Без ума от рубинов

Она и не мечтала, что когда-нибудь вновь сможет беззаботно обнять Карину, хотя безумно по этому скучала. Дилара не может говорить за всех, но в её голове сложилась вполне четкая мысль: «Ты асоциален до тех пор, пока не почувствуешь тепло заботы и любви». Красноволосая смотрела на неё блестящими круглыми глазками, словно побаиваясь. Кажется она похудела, её плечи были тоньше, чем раньше. — Между этими двумя понятиями нельзя выбирать более значимое, — в школах учат, что нет ничего важнее любви, а потому обеим русалкам немного некомфортно об этом говорить, ведь по сути, они оспаривают основополагающую идеологию. — Ты очень дорога мне, Карина, прости за мое поведение. Вместо того, чтобы поговорить как взрослые здравомыслящие русалки, мы сделали друг другу больно. Но, лучше же поздно, чем никогда? Дилара разводит руки в разные стороны, пока её губы тянутся в трогательной улыбке. — Мы сможем быть в порядке? Карина подается вперед, прижимаясь к чужому дрожащему телу: — Я так скучала, Диля… — она не может не улыбнуться, когда женские ладони ложатся на её спину. — Я должна была поддержать тебя. Моя подруга нашла свою пару, а я закатила на это истерику. Прости, Диль, прости… — Все в порядке. Я тоже по тебе скучала. Они стоят так какое-то время, обмениваясь тем слабым, почти неощутимым теплом, что хранят их тела. Беспокойство покидает Дилару, которая, спустя долгое время, вновь обрела того, без кого невозможно было быть счастливым. Карина вдруг тихо хихикает, пряча носик в плече подруги, покрытым редкими полупрозрачными чешуйками. — Спасибо тебе, — шепчет она, прижимаясь сильнее. Что вынудило младшую поступить таким образом? Боязнь того, что скорый уход подруги сделает её вновь одинокой? Что она является временным пристанищем, которое Дилара покинет сразу же, как только обретет своего человека? Все и сразу. Слова «ненужная», «ничтожная» — стали верными спутниками. Дилара дала ей второй шанс, дала возможность исправиться, проявить себя как достойную подругу, но почему на душе не становится легче? Что ждет их дальше? Ведь Карина, как не крути, по итогу останется одна. Она уже чувствует психологическое давление от Дилары, окруженную вещами из верхнего мира. — Пошли кушать? — предлагает Дилара, чувствуя себя смущенной, но невероятно вдохновленной. — Я принесла тебе рачков и ламинарию. Дилара пододвигает каменное лукошко к Карине. «Она помнит, что я не могу есть рыбу», — внутри разлилось бесконечно теплое чувство. Сама же хозяйка дома, предпочла нарезанные рыбные кусочки, завернутые в такую же ламинарию. Женщина, приготовившая им это рассказывала, что когда была на суше, ела такое же блюдо вместе с рисом. Здесь у них не было возможности этот самый рис выращивать, и она очень по этому сочетанию вкусов скучала. Это было очередным уколом в сторону Дилары. «Вы хотя бы раз смогли это попробовать», — подумала тогда она, закрывая угощения крышкой. Что ж, может быть, если она навсегда останется в воде, то не будет тосковать по поверхности, на которой никогда не была? После вкусного завтрака Карина удалилась в отведенную ей комнату. Оттуда она вернулась со своей сумкой, содержимое которой также шумело. Оказалось, что она полна разнообразных уникальных самодельных украшений, часть которых девушка мечтала когда-нибудь подарить своей дорогой подруге. Старшая вообще ничего такого не носила, скорее не от нежелания, а от неимения. Только в мочке уха красовалась инородная серебряная серьга, представляющая собой кольцо с цепочкой. Ее происхождение было ясно как день, а потому Карина выуживала из багажа все, кроме сережек, дабы не ставить Дилару в неудобное положение (в очередной раз). — Давай примерим! — первым в ход пошел браслет из разного размера жемчуга, который младшая легко закрепила у основания хвостового плавника. Дилара неловко взмахнула им пару раз, наблюдая, как переливаются бусинки, как выгодно они