***
В день школьного концерта были отменены клубные занятия, хотя само мероприятие и было назначено на вечер, чтобы родные и друзья учащихся могли успеть к его началу. Первые – после работы, а вторые – после занятий в клубах. Очевидно, это было сделано ещё и для того, чтобы школьники успели сгонять домой, перекусить и переодеться. Что, впрочем, не касалось самих выступающих. Хотару с группой старательно репетировали, чтобы на первом же выступлении перед учащимися и учителями «не ударить в грязь лицом». К тому же, Аоки просто не было смысла гоняться из одного города в другой – лишняя трата времени и денег. До концерта оставалось каких-то полтора часа, когда в комнату клуба, вежливо постучавшись, заглянул Рёта и, встретившись глазами с Хотару, радостно улыбнулся ей. К периодическим появлениям парня в клубе остальные его члены уже привыкли и приветливо поздоровались с ним – кто радостно, кто более сдержанно. — Кисе-кун, ты же вроде как домой ушёл? — удивилась Аоки, — Решил прийти пораньше? Заходи, мы уже закончили репетировать. — Я подумал, что ты, наверно, успела проголодаться, и принес из дома перекусить, — улыбнулся Рёта. Хотару ошарашенно уставилась на него. — Кисе-кун, — всё также удивлённо взирая на парня, спросила она, — Тебе нимб спать не мешает? Наверное, в глаза светит и всё такое… Я, действительно, очень голодная. Точнее, я брала с собой бэнто, но кое-кто (не будем указывать пальцем, смело укажем всей рукой), — девушка бросила убийственный взгляд на сжавшегося за ударной установкой Тоши, — Его бессовестно сожрал. — Я же уже извинился, — заныл парень, — Я сильно нервничаю перед концертом. А когда я нервничаю, я много ем. А твоё бэнто выглядело так аппетитно, что я не удержался. — Ну вот и что с ним прикажете делать? — вздохнула Хотару, покачав головой. — Я тоже не понимаю, как ты можешь быть такой спокойной, — глава клуба нервно полировал салфеткой синтезатор, — Нам же перед всей школой выступать. Ему, в отличие от Тоши, наоборот, кусок в горло не лез, и он мечтал только о том, чтобы концерт прошел как можно скорее. Хотару пожала плечами и сказала, что не видит смысла сильно переживать, если будут все свои. Им же не будут ставить оценки или делать отбор. К тому же, она не одна здесь спокойна. Аоки жестом указала на Канэко, не подающую никаких признаков волнения. Амайя, казалось, не замечая нервной обстановки вокруг, спокойно делала домашнее задание, аккуратно водя ручкой в тетради. — Канэко-семпай, ты совсем что ли не волнуешься? — немного завистливо протянул Араи. Вид самого парня сейчас отображал миниатюру «мы все умрём прямо там, на сцене, а, может, и не дойдя до неё». Девушка нехотя оторвалась от домашнего задания и удивлённо взглянула на парня единственным видимым из-за чёлки фиалковым глазом. — Рациональных причин для страха нет, — сказала она абсолютно спокойно, — На концерте будут только учителя, ученики, их родственники и друзья. Так что объективных причин волноваться я не вижу. — А я вижу, — не согласился с ней Саито, — Хотя бы именно потому, что по твоим словам, в зрительном зале будет полно народу. — Ой, Кисе-кун, пойдем-ка от этих паникеров подальше, — хмыкнула Хотару, направившись к двери, — А то поболтать спокойно не дадут. Они вышли в школьный коридор, который сейчас был непривычно пуст и комфортно расположились на широком подоконнике. Кисе достал из принесённого пакета термос и бутерброды. Последние передал девушке, а сам, открутив крышку, стал наливать чай в пластиковый стаканчик, предусмотрительно захваченный им же из дома. — Ты просто мой спаситель! — горячо поблагодарила Рёту девушка, принимая из его рук горячий напиток и покачивая ножкой в школьной туфле, — Боюсь, весь концерт на одном энтузиазме я бы не продержалась. К