Раздражение.

МИКАСА

Ночное небо поблескивало. Яркие звезды мерцали на темной глади, словно множество мельчайших драгоценных камней, которые случайно рассыпал пьяный ювелир, пытавшийся навести порядок на рабочем месте. Микаса рассматривала созвездия, делая вид, будто созерцание свода ее увлекает больше, чем вероятность разговора с капитаном. Город не погрузился в сон, несмотря на поздний час. Гуляки, уныло растянувшись на уличных скамьях, пытались лениво горланить, но, то ли из-за количества алкоголя в крови, то ли из-за надвинувшейся дремы, выходило у них скверно и тихо. Лукавые женщины, стоящие в тени переулков, кокетливо хихикали, привлекая внимание случайных прохожих — потенциальных клиентов. От неприличного количества табака, употреблённого за вечер, в голове звенело. Микаса, едва покачиваясь, осторожно ступала по тротуару, пытаясь прийти в чувство. Факт неизбежности беседы с капитаном усиливал едкий привкус горечи во рту, заставляя нервничавшую разведчицу теребить красный шарф. — Что ты делаешь в городе? — резкий вопрос, нарушивший хрупкую тишину между двумя Аккерманами, неприятно ударил по ушам. — Я в увольнительном, — морщась, отозвалась девушка. — Это я знаю, — сухо произнес Леви, — мне казалось, установленный срок должен был закончиться пару дней назад, не так ли? — Да, вы правы, сэр, — Микаса неохотно кивнула, — я попросила главнокомандующего Смита об еще одной неделе, прошу прощения, если это… неприемлемо, — тихо закончила она, утыкаясь в брусчатку. — Я подумаю, — скупо кинул капитан, — надеюсь, поход в кабаре — это всего лишь часть твоей терапии, — ядовито отчеканил он, — как и временное увлечение всякой гадостью. Микаса виновато потупилась, щеки ее зардели. Она пыталась собраться с мыслями. Лихорадочно подбирая слова в свою защиту, она боковым зрением уловила чуть заметную гаденькую улыбочку, что расползлась по лицу начальника, когда тот понял, что ему удалось смутить девушку. «Чертов садист играется со мной! Ему не нужны оправдания или объяснения, ему доставляет радость сам факт издевательства!». — Ох, прошу прощения! Я думала употребление «гадости», — произнесла Аккерман, невинно хлопая глазами, — это обязательный элемент таких заведений. Впрочем, откуда мне было знать — я ведь новичок в делах развлекательных, в отличие от вас, — наивный тон сменился на ядовито-саркастичный, — да и вообще, мне показалось, сэр, что вы тоже пили, а посему ваши замечания неуместны. Поддевка произвела эффект. Усмешка сползла с лица капитана, а на ее месте воцарилось привычное каменное выражение. — Да? — без интереса переспросил Леви, — я учту, спасибо за замечание, — мужчина лениво отвернулся, уводя взгляд куда-то в сторону. Догадаться, что в ресторане капитан был нетрезв было достаточно нетрудно. Нет, его не шатало из стороны в сторону, и даже вёл он себя как обычно, несмотря на внезапный порыв к танцу — все это достаточно хорошо объяснялось логикой: офицер явно заметил, какие неудобства вызывал тот приставала, и разрешил вопрос мирно, как смог. Однако он выдавал себя в мелочах: едва заметный румянец, что прежде никогда не появлялся на его бледных щеках, ироничный блеск глаз и… запах. Черт, да от него просто несло: несло чистотой с чуть уловимой ноткой карамели! Перед глазами вновь восстали события последнего часа. Пафосное место с чарующей музыкой, страстный голос певицы, горький сигаретный дым, непредвиденный танец с капитаном — все это, смешавшись калейдоскопом, заставляло испытывать незнакомое сочетание чувств: стыд, радость, волнение, восторг, и все эти ощущения, в конце концов, сливались в единый аромат. Аромат, который шел от Леви. Карамель… Он определённо пил виски. Тот самый виски, который ее мама обожала добавлять в яблочный штрудель, когда готовила к празднику урожая, а отец — в кофе. Этот запах, как бы ужасно это не звучало, напоминал об уюте. О доме. О семье. Что до чистоты — Леви всегда пах так. Мылом, свежим полотенцем, отглаженным постельным бельём, только что убранной комнатой. Аккуратностью, сдержанностью, строгостью и терпением. Всем тем, в чем, на первый взгляд, Микаса не испытывала дефицита, а посему не искала намеренно. Существуя по отдельности, эти запахи не привлекали особого внимания, но их дуэт… Он дурманил хлеще любого алкоголя. Невзрачное сочетание, казалось бы не сочетаемых вещей, почти что сводил с ума, заставляя девушку желать ощутить этот запах снова и снова. Значил ли этот запах, что-то кроме приятных воспоминаний? Аккерман смутилась своим мыслям. Едва тряхнув головой, она намеренно оторвала взгляд от брусчатки и устремила его вперёд, пытаясь избавиться от ненужных размышлений, что так неожиданно нагрянули. Вновь царившая тишина была свидетелем того, что из маленькой стычки с мрачным коротышкой разведчица вышла победителем. И последнего, кажется, устраивало такое положение. Леви шел не торопясь, небрежно выверяя