***
Был выходной и Хотару задумчиво брела по улочкам с блокнотом в руках. Скейт девушка сегодня не брала, потому как на нём точно ничего не сочинишь и не запишешь. Погода была на удивление хороша и солнце весело отражалось в витринах многочисленных магазинов на оживлённой улице. Аоки нравилось это ощущение – быть в толпе и в то же время будто бы отдельно, сама по себе. Шум города её не отвлекал – напротив, придавал какую-то особенную чарующую атмосферу. Вот только стихи не шли. Совсем. Ни строчки. Точнее, были некоторые зарифмовки, но и только. Притом не выходила ни одна песня – ни для конкурса, ни для концерта. Песня для второго этапа должна быть о себе. Вот только Аоки, похоже, совсем потерялась между нынешней собой и предыдущей. А если писать про то, что утратила, то выходит и вовсе что-то заунывное. Так девушка и шла, пытаясь понять, кто она и какая, чтобы песня ей соответствовала. Внезапно Хотару, капитально задумавшись, врезалась в кого-то плечом. — Извините, — пробормотала она на ходу, стараясь не потерять рифму, складывающуюся в голове. — Мелкая? — неожиданно услышала девушка удивлённый голос того, об кого едва не отбила плечо. Отлично! Так задумалась, что не заметила Аомине собственной персоной. Как некстати, что она без скейта! А вдруг Дайки всё ещё злится на неё за тот случай? Проверять не хотелось. А потому Хотару сделала вид, что ничего не услышала и ссутулившись, чтобы казаться ещё меньше, чем есть, поспешила прочь. Далеко уйти, правда, девушке не дали, и она была тут же безжалостно поймана за ворот одежды. Что ж, почти удалось. Переходим к плану «Б». Аоки обернулась и, изумлённо похлопав ресницами, произнесла так, как будто только сейчас заметила парня: — Ой, Аомине-кун! Прости, я, видимо, слишком задумалась. Как поживаешь? — Спасибо, неплохо, — насмешливо улыбаясь, ответил тот и, наклонившись к ней, осведомился, — Серьёзно? Только заметила меня? Хотару быстро-быстро закивала, подтверждая его слова. Пожалуй, даже слишком быстро для той, кто только-только увидел своего старого доброго друга. Хотя «доброго» стоит всё же взять в кавычки. — Да, представляешь, — широко улыбнулась она, — Нечасто тебя просто гуляющим по улице увидишь. При прочтении между строк, в последней реплике можно было легко уловить вопрос: «И что тебе на крыше не сидится в такую погоду?» Аомине, хорошо зная Хотару, скрытый смысл уловил и ехидно пояснил: — Да вот, футболку решил прикупить. А то на старой пятна от колы откуда-то взялись. Аоки притихла. Неловко поскребла затылок и виновато сказала: — Ты это… извини за футболку. Ну и за слова там всякие... Я тогда вспылила сильно. Аомине удивлённо приподнял бровь, не ожидав такой реакции. Нет, Хотару, конечно, извинялась, когда чувствовала себя виноватой. Вся беда была в том, что девушка чувствовала себя таковой крайне редко, даже когда успевала изрядно накосячить. Может и впрямь повзрослела? Да и вообще, некрасиво получилось. Как будто он её вынудил к извинениям, упомянув о футболке. — Ладно, проехали, — сказал парень, вздохнув, — Я тоже в тот день перегнул палку. — Значит, «мир, дружба, жвачка»? — обрадованно спросила девушка, склонив голову набок. — Мир-мир, — усмехнулся тот и поинтересовался, — Ты, кстати, сама-то, что тут делаешь без скейта, да ещё в такой глубокой задумчивости? Они немного отошли от людского потока, встав под тень навеса, чтобы солнце не било в глаза и Хотару пожаловалась парню на проблему с написанием песни. — Значит, песня должна быть о тебе? — уточнил Дайки. Аоки утвердительно кивнула. — Вся беда в том, что я сама не знаю, какая я сейчас. Сильно ли я изменилась с того времени… Если писать о переломном моменте, то песня, боюсь, получится слишком тоскливой. Аомине удивлённо вытаращился на неё: — Тоскливой? О ТЕБЕ? Ты чё, мелкая, процессор перегрела? Песня о тебе может получиться какой угодно, но только не тоскливой. Ты ж