***
«Ступефай-бар» в пятничный вечер был набит битком. Громкий смех и разговоры доносились из разных уголков зала. Музыка гремела, а танцпол усеивали яркие разноцветные пятна от светодиодных прожекторов и стробоскопа. Тео с Блейзом всегда занимали один и тот же столик, где на удивление было не так шумно. Поэтому Драко направился прямиком туда. Лучшие друзья уже были на месте и, кажется, неподдельно удивились, завидев его здесь. Разумеется, они-то ведь думали, что его ждёт незабываемый вечер с Грейнджер. При мысли о Гермионе в животе что-то скрутилось и умерло. Вероятно, то была его напрасная надежда, что окончание этой пятницы они проведут вместе. Драко плюхнулся на свободный диванчик и, взяв первый попавшийся под руку стакан с напитком, сделал несколько больших глотков. От чрезвычайно приторного вкуса к горлу подкатила тошнота. Морщась, он промокнул губы салфеткой, отставив стакан, украшенный веточкой мяты и цитрусом, в сторону. — Что за гадость вы двое пьёте? — Коктейль в твоих руках был тем, что Блейз заказал вон для той, — протянул Тео, указывая в сторону длинноногой девушки на танцполе, — блондинки. Терри… Триша… Забини беззаботно махнул рукой. — Зачем забивать память именами, когда девушкам нравится что-то типо «детка» или «малыш». Малфой скривился, на секунду задумываясь, каким бы проклятием запустила в него Грейнджер, назови он её одним из озвученных вариантов. — Кстати, насчёт того, что по душе девушкам, — Блейз вполоборота развернулся к Драко. — Какого чёрта ты здесь, приятель? Разве джентльменам после пятничных сеансов страсти не положено устраивать экскурсии дамам своего сердца по поместью? Желательно в районе спальни. Малфой цокнул языком и закатил глаза. — Твой озабоченный мозг никак не уймётся? — Я никак не уймусь, дружище. Пока не узнаю, что ты снова живёшь здоровой, полноценной жизнью. Давай, — он откинулся на спинку, вытянув руку вдоль чёрной обивки, — рассказывай, что на этот раз привело тебя в дурное расположение духа. Явно не горячий секс на столе в кабинете Грейнджер. Драко напряжённым взглядом окинул друзей и тяжело вздохнул. — Я поцеловал Гермиону. — Воу-воу-воу! Аллилуйя! Наши молитвы наконец-то были услышаны. — Приятель, — усмехнулся Тео, — ты часом не ошибся с интонацией? Когда сообщают о поцелуях с ведьмой мечты, голос должен звучать более звонко и менее мрачно. Попробуй-ка ещё раз. — Ха-ха. Очень смешно. Ещё какие-нибудь ироничные замечания? — его выразительный взгляд метнулся от одного друга к другому. — Ладно, — примирительно изогнул уголок губ Блейз. — Просто ты действительно выглядишь мрачнее тучи. В чём проблема? Грейнджер так плохо целуется? Или ты раньше времени вынул из штанов свою волшебную палочку? — тёмные брови игриво зашевелились. Драко пожалел о неумении убивать взглядом. — Блядь, Забини! Сделай одолжение, заткнись, если не можешь сказать ничего, кроме своей любимой похабщины. — Если бы не моя похабщина, ты бы уже давно умер со скуки, дружище. Так что с Грейнджер? Не похоже, чтобы ты был доволен случившимся. — Я был доволен. Даже очень. Просто… кое-что произошло, из-за чего мы… повздорили, — уклончиво пояснил он. Это была тайна Гермионы, и Драко не собирался рассказывать о ней никому, пока не узнает, насколько её ситуация конфиденциальна. — Теперь я злюсь. Потому что всё, чёрт возьми, должно было пойти совсем не так. — Разумеется, всё должно было пойти не так. По этой самой причине мы не ждали тебя сегодня, надеясь на твоё благоразумие. Когда вы двое вообще успели поругаться, если ваши рты были заняты тем, что сладостно терзали друг друга? Лицо Драко скривилось. Блейз был неисправим так же, как и его обороты речи. — Многое можно успеть, если захотеть, Забини. — Вот именно. Многое. Так какого чёрта из всех возможных вариантов ты выбрал самый отстойный? — Блядь, Блейз. Прошу. Без шуток. Всё… сложно, — он взъерошил волосы, окидывая взглядом стол. После дурацкого девчачьего коктейля всякое желание пить пропало. Он взял салфетку и бесцельно смял её в руке. — И я не хочу говорить об этом. Поцелуй и ссора… всё произошло слишком стремительно. Мне просто нужно понять, что делать дальше. — Иногда стоит оглянуться назад, чтобы наметить ход дальнейших действий, — Тео бросил на него выразительный взгляд и едва заметно кивнул за его спину. Драко нахмурил брови и медленно обернулся. Глаза обежали помещение, пока не остановились на фигурах двух девушек, усаживающихся за барную стойку. Медно-рыжие волосы и маленькое чёрное платье. Буйный каштановый ураган завитков и то самое умопомрачительное серебристо-изумрудное одеяние, которое он наблюдал на Грейнджер весь пятничный вечер. Грейнджер. Малфой не видел её лица, но смотрел, как они переговариваются с Джинни в ожидании напитков. Его взгляд пробежался по людям, находящимся неподалёку от них, и Драко ревностно отметил несколько особей мужского пола, что бросали в сторону новоприбывших девушек заинтересованные взгляды. Чертыхнувшись, он усилием воли отвернулся. Если Уизли-Поттер была бесповоротно замужем, то Гермиона… Грейнджер была свободна. Драко не доводилось знать, насколько их поцелуй и размолвка что-то значили для неё. Он даже не сказал ей, что она ему невероятно нравится. Кроме того, что Гермиона ответила на поцелуй, ничего не подтверждало обоюдность чувств. Что, если Драко поспешил с выводами и с её стороны всё это было… игрой? Ещё одной хитростью, чтобы углубиться в дурацкий эксперимент? В таком случае это было