шаги. — Кстати, — будто ненароком обронил он, — где ты остановилась в городе? — В трактире, прямо около южных ворот, — Микаса неумело отвела взгляд. — Когда планируешь вернуться в корпус? — Сегодня, — поджимая губы, ответила девушка. — Не поздновато ли? — Леви устремил взгляд на нее. — Нет, самое время, — твердо произнесла разведчица. — Дело твое, — хмыкнул мужчина, отворачиваясь. Микаса сглотнула. По правде говоря, тех денег, что она взяла с собой, едва ли хватало на пребывание в столице, а поход в весьма фешенебельное заведение фактически обчистил ее кошель до конца. Но девушка предпочитала не распространяться о таких вещах, тем более капитану — в этом просто не было никакого смысла. Едва ли ей хотелось получить от него предложение о займе, тем паче — видеть очередную ядовитую ухмылку. Таким образом, никакой перспективы, кроме ночной поездки, не предвиделось. Леви остановился возле одного из домов. Девушка, чуть замедляясь, кинула вопросительный взгляд на капитана. — Если у тебя закончились деньги, так и скажи, — мужчина скрестил руки на груди. Микаса не ответила, угрюмо утыкаясь в брусчатку. Леви вопросительно поднял бровь. — Я не со вчерашнего дня служу в корпусе и точно знаю, какое жалованье полагается разведчикам без звания, — саркастично произнес он, — если нужны средства… — Не нужны, — перебила девушка, — просто я уеду сегодня. — Как такая глупость могла вообще прийти в голову? — капитан цыкнул, — ехать ночью в одиночку, будто даже не подозревая о существовании хоть какой-нибудь опасности. Скажи, ты действительно считаешь себя бессмертной или это просто упрямство? — Я не… — Аккерман, — холодно оборвал Леви, — это был риторический вопрос, ответ на который мне давно известен. То, что денег на пристанище сегодня тебе не хватит, тоже очевидно. Где твоя лошадь? — В конюшнях гвардейцев, — процедила девушка. — Хорошо иметь друзей в столице, — тон мужчины смягчился, — переночуешь, как и я, в доме Эрвина, а завтра можешь отправляться хоть на все четыре стороны. — Но… — Это не обсуждается, — вновь проступившие ледяные нотки в голосе капитана заставили девушку смириться. Микаса коротко кивнула. — Прекрасно, — Леви развернулся к дому, что был за его спиной, и направился в небольшой внутренний дворик, доставая ключи. Микаса уловила еле заметное движение, что промелькнуло в тени кустов, расположенных вокруг здания. Силуэт, мелькнувший в темноте, направлялся к капитану. Реакция была мгновенной — слишком уж опасной была жизнь разведки, чтобы поведение чужака можно было расценить по-другому. Девушка, в пару шагов преодолевая расстояние, что отделяло ее от фигуры, рьяно бросилась на него, предупреждая капитана: — Осторожно! Леви резко повернул голову. Микаса в пару мгновений скрутила незнакомца и выдернула его из тени. Перед капитаном предстал мужчина телосложения весьма хрупкого и вида весьма… безобидного. Капитан, едва окинув его взглядом, хмыкнул. — Молодец, Аккерман, — ядовито произнес начальник, — поймала самого опасного преступника в городе. Выпишу тебе премию, как вернемся в корпус, — мужчина скептически поднял бровь, — а теперь, будь добра, отпусти посланника Королевы. Девушка смутилась, мгновенно исполнив приказ. Испуганный гонец, тревожно оглянулся, пытаясь прийти в себя. — Прошу ее простить, — насмешливая улыбка расползлась по лицу мужчины, — у нее был тяжелый день. С чем пожаловали? — И вам доброго вечера, — юноша, недоверчиво косясь на Микасу, растирал руки, — вы капитан Леви Аккерман? — Так точно, — сдержанный кивок. — Ее Величество прислала меня с бумагами, — посланец достал из-за пазухи толстый свиток и протянул его мужчине, — пришлось ждать весь вечер, чтобы вручить вам в руки, — чуть обиженно добавил он. Аккерман скептически поднял бровь, не обращая внимания на замечание курьера. Он холодно принял документ, едва кивнул, и, серьезно о чем-то задумавшись, развернулся в сторону двери. Юноша, опешив, откашлялся. — Ах, да, — Леви, отрываясь от своих мыслей, достал пару монет из кармана и вручил их слуге, — спасибо. — Извините, — Микаса изобразила подобие улыбки и устремилась за капитаном, который уже аккуратно отпирал входную дверь. Леви молча вошел в дом, девушка — за ним. Мужчина разулся, зажег пару свечей, и, не снимая верхней одежды, сел за обеденный стол, быстро и аккуратно снимая печать с документа, а затем принялся читать. Лицо его было непроницаемо, лишь еле-заметная складка меж бровей выдавала то, насколько он был сосредоточен и серьезен. Микаса в волнительном ожидании застыла на пороге, предусмотрительно захлопнув дверь. Чуть приоткрыв рот, она пристально следила за лицом капитана, будто задавая немой вопрос. Спустя пару минут, Аккерман оторвался от документа, поднимая хитрый взгляд на подчиненную: — Проходи уже, — едко произнес он, — только не чувствуй себя как дома, — в его глазах заплясали огоньки, — завтра мы возвращаемся в корпус.