***
Мидорима как раз направлялся на кухню, когда в дверь неожиданно позвонили. Интересно, кто бы это мог быть? Родители должны появиться только под вечер и то не факт, что сегодняшнего дня. Ну а Хотару открывает своим ключом, даже если та обвешана пакетами с ног до головы – она настолько привыкла к самостоятельной жизни за границей, что иногда ей и в голову не приходит попросить о помощи. На пороге, к удивлению парня, стоял сияющий Рёта. — Кисе? — удивился Мидорима. — Я к Аоки-чи — пояснил парень, — Она дома? — Нет. — лаконично ответил Шинтаро и хотел было закрыть дверь. Однако Рёта не собирался так просто сдаваться. Он придержал дверь рукой, невольно подумав, что, похоже, все братья решили устроить против него заговор: то Хиро дверь захлопывает перед носом, то Мидорима. — Подожди, мне очень нужна твоя сестра. Куда она ушла? — Без понятия. — Как так?! — удивился Кисе. — У неё синдром бродячей кошки, — хмыкнул Шинтаро, — Скорее всего бродит где-то по городу в поисках вдохновения или на крыше сидит. Хотя… гитару она не брала. Значит, гуляет. Почему бы тебе ей не позвонить? Блондин замялся, неловко улыбнувшись, и сказал, что у него нет номера девушки. Это действительно было оплошностью с его стороны. Видимо, то, что они и так постоянно виделись в школе, избавило парня от необходимости брать номер, ведь все вопросы они могли обсудить там, иногда даже во время урока. Но сейчас всё ещё были каникулы, а значит, Хотару была вне зоны досягаемости. — Можешь сказать мне её номер? — попросил Рёта. — Ещё чего, — хмыкнул Мидорима, — Чтобы ты ей надоедал? Захотела бы, сама номер дала. Кстати, а что тебе от неё надо-то? — наконец спросил он. Кисе, широко улыбаясь, сообщил, что Хотару прошла отбор в конкурсе и он явился об этом сообщить. — Хорошо, я ей передам, — кивнул Шинтаро и вновь собрался закрыть дверь. — Да что ж ты меня всё выгнать пытаешься! Это, знаешь ли, невежливо, — захныкал Кисе, — Мне, между прочим, ещё насчёт четвертьфинала нужно сообщить тему и условия. Могу я хотя бы на листочке записать? — Ладно, проходи, — обречённо вздохнул Мидорима. Обрадованный Рёта скинул кеды и прошел за ним в комнату. Проходя к письменному столу, Кисе случайно уронил с книжной полки выдвинутый наполовину журнал с гороскопами. — Осторожнее! — крикнул Шинтаро, как будто тот уронил не печатное издание, а как минимум, хрустальную вазу. Рёта извинился и поднял журнал. Поставив его обратно на полку, парень заметил фотографию на полу, очевидно выпавшую из него. Кисе наклонился, чтобы поднять фото и, прежде чем вернуть её владельцу, задержал взгляд на снимке. С глянца фотобумаги на него смотрела мило улыбающаяся девушка с длинными белокурыми волосами, забранными в два кокетливых хвоста. На ней было небесно-голубое платье, делающее образ хрупким и воздушным, а минимум косметики подчёркивало нежность и женственность юного личика. Интересно, что это фото делает среди вещей Шинтаро? Кисе не любил мучаться вопросами, а потому сразу спросил: — Мидорима-чи, кто эта красотка? Но ответить парень не успел. Из коридора послышалось шебуршание, а затем голос Хотару. — Нии-чан, ты чего с открытой дверью сидишь? Заходи кто хочешь, бери что попало? Ой, у нас что, гости? — увидела она обувь у двери. Аоки заглянула в комнату к брату и радостно поприветствовала Кисе, затем её взгляд упал на фотографию в его руках. Глаза девушки округлились и она быстро шагнула к парню. — Не отдавай! — успел крикнуть Мидорима. Реакция Рёты была мгновенной и он, даже не успев сообразить, что случилось и почему звучит такая странная просьба, поднял руку с фотографией как можно выше над головой. Хотару выглядела рассерженной. — Отдай! — потребовала она. — Не отдавай, она её порвёт! — сказал Шинтаро. — Что? Почему? — Рёта всё так же