Тьма моей души

Бам! — дверь хлопнула, ознаменовав окончание поединка с охотником, точно гонг на ринге. Хотя назвать этот позор поединком язык не поворачивался. Если только постельным. Портовые шлюхи пооткрывали бы рты, увидев, что я вытворяла; двери эскорт-агентств распахнулись бы для меня — какие непотребные метафоры еще можно придумать? Меня дико злит то, что это не я взяла себя в руки. Это не я контролировала ситуацию. Можно соврать себе, что я смогла бы его оттолкнуть, но я безумно желала оказаться с ним в одной постели. Признание собственного поражения сотрясает тело в бессильном гневе. Но все же это не повод посыпать голову пеплом под его дверью. Я спешу скрыться в своем номере, но все происходит, как в кошмарном сне: ты бежишь, но этот бег будто в замедленной съемке. — Мяууу! — жалобный зов животного останавливает меня посреди коридора. — Что? — рявкаю я. С раздражением смотрю на черную беспризорницу, а она на меня, и ее взгляд такой осознанный, будто человеческий. — Мяяуу! — повторяет она и подходит ко мне, трется об ногу. Неужели думает, что из меня выйдет путевая хозяйка? Прикосновения мягкой шерсти к голым щиколоткам удивительным образом топят сердце, и я начинаю испытывать сострадание к животному. Присаживаюсь и провожу ладонью по гладкой «шубке», она струится между пальцев и отливает холодным блеском в свете коридорных ламп. Фиона не похожа на бродячую: ухоженная, холеная. — Слушай, если тебе нужен хозяин, то вот тот рыжий парень — отличный вариант. Иди к нему! Еще и дружок в комплекте имеется. Но кошка продолжает атаковывать меня своей лаской. Жаль, что это всего лишь глупое животное, оно не способно понять, что я пытаюсь ему втолковать. — Да чтоб тебя! — Хватаю засранку под мышку и затаскиваю в свой номер, кошка довольно журчит в руках. — Ты не обольщайся, я не готова завести питомца! Но я ее уже присвоила, так что, может, она и победила. В растерянности застываю посреди номера. Далее по плану значилось драть отсюда когти, но теперь в душе смутная тревога. Готова побиться об заклад, что Лео Нолан держит меня на прицеле, но какого черта он творит? Просто взял и отпустил? По мере того, как успокаивается сердцебиение, возвращается и талант здравомыслия. Вывод, лежащий на поверхности, наконец, доходит до моего сознания: Лео накинул на меня веревку, только пока не затянул. Чтобы «козочка» почувствовала себя на воле и, возможно, привела его к «стаду». А это значит, что мне даже не рыпнуться отсюда, пока он рядом. Я — гребаная узница «Прибежища вампира» и своей дурости. Кошка выпрыгивает из рук и начинает суетливо кружиться вокруг меня, отбегает, царапает дверь на балкон. — Куда ты собралась? — недоумеваю я. Теперь еще и узница кошачьих закидонов. Иду открывать балкон, исполняя блажь питомицы. Ласковый вечерний ветерок трогает волосы, раскидывает их по плечам — маленькая радость вынужденного заточения. Есть ли шанс, что Лео уйдет ночью и я смогу улизнуть незамеченной? Тем временем Фиона, словно это не кошка, а гигантский черный кузнец, ловко перескакивает обратно на балкон охотника и начинает там бесноваться. Она царапается, истошно пищит, прыгает. Гадина! Могла бы просто остаться там, а не устраивать этот кошачий цирк. Через десять минут надобно ожидать стук в дверь: — Лаура, твоя кошка опять забралась в мой номер. Пойдем ко мне, заберешь свою своенравную особу, - передразниваю я голос охотника и брезгливо повожу плечами. Увлекшись своим театром пародий, не сразу осознаю, что соседняя дверь открылась, и едва успеваю отбежать к перегородке между балконами. И сердце еще колотится так, словно я вор, которого вот-вот застанут с поличным. — Фиона? — В голосе Лео слышу искреннее удивление, но потом в него примешиваются едкие ноты. — Лаура за тобой вообще не следит? «Да нет, это просто ты — кошачий бог, вокруг которого как валерьянкой намазано.» Меня бесит, что Лео такой хороший и заботливый. Пусть и с котами. Это лицемерие скребет сердце туповатым ножом, втыкается в меня отравленными иглами. За стенкой происходит какая-то возня: парень пытается подманить кошку, но, судя по всему, она не спешит ему сдаваться. Я