Интеграция душ

      – За знакомство! – стукнулись мы своими напитками друг об друга.       Я и Гаспар сидели за двухместным столом в дальнем углу бара «Дырявый котел» и выпивали вместе водку, чудом оказавшуюся в закромах бармена по имени Том. Людей в баре было немного, что было неудивительно в свете напряженной политической обстановки в стране. Но даже в таком случае в этом заведении была занята почти половина помещения.       – Ты не мог выбрать напиток менее крепкий? – спросил у меня мой собеседник с намеком на претензию. – Да и какого вообще английский аристократ пьет русскую водку, а не ваш этот огневиски?!       Я посмотрел на француза, который незаметно перешел на неформальное общение, и немного ухмыльнулся. Вид иностранца, тяжело переносящего крепкие алкогольные напитки, в какой-то степени забавлял, от чего у меня непроизвольно возникали доселе незнакомые мне образы людей, выпивающих тот же напиток. Однако образы были настолько ясны и ощутимы, что я мог бы поклясться, что я где-то их уже видел...       – В последнее время меня что-то довольно сильно потянуло на культуру наших далеких соседей. Могу даже запеть российский гимн, если хочешь большей аутентичности. – ответил ему я.       – Не стоит, – ответил Гаспар. – Хватит и водки. Мне и так английской культуры по горло, а ты мне предлагаешь еще и этих варваров познавать.       Он взял графин с прозрачной жидкостью и налил себе в бокал, из которого тут же выпил.       – С другой стороны будет неплохо напиться и забыть про несостоявшуюся встречу. – с тоской сказал он.       Я не стал отставать от француза и сделал аналогичные действия с графином, после чего употребил содержимое вновь наполненного стакана. После этого я спросил:       – Извини за бестактный вопрос, но мне интересно, что за девушка оставила на тебя такое впечатление, что ты решил напиться в лучших традициях брошенного ухажера?       – Одна очень обворожительная мадмуазель. – сказал Гаспар, немного подобравшись.       – И?       – Она очень обворожительная. И если ты хочешь узнать ее имя, то советую заказать еще два таких же графина. – указал он взглядом на полупустой сосуд. – Но тут есть один nuance. Я уже чувствую, что после второго такого мне придется заночевать под этим столом в лучшем случае или на брусчатке Косой аллеи в худшем, хехе.       – Понятно... Тогда ответь мне, как лягушатника занесло на Туманный Альбион, в котором, как ты знаешь, сейчас не очень хорошо со стабильностью и безопасностью?       – Это очень долгая история... – ответил француз и, казалось, хотел разразиться поистине захватывающей историей, но ответ был короток. – Во Франции в картах мне везло несколько больше, чем полагается порядочному волшебнику. Мной заинтересовался один итальянский мафиози, и вот я здесь.       – И ты так просто об этом мне рассказываешь? – не понял я его откровенности. – Не боишься, что я тебя сдам этому самому «мафиози», когда наведу справки на него?       На мой вопрос француз поспешил ответить лишь после того, как опустошил третий бокал. При этом, на его лицо натянулась весьма кислая улыбка.       – Когда этот придурок из Италии узнал, что я нахожусь на этом острове сырости и темных магов, то не нашел ничего лучше, чем заявиться к вашему Темному Лорду с требованием помочь ему найти меня. Он был уверен, что находится в полной неприкосновенности и что его требования вполне уместны. Но это было его мнение, а не мнение вашего Того-Кого-Нельзя-Называть. Тот разобрался с моим преследователем за такую дерзость весьма эффектно. Мне даже стало жаль в некотором роде Дона Сальваторе, ныне покоящегося в желудке змеи, которую Темный Лорд натравил на бывшего крестного отца.       Я слушал его и смотрел с нескрываемым любопытством. Отличная байка, подумал я. Но даже если предположить, что это не история, которую он рассказывает всем подряд, это все равно было интересно. Реакция Волдеморта была предсказуема, но что нужно было выиграть в карты, чтобы за тобой стал охотиться крестный отец?       – Я не слышал о таком. – честно ответил я. Я ни разу не встречал упоминаний об этой истории в СМИ, как же об этом узнал иностранец, недавно прибывший в страну. Неужели он Пожиратель Смерти или все же великолепный сочинитель "невероятных" историй? Я хотел задать следующий вопрос, но Гаспар меня опередил.       – Еще бы ты не слышал об этом, – сказал он, наливая водку в уже четвертый бокал. Вид у француза был такой, что можно было бы с точностью утверждать об алкогольном опьянении средней степени тяжести оного. – Я сам узнал об этом совсем недавно от моей mon chéri, когда мы начали встречаться. Если бы такого не произошло, то я бы до сих пор скрывался под псевдонимом Йозефа Окхарта.       Йозеф Окхарт? Очень знакомое имя... Никак не могу вспомнить, где я его слышал и от кого. Но я не думаю, что это что-то важное, так что я воспринял это как нечто несущественное.       – А почему ты не вернешься на родину и снова не начнешь зарабатывать на покере? – я посмотрел на него и увидел мечтательный взгляд в пустоту, который нельзя было никак по-иному трактовать. – Неужели из-за «обворожительной мадемуазели»?       – Oui.       К этому моменту в ход пошел уже второй графин, но никто из нас не спешил возобновлять разговор. Мне нужно было обдумать то, что я только что услышал от моего неожиданного собутыльника, а последнему видимо нужно было увеличивать ту дозу алкоголя, которую он уже успел употребить. Так продолжалось до тех пор, пока Гаспар вновь не восполнил свой бокал и не спросил меня:       – Так как у тебя пока пропал запал опрашивать меня, то рискну задать тебе свои вопросы.       Он дождался моего кивка и продолжил:       – Что теперь будет делать вновь действующий держатель активов состоятельного рода, хорошо известного даже по ту сторону от Ла-Манша? Прежде чем ты будешь рассказывать стандартную историю о поднятии рода и прочей никому в приличной компании не нужной чуши, могу посоветовать тебе посетить совсем недавно открывшееся казино в Лютном уже там разумно распорядиться своими капиталами.       – И ты мне в этом любезно поможешь? – спросил я с улыбкой.       – Конечно! Как кандидат в мастера легилименции, могу тебя заверить, что после нескольких партий в покер ты уйдешь оттуда абсолютно нищим! Ой, да не смотри на меня так! При твоем ментальном блоке, я могу читать лишь поверхностные эмоции. И тебе ли не знать, что алкоголь плохо сказывается на подобной практике. Так что можешь не переживать за сохранность своих мыслей.       Я вновь кивнул ему, но в этот раз несколько медленнее. Интересный же ты человек, Гаспар де Колиньи. Знаком с приближенной к Пожирателям, искусен в легилименции и имеет связи с криминальным миром. Если хотя бы половина из того, что он мне сказал - правда, то он мог быть мне очень полезным. Вопрос только в том, на чьей он стороне сейчас? Пока что я понял, что на своей, понятной лишь ему одному.       Однако, мне не давал покоя один вопрос:       – Я понимаю, что ты пришел к гоблинам, потому что у них очень высокий уровень безопасности как для вкладов клиентов, так и для самих сотрудников. Однако я не понимаю, каким образом они приняли тебя, если должны были проверить твою биографию вплоть до момента, когда ты под стол ходил?       Гаспар в очередной раз опустошил свой бокал и ответил:       – Коррупция, mon ami. Хоть она не может решить ничего у гоблинов, но кто сказал, что коррупция ничего не решит в рядах ваших чиновников? Да и обстановка в Англии сложилась таким образом, что коротышкам настала пора закручивать гайки. А тут еще и место специалиста по определению и подтверждению родства освободилось после того, как предыдущего, который был магглорожденным, убили на Косой. Ну и как тут не впихнуть своего, а главное – чистокровного.       – И ты разделяешь их взгляды? – спросил я.       – Да хрена с два, я сам полукровка, но ношу благородную фамилию, которая ничего по факту, кроме статуса и не... «Ик»... дает. Пора бы заканчивать с выпивкой, а то я уже напился, а ты все ее трезвый как стекло.       – Nichego ne podelaesh – рrirodnaya stoikost. – ответил ему я, выпивая свою порцию алкоголя.       – Это ты на каком языке сейчас говорил? – спросил француз, уставившись на меня.       – На английском. – твердо сказал я.       – А, по-моему, ты сказал это на русском, mon ami.       – Да? Действительно, chego eto ya...       Что я сказал дальше и на каком языке я продолжал говорить, мне уже было неизвестно. Ибо в тот момент я потерял сознание.