Лабиринт

Волшебные газеты пестрели фотографиями Люциуса Малфоя и извещали все магическое сообщество о новом заключении в Азкабан. Рита Скиттер, в своей статье, успела даже анонсировать возможность написания книги о бывшем пожирателе смерти и его неугасающей ненависти к маглорожденным. Казалось, половина всех волшебников Великобритании собралась в атриуме министерства. Слушанье было закрытым, однако, это мало кого останавливало. Из толпы прорывались редкие крики «Убийца!» и «Справедливость восторжествует», некоторые даже, не стесняясь, требовали применить к обвиняемому поцелуй дементора. Артур Уизли с трудом протиснулся в переполненный лифт и увидел там наряженного в мантию аврора Поттера. – Привет, Гарри. Ты видел, что там творится?– улыбнулся отец рыжего семейства. Поттер коротко кивнул. – Люди сошли с ума. Мне кажется, во время суда после Победы, ажиотаж был меньше. – Их можно понять. Упечь Люциуса в Азкабан - это несбыточная мечта многих ещё с Первой магической. – Малфой в Азкабане, – хмыкнул Гарри. – Мы арестовали его вчера. Артур на секунду прищурился. – Надеюсь, Кинг разберётся. Он будет вести слушанье. Я хотел заскочить к нему, поздороваться. С тех пор, как он стал министром, видимся все реже. – Это будет первое заседание и, судя по новым обстоятельствам, оно будет не одно. – прошептал Гарри. – Мой этаж. – мистер Уизли проигнорировал последнее замечание будущего зятя и протиснулся к выходу. – Приходи сегодня к нам, Молли обещала пирог из нового урожая тыквы. Ты даже не представляешь, насколько она прекрасна! Тает во рту. Артур махнул Гарри напоследок и направился к кабинету министра. Ещё вчера он отправил Брустверу сову, чтобы оповестить о своем визите. –Кингсли, чтобы поговорить с тобой, мне пришлось записываться у твоей секретарши. – Артур закрыл за собой дверь.– Я даже предлагал ей упаковку лакричных конфет. Министр магии поднялся со своего кресла и обнял Артура. – Рад тебя видеть. Я борюсь с коррупцией. Лакричный конфеты занимают, в этой борьбе не последнее место. Но я не откажусь от парочки. Только предупреждаю, это не повлияет на сегодняшнее решение. Суд должен быть беспристрастен. Как и министерство не должно руководствоваться предрассудками. Это наша новая политика. – Я не собираюсь давить на тебя и не секунды не сомневаюсь в тебе. Просто зашёл поздороваться. Мой сын - свидетель защиты, хоть я, как и любой отец, считаю его такой же пострадавшей стороной. Ты же знаешь. Кингсли коротко кивнул. – Рон ушел из Аврорат после этого события,– медленно проговорил министр. – Наверное, хватило ума понять, что борьба со злом не его конёк, – слукавил Уизли. – У меня проблемы с Джорджем, мне кажется, он так и не оправился после потери Фреда. Лучше, если он не будет чувствовать себя одиноким. Джордж с Роном чем-то похожи, поэтому им легко будет работать вместе. – У тебя прекрасные сыновья. – Ты ведёшь слушанье? – между делом спросил Артур. – Суд будет принимать решение полным составом. Малфой слишком непростая фигура. Это дело нельзя пустить на самотёк. Тем более, вчера открылись новые обстоятельства. При всем уважении, я не могу сказать тебе больше. – Узнаю из вечерних газет, –Артур, хитро прищурившись, смотрел на нынешнего министра. Пяти лет не прошло, как они плечом к плечу сражались в составе Ордена. Сейчас Бруствер продолжает эту войну, поддерживая и без того тонкий баланс между уцелевшей аристократией и опьянёнными победой полукровками. Маглорожденные так активно боролись за свои права, что, порой, требовали себе дополнительных привилегий, а старинные чистокровные семьи попросту игнорировали большую часть новых рекомендаций министерства. Необходимо же было, чтобы и те, и другие выступали под одним общим флагом, потому как, если маглорожденных и полукровок