жестоко. В нём снова вспыхнула злость. Больше всего Малфой ненавидел две вещи: ощущать себя уязвимым и пребывать в неведении. Сейчас его существо заполняло и то и другое. И, вопреки здравому смыслу, он собирался провести этот вечер так, будто Грейнджер здесь нет. Словно он не влюблён в неё до безумия и уж точно не ревнует ко всем этим недалёким волшебникам, которые пялятся в её сторону. Салазар их подери. — Приятель, ты в порядке? Драко вздрогнул, когда тяжёлая ладонь Блейза легла ему на плечо. — В полном, — наперекор своим внутренним демонам ответил Малфой. — Почему ты спрашиваешь? — Потому что на нашем столе уже не осталось ни одной салфетки, с который бы ты не расправился, — Забини указал на стол, усыпанный разорванной и скомканной бумагой. — Чёрт. Просто… забудьте. Сделаем вид, словно это обычный пятничный вечер. — Да запросто. Ведь каждую пятницу без исключения мы сидим здесь, за этим столиком, а Джиневра с Грейнджер пьют у бара, — усмехнулся Нотт. — Тео, пожалуйста, — Драко послал ему умоляющий взгляд. — Сменим тему и займёмся каждый своим делом. Блейз продолжит очаровывать наивных волшебниц, ты насладишься потрясающим ликёром, а я… как-нибудь сам разберусь со своим вечером. Малфой сделал вид, что не заметил многозначительных переглядок друзей и щёлкнул пальцами, чтобы зачарованная бутылка закрыла дно его стакана ореховым ликёром. — Мой максимум на сегодня — сливочное пиво, — грустно выдохнул Нотт. — Завтра игра с Нетопырями Ньюкасла. Нужно быть в форме. Драко криво улыбнулся. Впервые в жизни мысль о предстоящем походе на квиддичный матч не казалась ему воодушевляющей. Но раз уж он пришёл сюда теперь, когда его пятничный вечер больше не претендовал на звание лучшего окончания будней недели, будет полезно отвлечься от своих страданий на сторонние темы.***
Малфой всегда считал, что умеет придерживаться намеченных планов. Особенно тех, которые выстроил сам. Возможно, всему виной было дурацкое проклятье, оставившее его с кошачьими ушами и хвостом, ибо, с тех пор как оно поразило его, Драко больше не мог держаться того же мнения. Все его планы терпели крах: начиная от неумения занять себя чем-то в отсутствии работы и до игнорирования присутствия Гермионы поблизости. Прошёл час с того момента, как Малфой пришёл в бар, но ему так и не удалось расслабиться. У него, чёрт возьми, не получалось сделать вид, что Грейнджер здесь нет. Потому что — совершенно очевидно — Грейнджер здесь была. И Драко мысленно проклинал Тео за то, что тот заставил его обернуться. Возможно, не знай он об этом, контролировать себя получалось бы в разы лучше. Несмотря на желание забыться, ликёр не пошёл от слова совсем, поэтому Малфой оставался подавленным и трезвым. В неизвестно какой по счёту раз он обернулся, чтобы краем глаза убедиться, что Гермиона по-прежнему коротает время у бара с Джиневрой, а не составляет компанию какому-нибудь недостойному её волшебнику на танцполе. В горле предательски засаднило, когда взгляд заметил лишь медно-рыжую макушку. Поттер пристально глядела в сторону танцующих, вполоборота развернувшись на барном стуле, и слегка покачивала бокалом с каким-то тропическим коктейлем. Драко искренне молил всевышних, чтобы Грейнджер вышла не куда-нибудь, а в уборную. С замиранием сердца он устремился глазами к танцполу. Секунда. Две. Три. Взгляд метался по разношёрстной массе людей, пока не застыл при виде Гермионы, безучастно покачивающейся в руках незнакомого мужчины под медленную мелодию. Кровь в жилах закипела, и Малфой сжал кулаки, борясь с приступом ревности. Кошачьи уши растопырились, направив кончики точно к потолку, а затем прижались к голове так плотно, что он ощутил себя пантерой, которая готовится к прыжку, чтобы наброситься и уничтожить свою жертву. Или в данном случае потенциального соперника, посмевшего положить свои загребущие лапы туда, куда не следовало. Драко прищурился, чувствуя, как его одолевает злость. На этого идиота, что явно считал себя бессмертным, раз посмел прикоснуться к ней своими грязными ручонками. На Грейнджер, что была такой наивной. На чёртову Джиневру, что не смогла по-человечески присмотреть за Гермионой. Стоило ему перевести взгляд на рыжую, как он тут же наткнулся на внимательные голубые глаза, сосредоточенно изучающие его. Интересно, как долго она на него пялилась и что именно успела надумать своей неглупой головой? Драко не сумел развить эту мысль, так как Джинни допила коктейль, грациозно спустилась с барного стула и направилась к нему. Опасный блеск в её взгляде не сулил ничего хорошего. — Малфой, — она села на место Блейза и, сузив глаза, проницательно посмотрела на него. Нотт покинул бар минут пятнадцать назад, ссылаясь на чрезмерно загруженный завтрашний день, а Забини предпочёл компании удручённого Драко ту самую Терри-Тришу-детку-малышку и теперь терялся где-то на танцполе или за его пределами. — Уизлетта, — он не называл её так со времён выпуска из Хогвартса. Если она хотела играть в гляделки, Малфой не намеревался ей уступать. Его серый взгляд ответно скользнул по ней. — Прекрасно выглядишь. Поттер отпускает тебя без охраны? Она лишь сильнее прищурилась. Он ступал на опасную грань, учитывая, что Джиневра ещё в школе славилась своим Летучемышиным сглазом. — Ты полнейшая и абсолютная задница, Драко Малфой. Надеюсь, ты понимаешь это? — её рука легла на угол стола, а ногти стали устрашающе постукивать по столешнице. Оставалось верить, что она не решит