смотрятся на фоне бирюзовой чешуи. — Он потрясающий, огромное спасибо, — Карина прямо засветилась от похвалы. Дилара самa по себе невероятно красивая, для Карины, как дизайнера, честь, что её украшения будет носить такая модель. И как бы стеснительная девушка не пыталась отвертеться, на этом подарки не закончились. Младшая чуть ли не боем уговорила её надеть ожерелье из разнообразных камушков и ракушек и жесткий браслет-обруч на плечо. — Ты просто потрясающая, Диль! — она захлопала в ладоши. — Алишер будет сражен наповал! И без того смущенная Дилара зарумянилась еще сильнее. Ей действительно нравилось все, что сделала Карина, а от мысли, что это будет также нравиться и возлюбленному стало приятнее. Лично ей всегда нравилось разглядывать массивные цепи на тонких запястьях, сверкающие кольца на длинных пальцах с аккуратными ногтями. Дошло даже до того, что она выпросила чужую сережку, слишком ей понравившуюся. А Алишер был абсолютно не против, наоборот, ему нравилась мысль, что Дилара носит на себе его частичку. Пока старшая привыкала к новым предметам гардероба, Карина, зацепившись глазами за кулончик, подумала, что он отлично подошел бы тому парню, Славе. Она завязала сумку, чтобы украшения не расплылись по всему дому, и одернула себя: с чего бы ей вообще вспоминать о нем? Дабы отвлечься от гнетущих мыслей и наверстать упущенное за два года, девушки решили прогуляться. Карина привела её к месту, где заприметилa камни, и завязала незамысловатый диалог. Каждая из них делилась тем, что происходило в их жизни во время необщения. Дилара бесчисленное количество раз выражала сожаление, а младшая только качала головой: пытаться стать счастливой — это не преступление. Диля в целом много говорила о том, что чувствовала в период их раздора. Об опустошении, скорби, тревоге. Карина внимательно слушала, иногда кивая, при этом, одергивала себя на зарождающейся внутри зависти. Все, что довелось испытать ей — печаль и тоска, но она жила с ней и до этого. То, чем делилась с ней подруга было слишком непонятным, нереальным. Расстроенная таким ходом беседы, Карина, в какой-то момент, повернула в темное для старшей русло: — Почему же ты еще в воде? — задала она вполне резонный вопрос. В школе рассказывали о том, что подобные отношения — неправильные. Русалка должна выйти на сушу, а не вести вот такой кочевнеческий образ жизни. Диларе откровенно не нравилось говорить об Алишере с Кариной, поскольку он косвенно, но все же являлся причиной их раздора. Она немного скуксила мордашку, но ответила: — Потому что он хочет уйти ко мне под воду, но перед этим ему нужно доделать некоторые дела там. Не в его принципах оставлять все на самотек. Младшая фыркает: что за дела такие, которые за два года он никак не закончит? Попахивает обманом, да вот только Дилара ведь абсолютно не наивна и не глупа. Как он смог её одурачить? Она пропитывалась антипатией к Алишеру, но старательно скрывала это. — Он совершал для тебя что-то романтичное? — Карина наклонилась за сверкнувшим бордовым камушком. — Может погружался с аквалангом? — На самом деле, он и плавать то толком не умеет… — Дилара стыдливо отвела глаза. Она чувствовал себя такой беззащитной под любопытным взглядом Карины, но выбор свой сомнению не подвергала. — В тот день друзья посадили его на водный мотоцикл, а он не справился с управлением, вот и все. — То есть, он уже второй год вешает тебе ил на уши? — девушка явно ожидала услышать идеальную сказку, а не эту жалкую повесть. — Ты ведь знаешь, что некоторые просто используют нас, не обращая внимания на чувства… — Алишер не такой! — она тут же закрутила головой, серьезно нахмурившись. Вторая вызывающе подняла бровь, и Дилара, при всем своем нежелании выносить сор из избы, была вынуждена признаться: — Мы вообще не делаем ничего больше поцелуев… Поэтому не думай о нем так. — Странный он... — Карина пожала плечами, словив на себе