***
— Как я могу к вам обращаться? — заговорило отражение молоденькой девушки, застывшей за спиной клиента с расческой и ножницами в руках. — Можно просто… — Лео задрал глаза в потолок, вспоминая, кто он теперь, если верить «липовой» ксиве, — Лайонел. Генри, соратник Лео во всей этой вампирской авантюре, полагал, что Нолану очень идет «львиное» имя, и потому счел кощунственным менять его полностью и не попытаться сохранить сакральный смысл. Среди вариантов значилось еще имя Аслан, но оно было сразу же брезгливо отвергнуто Лео с введением запрета на повторное произношение. — И что мы будем делать, Лайонел? — улыбнулась девушка, взвешивая в руках тяжелый медный хвост. Лео опять припадает к губам вампирши, упиваясь их восхитительным вкусом. Ладони бесстыдно путешествуют по ее телу. Она хватает его за плечи, слегка впиваясь коготками в каменные мышцы. Пробегает подушечками пальцев по его шее, заставляя от наслаждения закусить ее губу… И хватаясь за резинку, в плену которой находится густая рыжая грива, она настойчиво стягивает ненужную деталь вниз. Чистая медь рассыпается по его плечам и тут же стекается к ней, лаская оголенные ключицы. «Давно хотела это сделать», — Лайя расплывается в сладострастной улыбке, окончательно сметая в его голове все предупреждающие знаки… — Резать! — твердо произнес парень, буравя себя в зеркале изумрудным взглядом. — Можете хоть наголо побрить. — Вы с ума сошли? — округлила глаза девушка. — Нет, я не могу! У вас прекрасные волосы, вы… вы такой мужественный, похожий на древнего воина из славянских баллад. Нет, ну это уже издевательство какое-то! Лео резко крутанулся в кресле и, буквально подавив мастера своей решимостью, разжал ее ладонь и забрал ножницы. — Что… что вы… — воскликнула она, — делаете… — Последнее слово она договаривала на разочарованном выдохе, потому как рыжие пряди пали к ее ногам, разбив сердце парикмахера на осколки. — Ну вот! Теперь вам будет легче, — усмехнулся Лео. Теперь ему непременно должно стать легче: вампирша перестанет видеть в нем того, кем он не являлся. А значит таких ситуаций, когда она кидается в его объятия, потом отталкивает, потом зовет чужим именем и, о Боже, даже жалеет, теперь удастся избежать. Она желала другого мужчину. Точка. Лео в этом «импортозамещении» участвовать не собирался. Восклицательный знак. — И что мне с этим делать? — запричитала девушка, проводя пальцами и расческой по волосам парня. — Думаю, можно оставить удлиненную челку. Лео пропускал мимо ушей ее ремарки о видах стрижек, модных трендах и особенностях укладки. Он размышлял над тем, сколько у него осталось времени. Неделя? Три дня? Два? А может, он уже опоздал? Он слишком хорошо знал Нелу, чтобы не удивиться тому, что та тут же помчится выяснять, кто такая Лайя. И конечно, когда раскроется вся правда, «Тетра» прикончит наемницу с особым удовольствием. Лео стиснул зубы и сжал кулаки. Откуда взялось это совершенно неконтролируемое желание защищать эту девчонку? По сути, из-за нее он сейчас жег все мосты, выворачивал жизнь наизнанку и рисковал всем, что имел. Генри уже даже поглумился над ним, с насмешкой заметив, что он влюбился. Да ну нет! Нет-нет-нет! Лео больше нравилось списывать происходящее на благородные принципы, вложенные Мэттом в кучерявую рыжую голову. Мэтт… Как же сейчас не хватало его беспристрастного взгляда на порядок вещей, его поддержки и мудрых советов. После гибели наставника Лео остался чуть ли не единственным приверженцем его взглядов: даже Нела непреклонно заняла сторону Аквила, считающего, что вампиров нужно истреблять без суда и следствия. «Чего он добился, Лео? — Нела рыдала на надежном плече парня, утонченное лицо распухло и покраснело от бесконечного потока слез. — Пожалел очередную дрянь, которая его убила!» — «Кислотной пулей в сердце? Я бы не делал столь скоропалительных выводов!» — «Нет, ты не понимаешь! Алан прав: все, что мы делали, — сплошная ошибка. Смерть отца доказала, что он боролся за утопический идеал. Признай это, Лео, просто признай!» Он не спешил признавать. Наверно, потому, что Мэтт научил его верить только тому, что видишь собственными глазами и чувствуешь собственным сердцем. Наутро двое подчиненных Мэтта, которые были с ним на задании, доложили Неле о том, что произошло накануне. Начальник приказал им не трогать наемницу. По их словам, разум будто затуманился и кто-то пытался воздействовать на их волю, иначе бы они не смогли так просто отступить и бросить своего командира. Мэтт так и не вернулся и был найден спустя пару дней на окраинах с пулей в сердце, разъевшей и без того разлагающуюся плоть. Алана тогда избрали новым главой подразделения большинством голосов (среди которых был и голос Нелы), а через год ему повезло продвинуться по служебной лестнице до руководителя «Тетры» по стране, а на свое место он назначил верную рыженькую соратницу. С тех пор организация превратилась в филиал преисподней на земле, где работали