Война на два фронта

В баре было накурено и темно. Лишь один-единственный прожектор, направленный прямиком на сцену, мог хотя бы как-то осветить лица присутствовавших. Пик заняла столик в самом углу заведения, но при этом так, чтобы быть ближе к музыкантам: события последнего года измотали ее - потому женщина хотела спрятаться ото всех и просто расслабиться, насладившись музыкой. Заказав себе напиток, она откинулась на спинку стула и, задумавшись, смотрела в сторону сцены. Начинался вечерний джазовый джем: кто-то настраивал инструмент, кто-то вертел в руках палочки, а кто-то просто разговаривал, пытаясь перекричать общий шум. Люди пришли отдыхать, и Пик это нравилось больше всего: до неё здесь никому не было дела. Конечно, она предприняла все, чтобы сохранить инкогнито - надела парик, очки, да и в целом оделась не так, как одевалась обычно, но тем не менее, пытливый глаз без труда смог бы узнать в ней автора нашумевшего романа. Тем не менее, за те полчаса, которые она провела здесь, к ней никто не подходил и не пытался завязать разговор. И это ее вполне себе устраивало. Неспешно потягивая шампанское, она смотрела куда-то в пустоту, ни на чем не заостряя внимание. В голове ее тем временем происходил настоящий Армагеддон. Всё шло как-то не так. Эффекта, на который она рассчитывала, не произошло, а книга оказалась бомбой замедленного действия: Армин все чаще и чаще рассказывал ей о появлении мелких радикально настроенных подпольных группировок, которых совершенно не устраивала ситуация в Марли. По всей территории страны, особенно в Либерио, расовая сегрегация за год превратилась в сюр: элдийцев выгоняли из лавок, отказывались принимать в парикмахерских и пускать в рестораны и театры. Но те, кто прочитал роман Пик, вдохновились примером главного героя - вместо того, чтобы терпеть издевательства, они начали бунтовать и агрессивно реагировать в ответ на оскорбления и издевательства. Если элдийца выгоняли из магазина, он в ответ мог кинуть камень в витрину или ввязаться в драку с продавцом. В обществе нарастало напряжение, и с каждым днём всем становилось все очевиднее, что произошёл очередной раскол, а значит, не за горами гражданская война. По словам Армина, на Парадизе тоже начались массовые волнения: люди требовали от Королевы отстоять права элдийской нации на международной арене - пригрозить военными и торговыми санкциями. Но Хистории не хотелось идти на такой шаг, в чем её активно упрекала палата министров - все, как один, предлагали развязать войну, в то время как она сама хотела организовать массовое переселение представителей своего народа на остров. И здесь уже Пик была согласна с идеями этих самых министров: терпеть, дальше закрывать глаза на эти унижения уже не было никаких сил. Терпеть, как просил Армин, значило сдаться и предать свои собственные убеждения. Пик устало прикрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Одна книжка не могла изменить мир настолько сильно. Скорее, она лишь стала катализатором. Погрузившись в свои мрачные мысли, она не заметила, как за ее столик подсел полный мужчина в очках. - А знаете ли вы, госпожа Фингер, что правительство Марли делает все, чтобы не допускать повторения истории, которая происходила до Гула? Пик вздрогнула и резко повернулась к нему. - Кто вы? - напряженно процедила она сквозь зубы, - Раз вы располагаете такого рода информацией, то наверняка в курсе, что я не даю несогласованных интервью? - Ну же, госпожа Фингер. Посмотрите на меня внимательнее, - мужчина выдавил из себя подобие улыбки, - разве я похож на представителя СМИ? Женщина окинула его пренебрежительным взглядом и тут же отвернулась, уставившись на музыкантов, находившихся на сцене. - Прошу простить меня, я не представился. Берроуз, Карл Берроуз, госпожа Фингер, - незваный гость милостиво протянул руку для приветствия, - будем знакомы. - Кто вы? - ещё раз повторила Пик, не удостоив мужчину рукопожатием. - О моей должности я, к сожалению, не могу сообщать так просто. Все, что вам разрешается знать - это то, что я действую в интересах правительства нашей страны. - Нашей - это вы про Марли? - ехидно скривилась женщина. В ответ собеседник лишь утвердительно кивнул головой, не переставая улыбаться одними уголками тонких губ. - Госпожа Фингер, я пришёл обсудить с вами текущее положение дел. - Здесь? В баре? - удивленно и насмешливо переспросила она. - Именно так. Ничто так не располагает к приятной беседе, как хорошая музыка, - он вальяжно откинулся на спинку стула и положил руку на стол, легонько отбивая пальцами ритм. - К тому же, врываться к вам в дом без приглашения, как того от меня требовали, я посчитал некультурным. В конце концов, ваш отец… Кто знает, что с ним будет, если мы придём к вам, не предупредив о своём визите? В его-то годы… - Говорите, зачем пришли, - ядовито и напряженно выпалила Пик. - Дело вот в чем, - Берроуз слегка наклонился в ее сторону и заговорил тише, - Ваш роман очень понравился Президенту. Он нашёл его… Актуальным и очень интересным. Только вот в чем проблема: вы пишете слишком завуалированно. Не все читатели способны правильно вас понять. Пик напряженно закусила губу, чувствуя, как все внутри неё закипает. - Мне всегда казалось, что художественная литература и должна по-разному трактоваться разными читателями, заставляя работать их воображение и опыт, - парировала она. - Вы именно за этим написали свой роман? - улыбка мужчины стала еще шире, - Нет, ни в коем случае не подумайте, что я