на вытянутой руке повернул снимок к себе лицевой стороной и вдруг понял, почему девушка с фотографии показалась ему смутно знакомой, — Аоки-чи, это ты на фотографии?! Это казалось совершенно непостижимым! С фотографии на него смотрела девочка-принцесса, в то время как Аоки Хотару, пытавшаяся сейчас дотянуться до снимка, выглядела скорее как пацанка-бунтарка. Что же заставило её так кардинально поменять образ? — Я не понимаю, — Рёта сейчас явно испытывал когнитивный диссонанс, — Как это могло стать этим?! — переводил он взгляд то на фото, то на рассерженную девушку. — Сам в шоке, — заметил Мидорима. — Эй, а можно повежливее? Я вообще-то тут! — возмутилась та, о ком шла речь. — Ой, прости. Просто это очень неожиданно, — смутился парень, поднимая руку повыше. — Её больше нет… — сбивчиво сказала Аоки, пытаясь допрыгнуть до фотографии, но из-за разницы в росте, ей это никак не удавалось, — Той Хотару больше нет... А может, никогда и не было… А ну, отдай фотографию! — с боевым кличем подпрыгнула она выше. — Ни за что, — отрицательно покачал головой Рёта, — Нельзя уничтожать такую красоту. — Это моя фотография, что хочу то и делаю! — разозлилась Аоки, — И вообще, не отдашь фото, скажу, чтобы Ми-чан с тобой больше не общалась, — припугнула она парня. Хотару перестала прыгать, склонила голову набок и выжидающе протянула руку. Девушка, конечно, понимала, что это был не совсем честный приём и мысленно уже извинилась и перед подругой, и перед Рётой, но ей нужно было забрать снимок во что бы то ни стало. Кисе выглядел испуганным, в его глазах читалась паника. Он явно метался при принятии решения и уже было протянул девушке фотографию, но в последний момент вновь одернул руку и помотал головой. Хотару выглядела растерянной. — Почему? — только и спросила она, нахмурившись, — Ты же понимаешь, что я могу это сделать? Глаза Рёты наполнились слезами. — Не отдам, — сказал он упрямо. — Хотару, прекрати его запугивать, — сказал Мидорима, подходя и забирая фотографию над головой у девушки. Как та ни старалась, но так и не смогла достать снимок. Проворчав что-то насчёт акселератов, она переключила внимание на брата. — Нии-чан, отдай лучше по-хорошему, — Аоки прищурилась и, взяв с полки один из журналов брата, открыла его и схватила так, будто собиралась порвать, — Ты меня знаешь, сделала один раз – сделаю снова. Теперь уже на лице Мидоримы отразился испуг, но он тут же постарался взять себя в руки. — Хотару, не играй с судьбой, — строго предупредил он. — Ты же знаешь, на меня подобные слова не действуют, — хмыкнула девушка, — Отдай фото! — Ни за что. — Да что не так с этой фотографией?! — не выдержал Кисе. Хотару повернулась к нему и убитым голосом пояснила: — Она сделана в тот день, который я больше всего ненавижу. — А ты не думаешь, что мне эта фотография может быть дорога?! — взорвался Мидорима, — Что ты никогда не выглядела такой счастливой как на ней?! К тому же, это платье мы выбирали вместе… Хотару удивленно захлопала ресницами. Действительно, как она могла об этом забыть? Девушка и впрямь тогда попросила брата пойти вместе с ней в магазин, потому что он знал её лучше, чем кто-либо другой и ей показалось, что парень интуитивно сможет подобрать то, что лучше всего ей подходит. Аоки аккуратно закрыла журнал и убрала его на полку. — Прости, нии-чан, я об этом не подумала. Если эта фотография тебе так дорога, то пусть остаётся — виновато сказала она, — И ты, Кисе-кун, тоже извини… Я бы всё равно не выполнила свои угрозы… — Я знаю, — улыбнулся парень и потрепал её по волосам (впрочем, услышав выразительное покашливание Мидоримы, руку тут же одернул). И видя, что девушка вот-вот заплачет, быстро сказал, — Я, кстати, пришёл сказать, что ты прошла отборочный тур. — Правда? — Аоки тут