***
Но вопреки заверениям брата, на следующий день парень не «оттаял». Пришёл Кисе со звонком, и Хотару совершенно напрасно проторчала полчаса у входа в надежде уладить их разногласия перед началом занятий. На переменах парень также исчезал со звонком и появлялся только к началу урока, находя себе всё новые дела. Аоки прям подивилась изобретательности парня: то ему с фанатками нужно срочно пообщаться, то школьные дела с одноклассниками обсудить, то он сам же напросился помочь учителю перенести материалы в другой кабинет. Всё это ещё больше расстраивало девушку, которая и без того нервничала из-за второго этапа конкурса этим вечером. Правда, немного приободрила и рассмешила её, обнаруженная среди учебников поварёшка — Мидорима решил в свойственной ему манере позаботиться о сестре и положить той в сумку талисман дня. Но если Рёта и предполагал, что девушка в конце концов оставит попытки с ним поговорить, то он сильно заблуждался. Упёртость была одной из основополагающих черт характера Хотару. Предположив, что парень, наверняка, после занятий пойдёт в спортзал, она заняла на лестнице выжидающую позицию. Правда, через какое-то время девушка пожалела, что не захватила на наблюдательный пункт хотя бы пирожок из столовой. В обед Аоки так нормально и не поела — кусок в горло не лез из-за всей этой ситуации. Её ожидание было вознаграждено — через некоторое время Хотару услышала шаги и с облегчением заметила, что парень шёл один – это было хорошей возможностью поговорить без вмешательства любопытных посторонних. — Кисе-кун, — Аоки подняла на него огромные зелёные глазища, полные искреннего раскаяния, — Я бы хотела… — Не сиди на ступеньках, простудишься, — Рёта потянул девушку вверх за плечи, ставя на ноги. Но, к её сожалению, голос парня при этом звучал холодно и отстранённо, а лицо не выражало ни грамма теплоты – светлые глаза смотрели непривычно строго и серьезно. Тогда Хотару, не выдержав, спросила: — Ты меня теперь ненавидишь, да? И никогда не будешь со мной общаться? Парень ненадолго задумался, сведя брови: — Ненавижу? Вовсе нет. С чего ты это взяла? Если ты о сегодняшнем, то я больше не буду тебя избегать. Если ты спросишь – я отвечу. Если попросишь о помощи – я помогу. Но прежней дружбы больше не будет, — покачал головой он, — Я просто не могу доверять тебе, как раньше. — Значит, ты не придёшь сегодня меня поддержать? — почти прошептала Хотару, ощущая полнейшую безнадёжность. — Извини, Аоки-чан, — подчёркнуто вежливо отозвался Кисе, — У меня тренировка. «Аоки-чан»? Надо же! Хотару и предположить не могла, что простая смена суффикса может принести такую боль. Девушке казалось, что сейчас в этом самом месте ударила чёрная молния, разрывая пространство пополам и оставляя её на одной стороне разлома, а Кисе на другом. Уже ничего не будет как раньше. Она потеряла привилегию быть другом Рёты. Они теперь совершенно чужие люди, не более, чем одноклассники. Хотару дёрнула головой и закусила губу, ощутив спустя пару секунд металлический привкус во рту. Можно было бы придумать достойный ответ на реплику парня, но всё, что она смогла, это поднять на него полные обиды глаза и бросить сухое: — Ясно. Спасибо, что пояснил. Затем, круто повернувшись и на автопилоте гордо выпрямившись, Хотару с поистине королевским (по крайней мере, ей так казалось) достоинством направилась к выходу и только скрывшись за поворотом, позволила себе громко всхлипнуть и прибавить шаг. В горле застрял комок, губы кривились от обиды и горечи. Глаза застилали слёзы и потому она, не заметив преграды, на полной скорости врезалась в кого-то на ходу. — Извините, — растерянно пробормотала Аоки и бросилась к спасительному выходу. Изумлённый Касамацу, в которого и угодил этот белобрысый снаряд, удивлённо проводил девушку взглядом. Справедливо рассудив, что догонять Хотару не имеет смысла, так как бегает та слишком быстро, озадаченный капитан команды поспешил в сторону спортзала, чтобы выяснить в чём дело. Рёта уже был на площадке и с остервенением забрасывал мяч в корзину, как будто тот был причиной всех его проблем. — Кисе, я не понял, — строго обратился к нему Юкио, — Ты что сегодня на