концу точно начала бы гитару грызть, — засмеялась она. Кисе весь просиял – приятно было как-то поддержать подругу, которая сама не раз выручала его. — Вообще-то, я думал, что тебя больше морально поддерживать придется, — сказал парень, — Но, похоже, ты и сама неплохо держишься. — Ну, я не боюсь сцены, — улыбнулась Хотару, — К тому же, это всего лишь школьный концерт, а не Fuji Rock. Там бы, думаю, и я волновалась. — Ну, можно поставить себе этот фестиваль, как цель в будущем, — заметил парень. Аоки кивнула, соглашаясь с ним, и осторожно, чтобы не обжечься отхлебнула горячий напиток. Тепло приятно растеклось по гортани, а то, что чай был с какими-то ароматными фруктовыми добавками, делало его просто восхитительным. Хотару благодарно промычала что-то, правда, не особо ясно, что именно, так как рот был занят бутербродом, за который оголодавшая девушка немедленно принялась. — Пожалуйста, — улыбнулся Кисе, без труда поняв, что Аоки имела в виду. Он на какое-то время замолчал, чтобы девушка, отвечая ему, случайно не подавилась. Бутерброды вскоре кончились, как, впрочем, и чувство голода. Хотару с наслаждением отхлебнула чай и искоса взглянула на Кисе. Тот о чём-то задумавшись, смотрел прямо перед собой – его длинные ресницы слегка подрагивали. «Хороший ракурс», – невольно подумала Хотару, залюбовавшись. Солнце, бившее сбоку в окно, окрашивало волосы и кончики ресниц парня в светло-золотистый оттенок, как будто тот и вправду состоял из солнечных лучей. Такой теплый, светлый, искренний, совсем непохожий на её первую любовь. К Кисе тянуло, его солнечностью хотелось прогреться. Словно почувствовав взгляд девушки, Рёта повернул голову и, встретившись с ней глазами, тепло ей улыбнулся. А затем поёрзал, поудобнее устраиваясь на подоконнике, при этом парень случайно коснулся руки Аоки локтем. По телу Хотару волной, словно электрический импульс, прокатились мурашки. Она замерла, забыв как дышать. Сердце же, напротив, заколотилось как сумасшедшее. «Приплыли», — пронеслась в её разом опустевшей голове всего одна трезвая мысль, — «Только этого мне не хватало. Да что со мной вообще творится?» «Нет-нет-нет-нет-нет», — девушка мысленно попыталась оттолкнуть, стучащиеся в сознание, чувства, — «Я не влюбляюсь, абсолютно точно нет. Простая благодарность за заботу, не более того». Убедить себя в этом, честно говоря, не ахти как получалось. Тогда Хотару решила сменить подход. — Ты лучше расскажи, как матч между Сейрин и Кирисаки Даичи прошёл, — поспешно, чтобы переключиться с навязчивых мыслей, попросила она, — А то я из-за репетиций всё пропустила. Про матч нии-чана можешь не рассказывать, мне уже Такао про него все уши прожужжал, — немного нервно хихикнула девушка. Кисе принялся увлеченно рассказывать. Аоки, чьё внимание сейчас было поглощено занятной историей, отвлеклась и расслабилась. На моменте, как на матч принесли Аомине, спеленутого словно младенца, Хотару весело фыркнула, живо представив себе эту картину, в результате чего подавилась чаем и закашлялась. Рёта заботливо забрал из рук девушки стакан, чтобы та случайно не пролила чай ни на себя, ни на него и легонько постучал её по спине. — Спасибо, — откашлявшись, поблагодарила его Хотару, — Проклятое живое воображение! Я так и представила, как команда приманивает его журналом с Мэй-чан на обложке, — она снова хихикнула, на этот раз уже свободно и весело. Рассказ о дальнейших событиях матча, напротив, заставил девушку нахмуриться. — Вот не зря мне этот капитан ещё на матче с братом не понравился, мутный какой-то, — вздохнула Аоки и начала справедливо возмущаться, — Нет, ну ты только подумай! Остальные команды навыки баскетбола прокачивают, а эти навыки подлючести! Паутину он плетёт! Тоже мне человек-паук, блин. Арахнид