же передумала плакать и её лицо озарилось широчайшей улыбкой. Она запрыгала и захлопала в ладоши от радости, — Нии-чан, ты слышал? Слышал?! Я прошла! Это надо отметить! Кисе-кун, останешься на обед? Тот немедленно отозвался, что с радостью. — Хотару, — недовольно сказал Мидорима, — А не слишком ли… — Нии-чан, так ведь гонцов с хорошей вестью всегда вознаграждали, — хитро прищурилась девушка, —А Кисе-кун принёс просто замечательные новости. Так что с нас суюнши. Надо будет потом ещё с Ми-чан и Хиро отметить. При имени последнего, Рёта нервно дернулся. — Ой, — тут же спохватился парень, — Я же конфеты для четвертьфиналистки принёс в качестве поздравления. — Кисе-кун, это так мило с твоей стороны, — обрадовалась Хотару, — Ну вот, нии-чан, а ты его на обед оставлять не хотел, — с укоризной сказала она брату. — А человек не с пустыми руками, а с подарком не поленился припере… то есть прийти, — быстро поправилась девушка. — Первый вариант был правильнее, — пробурчал под нос Мидорима. Вся дружная компания прошла на кухню. Хотару разложила еду по тарелкам и поставила греться в микроволновку. Сейчас парни молча и удивлённо наблюдали следующую картину: Аоки взяла табуретку и, встав на неё, начала доставать с верхней полки сервиз для гостей. Первым опомнился Кисе. — Аоки-чи, почему ты не попросила достать? Мы же выше тебя, — недоуменно спросил он, беря у девушки из рук чашки. — Тот же вопрос, — вздохнул Мидорима. — Ой, — Хотару осознала всю нелепость ситуации и засмеялась, — Как-то отвыкла, видимо. За границей нии-чана не было, приходилось самой всё делать. — А где ты училась? — полюбопытствовал Рёта, — В Америке? — Бери выше! В Англии, на туманном Альбионе, — улыбнулась Аоки, — Дожди, туманы, красные автобусы, Биг Бен... А ещё это родина таких известных рок-групп как «The Beatles», «Queen» и «The Rolling Stones» – самое то для музыканта. — Ого! — удивился Кисе, — А как так вышло, что ты не переняла английскую строгость и чопорность? — Сам всё время задаюсь этим вопросом, — вновь вздохнул Шинтаро, — Как уехала раздолбайкой, так ей и вернулась… — Щас как пересолю тебе карри, — шутливо пригрозила Аоки брату. Рёта попробовал блюдо и сказал, что приготовлено невероятно вкусно. — Мидорима-чи, тебе очень повезло с сестрой! — А то! — тут же встряла Хотару, — Ты думал, почему он так хорошо трёхочковые забрасывает? Потому что кормлю хорошо. — А ещё моя сестра необычайно скромна, — хмыкнул Шинтаро. Аоки тут же показала ему язык и, как ни в чём не бывало, повернулась к блондину. — Кисе-кун, а какая тема для четвертьфинала? — спросила она. — Рассказать о себе в песне, — сказал тот, — Других ограничений по теме нет. Хочешь биографию, хочешь жизненную позицию, в общем – простор для творчества. — М-да, — нахмурилась Аоки, — Не то, чтобы я не была знакома с материалом, но как-то без понятия о чём писать. Девушка всерьёз призадумалась над будущей песней, рассеянно ковыряя еду в тарелке. Парни не стали ей мешать и вполголоса принялись обсуждать последний матч Кисе с Аомине. Одно слово из разговора заставило Хотару встрепенуться. — Прости, что ты сейчас сказал? — Что возьму реванш в следующий раз. — Кисе-кун, ты гений! — воскликнула Аоки и её глаза ярко засверкали, — Ну конечно, реванш! Реванш-реванш-реванш! — захлопала она в ладоши и помчалась в комнату за блокнотом. Кисе перевел взгляд на Мидориму. Тот продолжал спокойно обедать – видимо, для него это было обычным явлением. — Кстати, — сказал Рёта, когда Хотару вернулась, — Мне так жаль, что ты из-за меня с Аомине-чи поругалась. — Он сам виноват. Не вёл бы себя по-свински, не поругалась бы, — махнула рукой девушка, —Да и вообще, не бери в голову, мы не первый раз с ним уже собачимся. Как поссорились, так и помиримся. — Ну… тогда ладно.***