испытываю то ли гордость, то ли злорадство, но так или иначе слегка улыбаюсь. Фиона заводит протяжную песню и ей вторит еще один голос — Носферату. Это какое-то шоу абсурда; жаль, у меня не лучший билет. А потом я вздрагиваю от неожиданности, когда на периферии зрения проносится черная стрела — это моя животинка спрыгнула вниз. — Нет, Носферату, стой! — Голос Лео встревоженный и отчаянный. Осознаю, что вслед за плутовкой бросился с балкона и элитный домашний самец. — Тебе нельзя связываться с уличными кошками! Едкий смешок вырывается из моей груди и я тут же зажимаю рот кулаком. «Что я натворила?» — Лаура? — Всего пара секунд, и из-за перегородки появляется рыжая голова. Мы с охотником скрещиваем взгляды, словно шпаги. — Твоя проделка? — О да! Я же заклинательница кошек, — фырчу я с неприкрытым цинизмом, а Лео едва заметно скалится. — Он — домашний, понимаешь? И с блестящей родословной. А у твоей безродной кошки ветер в голове. — А твой, значит, образованный аристократ? Не знала, что ты такой сноб! «Куда катится этот мир? Даже кошачьи боги несправедливы. Вот даже обидно за Фиону, что ее отшили, как грязнокровку.» — А вдруг у них… любовь? — тяну я, насмехаясь. — Иногда такое случается. Люди могут быть очень разными: отличаться цветом кожи, религией, социальным положением, но при этом их тянет друг к другу. Может, кошки тоже имеют право на собственный выбор? Лео смотрит на меня пронзительно, с прищуром, будто выжигает клеймо: — Хочешь поговорить о различиях между…кхм, людьми и их тяге друг к другу? — А я о кошках! Он усмехается в ответ, обхватывая сильными руками кованые прутья. На мгновенье мне кажется, что он собирается перебраться на мою половину, и по спине пробегает холодок от вполне реальной угрозы. Но Лео ловко перемахивает через балконное ограждение, и я слышу легкий шлепок его приземления на землю. Подбегаю к парапету, хотя уверена, что с ним все в порядке; спрыгнуть со второго этажа для охотника не подвиг. Да и не волнует меня вопрос его невредимости, если только в обратном смысле: с удовольствием посмотрела бы, как он свернет себе шею. — Пойдешь со мной? - Лео оборачивается и подмигивает мне. - Это же твоя кошка и ответственность тоже твоя. Закусываю щеку, отмечая про себя, что ход весьма недурственный. Заманить меня черт знает куда на ночь глядя — не отличный ли план? И повод какой невинный! В общем-то, соблазнительно, только не дождется. — Спасибо. Пожалуй, откажусь, — растягиваю я губы в милую улыбку, но выходит оскал. Лео хмыкает, будто и не ожидал ничего другого, и скрывается в зарослях кустарника в саду. На еле гнущихся ногах иду обратно в номер. Тело начинает охватывать нервное возбуждение, с каждой пульсацией вен в голове стучит одна единственная мысль: сейчас или никогда; другого шанса улизнуть мне может не представиться. Не могу поверить, что опять все складывается в мою пользу. Совпадение или черная кошка намеренно выманила охотника из номера? Она делала все так, будто неукоснительно следовала намеченному плану… Но это же бред! Она всего лишь кошка. Причем не самая смышленая. Я хватаю сумку и несусь вниз, к выходу из отеля, на бегу кидая ключ на стойку. — La revedere, domnișoară! * — вежливо улыбаются мне на ресепшене. — La naiba cu tine! ** — кидаю я, и лица присутствующий вытягиваются от удивления. Надо бы свериться с разговорником, а то вдруг ляпнула что-то не то. Осторожно выхожу на улицу, вертя головой во все стороны, как пугливая лань. Лео скрылся с другой стороны отеля, но это не значит, что он не может вдруг выскочить, как черт из табакерки, или что меня не «пасет» кто-то другой. Вроде все чисто. Шуршу маленькими шагами по гравийной дорожке, и заскальзываю в припаркованную рядом с отелем желтую машину. После моего короткого диалога с водителем машина срывается с места, оставляя позади самые насыщенные ночь и день за последние два года. Я постоянно оглядываюсь назад, ловя взглядом каждую машину, двигающуюся в попутном направлении. И хотя я чувствую неимоверное облегчение, отмечая, что на «хвост» мне никто не сел, я все еще дышу вязким страхом, томительным ожиданием новой атаки.