странный, но в незначительной степени горделивый взгляд. — Ты ведешь себя нерационально. К чему ты вообще его слушаешь? За эти два года, ты могла давно найти человека, который ушел бы к тебе сюда не через два года, а уже через неделю, с твоим то обаянием. — У тебя все так просто. — Карина почти прочувствовалa недосказанное «глупая». — Ты не понимаешь, — отозвалась Дилара, отвернувшись. Карину такое заявление даже немного оскорбило. Что там такое серьезное, что ей даже объяснять бессмысленно? Неужели Дилара превозносит себя над ней, только потому что у неё есть пара, а у Карины нет? Да, у неё есть проблемы с эмоциями, но это не значит, что она бесчувственный сухарь. Девушка стерла с гладкой поверхности водоросли, и вздохнула: ей, между прочим, тоже хочется такого. Ощутить этот ураган страсти, страха, неловкости и бесконечного влечения. Как будто ей нравится по эмоциональной составляющей являться практически близнецом для тех камушков, что она зажимает в ладони. Погрузившись в молчание, она третий раз за сегодня подумала о Славе. Жемчужина внизу шеи опять начала странно чесаться и зудеть, а Карина вдруг подумала о том, что хочет знать о парне больше. Кто он, и что делал на этом пляже? Что ему нравится из еды и из музыки? Эта песня была просто застрявшей на языке или отображала то, что творилось в душе? Они вернулись в пещеру, где Карина убрала все камушки в сумку. Выйдя на кухню, она обнаружилa Дилару за тщательным рассматриванием подаренного ранее ожерелья. У младшей такое зрелище вызвало улыбку. Она подплыла к девушке сзади, не отвлекая, зарылась пальчиками в чужие сине-черные гладкие волосы на затылке, провела ими против направления роста. — Хочешь я помогу тебе подстричься? Дилара встрепенулась, уточняя: — Правда? Это было бы потрясающе! Мало кто из их сородичей носили короткие прически: под водой волосы не путаются, а приспособлений, чтобы их нормально обрезать и нет толком. Карина же любила экспериментировать. Сколько Дилара её знает, ну никак не могла она видеть одно и то же отражение в воде дольше, чем месяц. Одна красно-коралловая стрижка до затылка (она еще любит крепить к ней всякие цветы и жемчужинки), в которую Карина преобразовалась года 3 назад приелась сразу – заметно, что с ней она чувствует себя "своей". Да и она отлично гармонирует с её рубиновым ярко-ярко красным хвостом. Но Дилара никогда особо сильно шевелюру не отпускала, максимум, на что её хватало — до плеч. Карина с ней был солидарна, хотя в подростковом возрасте ходила с завидной длинной. Дилара выложила на стол железные ножницы и намотанные на их острие тканевые резинки. Младшей доводилось видеть данный парикмахерский инструмент, правда он уже целиком и полностью заржавел и сгнил. Этот же блестел, будучи абсолютно новым. — А ты, я смотрю, всё-таки немного отрастила, да? — Очень мешает, — призналась младшая, улыбаясь. Дилара протянула ей резиночку, с тихим: «Я все равно не пользуюсь…». Уже не было смысла ничего скрывать: тот человек составляет большую часть её жизни, и потому её окружает много вещей так или иначе связанных с ним. Сережка Алишера, ножницы Алишера, расческа Алишера, да даже сама Дилара уже давно принадлежит Алишеру. Карина четко видит, насколько старшей неловко говорить об этом. Почему младшая заставляет её чувствовать себя плохо? Разве друзья не должны поддерживать? Засунув все свое презрение куда подальше, Карина приняла желтый кружочек, собирая им волосы на макушке. Это оказалось действительно безумно удобно: раньше она пользовалась только громоздкими заколками, от которых потом болела кожа головы. Импровизированный салон они открывают за пару метров от пещерки, чтобы в ней повсюду не летали крохотные волоски. Карина руку на этом деле давно набила, а потому талантливо орудовала новым инструментом. Дилара долго не могла нарадоваться новой прическе — челка наконец-то не перекрывала глаза, виски не щекотали уши. Когда