя на ресницах: "Ты обречён! Ты обязан разбиться!" Ты это знаешь и ты не боишься Ты улетаешь А кто-то... Тяжело быть человеком В этом мире плоском Fear and loathing in Las Vegas Fear and loathing... Fear and loathing...        Князев вслушивался в каждое слово. Музыка мало его интересовала, он всегда знал, что Миха гениальный мелодист. А вот текст... Это была песня про Горшка, это точно. Честная и откровенная, полная боли и отчаяние, не приукрашенная никакими эпитетами и поэтическими сравнениями. Песня - оголенный нерв. Как нужно любить человека, чтобы принять его настоящим? И как бояться за него, чтобы этот страх выходил изнутри такими строчками?        - Круто. Как у него это получается? - Заслушавшись, Андрей совсем забыл о Гришке. Улыбнувшись только пожал плечами.        - Никто не знает. Сам он говорит, что мелодии порхают в воздухе и нужно только протянуть руку... Слушай, а чего вы мучились? Принесли бы текст сразу.        - Так текст старый. Она его давно написала, лет в четырнадцать что ли? - Андрей похолодел, стихи были точно о Михе, без сомнений... Но Алекс тогда не знала его. Ну может знала о нем, но чтобы писать такое, нужно чувствовать человека. Это невозможно не зная его, тем более в четырнадцать лет. Как? Она была не совсем обычным человеком, или не совсем человеком??? Тяжело быть человеком В этом мире плоском Fear and loathing in Las Vegas Fear and loathing... Fear and loathing...        Алекс и Балу стояли спиной к спине, опираясь друг на друга, он с басом, она с микрофоном. Это было еще одно полное слияние душ. Они были абсолютно разными и абсолютно гармоничными, идеальный дуэт. Музыка смолкла, закончилась песня. Алекс сверкала зелеными глазами и румянцем, что был для нее большой редкостью. Поклонившись и выслушав аплодисменты и восторги, она обняла Балу и хитро сказала в микрофон.        - Для вас выступала группа " Хуевый бас". - Горшок нахмурился, а потом заржал на всю студию, вспомнив столетнее видео из гастролей по Америке. Балу подхватил волну.        - Хуевый, не хуевый, а хули делать. Другой все равно хуй найдешь. Вот с этими хуями...- кивок на Горшка и Князя -... хуйню всякую играть. - Он воспроизвел фразу буквально дословно. Все уже катались от смеха. Отсмеявшись Горшенев посмотрел на Алекс и Балунова.        - Ну что, хуевые басисты? Запишем песню?...        Услышав скрежет ключа в замке Алекс вышла в коридор и увидела Мишку, с которого текла ручьем вода, дождь не прекращался третий день.        - Ты стоял под водосточной трубой? - Она провела рукой по лицу, собирая капельки воды.        - Почти. - Он поставил на тумбочку какую то коробку и потянулся к ней. Поцелуй был долгим, остатки дождя стекали с его волос на ее лицо и мгновенно высыхали, попадая на горячие губы. Ухватившись за широкие плечи, девушка сделала прыжок и повисла на большом любимом теле, прижимаясь к нему и чувствуя мгновенно участившийся пульс.        - Лешка, намокнешь вся.        - Ага. - Ответила она ему в шею, собирая губами остатки влаги и вдыхая аромат терпкого, чуть горьковатого парфюма, что смешивался с запахом табака.        Одежда была абсолютно мокрой и прохладной, а тело под ней горячим и этот контраст просто сводил с ума. Она соскользнула с него, ловкие руки расстегивали пуговицы на рубашке. Посмотрев на них, Горшенёв вспомнил гримерку, где совсем юная девушка смыв с него грим, уговаривала намазать лицо кремом. Он не соглашался и она пошла напролом, переступив через свой страх. Тогда она точно так же расстегивала его рубашку, только дрожащими руками и не поднимая глаз от смущения. И он сдержался из последних сил, чтобы не повалить ее на диван в гримерке... Теперь его ничего не останавливало и Алекс мгновенно оказалась на полу, прижатая тяжелым телом к прохладному дереву...        За окном сверкало и громыхало, из балконной двери несло прохладой и сыростью.        - Ты не замерзла?        - Неееет. Но я хочу пить и курить. И не хочу вставать. - Горшок рассмеялся и навис над ней, целуя в сухие губы. В такие моменты его сердце стучалось об ребра и изнутри распирало нежностью, он не мог признаться в этом даже ей. Но она все видела и понимала и любила его таким, как он был. Прошлепав на кухню, он вернулся с бутылкой воды, пепельницей и коробочкой, оставленной в коридоре. Дав ей попить и отдышаться, протянул коробку.        - Это тебе. - Алекс открыла крышку и вытянула растение.        - Я не знаю, что это. Но смотри какой необычный цветок... - Горшок не был бы Горшком, если бы купил просто букет цветов. Алекс посмотрела на цветок и зашлась хохотом.        - Мишка, это росянка. Она питается насекомыми. Мушка садится на цветок, створки захлопываются и все... - Судя по его выражению лица, он не поверил и Алекс поднесла к цветку палец, два плотных лепестка, похожих на зубастую пасть, начали медленно закрываться.        - Видишь?        - Охуеть можно. Монстр какой то.        - Теперь у меня есть не только Горшок, но и монстр в горшке. Спасибо, Миш. - И она рассмеялась, поставив "монстра" на тумбочку и покрывая мужское лицо поцелуями...        Князев согнулся пополам от смеха и катался по дивану, по лицу уже текли слезы, но остановиться он не мог.        - Горшок, такое могло случиться только с тобой. Ты не мог купить ей просто цветы? - Он икал от смеха, слушая историю о том, как Миха приволок Алекс росянку. Это он еще не знает, как они ловили на балконе комаров, чтобы засунуть в кровожадную пасть "монстра". Ловили на живца, а точнее на Горшка.        - А где хозяйка экзотического приобретения. Совсем нас стариков забыла. - Миха заулыбался.        - Не нас, а вас. Экзамен у нее. Дайте учиться человеку. Ладно мы... уже какие есть. - Андрей внимательно посмотрел на Горшенёва. Глаза блестят, улыбается, здоровый цвет лица и сам здоровый как бугай. Несмотря на все это внутри у Князева плескалось беспокойство.        - Мих, ты как себя чувствуешь? - Горшок нахмурился, будто прислушиваясь к себе.        - Заебись. Честно. Но к врачу схожу. Отыграем это выступление и схожу. Только сначала с Лешкой поедем куда нибудь. Она как раз с учебой разгребется.        - Слушай, а сколько ей осталось, год? Давай ее потом в группу возьмем? - На Князева уставились офигевшие темные глаза.        - Кем?        - А кем захочет. Можно на бэк поставить, рядом с Каспером. Сколько я еще буду пидарским голосом женские партии петь? Не захочет на сцену, тогда тур менеджером, или пиарщиком, или дизайнером... Да похуй. Мих, там столько талантов, грех в чужие руки отдавать. Ты подумай. Пусть учебу закончит пока, тут ты прав. Да и вы врозь постоянно. Пусть уже с твоего TODDa только тебя ждет. Все в выигрыше.        - А Балу вообще умрет от счастья. - Горшенев задумался, предложение было дельным и заманчивым. И Алекс будет под присмотром.        - Я подумаю и с ней поговорю. Она согласится и лопнет от восторга. А по поводу постановки... Короче, я решил завязывать с TODDом. - У Князева изо рта выпала неподкуреная сигарета. Он помнил сколько ссор и скандалов было из за спектакля. Как долго они утрясали графики концертов и туров. Как Горшок жил и горел театром, вживаясь в роль настолько, что они боялись за его здоровье, как физическое так психическое. В эту постановку было вложено нереально много.        - Как это? Мих, ты что?        - Да надоело. Закончилось творчество. Это постоянная отработка одного и того же материала. Просто на автомате. Заученные слова, движения и мимика... Ничего нового. Проект не закроется, найдем актера и музыкантов. - Андрей понял, то чем горел его друг, закончилось. На концертах он отрывался по полной, никто его не контролировал. В театре он должен был подчиняться определенным правилам. Когда мастерство отточилось до совершенства, стало не интересно. Ему нужен был огонь и страсть. Чтобы жить, творить и любить. Князев все еще не верил в то, что слышал. А Горшок посмотрел на него и заржал.        - Да нормально все. Просто творческий проект станет бизнес проектом и будет приносить доход. Постановка хорошая, пусть живет и радует людей. - В этот раз у Андрея изо рта вывалилась уже подкуреная сигарета.        - Мих, у тебя температура? Ты где слово такое услышал, бизнес проект? - Горшенев опять зашелся смехом.        - Андрюх, у меня есть очень определенные планы на будущее. И сейчас я на завершающем этапе к их осуществлению.        - Расскажешь?        - Как нибудь расскажу все. Скажу пока, что намечается очень интересный проект. У меня назначена встреча с братьями Запашными. Думаю, в этот раз ты не откажешься от участия. Обещаю, больше никаких маньяков. И еще я хочу купить дом в пригороде. Ну все, я поехал за Алекс и собирать шмотки, скоро выезжать.        Князев курил у окна и смотрел на удаляющуюся спину друга. Неужели это он? Миха, Гаврила, Горшок... Абсолютно обезбашенный персонаж, вечно упоротый придурок без передних зубов? Личность, не выпускающая из рук бутылку с алкоголем никогда? Неужели все таки повзрослел, понял и принял? Свершилось. Андрей смахнул с глаз слезы. Это все сделала Алекс. Он готов был поставить ее вместо себя у микрофона и до конца жизни подавать полотенца и воду, в благодарность за Горшка...        