расцарапать ему лицо этими самыми коготками. — Ещё какие-нибудь свежие новости к этому часу? — его бровь лениво поползла вверх. Он неплохо справлялся с самообладанием для человека, снедаемого ревностью и изо всех сил боровшегося с тем, чтобы не обернуться и не посмотреть, чем там занимается Грейнджер. — Эта новость всегда актуальна. К сожалению. — Хоть какой-то якорь в штормовых волнах океана этой непредсказуемой жизни, — показательно улыбнулся он. Традиционный обмен любезностями успешно завершился. Поттер закатила глаза и приняла чрезмерно решительный вид, когда упёрла локоть в стол и наклонилась к нему. — Какого чёрта ты повёл себя как маленькая истеричка? Бесцеремонный вопрос заставил бровь Малфоя взметнуться. И если на лице не отразилось ни капли задетого самолюбия, то хвост хлопнул Джинни по щиколотке. Предатель. — Прости, что? Ведьма тяжело вздохнула. — То самое. Ты сбежал, трусливо поджав хвост, с сегодняшнего сеанса. Глаза Драко предупредительно сузились. — Так сказала Грейнджер? Поттер покачала головой. — Ты же знаешь, что Гермиона никогда бы так не выразилась. Это моя интерпретация событий и, как я вижу по твоей реакции, — она кивнула на его хвост, — достаточно верная. Теперь настал черёд Малфоя закатывать глаза. Он мог сколько угодно отрицать её слова, но чёртова ведьма была слишком проницательна в своих догадках. — Она расстроена и не может найти себе места, — произнесла Джиневра, отчитывая его, как маленького ребёнка. Вероятно, подобный тон у неё включался автоматически, учитывая наличие у них с Поттером троих детей. — Да неужели, — протянул он. Кошачьи уши распрямились, представая взору волшебницы напротив во всей красе. — Настолько расстроена, что ищет утешения в руках другого мужчины? Он не знал, хочет ли скрыть ревнивый огонёк во взгляде, и пока раздумывал над этим, тот уже промелькнул в его глазах. Бывшая Уизли укоризненно посмотрела на него. — То, что она сейчас танцует в объятиях другого мужчины — моих рук дело. Я не собираюсь смотреть, как моя лучшая подруга убивается из-за человека, который даже не захотел её выслушать, — она демонстративно скрестила руки на груди. — Ты серьёзно? — процедил он. — Абсолютно. Возможно, так ты поймёшь быстрее, что девушку, которая тебе нравится, не стоит игнорировать, — многозначительно повела бровью она. Драко открыл рот, чтобы ответить ей, но Джинни краем глаза взглянула куда-то за его спину и, к большой неожиданности, пнула его по ноге. — Что за… — Кажется, я только что уберёг кое-кого от непоправимых последствий, — голос Блейза, прозвучавший позади Малфоя, бесцеремонно вторгся в напряжённую атмосферу. Драко обернулся, ожидая увидеть друга с кем угодно, только не с Грейнджер, цепляющейся за него в надежде не потерять равновесие. — Поймана при попытке аппарировать. — Я же сказала, что просто вышла на воздух, — не совсем внятно попыталась оправдаться Гермиона. — Да-да и при этом бормотала что-то вроде «где же эта чёртова точка аппарации», — Забини легонько похлопал Грейнджер по руке, продетой в его локоть. Драко наблюдал за покачивающейся Гермионой, чей расфокусированный взгляд блуждал по залитому цветными огоньками полу. Предполагая, что будет вежливо сменить Блейза в роли сопровождающего, он вскочил на ноги и подхватил Грейнджер с другой стороны, приобнимая за талию. Она вздрогнула от неожиданности. В слегка замедленной манере опустила взгляд на его руку, что легла выше её бедра, затем подняла глаза на него. Те распахнулись шире, как только до неё дошло, кто рядом с нею. — Драко? — Привет, — он чувствовал, что должен что-то ответить. — Привет, — смущённо пробормотала она. Её пальцы рассеянно коснулись шеи. Взгляд Малфоя на секунду выхватил следы от укуса под сползшим с плеча кардиганом. Когда Драко снова вернулся к её лицу, она по-прежнему смотрела на него. И хотя карий взгляд порядком помутился, даже через призму опьянения, казалось, сквозила неловкость. Совсем не та версия пьяной Грейнджер, с которой они когда-то непринуждённо коротали время в баре. Сегодняшняя Гермиона была тише и печальнее даже под действием алкоголя. — Что ж, полагаю, моя миссия по передаче этой ведьмы в надёжные руки выполнена, и я с чистой совестью могу вернуться к своим пятничным утехам. Будьте так добры, не оставляйте Грейнджер без присмотра. В противном случае самая умная ведьма нашего поколения натворит несусветных глупостей, — Блейз напоследок одарил выразительным взглядом Джинни и Малфоя, а в следующее мгновение затерялся в толпе. Рука крепче сжала девичью талию, потому что теперь Драко являлся единственной опорой Гермионы. И пусть в баре было шумно, всё равно возникло впечатление, что между ними повисла звенящая тишина. Пока Малфой судорожно подбирал варианты слов, которые мог бы сказать, в дело вмешалась Поттер, вставая с диванчика. — Совсем забыла, что Гарри просил меня вернуться сегодня пораньше. В конце концов он один, а детей у нас трое. Так что… — она поправила клатч на золотой цепочке, перекинутый через плечо. Драко ощутил, как хрупкое и не очень устойчивое тело под его рукой напряглось, судя по всему, пытаясь сдвинуться вперёд. В сторону подруги. Малфой прижал Грейнджер плотнее к своему боку, на секунду допустив, что рыжая заберёт её с собой. — Джин… — Ты остаёшься, дорогая, — она подошла к Гермионе и взяла её ладонь. — Уверена, Драко не оставит тебя одну, — она улыбнулась и утешающе похлопала её по руке. Затем пронзительно голубые глаза обратились