недобитый, вот он кто! — Уже добитый, — кашлянул Кисе, в его медовых глазах сейчас плескалось нескрываемое веселье при воспоминании об окончании игры. — О чем это ты? — непонимающе уставилась на него Хотару, — Рассказывай давай! По глазам вижу, что какой-то кипиш был. — От тебя ничего не скроешь, — продолжал веселиться Рёта и рассказал о том, что сделала Амико после матча. Хотару сперва охнула, а затем согнулась пополам в приступе неконтролируемого ржача. — Походу я пропустила событие века… — в промежутке между хохотом девушка отрывочно пыталась поделиться впечатлениями, — Правильно говорят, «в тихом омуте…»… Не стоило ему злить Ми-чан, она страшна гневе... Не, ну такого приема даже я от неё не ожидала. Что тут скажешь, наша с Хиро школа… — она сияющими глазами уставилась на Кисе. — Да я тоже сперва слегка прифигел, — улыбнулся парень, — Не ожидал от Амико-чи чего-то подобного… Но она просто супер! Так заботится о команде! — Ага, согласна. Ми-чан просто прелесть, — о достоинствах подруги Хотару могла говорить бесконечно, особенно, когда было с кем их обсудить. Точнее «могла бы», если бы в коридор не выглянул глава клуба и не сказал, что им пора.***
Выступали они далеко не первыми. Сейчас новообразованная группа стояла за кулисами, ожидая своей очереди. — Да хватит уже трястись, — взглянула Хотару на Тоши, — Тебя же не на эшафот ведут. — Тебе легко говорить, — заныл тот, — А у меня уже живот от страха болит. — Это кара за съеденный бэнто, — хмыкнула Аоки, но увидев панику в глазах ударника, смягчилась, — Это только в первый раз страшно, потом привыкнешь. Главное начать. Глава клуба нервно ходил из угла в угол, бросая быстрые взгляды на остальных участников группы. — Аоки, — сказал он наконец, его голос дрожал, — Боюсь, я не смогу нас представить. Сможешь сделать это вместо меня? — Почему не Канэко-семпай? — удивилась Хотару. — Канэко суховата, нужен кто-то более эмоциональный, — пояснил Саито. Аоки вздохнула, но не признать его правоту девушка не могла. Теперь, с новой ролью, и она начала немного нервничать.***
Когда Кисе вошёл в актовый зал там уже были Мидорима, Амико и Хиро, пришедшие поддержать Хотару. Парень радостно их поприветствовал и вся компания отправилась занимать места. К неудовольствию Рёты, Шинтаро сел с одной стороны от Амико, а с другой стороны, с ехидной улыбочкой, пристроился Хиро. Парню ничего не оставалось, как сесть рядом с ним. Концерт, разумеется, начался со слов директора школы, затем начали выступать разные клубы и просто талантливые ученики – театральный показывал сценки, какой-то парень вышел с фокусами, затем был танцевальный дуэт. Кисе скучающе зевнул и, повернув голову, стал смотреть поверх макушки Хиро на предмет куда более интересный того, что происходило на сцене. Мальчик бросал на него разъяренные взгляды, которые Рёта старательно игнорил. Через какое-то время Хиро, взглянув на сцену, не выдержал и прошипел: — На сцену смотри, придурок. Хотару там выступает. Кисе перевел взгляд на сцену, на которую сейчас и впрямь выходила группа «Кинцуги». На парней было жалко смотреть, их несчастный вид был как при последней стадии зубной боли, а в глазах плескалась паника. «Интересно, они вообще играть смогут?» — невольно подумал Рёта. Канэко своим видом выражала терпеливое спокойствие. Её явно ничто не могло выбить из колеи. Сама же Хотару была оживленнее обычного. Похоже, волнение настигло и её. Она подошла к стойке с микрофоном и сказала, проверяя звук: — Всем привет… В зале послышались одиночные хлопки. Их начал Хиро, затем по цепочке подхватили друзья, а после и по всему залу разнеслись приветственные аплодисменты. Хотару взглянула туда, откуда донеслись первые хлопки, и вся просияла, увидев друзей. Девушка поправила