сплошной фейерверк эмоций! — Серьезно? — А то! Ты бы видела себя со стороны, к примеру, когда Кисе защищала: глаза горят, голос звенит, волосы во все стороны торчат… — Спасибо, я поняла, — недовольно кашлянула Хотару, — Можешь не продолжать этот логический ряд. Но тогда… какой она должна быть по ритму? У меня, правда, была задумка написать что-то про реванш, но идей особых не было... Дайки заложил руки за голову, прислоняясь к стене и задумался, прикрыв глаза. Наконец, когда Аоки уже всерьёз забеспокоилась, не уснул ли парень, он сказал: — Мне кажется, что тебе больше подошло бы что-то в уличном стиле, что-то дерзкое, с ритмом. — Иными словами, чтобы был то ли хип-хоп, то ли монолог? — усмехнулась Хотару, — Наверно, ты прав, это мне подходит больше, чем что-то нежное или драматическое… Вопрос в том, оценит ли подобный жанр жюри? Дайки усмехнулся и глянул на неё искоса: — Мелкая, а с каких это пор тебя волнует чьё-то мнение? Сама всё время твердила, как важно оставаться собой. — Ты прав, — серьезно кивнула девушка, тщательно обдумав его слова, — Далеко ли я уйду в конкурсе, если не смогу быть собой хотя бы в мелодии? Она сделала несколько пометок в блокноте, обведя в кружочек слово «хип-хоп» и попутно ставя в приблизительные рифмы слова «шанс» и «реванш». — Спасибо за помощь. Давай, пока! — неожиданно сказала Аоки, поворачиваясь, чтобы уйти. — Ты куда это? — удивился Аомине такому резкому повороту. — Как куда? Песню дописывать. — захлопала ресницами Хотару. Неужели это так непонятно? У неё в голове, наконец, зарождалась идея и ей нужно было срочно записать придуманное без отвлекающих факторов. Это ж очевидно. Решив, что этого объяснения вполне достаточно, девушка вновь продолжила свой путь. — Эй, мелкая! — услышала она окрик и обернулась, — Не вздумай сойти с дистанции из-за того урода! А то накостыляю и ему, и тебе! Слышишь! Нельзя сдаваться! — Не волнуйся! — весело заорала в ответ Аоки, — Я победю! То есть побежу! Тьфу, то есть одержу победу. Короче, не сдамся! — Тем более, что песня будет написана под руководством Великого Аомине! – хихикнув, добавила она, отбежав подальше и, в ответ погрозившему ей кулаком парню, показала язык. Дайки сделал было вид, что собирается погнаться за ней, но через пару шагов остановился, наблюдая, как Хотару, испуганно ойкнув, скрывается в толпе. Потом улыбнулся и покачал головой – нет, с этой занозой точно всё будет в порядке.***
Если с конкурсной песней что-то более-менее прояснилось, то упоминание о школьном концерте отдавалось укором совести. Да что это вообще должна быть за тема? Первая песня для группы – это очень ответственно. Нужно заявить о себе, показать свой потенциал. — Нии-чан! — пытаясь перекричать пылесос, обратилась девушка к брату, — Как считаешь, какой должна быть дебютная песня?! Шинтаро выключил технику. Вопрос сестры парень услышал, но орать в ответ не любил. Они сегодня затеяли генеральную уборку к приезду родителей с очередного проекта, что не мешало Хотару параллельно думать о тексте песни. — Дебютная песня… — задумчиво сказал Мидорима, наблюдая, как сестра замерла с тряпкой для пыли в ожидании ответа, — Лично для меня это знакомство со слушателями. Они должны понять, кто перед ними, каковы цели группы. Первое впечатление будет определяющим. — Ну спасибо, а если первая песня будет провальной? — насупилась Аоки, — Теперь ещё страшнее стало. М-да, как-то твой ответ мало помог… — Ну уж прости, — обиделся тот, — Ты спросила, я ответил. — Да ладно тебе, не дуйся, — фыркнула Хотару, — Просто мне ничего в голову не лезет… Подожди, как ты там сказал? Знакомство со слушателями, — мысли в её голове завертелись с удвоенной скоростью. Обдумывая их, Аоки начала ещё усерднее оттирать пыль, рискуя проделать дырку в мебели. — Похоже, это проблема, — вздохнул Шинтаро, внимательно наблюдая за ней. — Может и нет, — с загадочным видом