к нему. — Так ведь, Малфой? Я могу оставить на тебя свою лучшую подругу и надеяться, что всё будет в порядке? Драко стиснул зубы, а после нацепил на себя любезную улыбку. — Разумеется, Джиневра. — Чудно, — она просияла в ответ, однако её взгляд ясно давал понять, что если он не сдержит своё слово, то его ждёт медленная и мучительная смерть. — Тогда мне лучше поторопиться, если я не хочу столкнуться с тем, что наш дом окажется перевернут вверх дном из-за троих чудесных, но любопытных и гиперактивных созданий. Уверена, когда-нибудь вы двое меня поймёте, — лукаво подмигнув, она направилась к выходу. Малфой поймал себя на том, что смотрит ей вслед только потому, что боится вернуться к неловкому молчанию с Грейнджер. Пускай физически они тесно соприкасались, однако между ними разверзлась колоссальная пропасть недопонимания. Когда рыжая макушка скрылась из виду, Драко ощутил шевеление Гермионы и попытку выбраться из его объятий. — Грейнджер. Он обернулся, наблюдая за тем, как она тщетно пытается отцепить от себя его пальцы. Ему бы, наверное, даже было обидно, если бы это не выглядело ужасно мило со стороны. Как только ей удавалось отлепить от своего бока один его палец, он тут же возвращал его на место, а она продолжала корпеть над следующим. До тех пор, пока не дошла до мизинца, но в итоге осталась с тем, что его рука так и не сошла с её талии. Она уставилась на результат своих трудов обречённым взглядом и тяжело вздохнула. Драко едва сдержал улыбку, закусив губу на мгновение. — Пытаешься улизнуть? Гермиона подняла голову и посмотрела на него. От близости её лица и доверчивых карих глаз у него перехватило дыхание. Сейчас он даже не мог помыслить, чтобы оставить её. Никогда больше. — Не выйдет. Джиневра ясно дала понять, что убьёт меня, если я тебя оставлю. Грейнджер снова вздохнула и тихо спросила: — А если я не скажу ей? Правда, ты не обязан со мной возиться. Я… что-нибудь придумаю. Мне просто нужно добраться домой… — она сделала ещё одну попытку выкарабкаться из объятий, но едва Малфой ослабил хватку, сразу же пошатнулась, отчаянно цепляясь за его свитер. — Чёрт. — Я нужен тебе, Грейнджер. Хотя бы на сегодняшний вечер. Смирись с этим. Гермиона подняла взгляд. Теперь её руки практически обнимали его в стремлении не лишиться новообретённой координации. — И ты доставишь меня домой? — Если захочешь. Она внимательно разглядывала его. — Хочу. Он кивнул, засматриваясь на янтарные вкрапления в радужке шоколадного цвета. — В таком случае не делай глупостей и продолжай держаться за меня. Договорились? Грейнджер согласно закивала. Кудри рассыпались по её плечам, подпрыгивая от энергичных движений. Спустя три раза, как Гермиона подвернула ногу, пять раз, как она чуть не потеряла равновесие, несмотря на его поддержку, и десять тяжёлых вздохов, они таки добрались до точки аппарации. И это не считая тех препятствий, которые им пришлось преодолеть, забирая мантии из гардероба. Драко прижал Грейнджер вплотную к себе, чувствуя странную смесь ответственности и тайного ликования из-за её слабости. Стоя здесь и обнимая пьяную Гермиону, чьё благополучие сейчас напрямую зависело от него, он как никогда чувствовал себя взрослым, самодостаточным человеком. Нести такую ответственность было необъяснимо приятно. — Адрес, который нам нужен… — Я знаю адрес, Грейнджер. — Но… Не успела она возразить, как их уже выбросило к воротам Мэнора. Едва ноги коснулись земли, Драко подхватил её второй рукой, прижимая к своей груди. Учитывая чувствительность Гермионы к аппарации, у него не было уверенности, что в пьяном состоянии она не распластается на мокрой подъездной дорожке прямо перед входом в поместье. На самом деле, секунды, в которые она приходила в себя, казались восхитительными. Кудри щекотали его подбородок, пока Грейнджер тихо ворчала о чём-то в его мантию. Тепло тела, так близко и смиренно прижатого к нему, разжигало собственный пожар внутри. Моросил дождь. Не слишком приятный, но и не такой, под которым они могли бы запросто промокнуть. Наконец, Гермиона запрокинула голову, чтобы встретиться с ним взглядом. А потом отклонилась ещё чуть назад, бросая взгляд на чернильное небо и верхушки старинных тисов. — Какой адрес ты назвал? — Уилтшир. Малфой Мэнор. Она нахмурилась и взглянула на него. — Ты обещал отвезти меня домой. — И отвёз. — К себе домой? — Очевидно, да. — Проклятье, — пробормотала она, продолжая держаться за его мантию. Драко усмехнулся и потянул её назад за собой, пока не уткнулся спиной в переплетения кованых ворот. Пьяная Гермиона была возмутительно очаровательна. И с каждой новой секундой он всё больше убеждался в этом. — Мой дом — твой дом, Грейнджер. И чем быстрее мы до него доберёмся, тем меньше шансов, что твои чудесные локоны превратятся в один большой одуванчик. Хрупкое тело слегка прижимало его к воротам, и это была самая приятная тяжесть из всех, что он когда-либо на себе ощущал. Гермиона смотрела на него, замерев в объятиях. Её взгляд переместился к его макушке, и она прошептала: — Твои уши. Обожаю их трогать. Грейнджер подняла руку и коснулась кончика кошачьего уха. Знакомое чувство тепла зародилось в груди Драко, и он подался навстречу к её ладони. Это уже было что-то сродни инстинкту, когда ты не можешь удержаться от соблазна прикосновений. Она так увлечённо гладила его, что Малфой ненадолго потерял связь с реальностью. Лишь когда импульсы удовольствия усилились, он крепче сдавил пальцами её талию