хоть и было большинство, то основная часть денег все равно вращалась вокруг чистокровных. Таковы были реалии. Новая политика министерства была направлена на равноправие всех Волшебников, вне зависимости от статуса крови. Именно поэтому в международном отделе бок о бок работали и сын Люциуса Малфоя, как одного из самых ярких представителей чистокровных семей, так и сын Артура Уизли, который незаметно для самого Кингсли все-таки напросился на слушанье. Заняв одну из скамеек по бокам подсвеченного факелами зала, в противоположной стороне от Нарциссы и Драко Малфоев. Весь состав Визенгамота собрался на передних скамьях. Все в одинаковых мантиях сливового цвета, с серебряной буквой «В» на левой стороне груди. Находясь на возвышении, большинство смотрело на подсудимого как-будто снизу, со страхом и ненавистью, тихо перешёптываясь. Кингсли последним вошёл в зал, одним своим видом заставив умолкнуть всех собравшихся. Бархатный голос министра магии, полился по впечатляющему(?) помещению зала заседаний номер 10. Бруствер был похож на падишаха голосом, которым рассказывают сказки на ночь. Он даже не увеличивал его громкость с помощью магии, каменные стены зала прекрасно отражали звук. Министр начал заседание. – Слушается дело о непредумышленном убийстве маглорожденной Одри Кейтлин Слеттери. Обвиняемый, Люциус Абраксас Малфой. Слушанье ведут министр магии Великобритании Кингсли Бруствер и глава отдела магического правопорядка Амелия Сьюзен Боунс. Люциус Малфой сидел в кресле подсудимого. Заколдованные цепи, кровожадно лязгнув, обвили запястья подсудимого. – Мистер Малфой, вы признаете свою вину? – Нет, – коротко ответил обвиняемый. – Что вы делали в лавке Горбина в день нападения? – мадам Боунс не мигая смотрела на волшебника. – Я был неподалеку, в аптеке и зашёл поздороваться с мистером Горбином. Я понятия не имел, что Аврорат будет проводить там операцию по захвату контрабандистов, продающих запрещённые артефакты. Я хотел покинуть магазин, чтобы не мешать служителям закона , но на окрестности были наложены антитрансгрессионные чары. – Мистер Малфой, вам поступал приказ оставаться на месте? – спросил министр. – Аврор Поттер отдал приказ опустить волшебные палочки. Я повиновался, но, в этот момент, его напарник, видимо, решил изучить содержимое витрины, или стащить проклятое кольцо. Я не интересовался. Все произошло очень быстро. Мистер Уизли упал и бился в конвульсиях, как-будто к нему применили круциатус. – Вам, полагаю, хорошо известно, как действует названное вами заклятие?– подал голос пожилой волшебник из состава заседателей. – Всем, кто пережил войну, хорошо известно действие непростительных, – отмахнулся Малфой. – Только в этот момент, я заметил, как из мистера Уизли, в буквальном смысле, вырывают душу. Мракоборцы бездействовали и мистер Уизли бы погиб. Единственное, что пришло мне в голову, это заклятие купола. Я предупредил авроров, что подходить к созданной магической сфере опасно, а прикасаться к ней извне категорически нельзя. Купол создаётся с помощью собственной магической силы. Всей существующей, это не позволяет душе и магии пострадавшего вырваться наружу. Вы, как бы, закрываете его собой. И, если не потерять время, есть шанс на спасение. – Вы до этого практиковали это заклинание? – спросила миссис Боунс. – В таком виде нет, – холодно ответил Малфой, – но его применяли ко мне и при мне. – Вас спасали при помощи купола? – осторожно спросила начальник отдела магического правопорядка. – Нет. Иногда возвращение к жизни - это тоже наказание. Мне просто не дали уйти. – Как погибла мисс Слеттери? – подал голос министр. – Она дежурила на входе в лавку. Когда я предупредил авроров об опасности, она ослушалась. И попыталась прорваться через сферу. Возможно, решив спасти мистера Уизли от неизвестного ей заклинания. – Спасибо мистер Малфой. Слово предоставляется свидетелю защиты Гарри Джеймсу Поттеру. Молодой аврор поднялся со скамьи и проследовал к центру зала, где стоял ещё один стул. Представившись, Гарри почти слово в слово повторил рассказ подсудимого. – Господин Министр, –неожиданно твердо обратился Гарри,– дело в том, что в деле всплыли несколько дополнительных фактов. 