она стриглась сама все выходило не совсем ровно, того небольшого зеркала, что подарил ей Алишер было недостаточно для удобной работы. Эту ночь, они были вместе, на одной постели. Сначала занимались очисткой материалов, найденных сегодня, а после просто лежали, разговаривая о ничего не значащих вещах. Так и уснули, убаюканные голосом друг друга. Выспаться старшей опять не удалось. Карина, которая проснулась куда раньше неё, уже успела убрать волосы зажимом, оставив висеть только передние прядки, а также закинуть в желудок пару листиков ламинарии. Каким-то чудом ей удалось уболтать сонную Дилару выплыть на поверхность, дабы познакомить с восходящим солнцем. Сколько раз ей самой доводилось видеть эту картину? И каждый раз она жаждла новой встречи с ней, каждый раз она была уникальна и бесподобна. — Красиво, правда? — с придыханием произнесла она, ожидая чужой реакции. Старшая оглядывается заинтересованно, но почему-то угрюмо. Почему бесподобные большие глаза настолько грустные? Что за ними скрывается? Карину это огорчает, она смахивает с кончика носа каплю воды, замечая, что губы Дилары дрожат. Она не делится с ней своей болью, потому что считает, что та не способна эту боль понять? — Очень красиво, — шепчет Дилара, натягивая вымученную улыбку. Она выглядела так, словно прощалась с солнцем навсегда, словно это их последняя возможность увидеться. Связанно ли это с тем, что ей предстоит провести остаток жизни под водой из-за решения возлюбленного? Когда Карина, делая попытку отвлечь её от ядовитых дум, предлагает подплыть к большим камням у берега, та наотрез отказывается. — Там люди, нам не следует туда соваться. Младшей реплика не понравилась. Да, там люди, но это ведь хорошо? Как Карина найдет свою пару, если будет избегать подобные места? Это Диларе повезло и её человек оказался прямо в воде, а ей что? Тоже ждать с моря погоды? Все это даже обижало: подруга не заинтересована в её благополучии? Вдруг, недалеко от них об воду ударился потрепанный волейбольный мяч. Дилара тут же схватилась за чужое запястье, дабы увести неугомонную подальше отсюда, но Карина не сдвинулась с места. На валунах никого, зато за ними слышатся громкие бессвязные возгласы. Девушка на максимум напрягает свой слух, сосредотачиваясь на доносящихся обрывках фраз. — Отлично! Вот иди и ныряй за ним теперь. — Пойду и нырну, — сердце пропускает удар, когда она слышит знакомый голос, дергая красным плавничком над ухом и замирая в ожидании. Слава сейчас нырнет в воду. За мячом, невозмутимо плавающим в метре от неё. Это судьба? Такой ее знак нужно было получить? Дилара, также услышавшая диалог, продолжает тянуть её вниз. Карину такое поведение начинает злить. Она грубо отмахивается от чужих длинных пальцев и, кинув успокаивающее «я аккуратно», настигает резиновый шар. На поверхности камня показывается кисть руки, и девушка решает действовать по ситуации: подкидывает мячик и бьет по нему хвостом. Тот, удачно отскочив, падает у подножия валунов, собирая на себе кучу песка. Карина уходит под воду, с неудобного ракурса продолжая наблюдать, а Слава спрыгивает вниз, пару секунд удивленно смотря на мокрый мяч, лежащий на значительном расстоянии от воды. — Мне казалось, что я дальше ударил, — бубнит он, поднимая игровой инвентарь. Слава резво перекидывает мяч на другую сторону, готовится перелезть сам, но останавливается, чтобы кинуть последний тоскливый взгляд на безжизненную гладь. У Карины покалывают кончики пальцев, дыхание спирает: Слава ищет её? Должна ли она показаться? Парень сейчас действительно выглядит как представитель королевских кровей: джинсы с карманчиками на коленях, белая рубашка надетая поверх черной водолазки. Не хватает только короны. Карина вырастает над водой, с надеждой смотря туда, где только что исчез парень. Может он появится еще на секундочку? Может это поможет унять покалывания в груди и шее? — Ты хоть понимаешь, как