и попытался отстранить Гермиону от себя. — Грейнджер. Как насчёт того, чтобы продолжить домогаться меня в тепле и уюте? Гермиона слегка прищурилась, сосредоточенно глядя на него. Теперь с неба падали полноценные капли дождя. — Я тебя не домогаюсь. — Разве тебе не нравится меня трогать? — Нравится. Но это не одно и то же. — Правда? — он самодовольно вскинул бровь. — Думаю, будет лучше, если мы выясним это где-нибудь под крышей. Потому что твоя причёска становится всё объемней, и я переживаю, что эти неукротимые кудри попросту задушат меня, если мы пробудем здесь ещё хоть пару минут. Она сделала шаг назад, позволяя Драко взять на себя ответственность добраться до дверей поместья. К тому времени, как они оказались в холле, оба изрядно промокли. Малфой помог раздеться Грейнджер, а вслед за этим скинул и свою неприятно влажную мантию. Избавление от верхней одежды не заняло и двадцати секунд, но Гермиона практически успела соскользнуть на пол. Благо в последний момент он успел её подхватить. — Грейнджер, — насмешливо выдохнул Драко, ставя её на ноги, — с некоторых пор ты стала крайне неустойчивой, не находишь? Распушившиеся волосы щекотали его челюсть, и он, придерживая Гермиону за поясницу, повёл их в сторону главного зала. Чем дальше они продвигались, тем сильнее Гермиона тянула его вниз, явно желая занять горизонтальную позицию. — Грейнджер, — Драко ухватил её за запястье, когда она буквально повисла на его руке, — Мерлин, что ты… Гермиона таки сползла на ковёр. Волосы закрыли ей лицо. Она вытянула ноги, упёрлась руками в мягкий ворс и встряхнула головой, возвращая себе обзор. — Я устала, Малфой. Мы можем посидеть? — с серьёзностью, на которую была способна лишь пьяная Грейнджер, спросила она. — Здесь? — с весельем поинтересовался он, смотря на неё сверху вниз. До дивана оставалось меньше метра. — Да, здесь. Если бы ты провёл целый день в этих ужасных туфлях, ты бы не спрашивал. Драко усмехнулся и опустился на пол рядом с ней. — Я в туфлях? Хочешь, чтобы меня упекли в Мунго? Я ещё не до конца оправился от предыдущего визита. Гермиона повернула к нему голову. Карие глаза пристально изучали его. Спустя полминуты безраздельного внимания она вздохнула и пробормотала: — Ты на меня злишься. Я помню, что ты на меня злишься, — опустив взгляд, девушка провела ладонью по ковру, — но я не помню почему. Дурацкие коктейли… Даже ворчание Грейнджер было незаконно очаровательным. Судя по всему, у неё тоже намечался вечер частичной амнезии. Что ж, в таком случае они будут квиты. Она снова подняла на него глаза, а затем придвинулась ближе, всматриваясь в его лицо. — За что ты на меня злишься? Он усмехнулся. — Уверена, что хочешь говорить об этом прямо сейчас? Возможно, утром, когда ты… Она интенсивно замотала головой. — Нет. Я не усну, пока не узнаю, из-за чего мы поссорились. Драко был уверен, что разговаривать сейчас — очень плохая идея. Однако даже в нынешнем состоянии Гермиона выглядела на удивление решительной. — Пожалуйста, скажи мне. Он посмотрел на неё. Грейнджер пыталась взять ситуацию под контроль, и этот энтузиазм забавлял его. Её волосы почти вдвое увеличились в объёме, а щёки заалели от тепла в комнате. Задумавшись всего на секунду, Драко протянул руку к её макушке и запустил пальцы во влажные локоны. Через несколько мгновений он нащупал заколку. Надавил на неё до щелчка, высвобождая одно из кошачьих ушей. То дёрнулось, а Гермиона тихо выдохнула. Малфой даже представить не мог, каким пыткам подвергаются чувствительные кончики ушей, пребывая весь день в подобном состоянии заточения. Он вытащил вторую заколку и, убрав их в карман брюк, криво улыбнулся. — Вот из-за чего мы поссорились, Грейнджер. Она некоторое время не шевелилась, а после едва заметно кивнула, словно самой себе, и прошептала: — Точно. Драко невесело усмехнулся. — Теперь, когда ты вспомнила, тебе легче? — Да, — выдохнула она, поочерёдно массируя кончики ушей. — Нет. Боже, они так болят от этих ужасных заколок, — проворчала она, опуская руку и встряхивая головой. — Я так виновата перед тобой… Просто так сложно говорить об этом, когда скрываешь это ото всех почти шестнадцать лет. Он посмотрел на неё исподлобья. Влажная чёлка лезла в глаза, и Малфой постарался откинуть её, зачёсывая волосы назад. — Твои друзья знают, что ты… кошка? — очень странно было произносить вслух нечто подобное по отношению к ней. Он мимолётно взглянул на её уши, что явно наслаждались состоянием свободы. — Гарри, Джинни, Рон… Они знают, да. Не самый простой факт, который можно утаить от незнакомцев, не говоря уже о самых близких людях, — она опустила взгляд на серебристую ткань платья. Ну конечно. Только самые близкие. Поттер, Джиневра, Уизел. Последний был её бывшим. Естественно, он знал, что его девушка немного… кошка. Немыслимо упустить из виду сей удивительный момент, когда вы… ну, спите вместе. Драко попытался сморгнуть мысль о том, что Гермиона, конечно же, спала с Уизли. — Я отвратительный куратор, — с мрачной усмешкой заметила она. — Стоило сразу поговорить об этом с тобой. Я просто думала, что ты догадываешься… — Догадываюсь? — изумился он. Да ему бы даже в голову такое никогда не пришло. — Я бы в жизни не догадался, если бы… Если бы что? Не решил поцеловать тебя в последний день сеансов? Не запустил руку в каштановые кудри? Если бы два года назад не влюбился в тебя до умопомрачения? — Ладно, — он натянуто улыбнулся. — Давай я провожу тебя до гостевой