площадке забыл? — Семпай, но ты же сам всегда сердишься, когда я тренировки пропускаю, — пробурчал парень, находившийся сейчас не в самом радужном настроении. Кисе и сам понимал, что перегнул палку, назвав девушку «-чан», как будто она ему совсем чужая. Перед его мысленным взором ещё стояли полные боли и разочарования глаза Хотару. Хотел таким образом наказать девушку, а наказал сам себя – совесть грызла парня с удвоенной силой. — А не вы ли пару недель назад, напару с Аоки, слёзно умоляли меня отпустить тебя сегодня поболеть за неё на конкурсе? — скрестил руки на груди Касамацу, — Я, кажется, по доброте душевной сделал исключение и что я сейчас вижу? — Я передумал, — буркнул Кисе, отводя взгляд. — Так, — дал парню для проформы подзатыльник капитан, — Когда с тобой старшие разговаривают нужно смотреть в глаза и отвечать четко. Уяснил? — Да, — обиженно потёр затылок Рёта. — А теперь пойдём-ка поговорим, — вздохнул Юкио, покачав головой. Кисе, конечно, был талантливым игроком, но в последнее время вёл себя, как ребёнок в песочнице: то на Амико ни с того ни с сего набрасывается с претензиями, то Хотару от него в слезах убегает. До чего проблемный парень! И что в нём только девчонки находят? Рёта, усевшись на скамью, сперва помялся, а потом взял да и выложил другу всё как есть. Ну, разумеется, кроме того, кто является его любовным интересом. — Кисе, ты совсем дебил? — почти спокойно поинтересовался капитан, — Из-за какой-то дурацкой фотки истерику устроил. — Ты не понимаешь. Я ей доверял, а она меня так подставила! — в лучших традициях мелодрамы воскликнул Кисе. Юкио скептически приподнял бровь. — Себя вспомни, — хмыкнул он, — Если мне не изменяет память, Аоки тоже была не в восторге, когда её песню услышало полшколы. Рёта нахмурился и пробурчал: — Это совсем другое. Она же сама её в итоге исполнила на школьном концерте. Капитан издал короткий смешок. Серьезно? Он что, не видит схожесть ситуации? — Да, исполнила, — спокойно подтвердил парень, — Но только тогда, когда сама была к этому готова. — Ну… может быть. — отвел глаза Кисе, — И всё-таки я не могу так просто взять и простить её, после того… — Честно, не понимаю, почему Аоки так с тобой носится, — прервал излияния друга, начинающий раздражаться, Юкио, — На её месте я бы тебя за километр обходил. Взрослый парень, а ведёшь себя, как истеричка. — Но разве она не показала своим поступком, что ей плевать на мои чувства? Как это назвать по-другому, я не знаю, — уже более спокойно сказал Рёта. Касамацу, у которого руки так и чесались прописать другу леща, понял, что ором и избиением ничего не добьётся, поэтому решил призвать к голосу разума при помощи логики. — Тебя послушать, так она прям уголовное преступление совершила, — хмыкнул парень, — Разуй глаза, Кисе, если бы ты был ей неважен, она бы не тратила на тебя своё свободное время, помогая с английским или, как сейчас выяснилось, с личными делами. Мне, конечно, без разницы, можешь и дальше носиться со своим задетым самолюбием, — пожал плечами Юкио, — Только если Аоки сегодня в конкурсе проиграет, кто будет в этом виноват? Результат превзошёл все ожидания. Рёта во все глаза смотрел на капитана, всё больше бледнея при каждом его слове. — Почему ты думаешь, что она проиграет? — упавшим голосом, спросил он наконец. — Мозгами пораскинь немножко, — вздохнул Касамацу, — Похоже, я тебя слишком сильно по голове бил, раз до тебя не доходят такие очевидные вещи. Аоки после твоих слов в каком настроении ушла? Приплясывая от радости? — Нет. Но ты думаешь, она может из-за этого настолько упасть духом, что проиграет? — Кисе был в явном замешательстве. — Я тут краем уха ваш разговор услышал. Это, конечно, не моё дело, — сказал проходящий мимо Морияма, подбрасывая в руках мяч, — Но девушки очень эмоциональны и могут впасть в депрессию даже из-за сломанного ногтя, — и эксперт по девушкам продолжил свой путь на площадку. Кисе нервно сглотнул. Излишне живое воображение рисовало все мыслимые и немыслимые последствия данной ситуации. — И что же теперь делать? — в отчаянии спросил он. Парень был на грани паники. — Что-что? — взревел Касамацу, — В раздевалку шагом марш! Или тебе пинок прописать для ускорения? А потом мчись на станцию и моли Бога, чтобы выступление Аоки не было первым — А… ага… — Кисе как ветром сдуло с лавочки, — Я побежал. Спасибо, семпай! — крикнул он на ходу. — Обращайтесь, — хмыкнул Юкио и проворчал, — Делать мне больше нечего, как с вашим детсадом разбираться.***