сильно выделяются твои волосы на фоне воды?! — начала отчитывать её старшая, на что она только показательно закатила глаза. Почему Дилара такая? Она не хочет, чтобы Карина покидала воду быстрее неё? Не хочет, чтобы у той все сложилось, пока она сама не может разобраться в своих недо-отношениях? — А ты сама лучше? — она укорительно ткнула пальцем той в грудь. — Полезла спасать человека, не заботясь ни о чем. А если бы он, вернувшись домой, раструбил на весь белый свет о нас и нашей тайне? — Разве я могла дать ему утонуть? — запал немного поутих. — Да и его бы просто посчитали за сумасшедшего… — Ты действовала согласно велению сердца, почему же, когда я поступаю так же, ты ругаешь меня? — Карина, не дожидаясь ответа, нырнула вниз. Придя домой, она тут же ушла в свою комнату, где до вечера мастерила диадему из проволоки и разного вида ракушек. Дилара промелькнула рядом только один раз: она с поникшим видом поставила на входе посуду с едой, тут же уходя, дабы не мозолить глаза. Вероятно, её высказывание действительно было слишком резким для старшей, чье эмоциональное состояние и без того нестабильное. Но сейчас, натирая руки жестким каркасом, изрезая пальцы об острые края раковин, Карина чувствовала только зависть. Было, конечно, что-то еще неопознанное, оно стояло где-то совсем на задворках, помогая разжигать огонь раздражения. Дилара упоминала Алишера даже сама того не замечая, потому что тот стал важной частью её жизни. А из чего состоит жизнь Карины? Можно ли назвать это жизнью вообще? Вышла она только под вечер. Уставшая, в первую очередь от собственной абоминации, что заполнила душу. Нести ее оказалось безумно тяжело, но выплеснуть не было возможности. Старшую она нашла в её комнате: та чистила креветки, после заворачивая мясо в листочек ламинарии. Внутри прошелся болезненный импульс: Дилара почему-то продолжала думать о ней даже в такой ситуации. Занималась приготовлением ужина, не обращая внимание на поведение Карины. — Диль, — девушка тут же подняла голову, в её глазах читался испуг. — Помнишь парня, которому я кинула мячик? Старшая, предчувствуя неладное, напрягается, но кивает. — Я хочу выйти за ним на сушу. Дилара давится и округляет глаза. Карина отплывает немного назад, настороженно изучая реакцию. В любом случае, все уже решено. Девушка не хочет терять время, не хочет деградировать здесь под водой, когда у неё есть шанс на то, чтобы стать любимой сверху. — Ты серьезно? Даже в этой фразе уже слышится неодобрение, Карина начинает злиться, крепче сжимает ручку сумки. — Нужно делать это обдуманно, нельзя же так спонтанно. Выйти за первым встречным, не зная ни имени, ничего — это же безрассудство. У него уже может быть партнер, Карина. Младшей почему-то не хочется объяснять, что на самом деле она знает имя, знает, какой замечательный голос у этого парня и как он сказочно выглядит, когда поет. Со своими смоляными волосами, смуглой кожей он похож на настоящего принца, вышедшего из книжки. И Карина не хочет отдавать его глупым принцессам. Но все упреки Дилары выглядят как отговорки, перед истинной причиной, которую красноволосая уже успела себе надумать. — Так и скажи, что хочешь самоутвердиться за мой счет! Дилара чуть челюсть не теряет от удивления. Она тянет к ней руку с дрожащими пальцами, не находя нужных слов для ответа. Она и не знала, что создает такое впечатление, всегда желая для Карины всего самого лучшего. — Почему ты так сильно не хочешь, чтобы у меня тоже была пара? Думаешь, только тебе можно быть счастливой? Карина подхватывает сумку и несется на поверхность. Пещера остается позади, до тех пор, пока не сливается с дном в единую темную массу, пока сама девушка несется к свету. Там Слава, милый потрясающий мальчик, что возьмет её под свое крыло. Тело обрамляют крошечные пузырьки, совсем застилающие обзор. Она выпрыгивает из воды на песочный берег, ударяясь боком. Сжимает свою