комнаты, где ты сможешь отдохнуть, — он упёрся ладонью в ковёр, намереваясь оттолкнуться и подняться на ноги, но Грейнджер внезапно придвинулась ближе. — Подожди, — горячее дыхание коснулось его лица, — я… Она выглядела потерянной. И ей потребовалось время на формулирование последующего вопроса: — Мы больше не будем общаться? — голос Гермионы дрогнул, а глаза округлились, словно она испугалась собственных слов. Как этой женщине удавалось быть такой милой даже на грани отчаяния? Малфой, вероятно, никогда не разгадает эту загадку. Близость с Грейнджер отдавалась приятным покалыванием в кончиках пальцев, и Драко решил, что разрядить обстановку — лучшее, что он может сделать, чтобы отвлечься от мыслей и желания прикоснуться к ней. Ведь совершенно не по-джентльменски пользоваться слабостью девушки, когда она пребывает в таком состоянии. — Если я предложил тебе переместиться в гостевую комнату, это не значит, что мне не терпится поскорее от тебя избавиться, — усмехнулся он. Она покачала головой, и кудряшки мазнули по его челюсти. — Нет. Я имею в виду теперь, когда ты узнал, что я… кошка. Всё будет иначе? Гермиона выглядела встревоженной и огорчённой. Он уловил, как коричневые пушистые уши практически укрылись в волосах. Да, ради Мерлина, знал ли когда-то Малфой, что станет хотя бы отдалённо что-то смыслить в кошачьей психологии? Не успев хорошенько всё обдумать, Драко потянулся к ним и провёл подушечкой большого пальца взад-вперёд по левому уху. То легонько дёрнулось, но, кажется, лишь для того, чтобы податься навстречу к его руке. — Тебе не стоит волноваться из-за чего бы то ни было, — он продолжил потирать основание, поцарапывая кожу вблизи уха. Грейнджер слегка наклонила голову. Возможно, существовала какая-то определённая технология для этого приёма, однако Драко действовал чисто интуитивно, пытаясь вспомнить, как именно двигались пальцы Гермионы, когда она проделывала это с ним. — Я ещё не успел сложить все кусочки пазла в своей голове, но отказываться от нашего общения точно не собираюсь. — Правда? — она выдохнула, ещё сильнее склоняя голову. — Тебе не кажется неприятным, что у меня есть уши и… хвост? Малфой усмехнулся. Он был уверен, что сильно спутает её волосы, и всё равно продолжал поглаживающие движения. — Нет. Как ни странно, мысль об этом с некоторых пор меня не пугает. — Хорошо, — прошептала она, смежив веки. Драко наблюдал за трепещущими ресницами и приоткрытыми губами, а в животе образовывалась приятная пустота. Та самая, которая просыпалась в нём всегда в непосредственной близости к ней. Он так старался сосредоточиться на движениях своей руки, что не сразу заметил тихие звуки, едва доносящиеся до его слуха. Кошачье урчание? Грейнджер в самом деле мурлыкала? В голове не укладывалось, но Малфой нашёл эти звуки очень привлекательными и интимными. По спине проскакал табун мурашек. Драко наклонился чуть ближе, чтобы лучше расслышать. Только едва ли ему долго пришлось наслаждаться неслыханной доселе реакцией, потому что Гермиона, почувствовав вторжение, распахнула глаза. И хотя они оба достаточно смутились, оказавшись так близко, никто даже не подумал отпрянуть. Рука Драко замедлила движения. — Ты мурлыкала. Скулы Грейнджер зарделись. — Прости. У меня не получается это контролировать. Малфой улыбнулся. — И не надо. Звучит красиво. — Спасибо, — пробормотала она, отводя взгляд. — Пусть это неправда… Всё равно спасибо. Он спустился ладонью к затылку, чувствуя, как внутри всё знакомо теплеет от смущённого вида Гермионы. Драко не должен был идти на поводу у своей слабости и задумываться о том, чтобы поцеловать её. Она хранила в себе больше коктейлей, чем благоразумия, и пользоваться этим было крайне безрассудно. Потому что рано или поздно наступит утро, когда придётся разгребать последствия содеянного. — Это правда, Грейнджер, — без тени шутки прошептал он, подушечкой большого пальца выводя круги на её шее. Гермиона подняла глаза. И от этого пересечения взглядов волоски на теле встали дыбом. Однако даже в эту секунду Малфой верил, что сможет удержаться от соблазна сократить оставшееся расстояние между их лицами. — А знаешь, что мне нравится? — кончик её языка скользнул по пересохшим губам. — Что? — хрипло выдавил он, осязая под пальцами её верхние позвонки. Она нерешительно придвинулась ближе, и у Драко пересохло в горле. Он сглотнул, ощущая, как перекатывается кадык, а сердце ускоряет свой бег. Грейнджер наклонилась и кончиком носа уткнулась в его шею. — Как ты пахнешь. Особенно вот тут, — она потёрлась о место рядом с пульсирующей жилкой. У него по коже рассыпались мурашки от нежных прикосновений и дыхания, которым она щекотала шею. — Что-то древесное, крепкое и… опьяняющее, — она так мягко утыкалась в него носом, словно котёнок, ищущий внимания. Хотя парадокс как раз таки состоял в том, что в какой-то степени Грейнджер и была этим самым котёнком. Взрослым и возмутительно очаровательным котёнком, о котором ещё с утра Малфой даже не подозревал. Ласковые руки Гермионы устроились на его плечах, чтобы вслед за этим провести вниз по его торсу и, обогнув бока, обнять Драко за поясницу. Малфой стукнулся затылком о спинку дивана. Он не мог отодвинуться от неё, поэтому свободной рукой ухватился за стройную талию. — Грейнджер, что ты делаешь? — прошептал Драко. Дыхание Гермионы пробуждало дремлющее внутри желание. Вместо ответа мягкие губы едва задели его шею, но мимолётного прикосновения хватило, дабы