Хотару со скоростью пули выскочила из школы, надевая куртку на ходу, и только за воротами остановилась, чтобы отдышаться. Ну вот и всё. Надежда на счастливый исход развеялась, как утренний туман. Девушка рассеянно пнула ногой бутылочную пробку, брошенную кем-то на асфальт. Та отскочила, покатилась и, ударившись о край бордюра, замерла на месте. Взвизгнули тормоза. Аоки испуганно отпрянула от дороги. Не менее испуганный водитель темпераментно обругал невнимательную девушку и продолжил свой путь. «Ну класс» — мрачно подумала Хотару, — «Попасть под машину это как раз то, чего мне не хватало для полного счастья». Чтобы немного отвлечься, Аоки начала придумывать с каким бы шиком она обставила собственные похороны, если бы всё-таки угодила под колеса авто. В список входили резной гроб, столик с благовониями, море цветов и сакура, посаженная у надгробия. Обязательно в этот печальный день будет идти дождь, нии-чан и Ми-чан будут стоять печальные и элегантные в строгой чёрной одежде и оплакивать так рано ушедшую из жизни сестру и подругу. Немного поразмыслив, девушка добавила в эту мысленную картину убитого горем Рёту, кидающегося на могилу с запоздалыми словами раскаяния. «А всё, поздно будет», — мстительно подумала Хотару. Если серьезно, умирать она вовсе не собиралась. Просто это помогало ей немного развеяться и, как ни странно, мотивировало на какие-то действия куда лучше обычного занудного «надо». Добравшись до здания, где проходил конкурс, девушка понуро зашла внутрь и прошла в зал ожидания. Учитывая, что ей сегодня везло, как утопленнице, Аоки совсем не удивилась, когда ей достался номер выхода едва ли не в самом конце. Настроение было не айс. Сейчас она чувствовала себя так, как будто осталась одна-одинешенька в этом суровом мире. Друзьям и родственникам не разрешали приходить на отборочные этапы, чтобы они не отвлекали и без того нервничающих участников. Для Кисе, который был в составе жюри первого этапа, сделали исключение, отчасти по вышеупомянутой причине, а отчасти потому, что отказать настойчивому и обаятельному парню было сложно. — Эй, подруга! — окликнула её Кими (рокерша с выкрашенной в фиолетовый цвет прядью волос), — Что за унылый вид? Тебе что, всю ночь снилась собственная свадьба? — хрипло хохотнула она. — Скорее уж похороны, — мрачно откликнулась Хотару. — Отставить панихиду, — поморщилась та, — Не хочу выиграть у тебя только потому, что ты пришла не в настроении. О! — взглянула она на электронное табло, — Ладно, потом поболтаем – мой выход. — Давай, успехов! Сбацай там от души, — вяло махнула ей Аоки. М-да, а она-то сама, что сбацает? С таким настроением впору что-то тоскливое петь, а ведь написанная ей песня подразумевает драйв. Эх, всё-таки не надо было слушать Аомине и писать трагик, а не хип-хоп. Но что сделано, то сделано. В любом случае, хоть что-то да сыграет. Жаль нельзя выйти прямо сейчас, опозориться и после фееричного провала пойти домой поплакаться брату и заесть горе шоколадом. Аоки понуро уселась на стул и уставилась в одну точку, мысленно перебирая все невеселые события этих двух дней. — Эй, там вроде твой выход, — толкнул её в плечо щуплый парнишка в кепке — тоже участник конкурса. Хотару тяжело вздохнула, выныривая из мрачных мыслей и с видом приговоренного к казни пошла на сцену. В конце концов, какая разница, как она сыграет? Аоки сейчас хотелось лишь одного – чтобы этот бесконечный выматывающий день, наконец, закончился. — Я Аоки Хотару, — безразличной скороговоркой произнесла девушка, встав к микрофону, — Песня обо мне… Но начать она не успела, потому что дверь распахнулась и на пороге появился запыхавшийся Рёта. Он кивнул членам жюри и, обведя глазами зал, столкнулся взглядом с Хотару. Та молча и удивлённо смотрела на него, не в силах поверить собственным глазам. Затем лицо