***

Едва я открываю дверь номера, усталость обрушивается на меня, будто сорвавшийся со строительного крана груз. С трудом могу удержаться на ногах, потому прохожу и падаю на кровать. — Ты в порядке? — сестричка подбегает ко мне и начинает хлопотать рядом, как наседка. — Выглядишь так, словно тебя поездом переехало. — Все хорошо. Просто... культурная программа была насыщенная. — Лайя, тебя сутки не было. И вот приходишь в полуобморочном состоянии и хочешь, чтобы я поверила, что ты ходила по музеям? Я думала, что у тебя нет от меня секретов. — Милли складывает ручки на груди и, обиженно фыркнув, отворачивается к окну. — Слушай, если тебе меня хоть немного жаль, оставь нравоучения на потом и просто принеси поесть. — Капец! — стонет Милли и закатывает глаза, но все же идет к холодильнику и достает один из припасенных пакетиков с алой жидкостью. — Лайя, знай, мне все это не нравится! — Тебе станет легче, если я скажу, что мне тоже? — ерничаю я. Милли смотрит с укоризной, раздосадованная моей неразговорчивостью, но отставать от меня не собирается: — Куда мы должны поехать? Хоть на этот вопрос ты сможешь ответить? — Вполне, — оживляюсь я, обрадовавшись развернувшемуся в безопасное русло разговору. — Мы едем в Холодный лес. Будем жить в средневековом замке у одной моей знакомой. Такого сюжетного хода Милли точно не ожидала: ее глаза округляются, она открывает рот, но так и застывает с нелепой гримасой на лице. Я нехотя встаю с кровати, забираю у статуи пакет с кровью и выплескиваю содержимое в бокал для вина. Замечаю на столике откуда-то взявщуюся соломинку и втыкаю ее в свой напиток — теперь мой ужин будет не только сытным, но еще и пафосным. — Это случайно не замок… Влада Дракулы? — наконец, выходит из оцепенения Милли. — Он самый! — победно возвещаю я, с наслаждением потягивая охлажденную кровь. — Круто же? — Да… неожиданно. Он был вампиром. А теперь мы, две вампирши, будем жить в его замке. — Милли, Дракула не был вампиром. Ты же знаешь, что все это выдумки. — Наверное… Далее мы обе замолкаем и я в тишине и безмятежности допиваю свой ужин. Упакованные сестрой чемоданы, стоящие у дверей, уже подмигивают мне, и я понимаю, что нужно поторопиться. И так уже очевидно, что ехать через лес нам придется ночью, и ориентироваться на местности будет не просто. Я набираю номер Сандры, чтобы известить ее, что мы скоро нагрянем в гости, и спрашиваю дорогу. — Лайя, я настоятельно рекомендую вам подождать до утра, — тараторит Сандра в трубку. — Ты не подумай, я буду рада тебе всегда, просто… скоро стемнеет, а Холодный лес — не то место, которое стоит посетить ночью. Даже местные по ночам не ходят. — Не переживай, дорогая, я не из пугливых, — заверяю я новоиспеченную подругу. — Не сомневаюсь. Но думаю вряд ли вы найдете кого-то, кто вас сюда повезет. — Этот вопрос я тоже решу! Сандра тяжело вздыхает, но все же начинает объяснять мне, как и где нужно свернуть: — Запиши все очень подробно, иначе до утра выбраться не удастся. У этого леса очень скверная репутация. «Ну меня то этим не спугнуть. Готова помериться с лесом скверностью репутаций.» Я вызываю такси, сообщив, что двум пассажиркам требуется поездка до Брашова. Маленькая ложь помогает молниеносно найти машину, чей водитель наверняка предвкушает солидный куш от хорошего заказа. Ценник озвучивают, действительно, приличный, но я готова