микрофон и начала уже увереннее: — Меня зовут Аоки Хотару. Я басистка группы «Кинцуги», — затем девушка по очереди назвала остальных участников, начиная с второгодок, — Вы спросите, почему именно «Кинцуги»? Вообще-то этим названием мы обязаны моему хорошему другу, который и рассказал мне об этой уникальной технике склеивания посуды. Услышав это, Рёта весь просиял. Тот поход в музей тоже лежал на отдельной полочке в его памяти. Хотару же продолжила: — На мой взгляд название символично. В нашей жизни случается всякое… — девушка запнулась, но тут же продолжила, — Бывает, что и наши сердца разбиваются на части, как хрупкая посуда: неурядицы дома, несчастная любовь, неудачи при достижении целей… Перечислять можно бесконечно. Но мне бы очень хотелось, чтобы наша музыка и песни были хоть в некоторой степени тем золотым клеем, который помогал бы если не соединить всё воедино, то хотя бы поднять настроение, придать сил и вселить уверенность в завтрашнем дне. Она кашлянула и неловко улыбнулась. — В общем, болтать я могу долго. А заткнуть меня, поверьте, трудно, — по залу пронеслись лёгкие смешки, — Но, думаю, ничто не представит нас лучше, чем песня про нас. Ну что, погнали, ребята? — Аоки обернулась к участникам группы. Те согласно кивнули, воодушевленные речью девушки. — Раз, два, три, — отсчитал Араи, отбивая ритм, и они начали. Хиро с Мидоримой слушали песню с особым интересом, ведь Хотару начинала писать текст при них, но они так и не знали, что в итоге вышло. Ритм был резвый, цепляющий. Многие начали качать головой в такт песни. Первый куплет начала петь Канэко. Её голос был ниже, чем у Хотару, он завораживал своей глубиной: Сейчас мы на линии старта, Лишь в самом начале пути. И дело не только в азарте – Сюда привели нас мечты. Пусть звуки ещё угловаты, И путь до вершины непрост, Но песням так тесно в тетради, Что мы их пускаем в полёт. В припеве к ней присоединилась Хотару и голоса девушек зазвучали в унисон: Звук сделай гром-гром-громче, И он точным ритмом в ушах застучит. Мы вспышкою яркой ворвемся, Дождем золотым прозвучим. Второй куплет был за Хотару. Её глаза просто горели зелёным пламенем от нервного возбуждения. Голос девушки был звонкий, чистый, сильный: Добиться непросто успеха – Всегда на пути много ям. Но всё же, назло всем помехам Мы будем всё ярче сиять! Хотим дотянуться до звезд мы, И эта мечта не пустяк! Чтоб путь одолеть многоверстный Вперёд просто сделаем шаг. Она обвела сияющими глазами зрительный зал, словно обращаясь ко всем разом и к каждому в отдельности. Призывая сделать шаг вперёд в своей жизни, навстречу мечте. Затем вновь зазвучал припев. Стоит ли говорить, что после окончания песни, зал просто взорвался аплодисментами. Песни «Stereo heart» и «The other self» ещё больше разожгли публику, и когда уже ребята собирались уходить со сцены, кто-то крикнул «На бис!». Его поддержали аплодисментами, прося группу спеть что-то ещё. Ребята растерянно переглянулись. — Одну секундочку, — попросила Аоки в микрофон, — Нам нужно посовещаться. Она подошла к ребятам и вопросительно взглянула на них. — Я не смогу сыграть что-то так запросто, без репетиции, — в панике прошептал глава, — Слишком волнуюсь. — Аналогично, — кивнул Тоши, — И почему мы сразу не подумали, что нас могут попросить сыграть на бис? Канэко молча пожала плечами. Она-то могла сыграть, что угодно. Но что играть, если остальные ничего не решили? Хотару вздохнула и пошла к микрофону, чтобы огорчить публику отказом. По дороге она взглянула на своих друзей в зале. Те, улыбаясь, активно жестикулировали, показывая, что всё будет хорошо и они в неё верят. В голове неожиданно прозвучал голос Кисе: «Аоки-чи, но ведь хорошая же песня и голос у тебя приятный! Почему ты не хочешь, чтобы