намекаю, будто бы вы имели ввиду нечто плохое, например, что правительство Марли смотрит сквозь пальцы на дискриминацию или, того хуже, поощряет ее! Пик задохнулась от ужаса, не находя в себе силы на ответ. Видя желаемую реакцию, Берроуз вновь откинулся на спинку стула. - Хорошо, что президент Марли - добрый, милостивый человек, который способен прощать ошибки и давать шанс исправиться. Женщина напряжённо свела брови и выжидательно посмотрела на него. - Давайте я помогу вам все наладить, госпожа Фингер! Предлагаю вам сделку, - с этими словами он вытащил из-за пазухи портсигар, зажигалку, выложив их на стол, а затем и листок бумаги, сложенный в несколько раз. - Вот как мы поступим… - Подождите! - перебила его Пик, - С чего вы решили, что я согласна на вашу сделку?! - Ну же, милочка, не будьте так недальновидны! - в глазах Берроуза заплясали дьявольские огоньки, взгляд потемнел, но улыбка с губ никуда не исчезла, - Понимаете, любому терпению может прийти конец. Вы нравитесь и мне, и господину Президенту. Но кто знает, к чему может привести такое расхождение во мнениях? Мы живем в такое прекрасное время. Автомобиль может купить себе буквально любой гражданин Марли. А вот управлять им… Это непростой навык. Да и преступность увеличилась за последние годы. Не все хотят честно зарабатывать себе свой хлеб, как мы с вами. Вдруг кто-то нападет на вас, или, не приведи Господь, на вашего дражайшего отца, попытавшись отнять вообще имущество? - Вы мне угрожаете?! - воскликнула женщина, совершенно позабыв о том, где находится. Посетители обернулись к ним, заинтересовавшись происходящим. Это слегка остудило ее пыл. Выждав пару минут, Берроуз продолжил. - Ни в коем случае! Я просто строю догадки. Так что, как там наша сделка? Пик положила руки на колени и опустила голову. В висках пульсировала кровь, а глаза застилала белая пелена страха. «Они угрожают мне. Угрожают папе… Ты была к этому готова, откажись! Обратись к Армину. Он сможет вывезти его на Парадиз. Сможет помочь». - А, совсем забыл! Ваш друг, господин Арлерт. Знаете, он так много сделал для процветания Марли! Благодаря ему мы быстро смогли восстановить страну после ужасных событий тех лет… Президент безумно благодарен ему. Но все-таки… Шпионаж! Это звучит страшно, не правда ли? Не думаю, что такое можно простить, даже если ты чрезмерно великодушен. Пик вздрогнула. Армин всегда казался ей самым надежно защищённым и неприкасаемым человеком среди ее элдийского окружения. «На что намекает Берроуз? Неужели им известно про Хис… Нет. Не может быть». - Говорите, - почти беззвучно ответила она. Берроуз благосклонно кивнул ей. - Нужно как-то донести до ваших читателей, что именно вы имели ввиду. Как вам идея с интервью для «Время Марли»? Начнём с малого. Или может, сразу дадим пресс-конференцию для нескольких газет? - Интервью для «Время Марли», - эхом отозвалась Пик. - Вижу, вы не любите спешку. Что ж, это к лучшему! Я тоже считаю, что можно все решить постепенно, - мужчина залпом осушил свой бокал с виски до дна и встал, - Надеюсь на долгое и продуктивное сотрудничество, госпожа Фингер, - он кивнул ей в знак прощания, развернулся и собрался было уходить, но тут обернулся к ней, вспомнив что-то. - Надеюсь, вам не нужно объяснять, что этот разговор должен остаться между нами? Пик утвердительно кивнула головой, не проронив ни слова. - Не унывайте вы так, Пик! - вдруг назвал он ее по имени, - Марли - ваша Родина. Вы служили в наших войсках с гордым званием почетного марлийца. Неужели вы думаете, что мы желаем вам зла? Ещё раз улыбнувшись, он развернулся и, наконец, поспешил оставить ее одну, быстрым шагом направившись к выходу. В ушах звенело. Пик чувствовала, как все внутри неё сжалось в тугой узел, к горлу подступила тошнота. Женщина схватила сумочку и вылетела из бара. Как в тумане, она брела вверх по улице, не осознавая в полной мере, куда идёт. Весь последний год, с самого момента выхода книги, она жила с верой в то, что совершила важный и правильный поступок. Она была убеждена, что этим защитила свой народ. Бездействие Армина убивало её, она чувствовала, что не должна отсиживаться и выжидать, как он того просил. Последствия, которыми он пытался урезонить ее, казались ей невероятным развитием событий, которые никак не могли произойти в текущей политической обстановке. После Гула мировое сообщество приняло ряд законов, которые ограждали все национальные меньшинства от дискриминации. Этим оно старалось не допустить ещё раз массовых убийств, и казалось, что вынесло что-то полезное из этого урока. Но, как не раз говорил Леви, люди не могут жить без войны. Если нет общего врага, то так или иначе они в какой-то момент начнут войну друг с другом. Сейчас Пик, слепо верившая в справедливость, как никогда остро чувствовала, что он был прав. А ещё был прав Армин, пытавшийся всеми силами не допустить открытого конфликта. Тем не менее, что сделано, то сделано, и тревожные весточки о массовых волнениях на периферии уже стали просачиваться в заголовки столичных газет. Неужели одна книжка могла посеять в душах стольких людей смуту? Неужели она могла настолько повлиять на мир? Это казалось неправдоподобным и сюрреалистичным. Свет фар ослеплял ее. Паника нарастала. Перейдя на бег, Пик устремилась вперёд, ноги сами несли её куда-то, и неосознанно привели к дому на одной из центральных улиц города. К дому человека, которого она в своей голове ещё сегодня утром была готова причислять чуть ли не к врагам всей нации и предателям.