удвоить его, если таксист попадется покладистый. — Лайя, этот Влад… — Милли мнется стараясь подобрать слова. — Он… симпатичный. Какие у вас отношения? — Деловые, — отрезаю я. «С «этим» Владом деловые.» — Понятно, — мычит сестра в ответ и отворачивается, но я успеваю заметить масляный блеск ее глаз. Я подхожу к ней и разворачиваю к себе, крепко удерживая за плечи. Милли старается принять невозмутимый вид, но детские пальчики уже неосознанно мнут край блузки, а глазки бегают из стороны в сторону. Смесь лукавства и невинности такая трогательная, что она похожа на кошку, вылизавшую всю сметану на хозяйском столе. — Милли, — выдыхаю я шумно, как будто из воздушного шарика спускают воздух, — только не говори, что ты на него запала. А она и не говорит. — Тебе напомнить, кто ты? — Не нужно, — фыркает сестренка и скидывает с плеч мои руки. — А я все же напомню! Ты — новообращенная вампирша, которая не умеет себя контролировать. А сексуальное возбуждение вызывает сильную жажду крови. — Замолкаю, слегка краснея. Кто бы мог подумать, что я буду читать лекцию по половому поведению? — Иными словами ты его убьешь или обратишь. Скорее первое. — Я смогу сдержать себя, — начинает Милли неуверенно, но я резко перебиваю ее. — Не сможешь. Просто поверь, и упаси Дьявол тебя проверить это. Милли поникает и больше не спорит со мной, но, зная ее упрямство, чувствую, что ее симпатия к Владу еще доставит проблем. Да черт, я сама создала эти проблемы! Все наши проблемы! Кто меня дернул прилететь в Румынию и притащить сюда Милли? На мобильный приходит уведомление: такси подано, и мы спускаемся вниз, стуча колесиками чемоданов по идеально вымытой плитке. Милли хранит угрюмое молчание, даже когда мы садимся в машину. Она отворачивается к окну и внимательно рассматривает мелькающую мимо архитектуру европейского города. Я искоса бросаю на нее взгляды, но не считаю нужным заводить разговор. Постепенно дорога умиротворяет и меня; я отпускаю свои мысли, перестаю их контролировать. И в грезах мчусь к тому, с кем бы меня не свел даже сам Дьявол. Кожа мгновенно зажигается в тех местах, где меня трогал Лео, где он оставлял свои поцелуи. На губах ощущается вкус его губ — ментол с легким металлическим привкусом крови. Кажется, что за те полчаса я прожила жизнь, которая стоила всех остальных бессмысленных веков, и на одно жалкое мгновение я даже жалею о побеге. Он мог бы дать мне то, в чем я отчаянно нуждалась, а я была готова жадно это вбирать. Пусть бы это даже стоило моей жизни. Я думаю, не так важно, сколько жить. Важно как, — спокойно говорит Аслан, согревая леденеющие ладони Лале. — Долгая, пустая жизнь в вечной осторожности и страхе — это ли не пытка? В памяти опять всплывает сцена ИХ прощания; она такая реальная, будто я проживаю ее прямо здесь, будто я могу протянуть руку и дотронуться до его лица, погладить шелковистые волосы. Меня обдает кипятком: только сейчас я понимаю то, что Аслан тогда пытался сказать Лале. Бесконечность моей жизни уже давно стала страшным наказанием, но теперь я каждой клеткой тела чувствую, на сколько эта бесконечность пустая и эфемерная. — Вам куда именно в Брашов? — слышу я низкий голос таксиста, и иллюзия тут же развеивается, точно утренняя дымка. И к черту ее! Иначе я совсем свихнусь от ностальгического мазохизма. — Я покажу дорогу, — отвечаю ему уверенно, но все же переживаю, согласится