23 августа было совершено нападение на Грегори Гойла. На место происшествия отправились я и аврор Шарп. При обыске в имении, были обнаружены документы. Письма и фотографии. Письма были подписаны Абраксасом Малфоем и содержали прямые угрозы семье погибшей. Все документы переданы вам для ознакомления. Зная, что будет суд я хотел свидетельствовать в защиту мистера Малфоя, но сейчас... По рядам заседателей прокатилась волна шепота. – Я прошу вызвать ещё одного свидетеля. Кэтрин Слеттери. Мать погибшей..– Гарри запнулся, – она сквиб. Мы позаботились об ее доставке к месту слушания. Кингсли тяжело втянул воздух. Миссис Слеттери, испуганно озираясь, вошла в зал суда. Она остановилась около предложенного кресла, но не спешила садится. – Представьтесь пожалуйста, – мягко обратилась к ней Амелия Боунс. – Я? – полушепотом спросила женщина. – Меня зовут Кэтрин. Кэтрин Слеттери. Урождённая Джонсон. – Вы, или ваши близкие, получали угрозы от кого-либо из семьи Малфоев. – Я? – Вы, или ваши близкие. Вы кажетесь немного рассеянной,– повторил министр, слегка прищурясь и глядя то на нее,то на подсудимого. – Я потеряла дочь. Ни одно заседание не вернёт мне ребенка. Кингсли внимательно смотрел то на потерпевшую, то на Малфоев. Нарцисса и Драко сидели в зале. – Миссис Слеттери, вашу покойную мать звали Августа Гойл? – Да. Она была волшебницей. – А вашим отцом является? – осторожно спросила миссис Боунс. Внешнее сходство между Кейтлин Слеттери и Люциусом Малфоем отрицать было невозможно, особенно сейчас, когда они сидели рядом. – Моим отцом был и навсегда останется Френк Джонсон, почтальон в Тетфорде. Я не знала о существовании Люциуса Малфоя, до момента, когда погибла моя дочь. Потом вызвали Рона. Уизли заметно нервничал. Гарри заметил побелевшие костяшки пальцев на плотно сжатых кулаках. Рон начал мямлить и сбиваться. Миссис Боунс не скрывала раздражения. – Мистер Уизли, как проклятое кольцо оказалось в ваших руках? – Я не знаю, – покраснел Уизли, – оно как-будто заворожило меня, – и само заставило его взять. – Вас заставило кольцо которое лежало на витрине? – Ну, типа того. Оно же проклятое. – Мистер Уизли, вы к тому моменту уже прошли стажировку и работали Аврором. Вы проходили инструктаж по работе с темномагическими артефактами? – Да, но… Я же говорю оно проклятое! Само заставляет его взять. Да, и… Я благодарен мистеру Малфою за спасение, если бы не он, я бы погиб.– Рон скороговоркой оттараторил заученное предложение. – Спасибо, мистер Уизли. Суд ознакомился со всеми материалами дела, в том числе рапортом о вашей отставке, – с нажимом проговорил Кингсли. Рон чувствовал, как пылают щеки и кончики ушей. Хорошо хоть Гермиона не видит его позора. Малфой же, вскинув одну бровь, презрительно смотрел на бывшего аврора. – Вам есть что добавить, мистер Уизли?– спросил Бруствер. – Нет, – коротко ответил Рон, глядя в пол, потом поднял голову и посмотрел прямо в глаза Кингсли. – Да. Мне есть что добавить. Одри погибла из-за моей халатности. Я написал рапорт об увольнении сразу же после выписки из госпиталя. Если бы это убийство было спланировано, то, вряд ли, во время специальной операции авроров. Мистер Малфой не такой дурак, и, да, он спас меня. Я не выгораживаю его, я просто отвечаю за свои поступки. В смерти стажёра мракоборческого отдела Одри Слеттери, виновен только я.