её другие услышали?» Аоки ещё раз обвела взглядом зал. Публика была настроена благожелательно, все приняли их выступление на «ура» и теперь замерли в ожидании. Внезапно в голове девушки возник вопрос: может ли она что-то говорить о склеивании чужих сердец, если даже своё раскрыть боится? Хотару подошла к микрофону, на секунду закрыла глаза, глубоко вдохнула, как перед нырянием и, наконец, произнесла: — Мы, честно говоря, не готовились играть что-то ещё. Но я могла бы для вас кое-что спеть… — она сделала паузу, сглотнула и продолжила, — Эту песню я написала для конкурса. Она называется «Вдребезги»…***
— Ну как? — окинула Хотару горящим взглядом друзей. Девушка всё ещё находилась в состоянии лёгкой эйфории от драйвового выступления на сцене и реакции зала. Последняя песня вообще окончилась шквалом апплодисментов, окончательно сбившими Аоки с толку: вроде песня более, чем серьезная и лиричная, а зал отреагировал более бурно, чем на веселые драйвовые песни. — Это было потрясающе! Аоки-чи, ты просто рождена для сцены! — взахлёб начал делиться впечатлениями Кисе, — Но я и подумать не мог, что ты решишься спеть «Вдребезги». — Я сама не думала, — смущённо улыбнулась Хотару, — Оно как-то само получилось… —Неплохо, — сдержанно кивнул Мидорима. Но по его взгляду и мягкой полуулыбке было понятно, что он очень гордится сестрой. Хиро с видом знатока поднял вверх большой палец. Девушка радостно засмеялась и встрепала ему волосы на макушке. Кому-то другому мальчик бы точно не позволил таких вольностей, но это была Хотару, а ей прощалось почти всё, а точнее вообще всё. — Ты с группой очень здорово выступила, — Амико терпеливо дождалась своей очереди и теперь, тепло обняв подругу, наконец-то могла поделиться своими эмоциями от увиденного и услышанного, — Я бы даже сказала, вполне на профессиональном уровне. А последняя песня вообще огонь! — Скажешь тоже, — окончательно смутилась Хотару. Сбоку раздалось деликатное покашливание. Ребята, как по команде, обернулись на звук. Там, неловко переступая с ноги на ногу, стояла девушка из параллельного класса, прижимая к себе блокнот. Во всяком случае, Хотару точно помнила, что видела её в школьных коридорах. Кисе привычным жестом поправил чёлку, мягко улыбнулся девушке и протянул руку за блокнотом. — Тебе подписать? — спросил он успокаивающе, видя, что та явно волнуется. Та испуганно потрясла головой и выдавила: — Не… Автограф Кисе-куна у меня уже есть, — и повернувшись к совершенно растерявшийся Хотару, быстро произнесла, — Я хочу чтобы Аоки-чан подписала. Происходящее явно было шоком для всех присутствующих. Кисе был поражён, что автограф берут не у него, Хотару, что наоборот, у неё. Амико и Хиро, что подруга на их глазах внезапно превращается в знаменитость. И только Мидорима взирал на всё это со сдержанным спокойствием. — Л-ладно, — кивнула опешившая Аоки и взяла блокнот, постояла пару секунд с ручкой в руках, а затем, обернувшись, полушепотом спросила у друзей, — А что писать-то? Те пожали плечами, не зная, что ей подсказать. Положение спас Кисе. — Как тебя зовут? — спросил он девушку. Та, всё ещё смущаясь, назвала своё имя. — Напиши её имя, — улыбнувшись, сказал Рёта, обращаясь к Хотару, — И добавь, «от Аоки-чан с любовью» или «на долгую память». Хотару старательно черканула пару строк в блокноте и вернула его девушке. Та с поклоном приняла его и быстро убежала. Аоки проводила её недоуменным взглядом. — Это так странно… и прикольно, — добавила она, — Кисе-кун, кажется я начинаю тебя понимать, — она шутливо пихнула парня локтем под ребра. — Смотри, как бы она у тебя всех фанаток не увела, блондинчик, — хихикнул Хиро, не упустив шанса съехидничать. Чем сразу же заслужил недовольный взгляд Кисе и одергивание от сестры.***