ли он. Когда машина подъезжает к нужной развилке, темные объятия сумерек уже плотно окутывают со всех сторон. Мое сердце слегка подпрыгивает, а ладони становятся мокрыми — вот он, поворот на Холодный лес. — Сейчас налево, — с улыбкой говорю я, как будто я не прошу ничего сверхъестественного. — Налево? — удивляется таксист. — Вы говорили, что вам в Брашов, а это прямо. Налево — Холодный лес; я туда не сунусь. Его голос жесткий; я понимаю, что это окончательное решение. Милли с тревогой косится на меня, слегка напуганная металлом в голосе мужчины. — Вы готовы высадить двух девушек посреди дороги на ночь глядя? — Я тоже уже не милая, мне он неприятен. «Вот ведь ссыкло! Что за мужики пошли?» — Я готов вас доставить до Брашова, как и договаривались, — гнет он свою линию. — Двойной тариф! — упрямо настаиваю я. — Послушайте, девушка. Видно, что вы не местная. Вот вам мудрый совет: не суйтесь туда. — А если сунусь? — Ваше право. Только это без меня. Ну так что, куда вас везти? — Я уже сказала, куда, — с раздражением отзываюсь я. — «Вот хотела же по-хорошему, почему все любят по-плохому?» Водитель тоже теряет терпение, резко ударяет по тормозам, и машина с визгом останавливается, чертя резиной по асфальту. — Выходите! — он открывает пассажирскую дверь и приглашает нас покинуть салон авто. Выхожу с гордо поднятой головой и обольстительной улыбкой на лице и тут же хлопаю дверью перед носом Милли, которая уже дернулась вылезать вслед за мной. Если этот хмырь думает, что сможет так просто отделаться от нас, то самое время рассказать ему, как он ошибается. Терпеть не могу хамов и трусов! А еще когда что-то идет не так, как я того хочу. На загородной дороге нет фонарей, а ночная тьма уже почти отвоевала свою территорию, но все же я смутно могу рассмотреть такисиста. Он не намного выше меня, но достаточно коренастый, на вид лет 30-35, мордашка вполне симпатичная. Я ослепительно улыбаюсь и трогаю его руку, веду пальцами от запястья и выше. От моего наглого приставания он теряется, но не смеет сопротивляться. — Собираетесь расплатиться со мной… нетрадиционным способом? — он даже дергает уголок губ вверх в подобии улыбки. Неужели такая перспектива способна компенсировать страх перед Холодным лесом? Словно клещ, вцепляюсь в его раззадоренный взгляд и затягиваю в глубины вампирского гипноза. Единственное, что мне может сейчас помешать, — это сгущающаяся темень, но все же у меня есть несколько минут. Мужчина смотрит на меня неотступно, с восхищением, его притягивает моя красота, и он совсем не замечает давления, слушается меня, как преданный раб. Когда я чувствую, что он уже в моей власти, мягким, убаюкивающим голосом диктую ему дорогу, которую обозначила Сандра. Мои слова выжигаются лазером в его сознании, записываются на подкорке и не вызывают уже никакого внутреннего сопротивления. Прилипнув к боковому стеклу, Милли наблюдает за моими действиями с открытым ртом, и я подмигиваю ей. Когда мы вновь садимся в машину, она тихо шепчет мне на ухо: — Это было круто! Научишь так же? — Пару веков практики — и умение твое, — отвечаю я с иронией, но мой ответ Милли явно не по душе. Таксист теперь покладист, как я и желала: мы сворачиваем налево. Когтистые лапы Холодного леса дружелюбно принимают в свои объятия трех смельчаков... __________________________ * До свидания, мисс. ** Идите к черту.