охотники, от которых вреда порой было больше, чем от кровопийц. Поэтому Лео сейчас ни о чем не жалел. Он знал, что однажды хлопнет дверью и уйдет в никуда, оставив на столе у Нелы заявление «не по уставу». Он уже почти все сделал: новые документы, арендованная машина, снятый в глуши дом на первое время, пока он не решит, куда двинется дальше. Он поменял телефонный аппарат и сим-карту, чтобы его не смогли отследить. Даже если бы Милли не ляпнула тогда про Лайю, рано или поздно момент истины все равно бы настал. Кроме того, эта мелкая пигалица также являлась недавно обращенной вампиршей и была под угрозой. Стараниями Генри ее удалось увезти в относительно безопасное место, и на удивление, даже не пришлось уговаривать: девушка призналась, что она знает, кто такой Лео, и доверяет ему. Вот бы Лайе поучиться такой покорности, но он наверняка знал, куда она его пошлет.***
Погода разладилась еще с раннего утра, и тихий Лэствилл награждал жителей затяжным, уже по-осеннему надоедливым дождем. Потому прокатный невзрачный «форд» цвета мокрого асфальта удачно мимикрировал под городской пейзаж, растворяясь в нем. Лео уже два часа терпеливо ждал на парковке у дома Лайи, дотошно всматриваясь в каждый притормаживающий автомобиль и каждого прохожего. Все было до безобразия обычно: люди пробегали мимо, не задерживаясь, а все машины стояли пустыми до тех пор, пока не приходил хозяин и сразу же не уезжал по своим делам. Время тянулось, словно резина. Ужасно хотелось выпить чашку кофе, но Лео понимал, что лишний раз здесь лучше не светиться даже при новом имидже. Длинная челка опять сползла на глаза и парень брезгливо дунул наверх. Отвратительно! Он никогда не привыкнет к этому небрежному беспорядку на голове. Нужно будет обязательно отрастить все обратно. Завидев на тротуаре бродячую, жалобно мяукающую кошку, Лео вспомнил про Носферату. Парень всегда брал кота с собой и потому сейчас чувствовал себя предателем, оставляя того на попечении младшей сестры. «Прости, друг, ты слишком заметный», — оправдал себя Лео. Кроме того, сфинкс крайне тяжело перенес перелет из Румынии обратно в Штаты и все чаще предпочитал одиночество компании хозяина. Нолан подозревал, что у Носферату проблемы в личной жизни: черная беспородная вертихвостка таки вскружила голову домашнему мальчику без опыта общения с противоположным полом. Как любящий хозяин, Лео планировал свести питомца к кошачьему психологу и проработать душевную травму, но пока был слишком занят другой вертихвосткой. В кармане завибрировал кнопочный телефон, заставив также завибрировать нервы. — Алло! — Мистер Лайонел? — усмехнулась трубка. — Внимательно слушаю. — Лео поморщился, взглянул на едва знакомого парня в зеркале заднего вида и скорчил ему гримасу. — Она в пути, одна. Вишневая «камри», сейчас движемся по направлению к Сильвер-роуд. «Хвоста» нет. — Значит, все идет по плану, — пробормотал Лео, вытирая вдруг вспотевшую ладонь о брюки. — Сам долго не паси, чтобы не заметила. — Провожаю до «Империи» и соскакиваю. Можешь встречать минут через двадцать. — Заждался уже. Спасибо, друг. Лео положил трубку и тяжело выдохнул. Лайя должна была появиться совсем скоро, и ему до одурения хотелось ее увидеть. Предательское предвкушение этой встречи заставляло нервно ерзать на сидении и сплетать пальцы в причудливые замки. Лео вызывал в памяти ее образ, но тот размывался, словно капли дождя по лобовому стеклу. Он помнил только ощущения: изгибы ее тела, запах, вкус губ, все интонации голоса, бархатистость кожи. «Да твою ж мать!» В поле зрения показалась вишневая «камри», лихо заезжающая на парковку. Она медленно подкатилась и остановилась рядом с «фордом» Лео. Из машины вышла девушка в белой рубашке с распущенными каштановыми локонами и, поведя плечами, засобиралась поскорее скрыться от непогоды. Лео опустил тонированное стекло и вместе с этим действием куда-то в пятки опустилось его сердце. — Лайя… Подожди! Она обернулась и уставилась на него большими карими, как у лани, глазами. Губы чуть разомкнулись, но так и не произнесли ни слова. — Сядь в машину, нам нужно поговорить. Несколько секунд Лайя неподвижно стояла, переваривая услышанное, а потом будто очнулась от сна и ровно произнесла: — Иди к черту, Лео! Нам не о чем разговаривать! Такого развития событий Лео не исключал. Если точнее, то даже был уверен, что она выпустит коготки, и потому усмехнулся своей дальновидности. Лишь бы до зубов дело не дошло. — Хорошо, — с показной легкостью согласился он и взял телефон. — Подожди… Сейчас… — В следующую секунду он уже отвечал собеседнику: — Алло, Милли? Лайя, которая собиралась уже бежать наутек, остановилась, услышав знакомое имя. — Поговори, пожалуйста, с подругой. — Лео протянул ей телефон. Она медлила, на лице отражались все душевные метания, но, в конце концов, Лайя несмело забрала аппарат из мужских рук, стараясь случайно не соприкоснуться пальцами. — Милли? — встревоженно произнесла она. — Ты где?