жемчужинку между пальцев, безумно вторя в голове одно лишь имя. Перед глазами возникает ослепляющая вспышка. Хвост сводит невыносимая судорога, уши и спина начинают чесаться. Её дико знобит, Карина вдруг чувствует себя такой голой, беззащитной и слабой. Все ощущения, чувства сваливаются на неё одним большим комом, чье давление она не в силах удержать: она задыхается, тонет, теряется в переполняющих её впечатлениях. Она скалится, пытается кричать, но горло заливает расплавленным железом, отчего оттуда выходит только жалкий хрип. Девушка сворачивается комочком, утыкаясь личиком в песок. Она уже на суше, но вода продолжает течь по лицу. Что это? Слезы?.. Карина ревет, устроившись в несуразной коленно-локтевой позе. Она вдруг чувствует себя намного меньше. Слышит, как трескаются, рассыпаются твердые чешуйки. Приподнимает веки и видит бело-розовые ножки. Девушка с силой впивается в мягкое бедро ногами, ненавидя новую форму, но наслаждаясь ей. Она знает, уверена, что Дилара приплыла за ней, но не может повернуться в её сторону. Не хочет увидеть укор и жалость в её глазах. Боится разбиться о сочащуюся из них любовь и заботу. На мгновение она и вовсе выпадает из реальности. Единственное, что с ней связывает — шум прибоя, звучащего в ушах, в ритм которого отбивает главная мышца организма. Старшая на локтях подползает к ней, осторожно просит поднять голову. Карина избегает зрительного контакта, пока та стирает большим пальцем прилипшие песчинки с зареванного красного лица. — Все будет хорошо... — у младшей сердце сжимается до размера икринки. Та не будет ругать её? Она… её поддерживает, не бросает? — Не плачь, Карина, мы со всем справимся. После всех ужасных слов, что вылетели из её грязного рта, девушка все еще с ней? Не требует извинений, не обижается, только держит невозможно бережно. Младшая всхлипывает чересчур громко: разве законно быть настолько ангельской? Как девушка, живущая в воде, превзошла в своей святости тех, кому предназначено рассекать небеса? — Что… что теперь делать? — блестящие глазки бегают туда-сюда, голос дрожит. — Надо позвонить Алишеру, он подбросит тебя до агенства. Тише-тише, все в порядке. Ты ведь всегда мечтала об этом, да? — от хладнокровного тела исходит тепло. — Ты обязательно добьешься своего, Карина, иначе и быть не может. Тебе так идет этот человеческий румянец, эти ножки… Чего ты совсем расклеилась? А Карина физически не может проглотить ком в горле: Дилара, мечтающая выйти на сушу, грезящая о собственных ногах не чувствует испепеляющей изнутри черной зависти. Делает эти комплименты искренне, бескорыстно. Девушка смотрит в улыбающиеся глаза, знает, что Дилара безумно переживает сейчас, разрывается от боли и страха за Карину, но то, как она старательно маскирует это, чтобы её поддержать и успокоить — вновь напоминает о том, какой же Карина ужасный друг, по сравнению с ней. — У меня ноги болят, не могу идти. Мышцы тянет так сильно, словно они вот-вот порвутся. Видимо процессы формирования завершились не до конца. — Алишер прячет телефон на скрытом кусочке берега, чтобы в случае чего я могла позвонить. Я быстро, туда и обратно, хорошо? Никуда не исчезай, прошу тебя. Карина кивает, хлюпая носом, наблюдает как скрывается нефритовый плавник под водой, в которой отражаются такие же зеленые деревья. Девушка набирает полную грудь воздуха, после вскидывает руку к шее. Гладкая, приятная. Жаберных крышек нет. Тяжело объяснить, но кажется, словно воздух вдыхаемый через нос и через жабры отличается. И Карина не отрицает, что первый нравится ей куда больше. Она осторожно шевелит смешными пальчиками на ногах. Эта часть тела у неё от силы пару минут, а она чувствует себя с ней куда более естественно и хорошо, нежели с хвостом. Девушка распрямляет спину, оглядываясь по сторонам — теперь она почти человек. Ей нужно понравиться Славе, и написать с ним завязку новой сказки. Все ведь просто?