отозвалась Хотару. Мидорима непонимающе нахмурился и заявил, что проблема либо есть, либо её нет. — Может и нет, — повторила девушка, с улыбкой беря блокнот, лежащий неподалеку. А мысль ей в голову пришла следующая: если первая песня – это знакомство, то нужно представиться. Так почему бы не вплести в слова песни их имена? Точнее, содержащие их иероглифы. Итак, что у неё получалось? У себя можно взять значение имени. Но как конкретно преобразовать? «Свет», «сияние»… Нет, лучше «вспышка»! Отлично. Теперь Тоши. Там сразу несколько значений: «яркий», «дикий», «аварийный»… Но если связать со вспышкой, то лучше «яркий». Едем дальше… Масаши – «правильный», «официальный». Кстати, подходит их главе. Но что такого правильного, выверенного может быть в их песнях? Хотару призадумалась. Ритм! Девушка чуть не захлопала в ладоши от радости – остановил лишь блокнот в руках. Ну конечно, точный ритм! В случае с Амайей она взяла значение её фамилии «золотой» и иероглиф «дождь» из имени. Конечно, это была не вся песня, но во всяком случае припев нарисовался. — Нии-чан, что скажешь? — протянула Хотару брату блокнот. Тот взял его и, с трудом разбирая почерк сестры, прочитал: Звук сделай гром-гром-громче, И он точным ритмом в ушах застучит. Мы вспышкою яркой ворвемся, Дождем золотым прозвучим! — Вполне, — лаконично заключил Шинтаро, — А что будет в куплетах? — Не знаю ещё, — вздохнула девушка, — Там пока не осенило.***
Осенило её на следующий день, когда они с Хиро вышли покататься на скейте. Ну, то есть вышли ребята не сразу, а после долгого уламывания Амико на то, чтобы она отпустила брата на скейте после его недавней травмы. Наконец, взяв с ребят обещание, что они не будут быстро гонять и трюкачить по дороге, Хиро был отпущен под ответственность Хотару. Но выехав на соседнюю улицу, оживленность Аоки как рукой сняло, и она снова погрузилась в серьезную задумчивость. Какое-то время ребята молча ехали рядом. — Знаешь, для скейтера ты слишком загруженная. — заметил в конце концов мальчик, бросая искоса взгляды на подругу. — Это потому, что ничего не могу придумать с песней, — уныло откликнулась та, — Твои-то соревнования уже позади, а у меня новый этап на носу. Да и концерт ещё этот… — Так-то оно так, но это не значит, что я могу расслабиться и почивать на лаврах. — усмехнулся Хиро, — Это только первый шаг в мир серьезных достижений. — Как ты сказал? «Первый шаг»? — пробормотала задумчиво Хотару, чьи мысли потекли в совершенно ином направлении. Девушка, не сбавляя скорости, достала блокнот и принялась записывать пришедшие в голову идеи. На дорогу она, само собой, не обращала ни малейшего внимания – до таких ли мелочей, когда посещает вдохновение? Хиро, взглянувший в сторону Аоки, едва не схватился за голову, но всё же успел вовремя дернуть девушку за руку, меняя направление её скейта и, тем самым, уводя от столкновения с велосипедистом. — Ты совсем что ли?! Кто ж на ходу записывает? — отчитал он подругу. — Ну-у, — виновато улыбнулась Хотару, — Вдохновение штука такая. Не записал – уже из головы вылетело. — То есть «записал и попал в аварию» тебя больше устраивает? — ехидно осведомился мальчик, — И вообще, кто из нас за кем приглядывать должен? Вроде ты за мной, а не наоборот. — Да ладно, не бухти, всё же обошлось, — беспечно отмахнулась Аоки. Хиро вздохнул, понимая, что подругу уже не исправить и проворчал себе под нос, что та могла бы и спасибо сказать. Чуткий слух Хотару уловил эти слова и она, дурачась, театрально воскликнула: — О мой спаситель! Вовек не забуду твоего поступка! А вообще, — закончила она, лукаво улыбаясь, — У тебя же на скейте «Hero» написано, так что действуешь согласно надписи. Так чем я могу отплатить тебе, о мой герой? Только в пределах разумного, — сразу предупредила она. — Эх, ну вот. А я уже хотел новый экип просить, — пошутил мальчик, — Ну раз не прокатило, буду премного