девушки озарила яркая, как подсолнух, улыбка и она в духе героинь любовных романов, воскликнула: — Кисе-кун, ты всё-таки пришёл! — Ну, я не мог не прийти, — улыбнулся в ответ парень, — Давай, зажги, Аоки-чи! «Аоки-чи»! Такое знакомое тёплое обращение. Казалось бы ярче улыбаться уже некуда, но Хотару это удалось. Совершенно ошалевшая от внезапного счастья, она перекинула ремешок от гитары через голову и тут же взяла бодрый ритм. Хотя песня и повествовала о не совсем весёлых событиях жизни девушки, лёгкая улыбка блуждающая сейчас на её губах придавала тексту ироничности. Текст был бойким, а сама песня ритмичной и драйвовой: Оставим прошлое мы в стороне, пожалуй, Начну с того, как в руки я взяла гитару. Мой путь тернистым был, всё было в нем не гладко, Но это позади и я почти в порядке. В свой первый конкурс пролетела, как фанера над Парижем. Казалось, что на тот момент просвета не увижу. Признаюсь, что тогда мне было очень трудно, И я решилась клавишные поменять на струны. Ритм поменялся на припеве, который был более певучим и пронзительным: Вставала вновь и вновь И за мечту боролась, Сбивая пальцы в кровь, На хрип срывая голос. И пусть мне говорят, Что это лишь амбиции, Я мчусь за журавлями, А не за синицами. После проигрыша – весьма хорошего соло на гитаре, Хотару продолжила: Но неожиданно мне выпадает новый шанс – На этом конкурсе сыграю с жизнью матч-реванш. Конечно, здорово стремиться до победы Встают вопросы: все ли средства хороши при этом? Как от себя добиться нового звучанья? Работать над собой, не злясь на замечанья? И как дойти, не растеряв, что так хранила? Не позабыв про то, что жизнь мне подарила. Уверена, ответы я найду к финалу Ну вот, пожалуй, всё я про себя и рассказала. И вновь строки из припева: И пусть мне говорят, Что это лишь амбиции, Я мчусь за журавлями, А не за синицами. Закончив петь, Хотару, порывисто дыша после ритмичного исполнения, победно окинула сияющим взглядом зал. Кисе, стоявший облокотившись спиной о стену, тепло улыбался и аплодировал. Казалось, парня совершенно не смущало, что хлопает он один.***
— Так ты на меня больше не сердишься? — спросила Хотару, когда они шли по коридору на выход. — Ну, мне весьма болезненно объяснили, что ты важнее каких-то глупых обид, — Кисе машинально потянулся потереть затылок. — Касамацу-семпай? — с полуулыбкой уточнила Аоки. — Он самый. А потом я так испугался, что ты проиграешь, что понёсся сюда, забыв про всё, — виновато улыбнулся парень. — Я, действительно, была близка к провалу, — вздохнула Хотару, — Хотя у меня и была волшебная палочка, — загадочно улыбнулась она. Кисе вопросительно взглянул на неё. Тогда девушка с самым что ни на есть таинственным видом достала из сумки поварешку и словно фокусник взмахнула ей, выписывая дугу. — Брат положил? — расхохотался Рёта. — Ага, — Аоки тоже заливисто засмеялась следом, — Сим-салабим! — давясь от хохота выдавила из себя она, вновь взмахнув поварёшкой и вызвав этим новый приступ веселья. Как же ей этого не хватало за прошедшие пару дней: видеть тёплую улыбку парня, весело смеяться с ним над какой-нибудь дурацкой шуткой, придуманной на ходу, болтать ни о чём и обо всём сразу. Что она там сегодня собиралась? Умирать? Ну вот ещё какие глупости! У неё впереди долгая прекрасная жизнь! Внезапно девушка нахмурилась. Всё-таки придётся вернуться к неоконченному разговору. Чтобы он потом не тяготил её, а совесть не съедала с потрохами. — Кисе-кун, — потянула Аоки парня за рукав, — Я, правда, очень сожалею о случившемся. Ту фотку я удалила. Я поговорю с Хиро, чтобы он тебя с ней не доставал. Правда не факт, что он меня послушает… — со вздохом добавила она. — Аоки-чи, — Кисе остановился и, взяв девушку за плечи, серьезно взглянул на неё, — Я ведь сказал, что уже не сержусь. Давай больше не будем вспоминать об этой дурацкой ссоре. Хотя теперь, — парень лукаво улыбнулся, — Ты просто обязана прислать мне фотку с компроматом на себя. — Замётано, — легко согласилась Хотару, — Тебе какого периода? Тоже детскую или старше? — У тебя что, их полно? — искренне удивился тот, — Даже в нынешнем возрасте? — Ну, когда ты играешь с Хиро на желания, а его