Алекс вышла из туристического агенства, вполне довольная результатом. Все получилось, как она хотела. Прогулявшись немного по улицам и порадовавшись солнечной погоде, вернулась домой. Зайдя в прихожую, увидела мужские кеды и подпрыгнула месте.        - Мишка... Горшок сидел на диване, курил и разговаривал с кем то по телефону. Увидев ее, быстро свернул разговор и сгреб в объятья. Алекс моментально облепила его руками и ногами, как маленький осминожка.        - Миииишкааааа. Ты когда вернулся?        - Я не вернулся, я проездом.        - Каким проездом?        - Обычным... - Не важно, пусть проездом. Пусть всего на день, или даже на час... Ей хватит, чтобы слиться с его телом, врасти кожей в его кожу, вдохнуть его запах и послушать биение сердца... Хватит до следуещей встречи, когда бы она не состоялась.        Когда Алекс внесла в комнату две чашки кофе, он сидел на диване уже одетый в джинсы. Словив ее разочарованый взгляд, сверкнул глазами и довольно улыбнулся.        - Я скоро вернусь. Иди сюда. - Она устроилась возле него, уложив голову ему на грудь и гладя распятую Анархию на правой руке. - Как твоя учеба? - Она пожала плечами.        - Хорошо. Я уже все сдала. Каникулы. А потом последний курс. - Она смешно сморщила нос. Горшок понимал ее страх перед будущим, она хотела идти своим путем, без помощи влиятельного отца, но пока не очень понимала, как это должно быть. Он проходил это все.        - Мы как то говорили с Князевым о тебе. Он предлагает взять тебя на работу в группу. - Увидев как она подпрыгнула, уточнил. - После окончания учебы. И даже накидал несколько должностей.        Алекс слушала его и в очередной раз не верила тому, что такие невероятные люди появились в ее жизни. Они видели ее настоящей, без искаженной призмы штампов и тени отца. Они настолько верили в нее, что предлагали выйти с ними на сцену. К глазам подступили слезы. Видя ее состояние, близкое к обмороку, Миха пощекотал ее и укусив за мочку уха, поморщился, наткнувшись зубами на железо многочисленного пирсинга.        - Вообще, для нас это прямая выгода. Мы решили, что твой приход будет подарком Балунову на все оставшиеся праздники в его жизни. Прикинь какая экономия? - Он уже вовсю смеялся и тискал ее в обьятьях. Он представлял насколько изменится их жизнь, когда рядом будет его маленький зеленоглазый эльф. Они будут вместе ездить на гастроли и возвращаться домой, в их дом...        Алекс как то совсем зависла и он подкурил ей сигарету, поморщившись от непривычного ментола.        - Ну и гадость. Переходи на что то нормальное. А лучше бросай совсем. - Девушка забрала из большой ладони тонкую сигарету и уставилась на него в недоумении. Он никогда раньше не заводил таких разговоров, а сам курил почти не прекращая.        - Зачем?        - Здоровее будешь. И детей здоровых родишь. - От неожиданности она машинально затушила сигарету в пепельнице. Проводив взглядом ее руку, он разулыбался.        - Штук пять.        - Что штук пять?        - Ну детей, штук пять... - Алекс посмотрела на Горшка, он не шутил и не стебался, а как будто мечтал, смотря в пространство. Она засмеялась.        - Кто ж детей штуками считает? - Он вынырнул из своих размышлений и посмотрел ей в глаза.        - Похер. Мы будем с гастролей привозить им кучу подарков, а они встречать нас и бежать к воротам, вместе с собаками...        - Миш, каким воротам? С какими собаками?        - Нашим воротам, ну дома нашего. И с нашими собаками. - У Алекс вдруг все сжалось внутри, так ясно она представила себе эту картину.        - А кто ж с ними сидеть будет, если мы на гастролях? - Тут он не задумался даже на секунду.        - Мама будет. Ну и няньки какие нибудь. Разберемся по ходу. Или у тебя другие планы? - И тут она почувствовала просто невероятное напряжение, перетянутая струна, что вот вот лопнет, ударив по лицу, разрывая кожу в кровь. Он понял, что решил и напланировал, не беря в расчет ее мнение и ее саму... Она вздохнула, провела ладонью по колючей щеке и посмотрела в темные глаза.        - Я согласна на дом, на собак, на ворота, на гастроли... Я согласна на что угодно, если рядом будешь ты. Я рожу тебе детей, сколько ты захочешь, даже пять штук... Только с одним условием. - Он готов был услышать что угодно, но только не то, что услышал.        - Я хочу, чтобы все пять штук были похожи на тебя... Горшок взял в руки тонкое бледное лицо и заглянул в яркие зеленые глаза. В его глазах стояли слезы. - Счастье. МОЕ СЧАСТЬЕ...       Ночью этого же дня тело Михаила Горшенёва было обнаружено его законной женой Ольгой в доме по Озерковскому проспекту. Причиной смерти стала остановка сердца... 7.08.1973 - 19.07.2013