внутри него загорелось пламя. — Грейнджер. Посмотри на меня. Пожалуйста, — Малфой надавил на её затылок, надеясь, что когда он встретит её взгляд и напомнит себе, что она пьяна и что ему не следует её целовать, то мозг прояснится. Однако кровь зашумела в ушах с удвоенной силой, как только пронзительно карие глаза встретились с его. После нескольких секунд тщетной борьбы с самим собой, он преодолел несчастные сантиметры между ними и захватил её рот своим. Нежно укусил нижнюю губу. Затем верхнюю. И снова нижнюю. Драко надеялся, что даже в пьяном состоянии Гермиона окажется благоразумнее него. Отстранится. Запретит. Скажет что-нибудь, что заставит его отпрянуть. Но вместо этого она издала тихий звук, который явно служил одобрением его действий. Одна из её рук взметнулась вверх и погрузилась в волосы Малфоя. Эта нехитрая манипуляция породила полустон, завибрировавший между их губами. Драко не имел ни малейшего понятия, как Грейнджер удавалось влиять на него при помощи одних взглядов, вздохов и прикосновений. Она могла не проронить ни слова, однако всё равно воздействовала на него самым удивительным образом. И Малфой не умел противиться этому. Да и не хотел, честно говоря. Возможно потому, что два прежних года обладал ею лишь в своих непосредственных фантазиях, в то время как сейчас Гермиона была в его руках. По-настоящему. Наяву. Тёплая. Совершенно удивительно пахнущая и отзывчивая. Он чувствовал её дыхание, волосы, щекочущие шею. Трогал уши, до которых ему снова посчастливилось добраться и которые, кажется, жаждали прикосновений его рук. Их кончики языков столкнулись, и по позвоночнику Драко пронеслась высоковольтная искра. Он теснее прижал хрупкую фигуру Грейнджер к себе, забираясь рукой под кардиган с намерением лучше изучить изгибы спины и талии. Что-то мягкое и пушистое вдруг мазнуло по запястью, заставляя Малфоя замереть и выдохнуть ей в губы. «Что-то» продолжило щекотать его руку и явно неодобрительно отнеслось к тому, что он перестал её целовать. Гермиона тяжело дышала, находясь в паре миллиметров от его рта. — Ты… я… можно мне потрогать его? — нерешительно спросил он. Даже по мимолётным прикосновениям было понятно, что хвост Грейнджер как минимум вдвое пушистей, чем у него. — Если хочешь, — задыхаясь, ответила она. — Только он… очень чувствительный. Чувствительный. Конечно же. Драко с несвойственным ему целомудрием передвинул руку выше по её спине. Уста Гермионы породили разочарованный выдох. — Ты передумал? — Да. Пожалуй, сейчас не лучшее время. — Но ты же хотел… — она приподнялась, и кончик хвоста снова скользнул по его руке. Малфой глубоко втянул носом воздух, убирая руку ещё выше. Ему точно полагалась медаль за выдержку и крайнюю степень здравомыслия. — Нет, Грейнджер. Давай мы пойдём спать, а завтра поговорим. — Тебе неприятно, — прошептала она с такой тоской, что у Драко сжалось сердце. Мерлин, да он только и мечтал о том, чтобы облапать её вдоль и поперёк. Но не сейчас. Ему нельзя было пользоваться случаем, даже если он хотел этого больше всего на свете. — Дело не в этом. Гермиона зажмурилась и замотала головой. — Я знаю, что это… странно, — её объятия стали чуточку крепче, прежде чем она отстранилась и отодвинулась от него. — Это… — Грейнджер указала на макушку. — И… — она неуверенно встала на ноги и сбросила с себя кардиган, взмахивая пушистым коричневым хвостом, — …это. Нелепая комбинация девушки и кошки. Ни то ни другое… — пробормотала Гермиона. — Просто какое-то недоразумение. Она шмыгнула носом и едва не рухнула обратно на ковёр. Малфой успел вовремя вскочить на ноги и словить её. — Грейнджер, ты не недоразумение. — Оно самое, — Гермиона уткнулась лбом в его грудь и снова всхлипнула. — Иначе почему Рон со мной расстался? Драко нахмурился. — Ты серьёзно? — Я не знаю… но мои кошачьи особенности ему не очень-то нравились. Он заметно избегал их. А это, знаешь ли, очень обидно, когда кто-то не принимает тебя целиком. И более того, старается не прикасаться к тебе в определённых местах. К тому же там, где тебе очень нравится. Его ладонь крепче прижала к себе её тело. Теперь, когда на ней не было необъятного вязаного кардигана, Грейнджер казалась совсем миниатюрной. Уизли был грёбаным идиотом, если не ценил такое сокровище. Исключительное воплощение женственности, красоты и ума. Она была удивительна до самых кончиков кошачьих ушей. Если некоторые не смогли оценить это по достоинству, то только по своей исключительной глупости. И, как бы высокопарно и самонадеянно это ни звучало из его уст, в таком случае расставание было наилучшим вариантом. Потому что каждый человек — особенно чувствительная, ранимая девушка — заслуживает, чтобы его любили полностью. Всецело. Без исключения. — Твой бывший просто полный идиот, — пробормотал Малфой, целуя её в макушку. — И единственное недоразумение в этой ситуации — это он. — Правда? — она подняла голову. Глаза блестели, а ресницы и щёки промокли от слёз. Блядь, он готов был проклясть Уизела за его недалёкость и за то, что поселил в ней всю эту неуверенность. — Но ты… — она шмыгнула покрасневшим носом. — Ты ведь тоже не захотел… — Гермиона, — прервал её он, глядя прямо в глаза, — давай выясним раз и навсегда. Я не считаю правильным трогать твои чувствительные места, пока ты в таком состоянии. Ты расстроена, а ещё в тебе немного больше коктейлей, чем требуется для принятия здравых решений. Я просто не могу воспользоваться ситуацией, — подушечкой