благодарен, если перестанешь стоя на доске ворон считать. — Фу, как банально, — поморщилась Аоки и тут же поменяла тему, — Кстати, а ты придешь на мой концерт? Точнее не мой, а нашей школы. Ну и я выступать буду с группой. — А этот блондинчик-понторез там тоже будет? — спросил Такано, нахмурившись. — Ты про Кисе? — догадалась Хотару и честно ответила, — Да. Он тоже придет за меня поболеть… Ну, Хиро, — воскликнула она, — Что я могу поделать, если дружу и с ним, и с тобой? Но мне, правда, очень важна твоя поддержка. Ну так что, придёшь? — девушка подняла бровки домиком, вопросительно глядя на мальчика. — Придется, похоже, — хмыкнул тот, — Кто-то же должен за тобой присматривать. Не доверять же это ответственное дело блондинчику. Хотару для вида обиженно фыркнула, но по поднявшимся уголкам губ, которые она безуспешно старалась удержать в горизонтальном положении, было заметно, что она рада поддержке друга. — Кстати, у тебя же доска старее моей, — заметил Хиро, — Поменять не думала? — Да ну, — пожала плечами Аоки, — Я к ней как-то привыкла уже. Тем более с ней столько воспоминаний связано. Помнишь, как мы её раскрашивали? По фырканью рядом Хотару поняла, что прекрасно помнит.***
День был солнечный, и Хиро с Аоки расположились прямо во дворе дома семейства Амико. Ну, точнее их выгнали на свежий воздух, потому что Амико-старшая (мама Минами и Хиро) сказала, что не потерпит в доме запах краски. Так как это была первая собственная доска Хотару (до этого она гоняла на стареньком скейте Хиро), то и подходили к надписи ответственно. В итоге, после долгих терзаний по поводу того, в какой цветовой гамме расписать доску и какую сделать надпись, Аоки, которая в то время фанатела по песням Кэтти Пэри, наконец, определилась. Было решено написать на доске «FIREWORK», а сам скейт раскрасить в желтые и красные цвета. Хиро, понимая, что Хотару хочет всё сделать самостоятельно, внимательно следил за процессом. Аоки, сев по-турецки и склонившись над доской, начала старательно выводить буквы (даже кончик языка высунула от усердия). — Ты здесь ошибку сделала, — не выдержал, наконец, Такано. — Серьезно? — удивилась Хотару, — Где? — Да вот же. «Firework» через «w», а не через «v» пишется. — Я так и написала. Это «w», — поджала губы девушка. — Оу… ужасный почерк, — заметил мальчик. Хотару фыркнула и, недолго думая, мазнула его кисточкой по щеке. На ней тут же остался жёлтый след. — Совсем что ли? — возмутился мальчик, хватая вторую кисточку. — Сам напросился! — показала язык Аоки, вскакивая на ноги и отбегая подальше, — Нечего было критиковать. Правда сбежать дальше двора ей не удалось, а потому уже через пять минут оба спорщика оказались с ног до головы измазанными в краске. — Защищайтесь, сударь! — хохоча воскликнула Хотару, вставая в позу фехтовальщика и вытягивая кисточку вперед вместо шпаги. — Почту за честь, сударыня, скрестить с вами шпаги! — в тон ей откликнулся Хиро, размахивая второй кистью. В итоге, когда Амико минут через пять вышла на шум во дворе, она ахнула, увидев с ног до головы перепачканных краской брата и подругу. — Это что ещё за боевая раскраска? — гневно спросила Минами замерших «фехтовальщиков», уперев руки в бока. — А мы что? Мы ничего… — отвела глаза Хотару, пряча кисточку за спину. — Мы скейт красили, вот и испачкались немного, — виновато улыбнулся Хиро. — Два сапога пара! — цокнула языком Амико и ушла в дом за растворителем. В результате долгих и упорных усилий Минами юных художников удалось привести в более-менее приличный вид, хотя ацетоном от них теперь несло за километр.***
— Ещё б не помнить, я потом такой нагоняй от брата получила за испорченную одежду, — фыркнула Хотару. — А я от мамы, — усмехнулся Хиро, — Но веселье того стоило. — А то! — легко согласилась с ним девушка. Её настроение снова пришло в норму от тёплых воспоминаний и появившихся идей для будущей песни.***