сестра не расстаётся с фотиком, это неизбежно, — фыркнула Аоки. — Лучше детскую, как ты сейчас выглядишь я уже знаю. — подумав, сказал парень и, наконец, перешёл к тому, что его давно интересовало, — Аоки-чи, ты пела про то, что уже участвовала в музыкальном конкурсе. Как вышло, что ты не выиграла? Ты же талантливая. Девушка грустно улыбнулась. — Спасибо на добром слове, но не все талантливые люди выигрывают. К тому же, я даже не успела спеть тогда, — она неловко запустила пятерню в волосы на затылке, — Так что да, моя ковровая дорожка была не алой. — Тогда понятно, — кивнул Кисе и серьёзно произнёс, — Я не знаю, победишь ты или нет в этом конкурсе. Но будь моя воля, я бы не раздумывая отдал тебе первое место. Хотару весело засмеялась: — Это потому, что ты пристрастен. Тебя поэтому с жюри сняли? — Возможно, — тоже засмеялся Рёта и весело предложил — Как ты смотришь на то, чтобы зайти в кафе и отметить твоё выступление десертом? — Хорошо смотрю. — бодро откликнулась та, но неожиданно широкая улыбка сошла с её лица и Аоки смертельно побледнела, увидев что-то в дальнем конце коридора, — Ой, Кисе-кун, замри пожалуйста, — шёпотом попросила она. Тот, хоть и не понял в чём дело, послушно замер на месте, стоя вполоборота. Хотару быстро встала за спину парня, стараясь не дышать и вообще сделать своё существование как можно незаметнее. Мимо них прошел высокий темноволосый парень в сопровождении короткостриженной молодой женщины в очках. Кисе немного знал его — они пересекались несколько раз на съёмках для журналов. Это был Акихико Хошино — молодой исполнитель песен, весьма модный у девчонок. Значит, он тоже участвует? Ну да, скорее всего, раз идёт в сопровождении своего менеджера. Согласно правилам конкурса, более известные исполнители, начинали его сразу с полуфинала, давая фору новичкам. Кисе немного недолюбливал этого парня. Ему не нравилось то, как Хошино общался с поклонницами — на его взгляд слишком уж снисходительно, со скучающим видом раздавая автографы. Акихико скользнул по Рёте взглядом и, едва заметно кивнув в знак приветствия, продолжил свой путь по коридору. Когда парень скрылся за поворотом, Кисе обернулся к Хотару и с любопытством спросил затаившуюся девушку: — От кого прячемся? — Не знаю… От себя, наверное… — вздохнула Аоки и в прострации пошла в сторону выхода. Её обычно лёгкая походка была сейчас какой-то напряженной и нервозной, что не ускользнуло от внимания друга. — Эй, ты куда? — в два шага нагнал её Рёта, — Мы же хотели в кафе пойти. — Извини, что-то расхотелось, — рассеянно откликнулась девушка, как будто находясь мыслями где-то далеко, притом явно не в весёлом месте. — Аоки-чи, это как-то связано с Хошино? — внезапно догадался Кисе. Хотару нахмурилась и кивнула, при этом сохраняя молчание. — Он тебя чем-то обидел? — продолжал допытываться парень, — Это как-то связано с тем музыкальным фестивалем, о котором все говорят? С одной стороны Аоки меньше всего хотела сейчас обсуждать эту тему, но с другой… она всё ещё чувствовала перед ним вину. К тому же, на Рёту вполне можно положиться, а моральная поддержка ей сейчас была нужна, как никогда прежде. — Кисе-кун, — после некоторого молчания, наконец, сказала Аоки, — Я расскажу. Правда. Но давай не сегодня… Может быть завтра или на днях… Мне нужно собраться с мыслями и немного прийти в себя. Как бы парню ни хотелось узнать, что же там произошло, он не собирался давить на Хотару. К тому же, она ведь не отказывалась рассказать – немного терпения и он наконец-то всё узнает. — Аоки-чи, давай я тебя тогда хотя бы до дома провожу. Страшно тебя отпускать в таком состоянии, — с тревогой в голосе предложил Кисе. — Ну да, не хватало только второй раз под машину попасть, — печально усмехнулась Хотару. — Стоп. — Рёта резко остановился, — А первый когда был? — Сегодня, — ответила Аоки, виновато отводя взгляд, — То есть я не попала, но почти попала… – эх, сболтнула лишнего! Кисе как-то странно посмотрел на неё – пристально, изучающе. — Оказывается, опасно с тобой ссориться, — покачал головой он. — Угу, — опустила голову девушка и взглянула на него из-под чёлки, — Пожалуйста, не надо больше…***