большого пальца он коснулся тёплой щеки, смахивая влагу. Грейнджер несколько раз моргнула, не сводя с него взгляда. — То есть дело не в моей внешности? Он покачал головой и улыбнулся. — Ты прекрасна. Снаружи и изнутри. Она облизнула губы, распухшие от поцелуев и солёных слез, и спросила: — Значит, мы сможем вернуться к этому позже? Драко усмехнулся. — Обязательно. — Обещаешь? — Обещаю. Гермиона шумно вздохнула и, снова пряча взгляд у него на груди, смущённо проговорила: — Я не уверена, что смогу добраться куда бы то ни было в этом огромном доме. — Как насчёт ещё одной аппарации? — О, Мерлин… — пробормотала она, обхватывая его за спину. — Ненавижу аррапации. Малфой прикусил губу, но всё равно не смог не рассмеяться. — Аппарации. — Апра… Чёрт. Давай просто сделаем это. Драко крепче обнял её, и они вместе исчезли в вихре перемещения.***
— Как я найду тебя завтра? Грейнджер сидела на краешке кровати, и Малфой всеми силами старался не пялиться на стройные ноги, вид на которые открылся благодаря тому, что он трансфигурировал платье в пижамный комплект. Шорты получились слишком короткими, чтобы дойти хотя бы до колен. — Дверь в мою комнату через одну от твоей. Слева. Ты можешь прийти в любой момент, если что-то понадобится. — А… Ладно, — она поспешно закивала и, опустив взгляд, заправила локон за ухо. Драко знал её достаточно хорошо, чтобы понять, что она чего-то не договаривает. — Грейнджер? — он оторвался от дверного проёма, в котором стоял, и сел на ковёр перед ней. — Тебя что-то беспокоит? — Нет, — решительно замотала головой Гермиона, но осеклась при виде его ни на йоту не убеждённого взгляда и вздохнула. — Да. Я плохо сплю в новых местах. — Почему? Она пожала плечами. — Потому что не чувствую себя в безопасности, — одна из её голых ступней потёрлась о другую. — Хочешь, оставим включённым ночник? — Нет. Дело не в темноте. Я просто долго ворочаюсь, если остаюсь в незнакомом месте в одиночестве. Драко ощутил, как пересыхает в горле. Был ли это намёк, чтобы он остался? — На самом деле ничего важного. Всего час или два без сна. Всё будет нормально, — кивнула она самой себе. Он ощутил, как громче застучало сердце, стоило неозвученному вопросу завертеться на языке. Драко не собирался пользоваться её слабостью, однако сейчас речь шла о том, чтобы помочь ей. Тело охватил жар, едва он понял, что готов уточнить вслух: — Хочешь, я останусь, пока ты не уснёшь? Гермиона подняла на него взгляд и перестала теребить одну из кудряшек, которую накручивала на палец. — Останешься со мной? — Да. Впрочем, если это слишком… — Нет-нет, всё хорошо. Просто замечательно, — выпалила она и сконфузилась от своего торопливого ответа. — Тебе необязательно оставаться здесь до утра, если ты не хочешь. Лишь пока я не усну. — Хорошо, — он улыбнулся, ощущая, как жар отхлынул от тела. Только ноги всё равно чувствовались ватными, когда он поднялся и направился к другой половине кровати. Малфой стянул свитер, снял ремень и преобразил брюки в домашние штаны, пока Грейнджер, тактично оставаясь спиной к нему, укладывалась под одеяло. Драко задался вопросом, должен ли он лечь под одно одеяло с Гермионой или… — Этого одеяла хватит на двоих, — смущённо пробормотала она. — Очевидно, — слегка откашлялся он и, немного медля, занял свободную половину. И хотя он соблюдал максимально возможную дистанцию, всё равно почувствовал, как пушистый кончик хвоста Грейнджер задел его живот. Внутренности прожгло сладким спазмом. — Прости, — она неуклюже развернулась, оказываясь лицом к Малфою. — Он немного беспокойный, когда я нервничаю. Гермиона подмяла под голову подушку и виновато посмотрела на Драко. — Всё в порядке. — Из-за того, что большую часть дня мне приходится скрывать кошачьи особенности, они совсем не получают должного внимания и ведут себя потом таким навязчивым образом. Я не могу предупредить или изменить это. — Всё хорошо, Грейнджер, — он улыбнулся. — Хочешь, я тебя обниму? Её глаза распахнулись так широко, что Драко почти решил забрать своё предложение обратно, как вдруг получил в ответ согласный кивок. Робкий, но согласный. Они придвинулись друг к другу, и он, кажется, едва дышал, пока Гермиона устраивалась под его боком. Она положила руки ему на грудь, а он коснулся её талии. Жар девичьего тела прекрасно ощущался через тонкую ткань. И когда Малфою подумалось, что это самый чудесный момент вечера, произошло нечто необычное: хвост Грейнджер скользнул по его бедру и, бегло исследовав тело Драко, приютился на пояснице. Его пояснице. Это было похоже на объятие. Не успел Малфой обдумать, насколько ново и необычно переживаемое ощущение, как его собственный хвост ринулся к Гермионе и две секунды спустя пристроился на её боку. Словно делал так не раз. Будто эти парадоксальные объятия были в порядке вещей. Очень милых и удивительных вещей, которым Драко не мог не поражаться в свои без пяти минут тридцать лет. Грейнджер спрятала взгляд, уткнувшись лбом в его плечо. Если переплетения их хвостов и являлись чем-то странным, никто не посмел озвучить эту мысль. Ощущения комфорта, которое переполняло Драко, было достаточно, чтобы решить, что Гермиона испытывает нечто подобное. А если им обоим приятно, нет смысла задаваться правильностью происходящего. Свет в комнате погас, стоило пробормотать заклинание, и Малфой положил подбородок на макушку Грейнджер. Аромат её волос пленил его лёгкие, прочно там обосновываясь. — Спокойной ночи. — Добрых снов, Драко.